Падение

Уокер неподвижно лежал на раскалённом песке, постепенно приходя в сознание. Палящее Дубайское солнце расслабляло и одновременно обжигало изнемождённое тело солдата, полное новых синяков и кровоподтёков. Ветер свирепо бушевал над землёй, поднимая в воздух тонны различного мусора. И песок, чёртов песок был везде: он летал в воздухе, больно врезаясь в лицо, он забился в винтовку, из-за чего та постоянно заедала. Этот песок словно преследовал «Дельту», словно постоянно следил за чужаками на этой земле, защищая жителей Дубая от последствий этой злосчастной миссии… Уокер слабо приоткрыл глаза, но тут же зажмурился: пульсирующая боль словно разрывала голову, не давая капитану прийти в себя и оценить обстановку. Он до сих пор не понимал, что произошло после крушения: разум словно был затуманен, а мозг вновь и вновь воспроизводил чей-то до боли знакомый голос: -Уокер… Наконец, мозг начинал работать, пытаясь вспомнить то, что произошло до потери сознания: воздушный бой с силами тридцать третьего, непрекращающийся стрекот тяжёлого пулемёта, яростный крик «В бурю?! Ты псих?!» от Луго, строгий, слегка безумный ответ «Сейчас и узнаем», уже от самого Мартина, столкновение с вертолетом… и пустота. Дальнейшие события словно были накрыты непроглядной пеленой, оставляя в душе лишь тень сомнений и множество открытых вопросов. И снова голос, вещавший откуда-то из самых дальних уголков разума. Мягкий, но в тоже время нетерпимо укоризненный голос человека, который когда-то спас солдату жизнь. А теперь, пытающийся отобрать её. -Уокер? .. Не в силах больше бездействовать, капитан начал подниматься на ноги, слабо стона из-за острой боли. Откашлявшись и поправив давно разбитый бронежилет, он, наконец, сумел осмотреться. И вздрогнул от увиденного. Невероятной силы песчаная буря покрывала песком огромное поле, полностью усеянное изуродованными трупами людей. Ветер закладывал уши, сопровождая жуткую картину ещё более жуткой бестактной мелодией. И «Бурдж — Халифа», та самая цитадель Конрада, к которой Уокер упорно двигается на протяжении всей операции, сейчас была полностью объята яркими языками пламени, исходящими из неё. Всё это показалось Уокеру мрачным, но таким знакомым явлением. Его всё не покидало неописуемое чувство, преследовавшее со времён резни у Ворот. Странное чувство, злостно уцепившееся за солдата плотной хваткой и уже пожиравшее его изнутри. Чувство… неправоты? Марти и сам не мог до конца разобраться с этим, да и обстановка не позволяла. Ну и ладно. Он обязательно осмыслит это, осмыслит каждый свой шаг в Арабских Эмиратах. Но сначала, он убьёт того, кто заставил его так поступить. Он убьёт полковника Джона Конрада. Уокер медленно побрёл вперёд, полностью завороженный ужасным зрелищем. То странное чувство, которое он всеми силами пытался заглушить, как что-то мешающее, напоминало о себе вновь и вновь. И в этот раз, Уокер прислушался к нему. Он и подумать не мог, что до него лишь пытались донести простую истину. И в первый раз за время операции, капитан задал в своей голове вопрос, всегда бывший где-то рядом, но в то же время недосягаемый для разума: «А не виновен ли он во всём, что натворил?». Ослеплённый мыслью о мести, он совершал всё более чудовищные и чудовищные злодеяния. Стоит ли это того? Хватит ли у него сил признать свои ошибки, ответить за все совершённые грехи? И стоит ли продолжать? Теперь, вопросов накопилось слишком много. А ответов…. Всё это начинало давить на Мартина с новой силой, и он даже не заметил, как остановился прямо перед полем, все глубже и глубже утопающий в своих рассуждениях. И единственное, что вывело его из транса и вернуло обратно в мир, были помехи рации, закреплённой у него за спиной. -Капитан Уокер, ты меня слышишь? — твёрдый голос Конрада, сопровождающийся шипением, послышался из динамика. Уверенно закрепившись на земле, Уокер осторожно снял рацию, и, наконец, устало ответил собеседнику: -Полковник? — Разуй глаза, Уокер — в словах полковника начали проскальзывать нотки ярости и утомления. Словно он был учителем, в сотый раз объясняющий закоренелому двоечнику какую-то теорему — Я хочу, чтобы ты увидел, что натворил. На