Broken

      ― Какие планы на вечер? ― игриво улыбнулась Мэри. Её аккуратная бровь изогнулась шаловливой дугой, а затем она, как бы невзначай, прикусила нижнюю губу.       Я посмотрел, должно быть, слишком сердито: её счастливое лицо исказилось оттенком смятения.       ― Не знаю. До семи в клинике, потом домой, наверное. У тебя есть предложения? ― поставил кружку с чаем на стол, слишком резко. Жидкость всколыхнулась, а Мэри дрогнула, но тут же расплылась в широкой улыбке, сделав вид, что ничего не заметила.       ― Подумала, ты заглянешь на Бейкер Стрит. Повисло молчание. Такое тягучее и противное, как смола. Я явно ощущал, что оно подбирается ко мне, обволакивает со всех сторон, наливает тяжестью мою голову:       ― Нет, ― резко выпалил. Сегодня всё получалось слишком и исключительно резко.       ― Почему? ― неподдельно удивилась она, покачиваясь на стуле. Мэри, порой, напоминала мне святую, сошедшую с иконы. Тот же невинный взгляд, доброе лицо, а за ними ― бездна таинственности и какой-то неведомой силы. В этот момент сила работала против меня. Мэри умела убеждать.       ― Я занят. Я… ― переминался с места на место, будто отбивал чечётку, а руки, тем временем, подёргивались, не находя себе достойного занятия, ― много дел.       Мэри усмехнулась:       ― Каких таких дел? Пиво с телевизором простят измену.       Наверное, я покраснел, потому что вдруг сильно загорелись щёки: вспылил, бросившись на поиски ключей.       ― У меня много работы. Я сильно устаю. Ты что-то имеешь против?       ― Ключи в гостиной, на столе, ― Мэри кивнула головой, показывая направление, ― и я ничего не имею против.       ― Хорошо, ― я вышел из кухни, чувствуя спиной её настырный взгляд. Как только скрылся, Мэри крикнула вслед:       ― Неделя прошла, Джон.       Я замер. Она меня не видела, сейчас нас разделяла стена, а я, как идиот, застыл перед зеркалом. Старый идиот. Очень старый. Время ― странная штука. Иногда год, как неделя. А иногда, как лет пять, не меньше. Собственное отражение нарисовало передо мной картину измученного человека, постаревшего, исполосованного морщинами, с впавшими глазами и пустым взглядом. Он был совсем не похож на меня. На того меня, которого я видел в зеркале последний раз. Господи, когда это было?       ― Джон, ты слышишь? ― её голос раздался ближе. Я повернул голову и увидел, что Мэри уже стоит рядом, подпирает боком дверной косяк.       ― Мне пора, ― я нервно схватил ключи и наклонился, чтобы поцеловать её в щёку. У неё всегда тёплая кожа, тёплая и мягкая. Каждый раз, прикасаясь к ней, я немного успокаивался.       ― Долго ещё будешь прятаться? ― спросила она, стоило мне отстраниться.       ― Я не прячусь.       ― Тогда поговори с ним. Он хочет поговорить с тобой, я знаю. Ты хочешь.       ― До вечера, ― лишь ответил, направившись к двери.       ― Поговори с ним, ― донеслось последним перед тем, как я оказался на лестничной площадке.

