***
"Видя самый маленький камень у себя на дороге, ты повернёшь назад, но не обойдёшь его". Лис с нескрываемым безучастием и спокойствием рассматривал с верхнего этажа участка Джуди. Её маленькая и совершенно незаметная кроличья фигурка стояла возле ресепшена и смущённо подёргивала ушами. Маленькие лапки то поднимались вверх, то опускались — резко, взволнованно, не зная, как оградить своё личное пространство. А перед носом — свежий букет тюльпанов. Насыщенно красных, свежих и безумно красивых. "Тебе нравятся тюльпаны? — думал Ник, опираясь на ограждение и нависая над оживлённым холлом главного полицейского участка центра. — Ты ни разу об этом не говорила. Почему?" Джуди смущена. Наверное, ей впервые дарит цветы не любящий папа-кролик, а другой ушастый собрат. Нет-нет-нет, не брат. Даже не миллион первая сестрёнка. Уже не в силах краснеть и отговариваться, Джуди осторожно принимает в лапки букет и благодарно кивает своему первому поклоннику. Поклоннику, продолжающему так настырно и красноречиво говорить, мотать головой и чрезмерно длинными ушами в сторону. Поклоннику, записывающему её номер телефона. "Ублюдок", — сдавленно шипит про себя Ник, но на деле всего лишь на секунду его прищур становится более пристальным и... Озлобленным. Раздражительным. Джуди прыгающей походкой спешит к лестнице наверх. — Видя самый маленький камень у себя на дороге, ты повернёшь назад... — накрывая глаза лапой, тяжело и полушёпотом повторяет Ник, стараясь стереть со своей морды все проступившие эмоции. Он слышит, как тихо стучат её шаги по ступенькам. Слышит, как часто она дышит и как старательно пытается подавить застывший ком в горле. Чувствует, как впиваются его когти в скулу и висок с природным остервенением. Лис поднимает голову. — Ник! Радостная, чуть покрасневшая и неуверенная. Но всё равно счастливая. — У нашей Морковки кавалер? — с растянутой полуулыбкой начинает он, разворачиваясь и откидываясь на перила по-раздолбайски легко. — Поздравляю. Красивые цветы. — Спасибо, — смущённо улыбаясь и тупясь, отвечает Джуди. Не знает, как смотреть ему в глаза: гордо и счастливо или смущённо и робко. — Поставишь в вазу у себя на столе или понесёшь домой? — Ох, не знаю... Но сейчас на это нет времени. Поставлю на стол, а если вечером успею, заберу домой. Ты... Замялась. Остановилась. "Ты ведь не против?.." — вертится фраза в воздухе. Ник расслабленно и одобряюще глядит на неё сверху вниз. Сэм, стоящий возле участка и подписывающий номер Джуди "Милой", смотрел на неё обнадёжено и влюблённо. — Подожди меня. Я сейчас быстренько поставлю и пойдём, хорошо? "Ни черта не хорошо", — делая нервную улыбку шире, Ник смотрит ей вслед. "Отлично!" — думает Сэм, заказывающий столик на пятницу в ресторане. "Видя самый маленький камень у себя на дороге, ты повернёшь назад, но не обойдёшь его. Даже если можешь со всей силы отпнуть его в сторону".***
"Ты готов сказать так много, но ничего важного". Джуди торопливо поправляет макияж в маленьком зеркальце увлажнителя. Подкрашивает чуточку ресницы, часто-часто моргает, увлажняет носик и легко подкрашивает тенями шерстку. "Ты красивая и без этого", — зачарованно думает он, разглядывая её полупрофиль. Все медленно расходятся. Прощаются с оставшимися на ночную смену, гогочут где-то в другом конце зала, выдёргивают кого-то из-за бумаг в бар. Титаньи краски жизни, конец рабочего дня вокруг маленького мирка одного лиса и одной зайки. Одного лиса. И далеко не одной зайки. — Ну