несколько секунд рацию заглушил резкий шум, но Конрад продолжил говорить: -Неужели ты не можешь понять этого? Дубай должен был вымереть. У нас был приказ бросить этих людей, оставить на растерзание Смерти! Но мы не ушли. Мы решили остаться и стать «Проклятыми». Внезапно в нескольких метрах от Уокера возник чей-то силуэт. Его одежда была практически разодрана, но капитан сумел распознать в ней униформу бойцов «серого лиса». Силуэт медленно приближался к Уокеру, прихрамывая на правую ногу. Наконец, подойдя к опешившему солдату, мужчина что-то тихо прошептал, что-то вроде «не все из нас». — Кто это? — Мартин адресовал этот вопрос полковнику, но «Серый лис» ответил самостоятельно — Одна из жертв… — слабо, но достаточно чётко ответил мужчина — А ведь я всего лишь… выполнял приказ. И силуэт распался, превратившись в песок. Уокер так и не понял, кто это, но ясно осознавал, что мужчина мог остаться в живых, не зайди его команда так далеко… — У нас… не было выбора — Мартин попытался отрицать вину, сам прекрасно понимая, насколько это сейчас бессмысленно. И теперь, из песка возник новый силуэт. На этот раз Уокер узнал его: это был агент Гулд. — Выбор есть всегда. Ты просто всё упустил — и агент разлетелся по ветру на мелкие песчинки. Уокер приложил свободную руку ко лбу, пытаясь смириться со всем происходящим. Эти жертвы были на его совести. И кровь на его руках смыть уже не удастся… — Мы… — солдат запнулся, едва не свалившись из-за нового приступа боли — мы ведь хотели помочь. Мы хотели спасти вас! И вновь, словно в доказательство ничтожности этих слов, перед капитаном предстала новая жертва. Буквально в пяти метрах от него стоял Риггс, закрывая рукой кровоточащую рану на животе. Он неотрывно смотрел прямо в глаза Уокеру, не выражая при этом никаких эмоций. Не было ни ярости, ни сострадания, ни покоя. Его взгляд был абсолютно пуст, да и мог ли он быть другим у мертвеца? -Джеф? Прости, я… — Мартин попытался скрыть дрожь в голосе, но, заметив язвительную ухмылку на лице Риггса, оборвал фразу, опустив виноватый взор вниз. — Да брось ты это всё, Уокер! — хрипло ответил старик, испуская из раны тёмно-красную жидкость — где-то глубоко в душе ты прекрасно знал, что мы все умрём. И силуэт исчез. Полностью подавленный, Уокер больше не мог стоять на ногах. Чувство вины било больнее, чем любая бронебойная пуля, разила сразу наповал. Последние силы на продолжение этой никчёмной операции, на бессмысленные попытки оправдать все свои действия, покинули его. Совсем опустошённый, Мартин упал на разбитые колени, повторяя, словно молитву, лишь одну фразу: «Я не виноват». Как вдруг, тихий, едва различимый на общем фоне голос Луго окликнул его: — Капитан… — Луго! — Уокер рванул к утопающему в зыбучих песках снайперу, совершенно забыв о боли. Попытался протянуть руку своему товарищу, но не сумел дотянуться: снайпер был уже по горло в песке, и последнее, что он успел произнести, был слабый, сдавленный вопль: -Помоги… — Нет! — солдат яростно ударил рукой по песку, не в силах смириться с произошедшим. Да, это бойня уносила жизни все большего и большего числа солдат, но Луго… его смерть Уокер никогда не сможет себе простить. За время задания он и так сильно изменился, всё больше путаясь в непроглядной пучине забвения, всё дальше отдаляясь от жизни, от отряда, от самого Мартина. И теперь, Уокер не мог позволить совсем его потерять. — Перед тем, как ты прибыл в Дубай, в живых было пять тысяч жителей — вновь раздался непоколебимый голос Конрада — Сколько осталось на сегодня? А сколько протянет до завтра? Знаешь, я ведь считал своим долгом оберегать город от бури, как от единственной угрозы, способной уничтожить всё живое. Я жестоко ошибся, Уокер. Единственная угроза, способная уничтожить всё живое, здесь только ты. И мне стоило оберегать город от тебя. И рация, издав слабое шипение, умолкла. Уокер вновь остался один. Вновь остался наедине со своими страхами и опасениями, в этом проклятом месте. В месте, полном таких же изгоев, как и он сам. Неужели такова плата за всё, что он совершил? Единственное, что осталось с ним, был чей-то бессильный, взволнованный голос: -Уокер… Ты жив? ..