***

      Ровно в семь ноль пять я вышел из больницы. Почему-то не спешил, двигался непривычно медленно, словно что-то решалось в этот самый момент. Я точно помнил последние дней пятьсот своей жизни, как ходил решительно, быстро, глядя себе под ноги. Теперь же всё было иначе. Задержался у фонаря и посмотрел по сторонам: вон едет такси, подкрадывается, словно даёт мне возможность подумать и решить. Впервые за долгое время не хотелось ехать домой. Мне хотелось замереть и перестать существовать ненадолго, чтобы жизнь продолжалась, а меня не было. Попасть в такое место, где можно спокойно посидеть, не беспокоясь о том, во сколько прилично возвращаться домой, можно ли напиваться в среду, как долго следует наказывать человека за разыгранную им смерть?       По существу, единственным, кого я наказывал, был я сам. Ещё давным-давно мне стоило прекратить любые попытки разобраться в Шерлоке. И, вот, наконец, спустя столько лет, я прекратил. Своим Рейхенбахским спектаклем он успешно доказал, что разобраться в нём совершенно невозможно. Поэтому сейчас я не строил ни единой догадки относительно того, что чувствует Шерлок Холмс.       Такси медленно подобралось ко мне, и я, вероятно, махнул рукой, поскольку оно остановилось. Потянул за дверцу и залез внутрь.       ― Какой адрес? ― поинтересовался водитель.       ― 221Б Бэйкер Стрит, ― ответил. И внутри что-то оборвалось. Что-то огромное и хрупкое, наверное, как канделябр, рухнуло и разбилось вдребезги. Осколки впились в кожу, и стало покалывать где-то внутри. Название дома и улицы. Обычный адрес. Я называл свой новый адрес каждый день и не чувствовал ничего подобного. Я не хотел произносить это вслух ― 221Б Бэйкер Стрит ― чёрт возьми, какое-то магическое заклинание, в своё время наполнявшее мою жизнь истинным волшебством. Но я словно был ребёнком. А теперь вырос. И понял, что в нём нет никакого волшебства. Только три цифры, одна буква и название улицы. Так сказал бы Шерлок. И так скажу я.       Его возвращение… о, целая история. Очень короткая, на самом деле. Уместилась в одно смс сообщение, загоревшееся на моём телефоне в прошлую среду в шесть пятнадцать вечера: «Я не умер. Поужинаем?». Удивительно, сколько всего может испытать человек за несколько секунд. Я проверил на себе. Шок, испуг, радость, гнев, сомнение, разочарование, боль. Они всего лишь слова. Эмоции не помещаются в слова, мои эмоции. У Шерлока отлично получилось. Я не умер. Поужинаем? Было даже забавно. Нет, правда, я готов был расхохотаться от зашкаливающей изобретательности, будь моя жизнь каким-нибудь сериалом BBC. Я бы похлопал сценариста по плечу за ловкий ход, игру слов, безукоризненный подтекст. Всё было идеально. Было бы. Но нет. В реальности я лишь подумал о том, насколько бесчеловечно, но, признаюсь, остроумно меня разыграли. В голове закрутились имена: Майкрофт, мисс Адлер, Мориарти. Все они ушли из моей жизни вместе с Шерлоком. Превратились в воспоминания, далёкие и размытые, в персонажей какой-то увлекательной истории, написанной настолько реалистично, что, прочитав её однажды, я невольно возомнил себя одним из её главных героев. Ничего этого не было теперь. Только клиника, дом, продуктовый магазин, паб, время от времени, телевизор. Я ― обычный человек, которого перепутали с кем-то другим и по ошибке втянули в невероятные приключения. Рано или поздно кто-то должен был обнаружить подмену. Меня сняли со сцены и деликатно попросили удалиться.       В тот вечер я не ответил на смс, просто отложил телефон в сторону и продолжил смотреть какое-то идиотское ток-шоу. Шутка удалась лишь тогда, когда на неё купились. Я же не имел ни малейшего желания доставлять кому-либо из вышеперечисленных личностей подобное удовольствие.       На следующий день, выйдя из клиники, уловил в воздухе запах табака. Повернул голову направо, в сторону тоскливо дожидающейся мусора урны, и увидел Шерлока. Он появился до неприличия банально. Стоял и покуривал в паре метров от меня. Сценаристы забраковали бы такой ход: никакого драматизма. И даже дождь не пошёл, и не заиграла трагическая мелодия. Ничего. Только дым, и его лицо. Пожалуй, в его лице всё же было немного драматизма. Заметив меня, он выбросил сигарету, вознаградив урну за долгое ожидание, и сделал два шага вперёд:       ― Джон, ― сказал он.       А я ничего не сказал. Потом случился пробел в памяти, и я до сих пор не помню, как мы оказались на скамье в парке неподалёку. И что Шерлок говорил. Что-то про Мориарти. Конечно, про Мориарти. Объяснения были излишни. Я и сам мог бы догадаться и описать ситуацию одним простым предложением: Шерлок-герой, заручившись поддержкой Британской Империи в лице Майкрофта, неограниченными услугами влюблённого патологоанатома и прочнейшими связями с лучшей разведывательной структурой бездомного мира, инсценировал свою смерть и отправился разоблачать главного злодея и всю его зловещую группировку. Да, предложение получилось не самым простым, но зато достаточно коротким, чтобы передать всю суть и на том тему закрыть. Шерлок говорил гораздо дольше, как я догадался по непрерывным вибрациям его голоса где-то на дальнем фоне моего расплывающегося сознания.       Очнулся я от того, что он аккуратно опустил руку на моё бедро. Посмотрел на руку: она лежала там совершенно непринуждённо, будто и вовсе не рука моего якобы погибшего друга, а какая-то самая обыкновенная рука. Я попросил её убрать, поднялся и заявил:       ― А ты и впрямь возомнил себя Богом.       После чего развернулся и ушёл. Шерлок ничего не кричал вслед и не бросился догонять. А мне и не хотелось. Я увидел призрак. Призраки не страшны, но смотреть одному из них в глаза, чувствовать его руку на своём бедре ― это уже слишком. Так какого чёрта я собирался встретиться с ним вновь?       Или нет. Адрес ― это всего лишь адрес. Можно назвать таксисту любой, но можно так же легко изменить направление. Лондон ― всего лишь город, в котором много дорог. Если есть та, что приведёт меня к Шерлоку, должна быть и та, что уведёт от него.       ― Приехали. С вас 20 фунтов, ― голос водителя немного меня отрезвил. Я сунул ему двадцатку и вышел из машины. Вот она ― та самая дверь. Как чёртов проход в Нарнию. Я там уже бывал. Я там когда-то жил. Я был частью того мира, как бы невероятно это не звучало сейчас. Я жил в доме 221Б по Бейкер Стрит. Я, Джон Ватсон.       Заходить вовсе не обязательно. Это такси уже умчалось, но непременно приедет другое. А если и нет, если все такси города взбунтуются против меня, можно пойти пешком. От этого ещё никто не умирал.       Дверь манила меня, притягивала, как магнит. И я сам не заметил, как оказался к ней вплотную. Даже сейчас была возможность развернуться и уйти. Зачем я пришёл сюда?       Звонок прозвенел. Сам собой. Я не собирался к нему притрагиваться так быстро. Но он прозвенел. Сердце заколотилось, будто в нём активировали турбо режим этим самым звонком. Я поглядел по сторонам ― путь чист, можно бежать. Но вместо того я стоял, как вросший в землю.       Дверь мне не открыли. Одновременно стало легко и обидно. Я не очень-то верю в знаки, но, когда нужно, могу. Так и сейчас, это был знак, что мне здесь делать нечего. Меня не ждут. Это был знак. Знак?       Я не очень-то верю в знаки ― снова нажал на звонок. Снова тишина за дверью. Не представляю зачем, но потянул за ручку, и дверь поддалась. Распахнулась легко, будто ждала меня. Приглашала, как бы говоря: «Для тебя всегда открыто, дорогой».       Только я не приходил сюда уже два года, и никакой я ей не дорогой. Знакомый запах ударил в нос, стоило переступить порог. Никогда не мог определить, чем именно пахнет в доме 221Б на Бейкер стрит. Возможно, смесью гарева, какого-то едкого химиката, вроде растворителя, и любимой медовой горчицы миссис Хадсон.       Вот она и лестница передо мной. План простой ― нужно по ней подняться. Для этого лестницы и придумали. Но мне каждый шаг давался мучительно. Дверь в гостиную закрыта, но из щели внизу лился свет. Я собирался постучать, но вместо того снова потянул за ручку. Видимо, команды мозга доходили до мышц с приличным запозданием.       Шерлок был там. Сидел за столом перед компьютером и смотрел на меня. Он не поднял голову, когда я вошёл. Он уже смотрел на меня. Он знал, что это я. Вычислил по шагам, по запаху, по вибрациям в воздухе, по какой-нибудь формуле или Бог знает как. Я бросил попытки его разгадать. Напомнил себе ещё раз.       ― Джон, ― сказал он, поднявшись со стула. Вырос, как скала, высокий и крепкий. В тёмно-синем костюме. Поправил пиджак.       Я боялся оторвать от него взгляд и смотреть боялся. Любой вариант сыграл бы против меня. Я сам сыграл против себя, когда назвал этот проклятый адрес.       ― Занят? ― зачем-то спросил. Да ведь и надо было что-то спросить. Или сказать. ― Я не вовремя?       Шерлок нахмурился, сцепив руки за спиной:       ― Нет, я совершенно свободен.       «Хорошо», ― подумал я. И на этом мысли иссякли. Как и слова. Мы молча глядели друг на друга.       ― Проходи, ― Шерлок нарушил тишину своим томным голосом, ― присаживайся, ― указывая рукой на кресло. Моё кресло. Это было моё кресло? Всё то же? И вроде бы та же маленькая подушка для спины. Я кивнул и направился в противоположную сторону к дивану. Одно дело заявиться сюда спустя два года. Встретиться лицом к лицу с человеком, которого я считал мёртвым. Но садиться в своё кресло ― это явный перебор. Обмолвиться парой слов? Пожалуйста, раз уж ты так хочешь. Раз уж воскрес и решил поставить меня в известность. Но сидеть в своём кресле я не стану. Оно уже не моё. Я ― всего лишь гость на Бэйкер Стрит. Шерлок схватился за спинку стула, пересёк с ним комнату и поставил напротив меня. На приличном расстоянии. Нас разделял стол. Нас разделяло гораздо большее. Он не спешил усаживаться, а просто стоял, не сводя с меня взгляда. Я не читал его, и даже не думал, читает ли он меня. Наверняка читает.       ― Чаю? ― вдруг спросил он.       И я вздрогнул. «Чаю?» «Поужинаем». Прогнал всех прочь и отрицательно качнул головой. Только тогда Шерлок сел. Закинул ногу на ногу, свои длинные ноги, скрестил руки на колене. Я не твой клиент, Шерлок. Расслабься. Кто я? Совершенно точно смотреть на него я больше не мог. Перевёл взгляд сперва на окно, потом в целом окинул комнату:       ― Значит, ты снова тут, ― прозвучало как-то неуклюже. Глупо.       ― Разумеется, ― ответил Шерлок, сохраняя полную невозмутимость.       ― Я думал, миссис Хадсон сдала квартиру.       ― Нет.       ― Хорошо.       ― Когда ты был здесь в последний раз?       Я покраснел. Началось:       ― Давно.       ― Два года назад?       Я неохотно кивнул. Зачем ему знать? Он и так знает. Зачем спрашивать? Зачем заставлять меня произносить это вслух? Шерлок не знает, что такое деликатность и что существуют вопросы, которые лучше не задавать. Никогда не знал. Я бы на его месте и словом не обмолвился про два года. Сгорел бы со стыда или… Или ни за что не поступил бы так, для начала.       ― Я должен тебе кое-что объяснить.       ― Нет, ― почти умоляюще запротестовал я, ― не должен.       ― Джон.       ― Не надо. Ты жив. И это… хорошо. Большие новости, но… хорошо. Зачем я пришёл? Едва ли ради светской беседы. Неразумно рассчитывать на неё с человеком, безнадёжно далёким как от всего светского, так и от любых бесед. Должно быть, я хотел услышать что-то особенное. Именно их ― объяснения. Но стоило Шерлоку перейти к делу, я запаниковал. Правда бывает разной. Правда стреляет метко. Что, если его объяснения, разумеется, самые точные, чёткие и подробные, всё равно окажутся недостаточными для меня? Я невольно подумал ― что должно быть достаточно? Что такого он мог сказать, чтобы заставить меня сбросить тяжесть обиды и воспарить от счастья? Пожалуй, меня бы устроил только один ответ: «Джон, я действительно умер. Но там, на небе встретился с ангелом. И умолял его вернуть меня. Вернуть к тебе. Просто вернуть. Умолял просто вернуть. Два года. Наконец, он сжалился».       Вместо этого Шерлок сказал:       ― У меня не было выбора, Джон. И когда я говорю, не было выбора, значит, его и в самом деле не было.       Ну, конечно, идиот. Неужели ты и впрямь надеялся на историю про ангела? Это ведь чёртов Шерлок Холмс. Умри он взаправду, в вероятности чего я уже начал сомневаться, попал бы туда, где ангелами и не пахнет.       ― Понятно, ― сухо ответил я, постукивая пальцами по ноге, ― и что теперь? Шерлок заинтересовано вскинул бровь. Наверное, мои слова прозвучали как-то неправильно. Я сидел в нашей, его гостиной и спрашивал, что теперь? Словно дожидался указаний в своей привычной манере: «И что теперь, Шерлок? Куда прикажешь бежать, Шерлок? Мне брать с собой пистолет, Шерлок?».       ― Чем… планируешь заняться? ― поправил сам себя, дабы расставить точки над «и». Никуда я бежать не собирался. Если только вон из квартиры, на всех парах. Никогда не останавливаясь.       ― Осталась пара незавершённых дел. Пока ничего интересного.       ― Лейстред… он… знает?       ― Да. Я сообщил.       ― Понятно, ― усмехнулся с надрывом, ― он, наверное, плясал от счастья.       ― Почему Лейстред должен был плясать от счастья? ― Шерлок непонимающе захлопал ресницами.       ― Ну, как же. С твоей…― я замялся, вовремя сообразив, что говорить с совершенно живым человеком о его смерти как-то нелепо, ― с твоим исчезновением ему, наверное, пришлось по-настоящему работать. Странно, что он тут же не закидал тебя убийствами. За два года, уверен, их случилось немало.       ― Конечно, ― улыбнулся Шерлок, ― он пытался. Но сейчас у меня другие дела.       Интересно, что за другие дела? ― подумал я, и едва не влепил себе пощёчину. Нет, мне совершенно не интересно. Ни твой загадочный голос, ни секретность, ничто это меня больше не волнует.       Я разволновался:       ― Как ты поживаешь?       ― Я? ― Шерлок только что спросил, как я поживаю. Отлично, по крайней мере, он тоже пытается делать вид, что этот разговор имеет смысл. ― Работаю в клинике. В другой. Ты… ― я вспомнил запах табака и лицо Шерлока, ― в общем, ты там был. Хорошее место. Мне нравится. Недалеко от дома.       ― Почему ты уехал с Бейкер Стрит? ― внезапно перебил Шерлок, изучая меня пристальным взглядом.       Серьёзно? ― чуть не сорвалось с языка, ― ты это спрашиваешь серьёзно?       ― Одному не потянуть такие хоромы, ― я попытался сострить. Шерлок улыбнулся, снова сделав вид, что готов заткнуться и играть по моим правилам. Хороший Шерлок.       ― Что ещё?       ― Ещё?       ― Нового, Джон. Что ещё нового? ― жутко слышать от Шерлока этот вопрос. Он не из тех людей, которые спрашивают: «Что нового?». По его части, скорее ― «Афганистан или Ирак?». Да и в чём смысл? Он так пристально меня разглядывал неспроста. Он всё уже понял, всё давно увидел. Я мог бы вообще не открывать рот. Шерлок знал, что моя жизнь скучна и однообразна, наверное, по степени выцветания моей рубашки. Знал, что я много сижу, определил на глаз точное количество фунтов, которые я набрал. Знал и то, что у меня теперь есть Мэри, по моей стрижке или по тому, как гладко я был выбрит или ещё по какой-нибудь ерунде. Он знал это совершенно точно. Так вот в чём дело? В Мэри? Шерлок хотел услышать о ней от меня. Пожалуйста:       ― Я встретил кое-кого. Женщину. Прекрасную женщину. Её зовут Мэри. Мы живём вместе около года.       Шерлок распахнул глаза и приоткрыл рот. Зрелище поистине уникальное. Гарантировать не могу, но вполне вероятно именно так выглядит искренне удивлённый Шерлок Холмс. Я видел раньше нечто подобное, пару раз.       ― Не может быть.       ― Что? ― теперь удивился я. ― Почему?       ― Потому что…       Он так и не закончил фразу. И я мог бы придумать тысячу вариантов её окончания, каждый из которых, в какой-то степени, доставил бы мне удовольствие. «Потому что я не смог этого увидеть». «Потому что я не хочу в это верить». «Потому что ты не мог так со мной поступить». В любом случае, ни один из них, вероятнее всего, не был тем, что собирался сказать Шерлок.       ― Что ж, ― он напрягся, медленно подался назад, пока не упёрся спиной в стул, не отрывая от меня своего странного взгляда. Взгляд Шерлока всегда был странным, но мне раньше казалось, что я обладаю чудесной способностью разгадывать эту странность. Или, по крайней мере, имею отдалённое представление о том, что за ней кроется. На этот раз я не понимал совершенно ничего. Он смотрел на меня с подозрением, в полном, даже не скрываемом недоумении. Будто что-то в моём виде зародило в Шерлоке целую бурю сомнений. Отчасти я был этому рад. Его глаза настырно прожигали мне лицо, и я был вынужден отвернуться, разорвать контакт как можно скорее. Слишком невыносимо сидеть и чувствовать себя букашкой под микроскопом Шерлока Холмса. Признаюсь, я отвык от этого ощущения, я теперь вообще с трудом понимал, как когда-то это могло казаться мне совершенно естественным и даже приятным.       ― Ты представишь нас друг другу? ― внезапно спросил он.       ― А ты этого… хочешь? ― я опустил голову, поглядывая на него исподлобья. Мои пальцы сплелись, легонько подрагивая.       ― Да, ― решительно ответил Шерлок.       ― Хорошо. Да, ― прочистил горло, ― в пятницу, если тебе удобно. Можешь… приходи к нам на ужин.       ― Я думал, ты приведёшь её сюда, ― удивился он.       ― Как будто ты… ― усмехнулся я, и тут же проглотил слова. Нет, это должен был быть вовсе не саркастический комментарий, который старина Джон Ватсон всегда имел наготове. Не что-то вроде: «Как будто ты приготовишь нам ужин? Из птичьего помёта или замороженной слюны, оставшихся после эксперимента?» Нет. Это даже близко не то, что я собирался сказать. Поэтому и замолчал. Испугался сам себя. Не узнал сам себя. Джон Ватсон превратился в другого человека, не способного шутить. В серьёзного и угрюмого. И, скорее всего, безумно обиженного. Я не был таким раньше, когда жил с Шерлоком. Хотя, правильнее сказать, я был таким всегда, пока не жил с Шерлоком.       ― Как будто ты думаешь, я приведу сюда свою женщину? Приведу на руины того, что когда-то было моей жизнью? Я и сам-то, знаешь, с трудом держусь, чтобы не вылететь отсюда пулей. Я зачеркнул страницу. Ты зачеркнул страницу. Поэтому даже не смей! ― вот, что я собирался сказать. Слово в слово. Но только лишь крепче стиснул зубы. Время научило молчать и терпеть. Глядя на растерянного Шерлока, я вдруг понял, что он утратил свою власть надо мной.       ― Приходи в пятницу, часам к восьми, если удобно. Я пришлю тебе адрес, ― только озвучив мысль, до меня дошла её абсурдность: Шерлок знал, где я работаю, значит, и где живу тоже. Шерлок всегда всё знал. Но, чёрт возьми, прошло то время, когда это вызывало у меня неподдельное восхищение. Теперь я говорил с ним так, как говорил бы с любым другим. А любому другому я бы сказал: пришлю тебе адрес. И любой другой не нашёл бы в этом ничего странного, лишнего или предосудительного, а если нет, что ж, мне плевать. Чары рассеялись.       ― Хорошо, ― Шерлок кивнул, глубоко вздохнув. Его грудь при вдохе подалась вперёд, немного натянув белую рубашку. И я повторил про себя: чары рассеялись. Да.       Он продолжал молча смотреть мне в глаза, и это действовало на нервы. Если людям нечего сказать друг другу, в чём смысл таких вот посиделок? Я даже не пытался прочесть его взгляд, а он, судя по напряжённому выражению лица, не мог до конца прочитать мой. Мы просто молчали. Бывает тишина, говорящая о том, чего не передать словами. А между нами воцарилась самая обычная, ничем не примечательная, тихая тишина.       ― Я, пожалуй, пойду, ― шмыгнул носом и встал. Шерлок подскочил следом.       ― Спасибо, что пришёл, Джон, ― слишком не по-шерлоковски сказал он. Меня бросило в дрожь, а потом ещё сильнее, когда его рука нерешительно подалась вперёд, и я подумал, что вот сейчас он протянет её для пожатия. Но она, поколебавшись какую-то долю секунды, совершила недолгий полёт и остановилась, указывая на дверь. Я с облегчением выдохнул.       Шерлок проводил меня до порога:       ― До пятницы.       ― До пятницы, ― я кивнул и, кажется, попытался улыбнуться. Клянусь, я не собирался, не собирался улыбаться ему. Никогда. Это вышло рефлекторно, как только на мгновение в голове пронеслась нелепая мысль: сейчас я поднимусь наверх и лягу в свою кровать. Пришлось резко развернуться и пуститься наутёк вниз по лестнице. Слишком быстро спускаться не хотелось, не хотелось показывать ему, что я не просто ухожу, а убегаю. Он наверняка сделает из этого какой-нибудь крайне нелестный для меня вывод. Но было уже поздно: сознание вернулось в тот момент, когда входная дверь закрылась, и я оказался на улице.       Тут же рванул ловить такси. Теперь можно бежать, Шерлок не видит. А если видит? Если стоит сейчас у окна и смотрит? К чёрту! К чёрту тебя, смотри, сколько угодно. Моя спина не особенно возражает. Смотри, как щенок, брошенный дома без присмотра. Смотри в след своему уходящему хозяину. Смотри так, как смотрел я все те годы, что волочился за тобой по пятам.       Машина остановилась. Я мигом запрыгнул внутрь, на выдохе сказал адрес и закрыл лицо руками. Моё тело неконтролируемо дрожало. Я не получал адреналина слишком долго, напрочь отвык от подобных ощущений. От бурления крови в венах, от жара, распространяющегося по коже, от бешеного стука сердца. Точно подросток, стащивший с магазинной полки шоколадный батончик, и удирающий со всех ног, так и ожидая на хвосте агентов ФБР с леденящими душу мигалками. Я ведь и правда удрал. И всё бы ничего, если б дело ограничилось одним вечером, одной встречей. Проваляться в кровати до утра, отправиться на работу, немного попереживать, вспоминая случившееся, и забыть на том. С каждым днём вспоминаешь всё реже и реже. Жизнь, даже самая тоскливая и никчёмная, закручивает в тугие объятия рутины. Но нет, я пригласил его на ужин. Ещё одна встреча. Ещё один вечер. Возможно, тогда всё закончится? Приличия будут полностью соблюдены: мы мило пообщаемся, я познакомлю его со своей Мэри, а потом разойдёмся каждый в свою сторону. И всё.       Мысли настойчиво возвращались к пятнице, будто сопротивляясь, со словами: нет, нет, мы не хотим думать ни о чём другом. Сейчас остальное не важно. Пятница ― вот, что главное.       Живот свело судорогой: Шерлок выглядел сногсшибательно. В прямом смысле. Буквально сшиб меня с ног одним видом, просто тем, что был там, стоял напротив, потом сидел, смотрел, вздыхая, сжимая губы, суживая глаза, изгибая бровь. Его лицо, оно тоже изменилось, как и моё. Я не мог не заметить. Оно стало старше, выразительнее. Прежде это была картина, пойманный момент, запечатлённый в своём совершенстве. Я вдруг подумал о Дориане Грее и его портрете. Сегодня же Шерлок был другим. Его лицо было другим: живым, с особой историей за каждой морщиной.       ― Господи, Джон, ты болен, ― я замотал головой, не в состоянии поверить, что это были мои собственные мысли, ― не стоило отказываться от терапии. Определённо не стоило.