как? — волнительно поворачивается она к нему и поправляет лапками юбку. Её округлые накачанные бёдра так и подтягивают выше подол, укорачивая его. Ткань натягивается при ходьбе, оголяя стройные и поджарые лапы. С мягкой покладистой шерстью, которую никто никогда не оглаживал. Елейный взгляд Ника скользит от её причёсанных ушек до этой явно неудобной, но красивой юбки. Он задерживается на её маленьких коленках всего на мгновение. Но ему хватает и мгновения. Быстроподнятый взгляд и улыбка: — Тебе идёт. "Ну, же, скажи, что она прекрасна. Скажи", — нервно постукивая когтями по столу, убеждает себя он. Но не говорит и слова. — Уф, ну что ж... — Джуди в последний раз оглядывает свою мордочку в зеркальце увлажнителя и звонко его захлопывает. — Я пошла. Брякает цепочка её красного клатча, скрипит неудобная юбка от торопливой ходьбы. Ник следит за ней так пристально и напряжённо, что, кажется, он готов заметить любую неуловимую деталь в её образе. Её запах, эту тупую вонь духов, отблески на шёлковой шёрстке, влажные звуки её рта, когда она облизывает зубы. Всё-всё-всё. То, чего не увидит тот, для кого весь этот маскарад. — Эй! — Джуди нервно вздрагивает, оборачиваясь на подскочившего Ника уже возле дверей. — Морковка, подожди. Огромные столы коллег кажутся крошечными на той скорости, с которой бежит лис к дверям. — Да? — смаргивая и неловко улыбаясь, она ждёт. Ждёт. Она ждёт твоих слов. — Морковка, ты... — подоспев, на выдохе начинает Ник. — Ты... "Ты готов сказать так много..." — эхом вторит голос из сна. — Ты забыла поправить блузку. Она у тебя торчит из юбки. Джуди ещё секунду растерянно смотрит, после чего спешно оправляет одежду. "Придурок", — констатирует факт Ник. Дверь за ушедшей на свидание зайкой хлопает тихо, но слишком громко для сердца лиса. Разрушительно, с грохотом. — Я готов сказать так много, но ничего важного... — повторяет себе он, поджимает губы и, убирая лапы в карманы брюк, пинает на развороте воздух. "Ты готов сказать так много, но ничего важного. Ведь для важного нужно иметь смелость. А ты трус".***
"Плыть по течению намного проще". Джуди встречается с Сэмом. Он встречает её после работы, иногда заносит сладкие морковки по утрам. На её столе в марте стоят тюльпаны. В апреле — мимозы. В мае — подсолнухи. В марте она неуверенно смущённая. В апреле — по-глупому счастливая. В мае — безудержно бодрая и весёлая. Ник на свою зарплату не снимает квартиру поприличнее. Он хотел снова плюнуть на съём жилья и жить по-минимуму, но Джуди время от времени спрашивает его о квартире. И он зачем-то продолжает жить. И непонятно: то ли вообще, то ли в том аду криков и водопадов побелки. В марте на его столе появляется зажигалка. В апреле — пачка сигарет. В мае — запах перегара. Он просыпается каждую ночь от снов и криков сверху. Каждый раз ему снится одно и то же. И каждый раз кто-то кричит, чтобы вызвали полицию. Ему не нравится эта жизнь. Но ему и не хочется ничего менять. Потому что слишком просто жить так. И слишком сложно жить по-другому. — Да заткнитесь вы, — морщась и укутываясь в одеяло, скрипит надрывно Ник, но так ни разу и не выходит из своей квартиры, чтобы разобраться. "Плыть по течению намного проще. Даже если течение приведёт к водопаду".***