***

— Мать твою, Уокер! Если ты жив, то ответь мне наконец! — динамик рации чуть не взорвался от грубого голоса Адамса. Судя по проскальзывающему в нём волнению, он уже долго не мог докричаться до своего командира. Встав на ноги, Уокер невольно огляделся: вокруг уже не было ни единого намёка на то место, в котором он только что побывал. Взамен, всё заменилось на довольно привычную картину: его окружали некогда роскошные яхты, сейчас бывшие вконец разрушенные и покорёженные. Недалеко виднелся серый непроглядный дым, судя по всему, шедший от разбитого вертолёта. И вновь, как и всегда, груды песка, окружавшие его со всех сторон. Этого было достаточно, чтобы Уокер наконец понял: это была очередная галлюцинация. А вот бешеный крик Адамса, кажется, был реален: -Уокер! Где ты, чёрт возьми, пропадаешь?! Наконец придя в себя, Мартин вытащил рацию и, ещё раз оглядевшись вокруг, ответил пулемётчику: — Адамс, это я. — Ну наконец-то — теперь голос пулемётчика зазвучал менее тревожно, но всё же достаточно громко — ты где вообще? — Пока без понятия — Уокер хотел сказать что-то ещё, но вовремя вспомнил ужасную смерть снайпера «Дельты» — Луго с тобой? — Нет. Его не слышно с момента падения — отрицательный ответ Адамса ударил по капитану слабой дрожью. Неужели, это было знамение? -Чёрт — едва слышно процедил Уокер — А сам то ты где? — Иди на дым, не ошибёшься. — Понял. Уже иду. Уокер отключил рацию и вновь закрепил её за спиной. Вытащил из кобуры свой Desert Eagle, который чудом не выпал при крушении. Последний, беглый взгляд вокруг себя — и он уже трусцой направляется к пулемётчику. Впереди послышались выстрелы, но капитана это не смутило: боль и усталость, конечно, оставались, но уже не в силах были остановить резвое тело солдата. Теперь, ощущая твёрдую землю под ногами, к Уокеру вновь вернулось то старое чувство уверенности. Ситуацию всё ещё можно исправить. Нужно было лишь вновь собрать свой отряд, объяснить им всё, как есть, поделиться своими переживаниями, раскаяться в грехах. И тогда, всё вернётся на свои места. Должно вернуться. Возможно, про эвакуацию уже давно можно было забыть, но шанс самим выбраться из этого ада у «Дельты» всё ещё оставался. И Уокер убьёт любого, кто встанет на его пути, но покинет этот чёртов город… Остановившись на секунду, Уокер поднял взгляд ввысь, рассматривая вершину «Бурдж-Халифы», поблёскивающую в лучах яркого Дубайского солнца. …Но сначала, он убьёт того, кто заставил его так поступить. Он убьёт полковника Джона Конрада.