***

      Я повернул ключ и открыл дверь: Мэри расположилась на диване в гостиной с книгой и бокалом вина. Один лишь взгляд на неё вернул меня в реальность ― мягкую, комфортную, реальность, в которую я скользнул быстро и решительно:       ― Уже пришёл? ― она отложила книгу и с улыбкой посмотрела на меня.       ― Да, ― перевёл взгляд на часы ― девять. Обычно по средам я возвращался не позднее восьми. Она знала, что я был у Шерлока.       ― Думала, придёшь поздно.       ― Под утро и пьяный в стельку? ― я расплылся в улыбке, приближаясь к ней. Нагнулся, поцеловал в тёплые губы и плюхнулся рядом на диван.       ― Возможно. Как всё прошло? ― поинтересовалась она.       Мне не хотелось говорить об этом, не хотелось рассказывать. Я был дома, в безопасности, в дали от… от того, что не вписывалось больше в мою жизнь. Зачем обсуждать?       ― Хорошо, ― ответил я, проведя рукой по её волосам. Мэри наклонилась вперёд, отвечая на прикосновение. Её глаза искрились, возможно, от вина. Но, скорее всего, от любопытства.       ― А поподробнее?       Я глубоко вздохнул:       ― Нечего рассказывать. Мы… пообщались. Всё нормально.       У Мэри округлились глаза:       ― Вы не виделись два года и… просто пообщались? О, Джон…       ― Что? ― я прочитал в её взгляде жалость, откровенную, ничем не прикрытую, раздражающую жалость. ― Не надо на меня так смотреть. Я сказал, что всё нормально, ― резко убрал руку и собрался встать. Она схватила меня за локоть и легонько прижала назад к спинке дивана.       ― Я понимаю. Тебе нелегко это переварить. Но все мы ошибаемся. Джон, любимый…       ― Ты думаешь, Шерлок ошибся? ― перебил я. ― Думаешь, он сожалеет? Мэри замерла, тон моего голоса, натянутый и резкий, немного её испугал.       ― Конечно. Даже если сам этого не понимает. Ты ведь говорил мне, говорил, какой он невообразимый болван. Но даже болваны не лишены чувств. Просто они чувствуют иначе.       ― Мэри, ― я умоляюще посмотрел на неё, ― давай не будем?       Она кивнула:       ― Только не отворачивайся от него, ― всё-таки добавила.       ― Даже если б захотел, до пятницы точно не получится, ― я не мог упустить идеальную возможность совершенно непринуждённо упомянуть об ужине. А как по-другому? «Нет, Мэри, я не хочу говорить о Шерлоке. Кстати, в пятницу он придёт познакомиться с тобой». Полнейший бред.       Мэри удивлённо отпрянула, вскинув бровь:       ― А что будет в пятницу?       ― Шерлок придёт к нам на ужин.       Её лицо засияло:       ― Отлично, ― она едва не захлопала в ладоши, ― здорово! Не могу поверить…       ― Я тоже.       ― Значит, ты рассказал обо мне?       ― Естественно, ― меня озадачил её вопрос, ― а не должен был?       ― Ну, я просто подумала... Ты меня даже с сестрой не познакомил… знаешь, не важно. Ничего я не подумала, ― Мэри прильнула ко мне, положив голову на плечо, ― это отличная новость, а ты говоришь, нечего рассказывать.       ― По-моему, дурацкая идея, ― фыркнул я.       Она отстранилась, встревоженно уставившись на меня:       ― Ты думаешь, я ему не понравлюсь?       ― Боже, это… ― мои руки поднялись к её лицу и нежно обхватили его, ― это совсем не то, что я имел в виду. Конечно, ты ему понравишься. Вообще, мне нет дела, понравишься или нет. В одобрении не нуждаюсь, ― прильнул к её лбу и снова откинулся назад, ― но, скорее всего, нет. Шерлоку никто не нравится. Особенно женщины. Просто, не забивай себе голову.       ― А что он любит?       ― Хм?       ― Ну, у него есть любимые блюда? Надо ведь приготовить что-то особенное…       ― С чего вдруг? ― во мне медленно начало закипать раздражение.       ― Ему будет приятно.       ― Ха! Приятно! ― я подорвался с дивана. ― Последнее, о чём я беспокоюсь, это будет ли Шерлоку приятно.       ― Ты куда?       ― В душ.       ― Так что он любит? ― Мэри словно не слышала меня.       ― Хочешь сказать, что сама приготовишь ужин?       Она хихикнула, прикусив губу:       ― Я так и думал, ― двинулся к коридору.       ― Но ты ведь приготовишь?       Уже покинув гостиную, я крикнул в ответ:       ― Принесу чизбургеров из МакДональдса. Так и быть.       Я слышал, как Мэри рассмеялась.