— Ты мне нравишься, — почти неслышно говорит Ник, глядя в глаза Джуди. Она такая счастливая в белом. В белом, пышном, воздушном... Платье. — Что? — она оборачивается к нему, и одно это её движение уже радует. — Люблю тебя, говорю, — легко улыбается он, поджимая свои лисьи уши и с прищуром рассматривая её красивую мордочку. Кроличью мордочку. — Ты серьёзно?.. — Да. Белое, пышное, воздушное — оно везде. Белые цветы на столах у гостей, белые скатерти, белая арка возле алтаря. Белая бабочка под подбородком Сэма. — Ник, ты... — её глаза теряются, она то хмурится, то вздымает брови, опуская взгляд ниже. — Ты... — Да, я, — сглатывая и набираясь уверенности, чеканит он. — Я, Джуд, я. — ...Ты такой трус. Ник обмирает. Радостные крики и смех остаются на заднем плане, вспышки фотоаппаратов и белые ленты шуршат так далеко, будто совсем не здесь. Джуди сжимает свой свадебный букет с розами и резко поднимает голову. Решительная, раздражённая и... Несчастная. — Ты такой чёртов трус, Ник! — шипит она, стараясь не сильно повышать голос. Глаза слезятся. — Тебе так легко! Твой путь — это самый лёгкий путь: бездействие, безучастие... Столько лет! Ты трус, такой трус! Видя самый маленький камень у себя на дороге, ты повернёшь назад, но не обойдёшь его!.. Даже если можешь со всей силы отопнуть его в сторону... — Нет, — он пятится. — Да-да! — срывается на крик она. — Ты готов сказать так много каждый раз, так много колкостей и пустословных фраз, но ничего важного. Ведь для важного нужно иметь смелость. А ты... Ты трус! Конечно, плыть по течению намного проще! Для этого не нужно тратить свои силы, бороться с собой и стараться стать лучше! Нет, нет, ты так и будешь плыть, даже если это течение приведёт тебя к водопаду! — Нет, постой... — цепляясь ещё за милый облик такой родной Джуди, невнятно повторяет Ник. Но перед ним уже не она, теперь там... Теперь там замужняя несчастная озлобленная крольчиха. С тусклым и выцветшим взглядом сиреневых глаз. В белом пышном платье и женихом, который просто сделал первый шаг. И со свидетелем лисом, чьей решимости хватило лишь тогда, когда дороги назад нет. — Трус-трус-трус! — Навзрыд рыдает она, и всё кроличье семейство постепенно начинает стекаться к ним. Её родители, братья, сёстры, подруги, жених. Куча ушей, направленных в их сторону. Куча глаз, с ненавистью прожигающих единственную причину слёз невесты. — Прости меня, прости, Джуди, — Ник растерянно и испуганно оглядывает подходящих, боясь, что его сейчас порвут на кусочки. — Прости, я просто так боялся... — Чего ты боялся, чего?! — Она вскидывает озлобленный взгляд и кидает букет себе под ноги. — Господи, Ник, скажи ты чуть раньше... Чуть раньше, чем сейчас. Почему же ты молчал?.. Почему-почему... — Не плачь, детка, успокойся, — со стороны подходят её родители и мягко обхватывают невесту за плечи. — Тише-тише, всё хорошо... — Дорогая, что случилось? Тебя обидел этот чёртов лис? Скажи мне, ну, хоть слово! — чёрный фрак и белая бабочка маячат перед ней, перекрывая путь. Ник отступает ровно до того момента, пока Джуди не обходят со всех сторон. И только тогда он срывается с места и бежит. Бежит в панике и ужасе, бежит подальше от чужих осуждений и голосов, бежит подальше от пристального взгляда жениха. Бежит от слёз Джуди.***