***

      Замок заскрипел: Мэри вернулась.       ― Ммм, чем это так вкусно пахнет? ― я слышал, как она шагает на кухню. Обернулся: вот уже появилась в дверях, на ходу расстёгивая пальто и принюхиваясь.       Сотейник кипел на плите, пока я осторожно помешивал густое содержимое. Мэри подошла ко мне, встала на цыпочки, чмокнула в ухо и уткнулась подбородком в плечо, разглядывая моё блюдо:       ― Карри? ― удивилась немного. ― Пахнет божественно.       Я глотнул, невольно улыбнувшись:       ― А что случилось с чизбургерами из МакДональдса? ― спросила она, отлипнув от моей спины и направившись, по-видимому, к столу. Я был сосредоточен на сотейнике.       ― Что? ― переспросил рассеяно. Вообще-то, я прекрасно её услышал.       ― Ничего. Люблю, когда ты готовишь.       ― Я всегда готовлю.       ― Но не так часто, как хотелось бы, ― Мэри добавила с разочарованием. ― Могу бросить работу и готовить тебе целыми днями, ― поддел я.       Она усмехнулась:       ― Сегодня праздник для моего желудка. Сто лет не ела карри. Только не переборщи со специями. У меня от острого изжога.       Я повернул голову, краем глаза заметив, что она направляется в гостиную, и невзначай ляпнул:       ― Нет, остро не будет. Шерлок не ест ост… ― Мэри задержалась в проходе и лукаво ухмыльнулась.       Мне тут же захотелось высыпать целую упаковку перца в сотейник, чтобы доказать, что плевать я хотел. Что упомянул Шерлока… не знаю, по привычке. Карри и Шерлок. Я готовил ему карри пару раз. Только ему. Наверное, сложилась ассоциация, вот и всё. Но не стал: во имя Мэри и её изжоги.       Надо было купить проклятых чизбургеров и в самом деле. А не отпрашиваться с работы, бежать в магазин, а потом торчать полдня у плиты. Если бы до восьми не оставалось каких-то тридцать минут, и в холодильнике у нас было что-нибудь, кроме томатной пасты и замороженного гороха, я бы смыл карри в унитаз. О чём я только думал?

***

      Мэри накрыла на стол: ничего особенного ― салфетки, тарелки, моё чёртово карри с рисом и бутылка вина. Сперва я собирался предупредить, что Шерлок не пьёт, но потом решил ― а лучше бы поставить ещё одну. Для пущей убедительности в том, что этот вечер не в его честь. Хватит и карри. Пусть вино стоит, пусть стоит и кричит ему в лицо: они поставили меня потому, что ты никакой не особенный. Меня для всех ставят. Ты, как все, Шерлок.       ― Ну, как я выгляжу? ― Мэри крутилась перед зеркалом, поправляя причёску: эта женщина уникальна, могла полностью преобразиться за двадцать минут. Лёгкие волны на коротких светлых волосах, персиковая помада, коричневое платье с декольте. Мой взгляд невольно скользнул на её круглые груди. Она заметила и всполошилась.       ― Слишком откровенно, да? Скажи честно, это перебор?       ― Ты потрясающе выглядишь, ― улыбнулся я, подошёл ближе и приобнял её за талию. Мэри не унималась, выворачиваясь из моих объятий.       ― Ещё не хватало, чтобы Шерлок принял меня за шлюху.       Я выгнул брови в заметном удивлении:       ― Не говори глупостей. Он не будет пялиться на твою грудь. А вот за себя не ручаюсь.       ― Джон, ― хихикнула она.       В дверь позвонили. Позвонил. Я прекрасно знал, чьё лицо увижу, когда отрою её. Вздрогнул и посмотрел на часы ― ровно восемь. Разумеется.       ― Всё будет хорошо, не волнуйся, ― Мэри поправила ворот моей рубашки и подтолкнула вперёд, ― давай же, открывай.       И я пошёл открывать. Замер перед дверью, набрал воздуха в лёгкие и прокрутил замок. Шерлок, неотразимый и высокий, смотрел на меня сверху. На его лице застыла робкая улыбка:       ― Джон, ― пробасил он.       ― Здравствуй, Шерлок, ― хрипло ответил я, и тут же слегка прокашлялся, ― проходи.       ― Я… вот… ― он зашёл в квартиру и протянул что-то в руке. Бутылку. Бутылку пива. Я одарил его недоумевающим взглядом, ― ginger beard, твоё… ты предпочитал его… раньше.       До меня донёсся смешок Мэри откуда-то со стороны, но Шерлок на него не отреагировал:       ― Спасибо, ― я взял пиво и совершенно спонтанно улыбнулся. Только Шерлок Холмс приходит в гости с пивом. С моим любимым пивом.       ― Не хочешь нас представить? ― Мэри подошла к нам. Я захлопнул дверь.       ― Конечно, да, прости. Шерлок, это Мэри Морстон. Мэри ― Шерлок Холмс.       Я посмотрел сперва на него, потом на неё. Шерлок проследил за моим взглядом и, как мне показалось, изменился в лице:       ― Безумно рада знакомству, ― просияла Мэри.       Нахмурившись, Шерлок уставился на меня:       ― Джон, ты меня разыгрываешь?       Я открыл рот, не зная, что и сказать. Разыгрываю? Как? Мы не в цирке, да и я уже два года как ни в том настроении:       ― Что ты имеешь ввиду? ― он не сводил с меня глаз, несколько секунд все молчали, пока Шерлок что-то решал в своей голове. Я готов был поклясться, что он сканировал меня получше всякого детектора. Сканировал каждый мускул на моём лице. И вдруг его веки опустились. Он зажмурился и громко выдохнул, как делал всегда, разгадывая очередное убийство. Когда его, наконец, осеняло. Далее следовало ― идиот, какой же я идиот. Слепой болван! Но вместо этого Шерлок почти простонал:       ― О, Джон… ― от его слов моя кожа моментально покрылась мурашками, с таким надрывом, практически шекспировским, но пугающе откровенным, они прозвучали.       Он открыл глаза и добавил с наимилейшей антишерлоковской улыбкой, которой прежде мне не доводилось лицезреть, пожалуй, никогда:       ― Что такое очаровательное существо забыло в компании Джона Ватсона? Большая честь, мисс Морстон, ― Шерлок отвесил в сторону Мэри поистине джентльменский поклон.       У меня от удивления отвалилась челюсть, а Мэри хихикнула, прикрыв рот рукой:       ― Может, пройдём? ― не выдержал я, махнув в сторону стола. Шерлок кивнул, и мы все, наконец, отошли от двери.       Он расстегнул пальто и немного покрутился в поиске места, куда его положить. Было забавно наблюдать за ним. На Бейкер Стрит он казался совершенно другим, домашним и уверенным. Впрочем, уверенным он казался везде, но только не сейчас и не в моей квартире. Его взгляд рассеяно скользил по сторонам, а губы то и дело напряжённо сжимались:       ― Давай, я повешу, ― я протянул руку, взял у него пальто, подошёл обратно к двери и повесил его на крючок.       Мэри и Шерлок оба стояли возле стола, с ожиданием глядя на меня. Должно быть, я здорово раскраснелся под их пристальным наблюдением, и, тем не менее, отнюдь не собирался проводить вечер, как на иголках. Пусть смотрят, сколько хотят. Нет, я собирался наесться карри, выпить любимого пива ― отдельное спасибо Шерлоку ― и на сытый желудок пережить странные, неловкие, лишние, пустые и все прочие максимально некомфортные мне разговоры, неизбежно грозившие заполнить этот вечер.       ― Присядем? ― я подошёл к Мэри и отодвинул стул, чтобы она села. Она села. Предложил Шерлоку стул напротив, а сам опустился на соседний с ней. Вот так мы организовались и расположились, к счастью, без жертв. Шерлок пробежался взглядом по столу и заключил с нерешительной полуулыбкой:       ― Выглядит аппетитно.       ― С каких пор у тебя появился аппетит? ― удивлённо поинтересовался я.       ― Это был факт, а не мой аппетит, Джон, ― он смущённо опустил глаза. Или нет? Лучше ― он опустил глаза. Мне почти наверняка показалось, что в них промелькнуло смущение, но с чего вдруг? С чего Шерлоку Холмсу смущаться, глядя на мою стряпню?       ― Изначально планировались чизбургеры из МакДональдса, ― улыбнулась Мэри, тут же погладив меня по руке, ― но Джон в последнюю минуту передумал.       ― Это… ― я исподлобья покосился на неё, ― это была шутка. Шерлок ничего не сказал. Я повернул голову и взглянул на него: он сидел прямо, как натянутая до предела струна, готовая вот-вот порваться. Его лицо было бледным, грудь поднималась и опускалась быстрыми, резкими толчками. Он смотрел на нас так, будто не верил собственным глазам:       ― Не знаю, как вы, но я жутко проголодалась, ― Мэри подалась вперёд и зачерпнула порцию карри, затем добавила риса и кивнула в мою сторону. Я последовал её примеру. Шерлок не сдвинулся с места.       ― А вы не голодны, мистер Холмс? ― спросила она. ― Джон очень старался вам угодить.       ― Мэри! ― вырвалось у меня. ― Что ты… я… никому я не старался угодить, это всего лишь карри ― мне было страшно смотреть на Шерлока. Страшно представить, что он мог подумать. Не мог, а непременно подумал. От него не ускользали даже самые тонкие намёки, что уж говорить о таком откровенном предательстве? Которого я, кстати, от неё не ожидал.       ― Джон прекрасно готовит. Было бы глупо с моей стороны отказываться от лучшего карри в Лондоне, ― внезапно сказал Шерлок, после чего его длинные руки взлетели над столом и отправили небольшую порцию еды на тарелку перед ним. Слава Богу, с предпоедательными церемониями мы закончили, и теперь можно было немного расслабиться. Ужины всегда отличались одним важным преимуществом, например, от случайных встреч. Ужины предлагали идеальный повод для молчания ― клади себе еду в рот и жуй, если нечего сказать. Чему, собственно, я и собирался посвятить большую часть вечера. Остальное не укладывалось в голове: например, о чём вообще мы могли говорить? Обиженный доктор, он же некогда правая рука единственного консультирующего детектива, его избранница и неожиданно воскресший Шерлок?       ― Ммм, ― промычала Мэри с полным ртом, а, прожевав, добавила, ― мистер Холмс прав ― это лучшее карри в Лондоне. Не могу поверить, что всё это время ты скрывал его от меня.       ― Называй его просто Шерлок, ради Бога, ― нервно хмыкнул я, ― ты ведь не против? ― перевёл взгляд на Шерлока.       ― С чего мне быть против? Это же моё имя, ― озадаченно ответил он.       ― Хорошо, Шерлок, ― Мэри улыбнулась, ― должна признаться, хоть мне и жутко неловко, но я много о вас слышала…       ― Нет, только не это… ― простонал я, закатив глаза. Она всё равно скажет. Я не знал, что именно, но наверняка что-нибудь глупое и раздражающее для Шерлока. «Я много о вас слышала» ничем хорошим явно не закончится.       ― Что? ― она с упрёком посмотрела на меня. ― Это правда. Кто не слышал о Шерлоке Холмсе? Знаете, я безумно люблю детективы, а сейчас ужинаю с вами за одним столом и… чувствую себя подростком, встретившимся со звездой.       ― Боже, Мэри…       ― Что такое, Джон? ― встревоженно спросил Шерлок.       ― Пожалуйста, не продолжай. Это так… глупо…       ― Но что глупого? Я ― давняя поклонница Шерлока, если можно так сказать. Мне по душе классика, не обижайтесь, ― она подмигнула ему, ― но ведь и в двадцать первом веке должны быть детективы. А вы ― один из лучших.       ― Он и без тебя это знает, даже слишком хорошо, ― буркнул я, запихивая в рот кусок сочной курицы.       ― Знаю что?       ― Что ты ― один из лучших детективов, ― неохотно повторил с набитым ртом.       Шерлок ухмыльнулся:       ― Так и есть.       ― Ну, говорил же? ― я покосился на Мэри, та лишь просияла.       ― А мне нравится, что вы такой… знающий себе цену. Это Джон у нас неисправимый скромняга.       ― Никакой я не скромняга.       ― О, очень даже, ― закивал Шерлок.       Мне сделалось совершенно неловко и дискомфортно. Я заёрзал на стуле, будто что-то впивалось в мягкое место. Мой план явно трещал по швам. И еда не спасала. Эти люди… Господи, я должен был догадаться. Шерлок со своим нездоровым безразличием к пище, и Мэри ― с нездоровой болтливостью. Мне следовало предвидеть, чем обернётся этот ужин. Разговорами.       ― Может, хватит говорить обо мне?       Мэри демонстративно сгримасничала:       ― О Шерлоке ― не нравится, о тебе ― нельзя. Перестань вредничать, Джон, и дай нам познакомиться поближе. Итак, Шерлок. Не сочтите за наглость, но… у меня к вам есть небольшая просьба.       У меня глаза чуть вылезли на лоб так, что я даже еду отложил:       ― Что ещё за просьба?       ― Расслабься, милый. Ничего особенного. Маленькая, скажем так, прихоть, ― Мэри игриво улыбнулась, ― проделайте со мной эту вашу штуку, Шерлок? Включите свою дедуктивную магию. Прочитайте меня.       В комнате повисла тишина. Я не мог поверить, что она сказала это вслух, просто не в состоянии удержаться от смеха. О, Шерлоку найдётся, что ей ответить. Дедуктивная магия! Я готов был поклясться, что в этот самый момент в его голове взрывались от возмущения клетки мозга:       ― Дедуктивная магия? ― не выдержал я, хихикая, как полный болван. ― Серьёзно? Ты только что попросила Шерлока Холмса включить свою дедуктивную магию? О, Мэри… ― я разразился диким хохотом. Шерлок уставился на меня с каменным лицом.       ― Не вижу причин для смеха, Джон, ― серьёзно заговорил он, ― полагаю, Мэри имела в виду мои дедуктивные навыки, не более того. Разумеется...       ― Понеслось, ― прошептал я себе под нос, подавляя смех.       ― Разумеется, ― громче повторил он, ― в них нет никакой магии. Обычные наблюдения и примитивный анализ, но в совокупности, как ни странно, они способны производить весьма впечатляющий эффект на среднестатистический мозг.       Я перестал смеяться.       ― Джон, не дуйся. Шерлок абсолютно прав. Наши с тобой мозги самые что ни на есть среднестатистические, ты и сам прекрасно знаешь.       Я опустил взгляд на тарелку и, раздосадованный, вернулся к еде:       ― Конечно, Шерлок прав. Шерлок всегда прав, ― тихо пробубнил.       ― Так что, вы прочтёте меня?       ― Давай же, Шерлок, прочти её. Прочти Мэри. Нехорошо отказывать даме в скромной просьбе.       На меня вдруг нахлынула невозможная злость: всё и всегда в этом проклятом мире крутилось вокруг Шерлока Холмса. И его магии. Про меня никто не вспоминал, потому что я, со своим среднестатистическом мозгом, годился только на роль тени, беспрекословно следующей за великим гением. И даже моя избранница, женщина, прожившая со мной под одной крышей целый год, была на его стороне. Восхищалась им. Вся расплывалась в комплиментах и тошнотворных улыбках. После чего спросила:       ― Вы прочтёте меня?       А должна была спросить:       ― Как ты посмел, бесчувственный мерзавец, позволить Джону оплакивать твою разыгранную смерть целых два года?       Это должен был спросить я. Но, нет, не стал.       Шерлок молчал, сложив руки под подбородком в молитвенной позиции, и пронизывал Мэри изучающим взглядом. Кажется, и я и она, оба невольно затаили дыхание. Наконец, спустя минуту, что было, кстати, неожиданно долгим вступлением для Шерлока, он заговорил:       ― Мэри, ― томно выдохнул, сузив глаза, ― полагаю, вы… обладаете определённой привлекательностью, которая заключается в простоте ваших черт. Вас не назовёшь красавицей, в привычном смысле слова, и вы об этом знаете. Но вы так же знаете, что можете легко притягивать людей своей открытостью и лёгким характером. Однако, не торопитесь этим пользоваться. У вас нет близких друзей, возможно, пара приятелей. Скорее всего, по работе. Могу предположить, что вы ― сирота. Нет и дальних родственников. Одиночество вас не страшит, но оно страшит Джона, поэтому вы здесь. Наслышаны обо мне, полагаю, любите читать, детективы. У вас скучная работа, скорее связанная с бумагами, чем с людьми. Но вы ― скрытая авантюристка, жаждущая приключений. Для этого нужны детективы. Пока вам достаточно быть просто читателем, наблюдать со стороны. Вы считаете, что реальная жизнь отличается от книг, что однообразие и обыденность неизбежны. Безусловно, вам хочется большего, но вы не привыкли жаловаться. Вы довольствуетесь иллюзией комфорта и определённости. Не любите готовить, заниматься домашними делами, не заправляете за собой кровать, не моете посуду, почти ничего не зарабатываете. Отличаетесь феноменальной болтливостью. Он остановился, в моей голове ещё продолжал звучать его голос. Мир останавливался, когда Шерлок начинал говорить. Сужался до неузнаваемости, растворяя всё вокруг. Я прекрасно понимал, что откровенно таращусь на него, разинув рот, но ничего не мог с этим поделать. Как и с тем, что сорвалось с моего языка:       ― Потрясающе.       Шерлок мгновенно перевёл свой взгляд на меня. И вдруг я почувствовал себя тем Джоном, тем самым Джоном, который впервые увидел его, протянул свой телефон, в результате напросившись на блистательную демонстрацию наивысшей степени человеческой наблюдательности. И был поражён. Никто и ничто не поражало меня так, как Шерлок. И даже сейчас, я был практически готов сдаться: он обезоружил меня, уложил на лопатки. Кажется, чары рассеялись не до конца.       ― И в самом деле, Шерлок, ― Мэри выдохнула, ― это просто потрясающе. Я… теперь понимаю, почему у вас нет… ― вдруг замолчала, ― людям не нравится слышать о себе правду. Но, как вы правильно заметили, я жаловаться не люблю. Вы сказали всё правильно. Стопроцентное попадание, ― она откинулась на спинку стула, поджав губы.       ― Обычно я… ― Шерлок прочистил горло, опустив глаза, ― не считаю свои выводы оскорбительными, поскольку оскорбление носит оттенок личности. В выводах же не существует личности, исключительно факты. Следовательно, извиняться за факты нелогично. Но… в данной ситуации я боюсь, что позволил своей заинтересованности некоторым образом повлиять на чистоту суждений. И… если это показалось вам в какой-то степени оскорбительным…       ― О Господи, ― я продолжал смотреть на него, как заворожённый, ― Шерлок, ты извиняешься?       Не поднимая глаз, он громко сглотнул и продолжил, будто не расслышав моих слов:       ― То я прошу прощения.       В воздухе повисла тишина. Думаю, мог бы сказать за всех троих, что никто и понятия не имел, как быть дальше. Случилось то, чего никогда не случалось и не должно было случиться. Хорошо, Шерлок извинялся и прежде, знаю. Извинялся и не только передо мной, но! Существовало одно огромное жирное НО, которое-то и выбило почву из-под ног: Шерлок никогда и ни перед кем не извинялся добровольно. Даже после того, как разыграл свою смерть. Он не извинился. Так почему Мэри?       ― Вам не за что извиняться, Шерлок, ― она, по-видимому, немного пришла в себя и приободрилась. Лёгкая улыбка заиграла на её губах, ― это просто… не каждый день с таким сталкиваешься, понимаете? Одно дело ― рассказы других, со стороны. И другое ― услышать в лицо. Дайте мне несколько минут, и я буду в полном порядке.       ― Мне нужно идти, ― Шерлок неожиданно подскочил со стула и замер, постучав кончиками пальцев по столу, ― Джон, я благодарен тебе за ужин и… за карри. Всё было… хорошо. Но мне пора. Я должен…       Меня словно током ударило, и я подскочил вслед за ним:       ― Прошу, не уходите, ― взмолилась Мэри, ― если дело во мне, то уверяю, вы меня совсем не обидели.       ― Мэри, ― он посмотрел в её сторону, ― был рад знакомству, ― с этими словами двинулся к двери, схватил пальто и, немного повернув голову, достаточно для того, чтобы бросить на меня робкий взгляд исподлобья, добавил напоследок:       ― Спасибо. За всё.       Ловко открыл замок и вылетел из квартиры.       Мэри по-прежнему сидела за столом, а я стоял возле него, как вкопанный:       ― Что это было, Джон? ― она подняла глаза и упёрлась в меня недоумевающим взглядом.       ― Шерлок Холмс, ― дрожащим голосом ответил я.       ― И с ним всегда так?       ― Нет, ― покачал головой, ― никогда.