Ник сонно открывает глаза. За окном маячит обжигающий шар, скрывающийся за бетонными руинами центра, а на будильнике рядом играет по радио песня. Он с непониманием и неохотой поднимается и осторожно выключает сигнал. Семь часов. Накрывает лапой сонные и опухшие глаза, медленно проводит по векам подушечками пальцев. Впервые он проспал всю ночь. От начала до конца. Он не проснулся на моменте с избиением, не проснулся на моменте с пощёчиной. Не проснулся. Он досмотрел этот чёртов сон до победного конца и до последних слёз Джуди. "Господи, Ник, скажи ты чуть раньше... " — эта надрывная фраза до сих пор резала уши и окатывала холодом где-то внутри. Раньше-раньше-раньше. Почему он не говорил раньше?.. Сверху послышался уже привычный топот. Побелки на пожелтевшем потолке почти не осталось, так что теперь происходящее наверху было лишь шумом и ничем более. Чужой полушёпот сверху. Рык. Всхлип. Ник неловко скинул с ног одеяло и сел на кровати. Подтянул к себе мятые штаны и залез в карман. Всё тот же набор: значок, удостоверение, пачка сигарет. — Заткнись, тварь, или вылетишь отсюда кубарем! Звонкий шлепок и рыдания усилились. Лис холодно и безучастно поднимает взгляд перед собой. "Чуть раньше, чем сейчас. Почему же ты молчал?.. Почему-почему... " Солнце обжигало серый кирпич невысокого здания в центре. Очередное захолустье очередным утром. Однако впервые яркий луч света не отразился солнечным зайчиком от зажигалки, блестящей в окне на втором этаже. Этим утром впервые постучали в квартиру этажом выше и показали значок офицера полиции.***
— Ты решил съехать? — как-то чрезмерно эмоционально удивилась Джуди, поворачивая патрульную машину вправо. — Я, конечно, понимаю, что местечко это так себе... Но раньше ты не жаловался и даже не планировал. — Я решил это сегодня утром, — довольно улыбался себе в окно Ник. — Просто решил и всё. Сейчас присматриваю себе квартирку получше, попросторнее. Что думаешь? — Ну... — протянула она, выкручивая руль в другую сторону и поглядывая на дорогу. — Не знаю, тебе решать. А почему ты спрашиваешь меня? — Как бы тебе сказать... — лис на секунду замялся, отчеканив когтями по подлокотнику, затем резко для самого себя продолжил. — Думал тебя позвать на ужин в первый вечер на новой квартире. Что скажешь? Джудит припарковалась на обочине и заглушила мотор. Её хрупкие лапки слегка вздрогнули на руле, но она быстро убрала их из поля зрения. — Не знаю, Ник. Сэм пригласил меня сегодня на ужин и... — Отмени его, — Зайка удивлённо вздрогнула и повернулась к лису. — Я хочу, чтобы ты этот вечер провела со мной. Молчание. Она растерянно смотрела на него. А он, нервно сглатывая и смущённо отводя взгляд, мял в лапе обивку сиденья. — Ты... — Да, я. Что? — молниеносно парировал Ник, стараясь заглушить словами взволнованно бьющееся сердце. — Что-то не так? — Нет, просто... — Неожиданно? Резко? — Ну, что-то в этом духе. — Ничего страшного, жизнь полна сюрпризов, Морковка. Ну так что, ты придёшь? — Ник, я... — Отказов не принимаю. В этот вечер ты должна быть со мной. — Но Сэм... — Я лучше. У Джуди перехватило дыхание. Ник впервые за весь разговор развернулся к ней, и теперь по его мордочке было видно всё волнение и смущение. Испуганно прижатые к голове уши, округлённые глаза и суженные зрачки. Он боялся не меньше неё говорить такие важные и нужные слова в таких неважных и ненужных обстоятельствах. — Я... — неуверенно начал он. — Я лучше, Джуд. Поверь мне. — Я и не говорила, что он лучше, — смущённо перебила его она. — Просто ты так внезапно... — Слушай, — ещё суматошнее и резче выпалил он, — Морковка, я давно тебя... Солнце блеснуло на лобовом стекле патрульной машины. Рядом с ней громко хохоча прошли два жирафа, пихая друг друга в бок. Титаньи краски жизни, начало рабочего дня вокруг маленького мирка одного лиса и одной зайки. Далеко не одного лиса и далеко не одной зайки.