***

      Шерлок не объявлялся уже почти неделю. И я не думал об этом. Примерно минут тридцать в день. Спалось отвратительно, всё стало каким-то отвратительным, ещё хуже, чем до его возвращения. Когда я считал его мёртвым, было проще. Проще смириться с тем, что его нет в моей жизни. Теперь же, когда он снова объявился, а потом вдруг исчез, после странного пятничного ужина, всё моё существо протестовало. Оно отказывалось смириться. Как же Шерлока может не быть, если он есть? Он жив, совершенно точно. Я видел его собственными глазами. Но затем он исчез, заставив меня докатиться до абсурдных предположений ― а вдруг это был мираж? Или его призрак? Или мой среднестатистический мозг окончательно тронулся?       Опровержение поступило неожиданно, в виде телефонного звонка. Я ждал очередного пациента в своём кабинете, когда заиграла мелодия ― незнакомый номер. Сердце тревожно заколотилось. Это был не тот номер, с которого Шерлок прислал смс. Я не сохранил его, но совершенно точно запомнил. С другой стороны, это же чёртов Шерлок Холмс! Стоило ли удивляться?       ― Алло, ― тихо произнёс я.       ― Джон? Джон Ватсон? Это ты? ― заговорил знакомый мужской голос.       Определённо знакомый, но не более того. Точно не Шерлок.       ― Да.       ― Это Грег. Инспектор Лейстред.       Трубка чуть было не выпала из моей руки:       ― Алло? ― переспросил он.       ― Да, я здесь.       ― Надеюсь, не помешал?       ― Нет, я… ― у меня начал заплетаться язык, ― жду пациента.       ― Понятно. Я ненадолго. Только хотел спросить, не знаешь ли ты случайно, где Шерлок?       ― Эээ, нет.       ― Слушай, я не могу дозвониться до него уже дней пять. И на Бейкер Стрит он не появлялся. Я подумал…       Я прочистил горло:       ― Инспектор, я не имею ни малейшего представления о том, где сейчас Шерлок.       ― Ага, понял, ― Лейстред замялся на мгновение, ― а ты можешь попробовать с ним связаться?       ― Уверен, ничего не случилось. Это ведь Шерлок.       ― Ну, да. Только… у меня было дело для него. И он обещал…       ― Я не удивлён, инспектор. Всё ещё Шерлок.       ― Ага. Ладно. Разберёмся. Как… жизнь? ― спросил как бы невзначай.       ― Хорошо, ― процедил я в ответ.       В трубке повисла тишина:       ― Если это всё, то мне нужно…       ― Да, конечно. Прости, что побеспокоил. До встречи, Джон!       Я нажал на сброс. Когда-то он был для меня Грегом, и я готов был в любое время дня и ночи прийти на помощь ему и всему отчаявшемуся Скотланд Ярду. Но после смерти Шерлока это потеряло смысл. Мне хватило и среднестатистического ума, чтобы догадаться ― они не нуждались во мне. Им всегда нужен был только Шерлок. Грег звонил пару раз, пытался соблюсти приличия, но я не подпускал никого. Ни из прошлого, ни из настоящего, ни из будущего. Только Мэри удалось пробиться через мою броню. Все знали меня, как Джона, парня, которого Шерлок таскает за собой. И теперь, когда тот объявился, люди вдруг решили, что всё снова будет, как прежде. Почему? Неужели ни одному из них и в голову не приходило, что мне больно? Что я не хочу возвращаться в прошлое? Боже, особой твёрдостью характера я никогда не отличался, но это лишь подтвердило мои опасения: тряпкой, вот кем я был раньше. Тряпкой.       В конце концов, что страшного в обычном звонке? Я мог бы просто позвонить Шерлоку. Или написать невинное смс. Лучше смс. Сказать, что его разыскивает Лейстред. Возможно, у него важное дело, и Шерлок нужен для… Ну, уж нет. Невинных смс не существует. Стоит только начать, и окажешься снова по уши втянутым. Шерлок никуда не пропал, наверняка над чем-то работал или кого-то преследовал. Интересно, кого? Нет, не интересно. Хоть Папу Римского ― ради Бога! Это настолько в его духе, что… что даже смешно. Объявится, когда наиграется. Так было всегда.       В дверь постучали. Я убрал телефон в карман и улыбнулся следующему пациенту.

***

      Остаток дня тянулся убийственно медленно. Закончив с миссис Бридж и её газами, я торопливо покинул больницу. Посмотрел на небо ― серое и тоскливое, но зато воздух посвежее, чем внутри. Там, в кабинете, я едва не задохнулся. Опустил голову и увидел их. Сразу же. Их невозможно было не заметить: Майкрофта и его чёрный Бэнтли.       Первый, скрестив руки на груди, деловито подпирал второй спиной. Как всегда, одетый с иголочки теперь уже откровенно лысеющий Холмс старший расплылся в улыбке. Я мог бы не подходить к нему, но, по правде говоря, не мог. Серьёзно. Если этот человек появлялся и выказывал желание пообщаться, проще всего было согласиться сразу. И я зашагал вперёд.       ― Джон, ― любезно поприветствовал он, протягивая руку, ― рад тебя видеть.       Я ответил на рукопожатие, промолчав:       ― Как поживаешь?       ― Хорошо. Спасибо, Майкрофт, ― огрызнулся, ― но ты ведь не за тем приехал?       ― Нет, ― кивнул он, ― и всё-таки, начинать разговор после двухлетнего перерыва лучше с чего-то нейтрального, не находишь?       ― Я поживаю прекрасно. Теперь можно к делу?       Майкрофт усмехнулся:       ― Ты изменился, Джон.       Я смерил его грозным взглядом:       ― Впрочем, ты прав. Я не за тем приехал. Мне нужна твоя… помощь, в некотором роде.       ― Моя помощь?       ― Шерлок…       ― Дай угадаю, пропал?       ― Именно, ― настороженно подтвердил он.       ― Лейстрад уже звонил, и я скажу тебе то же, что сказал ему ― это Шерлок. Он пропадает время от времени. Странно, что тебя это так удивляет.       ― Я не удивлён, Джон, ― Майкрофт прочистил горло, ― а обеспокоен. Никто не может его найти уже пять дней. Никто, включая меня.       Вот тогда мне стало действительно не по себе. Всемогущественный Майкрофт Холмс стоял передо мной, заявляя, что потерял своего младшего брата. Что ж, однажды я тоже думал, что потерял его младшего брата, но не прошло и двух лет, как он благополучно отыскался. Сколько прошло сейчас? Пять дней? Ну, разве это повод для беспокойства?       И всё-таки забеспокоился.       ― Он просто научился лучше скрываться. Годы практики, ― сказал я.       ― Я готов допустить такую возможность, хотя это и крайне маловероятно. Однако, не отказался бы от твоего участия.       ― Что ты хочешь от меня, Майкрофт, ― я не выдержал.       ― Съездить на Бейкер Стрит. Поговорить с Миссис Хадсон, она последней видела Шерлока в прошлую пятницу вечером.       ― В пятницу? ― переспросил. Внезапно скрутило живот.       ― Да, именно, ― Майкрофт продолжил, ― просмотреть его вещи. Возможно, я что-то упустил.       Мои брови поползли вверх:       ― Понимаю твоё удивление и смею заверить, что это первый и последний раз, когда ты слышишь от меня подобное признание. И, тем не менее, вероятность существует. Ты, должен признать, знал его лучше.       ― Я не стану копаться в его вещах и допрашивать миссис Хадсон. Твои люди, наверняка, славно потрудились. И если ничего не нашли, значит, ничего нет.       ― Пожалуйста, Джон, ― Майкрофт отодвинулся и приоткрыл дверцу автомобиля, приглашая меня внутрь.       ― Не могу, ― я развернулся и зашагал прочь, изо всех сил сжимая кулаки. От слов Майкрофта, брошенных мне в спину, я едва удержался на ногах:       ― Он спрашивал о тебе каждый день, Джон!       Я ускорил шаг. Не слушать. Не оборачиваться. Не думать. Только не думай. Если начнёшь думать, всё пропало. Господи, это же Шерлок! «Он спрашивал о тебе каждый день, Джон!» Нет, нет, не надо. Только не думать. Повернув за угол, я увидел такси и махнул рукой. Машина тут же подъехала, будто дожидалась меня.       Запрыгнул в салон и выпалил, отрывисто дыша:       ― Два, два, один Бейкер Стрит.

***

      Такси остановилось. Я заплатил и вышел, теперь более решительно, нежели в предыдущий раз. Мне совершенно не хотелось убегать, даже наоборот. У меня был достойный повод ― просьба Майкрофта. Майкрофт ни о чём не просил без причины. И хотя головой я всё-таки понимал, что с Шерлоком наверняка ничего не случилось, где-то на задворках разума поселилось назойливое беспокойство. Если Майкрофт не мог его найти, то вероятность моего успеха сводилась даже к нулю. И всё же, поговорить с миссис Хадсон, просмотреть вещи Шерлока ― не такая уж и невыполнимая задача. Просмотреть вещи Шерлока. Я действительно хотел это сделать. Не ради него, поскольку, ну, честно, мои наблюдательность и дедукция оставляли желать лучшего. О чём бы мне рассказала его одежда, кроме того, что Шерлок всегда пользовался одной туалетной водой, с горьковатым насыщенным запахом? По его записям я бы сказал лишь одно ― это вообще на каком языке? Шампуни, туфли, книги, да и всё остальное ― не более, чем вещи Шерлока. Преданные ему вещи. Возможно, он заставил их однажды дать обет молчания, и теперь от них ничего не добиться. Будут стоять на своём: собственность Шерлока Холмса. За дальнейшей информацией обращайтесь в чертоги разума. Боюсь, таким уровнем доступа не обладал даже Майкрофт.       И всё равно я не собирался отказываться от этой идеи. Если возможно, я загорелся даже большим желанием.       Вдохнул полной грудью и постучал в дверь. Очень скоро послышались шаги, а через пару секунд на меня уже смотрела ошарашенная миссис Хадсон:       ― Господи милостивый! ― воскликнула она, открыв рот и сложив руки на груди. ― Джон! Джон Ватсон!       ― Добрый вечер, миссис Хадсон, ― ласково улыбнулся я. Мне хотелось нажать на паузу, чтобы разглядеть её лицо, такое знакомое. Я был искренне рад нашей встрече. Миссис Хадсон, Бейкер Стрит, Шерлок ― они не могли друг без друга. Говоря об одном, немедленно вспоминаешь остальных. Интересно, кем был я? Временным соседом? Или же, четвёртой опорой, на которой держался этот маленький уютный мир?       ― Ох, ― она вдруг схватила меня за локоть, затащила внутрь и притянула к себе, заключив в крепкие объятия. Начала всхлипывать, уткнувшись носом в моё плечо. И совсем неожиданно отстранилась, чтобы, как оказалось, со своей силы пихнуть меня в грудь, ― безобразно, Джон! ― простонала она. ― Ты поступил совершенно безобразно! ― уже через мгновение снова прижалась к моему телу. Я легонько приобнял её, широко улыбаясь сам себе.       Спустя некоторое время миссис Хадсон, наконец, разорвала объятия и уставилась на меня мокрыми от накатившихся слёз глазами:       ― Как же я рада тебя видеть, Джон. Два года я ждала, что ты хотя бы заскочишь поболтать, хотя бы позвонишь.       Я виновато опустил голову, избегая её взгляда:       ― Простите. Мне… очень жаль.       ― Я всё понимаю, но это было наше общее горе.       ― Миссис Хадсон…       ― Не ты один его потерял, знаешь ли, ― она тяжело вздохнула, ― ну, теперь-то, конечно, всё кажется таким глупым. Ты пришёл повидать Шерлока, да?       Я, наконец, поднял голову:       ― Скорее, поговорить с вами о его исчезновении.       ― О! ― удивилась она, ― так ведь он здесь. Минут десять назад как вернулся. Забежал весь…       Дослушать не получилось. Похлопал её по плечу и рванул наверх. Действительно, Шерлок вернулся. Стоял у окна, запустив руки в карманы, и задумчиво всматривался в мир за стеклом:       ― Шерлок! ― воскликнул я, переступив порог.       Он повернулся, продемонстрировав таинственную улыбку, светившуюся на его бледном лице. Однако, не проронил ни слова.       ― Ты… здесь? ― заикаясь, я снова попытался к нему обратиться.       ― Удивительная наблюдательность, Джон.       ― Но… ― мне пришлось замолчать на секунду, чтобы собраться с мыслями, ― тебя ведь… Лейстред звонил. Он сказал…       Шерлок не дал мне договорить:       ― Да. Лейстред звонил. Рекордное количество раз.       ― И Майкрофт, ― вырвалось у меня.       ― Майкрофт? ― Шерлок приподнял бровь.       ― Ну, да. Мы виделись минут сорок назад. Он сказал, что не может тебя найти.       ― Действительно, проблема, ― язвительным тоном заключил он.       Я нахмурился, скрестив руки на груди:       ― Где ты был? Почему все так переполошились?       ― Первое ― у меня были дела. А второе ― вопрос не ко мне.       ― Не хочешь рассказать…       Вдруг на столе завибрировал телефон. Шерлок пулей подлетел к нему и ответил:       ― Шерлок Холмс.       Некоторое время он молчал, нахмурившись и покусывая нижнюю губу. Я наблюдал за ним, как заворожённый. Боже, мне не хватало этого. Не хватало Шерлока и его сумасшедших выходок. С разочарованием я отметил, что совершенно не злился на него за всю эту историю со вторым исчезновением. Я был скорее заинтригован.       ― Выезжаем, ― он сунул трубку в карман брюк, схватил со стула пальто и бросился к двери, где всё ещё стоял я. Остановился совсем рядом, устремив на меня свой горящий взгляд:       ― Выезжаем? ― смутился я, глядя на него.       Уголки его губ осторожно поползли вверх:       ― Украдены драгоценности стоимостью в миллионы фунтов. Важнейшие улики защиты пропали. Собака отравлена. Ты же не собираешься такое пропустить?       Я усмехнулся, покачав головой:       ― Шерлок…       Но он, проскользнув мимо меня, уже мчался вниз по лестнице:       ― Идёшь? ― крикнул перед выходом.       ― О, Господи, ― простонал я, и тут же рванул вслед за ним.

***

      Четыре часа спустя мы возвращались в такси. У меня колотилось сердце и тряслись руки, адреналин пульсировал по всему телу. Мы успели побывать в тюрьме, вломиться в чужой дом и облазить приличное количество мусорных контейнеров. В принципе, ничего особенного. Самый обычный вечер с Шерлоком Холмсом. Но, несмотря на азарт и возбуждение, от которых я чувствовал себя пьяным и довольным, кое-что всё-таки было не ясно. И это всегда раздражало. Погони, стрельба, опасность, риск ― я без раздумий шёл на всё. Этим и отличался от Шерлока. Он никогда не делал ничего без раздумий. Он рисковал, прекрасно понимая, ради чего. И лишь потом, когда дело было сделано, снисходил до того, чтобы любезно, или не очень посвятить и меня:       ― Спрашивай, Джон, ― вдруг заговорил Шерлок.       Я повернул голову: он смотрел в окно. Его отражение выражало предельную сосредоточенность.       Я рассмеялся:       ― И ты догадался обо всём из-за собаки?       Он развернулся и бросил на меня возмущённый взгляд:       ― Мёртвой собаки, ― деловито уточнил.       ― Но почему?       Шерлок вздохнул и закатил глаза:       ― Это слишком легко, Джон. Даже для тебя. Как можно…       ― Оставь своё паясничество на потом, Шерлок, ― я сгорал от нетерпения, ― просто ответь на вопрос. Ты в состоянии ответить на вопрос?       ― Какой грабитель станет травить собаку валиумом?       У меня отвисла челюсть:       ― Ты догадался, что у хозяйки был валиум? И поэтому решил…       ― Нет, Джон. Я знал, что это хозяйка отравила собаку, и поэтому решил, что у неё был валиум.       ― Но как? В смысле, зачем ей было травить свою собаку? Она явно обожала её. Да там, в доме, она чуть ли не на каждой фотографии.       ― Вот именно, ― Шерлок ухмыльнулся.       ― Что?       ― Она её обожала, поэтому и отравила валиумом.       Я протяжно застонал, откинув голову назад:       ― Боже, с тобой разговаривать… Просто скажи мне, наконец, какого хрена она убила свою обожаемую собаку?       ― Чтобы инсценировать ограбление, ― ответил Шерлок с привычным для него самолюбованием, ― Джон… ― покачал головой, ― ей нужно было убедить всех, что кто-то проник в её дом и выкрал камеру. Если бы камера просто исчезла, это могло навести на подозрения. Но мёртвая собака ― отличная обманка. Грабители залезли в дом, предположительно пустой. Но там оказался пёс. Он мог напасть на них или же переполошить соседей своим лаем. И тогда они его убивают.       ― И? По мне так всё логично.       Бровь Шерлока изогнулась дугой:       ― В этом нет совершенно ничего логичного. Логично было бы застрелить собаку или закрыть в комнате, или свернуть ей шею. Но травить валуимом? Это проявление милосердия. Хлоя Дюваль любила своего пса и, хотя и решила пожертвовать его жизнью ради денег, не могла заставить его страдать. Будь у неё больше времени, она бы, возможно, придумала иной план, но действовать пришлось быстро. Она не могла допустить, чтобы с Эндрю Паркера сняли обвинения.       ― И тогда она накормила несчастного пса валиумом.       ― Именно, затем избавилась от него, по дороге в церковь. Что было крайне глупо с её стороны. Полагаю, она действовала в состоянии шока и не до конца отдавала отчёт своим поступкам. Положить рецепт вместе с валиумом в один пакет и выбросить практически возле дома ― Шерлок презрительно фыркнул, ― даже ты бы до такого не додумался.       Из меня вырвался робкий смешок, но я решил во всём разобраться до конца и потому продолжил:       ― Но откуда она узнала про церковь? В смысле, что драгоценности спрятаны именно там?       ― Лили Кларк ей рассказала.       ― Не может быть. Мы говорили с ней. Девочка напугана до смерти. Она ничего не знала. Я совершенно в этом уверен.       ― Конечно, не знала.       Я недоумённо вытаращил глаза. Шерлок заметил моё замешательство и в очередной раз тяжело вздохнул:       ― О том, где спрятаны драгоценности, знал только один человек ― Эндрю Паркер, её бойфренд. В противном случае, их бы уже успели забрать. Но они были в церкви. Почему в церкви, Джон?       ― Родители Эндрю ― католики? ― предположил я.       ― Потому что церковь считается неприкосновенной святыней, свободной от греха. Никому и в голову не придёт искать украденные драгоценности в церкви.       ― Но как тогда?       ― Ты был там вместе со мной, Джон. Слышал всё то же, что и слышал я. Лили Кларк…       ― С вас тридцать пять фунтов, ― ни с того ни с сего донеслось с водительского сидения, и я вдруг осознал, что мы остановились. Остановились возле Бейкер Стрит.       Шерлок протянул несколько купюр и вышел из машины, держа дверцу открытой и выжидая. Мне вовсе не нужно было идти вслед за ним. Я мог бы поехать домой и лечь спать. Но, чёрт возьми, это дело… я просто умирал от любопытства. Выругался про себя и вылез на улицу. Шерлок подошёл к двери, ловко повернул ключ и впустил нас внутрь. Было темно. Мы молчали, пока не добрались до гостиной. В ней всегда горел свет. Шерлок бросил пальто на стул и ускользнул на кухню:       ― Что такого важного рассказала Лили Кларк? ― спросил я, устраиваясь на диване.       ― Хочешь чего-нибудь выпить? ― неожиданно прозвучало из кухни, затем он появился с бутылкой виски и двумя бокалами.       Чёрт, я безумно хотел выпить. Я бы отдал полжизни за пару бокалов хорошего виски. Любого виски. Однако, предложение Шерлока меня насторожило. Он не был одним из тех приятелей, с которыми напиваешься после тяжёлого дня. Он ничего не делал и не предлагал просто так. И всё же желание расслабиться и снять хотя бы толику напряжения победило.       ― Можно.       Шерлок сел рядом, на край дивана, разлил виски, расстегнул пуговицу пиджака и откинулся назад:       ― Если ты помнишь, я попросил её рассказать в точности, слово в слово, о чём они говорили с мисс Дюваль. К счастью, разговор был коротким. И она с блеском его воспроизвела. Попробуй и ты. Давай, Джон. Некоторым одного раза недостаточно, чтобы понять даже элементарные вещи ― он сделал глоток виски, и к моим щекам, как по щелчку, прилила кровь. Стеклянный бокал удивительно органично смотрелся в его изящной тонкой руке. Органично и жутко непривычно. По-видимому, не только я изменился за два года.       Нет, не нужно сейчас. Только не сейчас. Я поднёс бокал ко рту, отхлебнул и попытался сосредоточиться на деле:       ― Она сказала… ― замялся, мысленно воспроизводя сцену в голове, ― что принесла камеру, на которой они с Эндрю…       ― Занимаются сексом. Не будь ребёнком, Джон.       ― Да, и… что по видео можно определить дату и время. Что они… снимали его в ту ночь, когда были украдены драгоценности. И… эта запись должна была доказать невиновность Эндрю.       ― Можешь пропустить эту часть. В ней нет ответа на твой вопрос.       ― Погоди, Шерлок, я вспоминаю, ― задумался, ― ну, потом она что-то говорила про него, какой он хороший, и что он бы никогда так не поступил…       ― Уже теплее, ― кивнул Шерлок, терпеливо дожидавшийся, когда на меня снизойдёт озарение. Но его и на горизонте не было видно. Я не видел, по крайней мере, ― не знаю, Шерлок. Сдаюсь. Не помню.       Шерлок подался вперёд, наклонившись в мою сторону:       ― Она сказала: «Эндрю ― не плохой человек. С ним нелегко, но он не вор. Мы ходим по воскресеньям в церковь. Узнав, что его брат украл драгоценности, он тут же отправился в церковь. Он рассказывал мне, как молился за него. И оставил там все его грехи». Оставил все-его-грехи. Или мне произнесли по слогам? Признаюсь, даже после того, как Шерлок, в общем-то, преподнёс всё на блюдечке, мне понадобилось ещё несколько секунд, чтобы осознать до конца.       ― О! ― воскликнул, когда, кажется, дошло, ― то есть, в прямом смысле? Оставил грехи, значит, спрятал драгоценности? И Хлоя обо всём догадалась?       ― Да, возможно, она была и не совсем глупа, ― неохотно признал Шерлок.       ― Из вас могла бы получиться отличная пара, ― сострил я, ― получается, Хлоя уничтожила камеру с записью Эндрю и Лили из-за одной случайной фразы? Но, Шерлок. Она же адвокат Эндрю… как она…       ― Два миллиона фунтов. Два миллиона. Родители Эндрю не платили ей и сотой доли.       ― Но почему она просто не забрала драгоценности? Зачем надо было уничтожать доказательства и обрекать парня на тюрьму?       ― Скорее всего, запаниковала. Лили говорила нам, что Хлоя расспрашивала её про церковь. Если бы Эндрю выпустили, он узнал, что драгоценностей нет, то Лили могла рассказать о своём разговоре с Хлоей. Она попросту испугалась.       ― Кошмар, ― я сделал сразу несколько глотков, ― а преступник во всей этой истории даже не несчастный Эндрю Паркер, а его братец. Да уж… этот Эндрю, он… наверное, сильно его любил, раз согласился отправиться вместо него за решётку. Шерлок скривился, пожав плечами. Зона его компетенции на этом закончилась, мы вышли за её пределы, как только речь зашла о любви. Это всегда было, вроде как, больше по моей части.       Да, вот так мы и жили раньше: там, где заканчивался Шерлок, начинался я.       ― Ещё виски? ― спросил он, и, не дожидаясь ответа, наполнил мой стакан. Многие жаловались, что разговаривать с Шерлоком было занятием не из приятных. И я догадывался почему, но никогда не понимал. Он был невыносим, заносчив, упрям, прямолинеен, бестактен, однако я чудесным образом научился читать между строк. Между его строк. Слышал не только и не столько то, что он говорил, а, скорее, то, что хотел сказать.       Тем вечером наш разговор протекал особенно легко и непринуждённо. Мы потягивали виски, Шерлок очернял репутацию Скотланд Ярда во всех возможных вариациях, периодически задевая меня плечом или похлопывая ладонью по коленке. А я стремительно пьянел, то ли от виски, то ли от его голоса. Пока не наступил конец света. В прямом смысле. Нашему свету пришёл конец. В комнате резко воцарилась темнота. Я вздрогнул от неожиданности:       ― Снова пробки, ― спокойно констатировал Шерлок.       ― Надо бы… ― я заёрзал, ― сходить вниз, посмотреть. У тебя есть свечи?       ― Возможно. На кухне.       ― Я пойду? Проверю?       ― Иди.       Но с места я так и не сдвинулся. Сидел, как прилипший, и таращился в пространство перед собой. Голова немного кружилась, а в следующую секунду закружилась ещё сильнее, когда его ладонь плавно и осторожно накрыла мою руку, сползшую с бедра на диван.       Свет уличных фонарей пусть и тускло, но освещал гостиную. Достаточно для того, чтобы, опустив взгляд, я мог увидеть наши руки, слившиеся в одну. У меня перехватило дыхание:       ― Шерлок… ― прошептал я.       ― Не надо, Джон. Не говори ничего.       И я не говорил. Только посмотрел на него, в большие горящие глаза. Они прожигали меня с настойчивой одержимостью, и дальше всё случилось слишком быстро, чтобы об этом сожалеть. Я придвинулся к нему, давая понять, что не возражаю, что это не плохо. Он придвинулся ко мне, а затем я не выдержал, бросился на него, как оголодавший зверь, сжал его плечи со всей силы, притянул так близко, как только мог. Он вцепился в мою спину не менее яростно, сжимая пальцами топорщащуюся рубашку. И лишь спустя добрую минуту, удостоверившись, что ни один из нас не пойдёт проверять никакие пробки, оба ослабили хватку и немного отстранились:       ― Я скучал по тебе, ― шепнул Шерлоку на ухо, поддевая носом завитки его волос, ― скучал, как сумасшедший.       ― Прости, ― ответил он, наклоняя голову в сторону, открывая для меня шею.       ― Больше ты не уйдёшь. Не отпущу.       ― Не отпускай.       Я легонько прильнул губами к его тонкой коже за ухом: Шерлок напрягся и выгнул спину. Меня переполняла нежность и грубость, страсть и покой. Я хотел всего. Хотел всего Шерлока, всеми возможными и невозможными способами. Прокладывая влажную дорожку к его приоткрытому рту, дразнящему, дожидающемуся, совершенному, я легонько укусил его, заставив испустить стон. А дальше, потеряв контроль, накинулся и поцеловал. Я целовал Шерлока в губы, и это превратилось в самый эротический момент моей жизни. Шерлок целовал меня в губы, и… надеюсь, был так же до смерти напуган, как и я.

***

      Шея замлела. Это первое, что я почувствовал, вынырнув из сна. Шея замлела сильно. И болела щека. Немного приподнял голову, открыв один глаз: я провёл ночь на груди Шерлока. Пуговица его рубашки врезалась в щеку, вот откуда боль. Он тоже просыпался, сморщиваясь. Наверное, и его шея затекла. Не самая удобная поза. Только почему-то вчера ночью, в темноте и под действием виски казалось, что всё не так уж плохо. Всё идеально.       ― Доброе утро, ― просипел он, не открывая глаз, словно почувствовал, что я на него смотрю.       Я подался назад, слезая с него:       ― Доброе, ― присел на край дивана, зевнул и покрутил головой в стороны, хрустя позвонками.       Шерлок закряхтел, принимая сидячее положение:       ― А я предлагал пойти в спальню, ― просипел он.       Господи, он ведь и правда предлагал. Я чуть не сгорел со стыда. Нет уж, лучше проснуться здесь, пусть и с болью в мышцах. Это ещё можно пережить.       ― Пойду поставлю чайник. Тебе чай или кофе?       ― Кофе, пожалуй, ― ответил Шерлок.       На этих словах я встал, немного повертелся, чтобы размяться, насколько было возможно, и поковылял на кухню.       ― И что теперь делать? Что будет дальше? ― зажужжали мысли в голове. ― Что вообще произошло?       Я поставил чайник и упёрся руками в столешницу. Шарканье за спиной заставило обернуться. Шерлок уверенно двигался в моём направлении, пока не остановился в паре сантиметров. Повис надо мной, как туча. Грозная и решительно настроенная. Схватил меня и притянул ещё ближе. Его дыхание загорелось на моих губах:       ― Я больше не уйду, Джон. А ты?       Клянусь Богом, Шерлок Холмс собирался меня поцеловать. Утром, едва проснувшись, на трезвую голову. Удивительно, что я не рухнул прямо там. Наверное, рухнул бы, если б не Мэри. Не слышал, как она вошла. Стоп. Как она вообще здесь оказалась? Рано утром на Бейкер Стрит?       ― Привет, ― на её лице застыла растерянная улыбка.       Я слегка оттолкнул Шерлока:       ― Что? ― удивился тот.       ― Мэри, ты…       ― Мэри? ― Шерлок проследил за моим взглядом и остолбенел.       ― Что ты здесь делаешь? ― я отошёл от стола, приблизился к ней и поцеловал в щёку.       ― Волнуюсь, ― ткнула меня локтем в бок, ― ты не ночевал дома, вообще-то. Я сразу решила, что ты с Шерлоком. Но… хотела удостовериться, что всё в порядке. Доброе утро, Шерлок.       Он ничего не ответил, молча глядя на нас. В его взгляде читалось удивление, граничащее с настоящим ужасом. И чем-то ещё.       ― Повеселились вчера? ― Мэри подмигнула мне.       ― Да, ― я почесал макушку, переведя взгляд с неё на Шерлока, ― немного поиграли в детективов.       ― О, Джон, ― она обвилась вокруг моей всё ещё стонущей шеи, ― как я вам завидую. Возьмёте меня с собой, хотя бы один разок?       Дверь в гостиной скрипнула. Мы все, почему-то, замерли. Тишину нарушала лишь миссис Хадсон, весело напевающая себе под нос. Вот она появилась на кухне, едва не налетев на нас с Мэри. К счастью, я успел отодвинуться с прохода:       ― О! ― изумилась она. ― Мальчики, оба здесь?       ― Доброе утро, ― смущённо поприветствовал я.       ― Джон, я не слышала, как ты пришёл. Неужели опять оставила дверь открытой?       ― Миссис Хадсон…       ― Я собиралась приготовить Шерлоку завтрак.       ― Миссис Хадсон, ― я прочистил горло, сжимая руку на талии Мэри, ― это Мэри. Моя…       ― По-моему, вам уже пора, ― Шерлок сорвался с места, обхватил перепуганную миссис Хадсон и торопливо вытолкнул из кухни. До меня доносились её недоумевающие возгласы и протесты, но вскоре они смолки, как только захлопнулась дверь.       Шерлок вернулся:       ― Что это было сейчас? ― возмутился я.       ― Миссис Хадсон пыталась лишний раз доказать, что она не наша домработница, ― ответил Шерлок, уперев руки в бока и что-то прокручивая в своей голове на невероятной скорости. Я буквально слышал, как быстро поворачиваются его шестерёнки, ― вам пора идти, ― выдал, наконец.       ― Хорошо, да, ― я кивнул. Мне и самому хотелось: ― Всё в порядке? ― спросил на всякий случай.       ― Что? А, да. Да. В порядке, ― рассеянно ответил Шерлок, ― я провожу вас, ― выскочил вперёд, открыл дверь, сперва посмотрел вниз, и только через несколько секунд вышел первым, подзывая нас за собой.       Мы спустились вниз, Шерлок почти на цыпочках. Огляделся по сторонам, щёлкнул замок и, положив руку мне на спину, подтолкнул на выход:       ― Шерлок, с тобой точно всё нормально?       ― Абсолютно, Джон, ― холодно ответил он.       ― Но что про…       Захлопнувшаяся перед моим носом дверь не дала мне договорить.

***

      Следующие несколько недель пролетели быстро и непривычно насыщенно. Мы с Шерлоком раскрыли ещё несколько преступлений. Точнее, раскрыл он, а я, так сказать, поприсутствовал. Лейстред и Донован, уже на второй раз нашего совместного появления, перестали удивляться. Она лишь ехидно ухмыльнулась, завидев нас, а инспектор протянул ей, кажется, пятьдесят фунтов. Может, и не пятьдесят. Я издалека не особенно разглядел. В общем, приняли нас, как обычно. С ворчанием, перешедшим вскоре в смирение.       Пришлось отказаться от дополнительных часов на работе, хотя деньги не помешали бы. Раскрытие преступлений почти всегда заканчивалось поздними посиделками на Бейкер Стрит, а потом на такси домой, в другой конец Лондона. Шерлок ни разу не предложил остаться. Это, наверное, хорошо. Я и не собирался, ведь дома ждала Мэри.       Мэри. С ней мы виделись ощутимо реже. Но она не возражала против наших с Шерлоком похождений. Напротив, всякий раз, как нам удавалось застать друг друга дома и не спящими, мы разговаривали. Она с любопытством расспрашивала о преступлениях, мотивах, загадочных исчезновениях, таинственных уликах.       Слушала, раскрыв рот:       ― Боже, как я тебе завидую, ― выдохнула она, склонившись над столом и наблюдая за тем, как я доедаю тост, ― погони, расследования, Скотланд Ярд. Точно, как в детективном романе.       ― Всё не так романтично, как тебе кажется, ― улыбнулся я.       ― Не так романтично? Ты хоть слышал себя со стороны? Твои рассказы… то, как ты описываешь место преступления, и туповатого инспектора Лейстрейда, и Салли Донован, бесконечно докучающую Шерлоку. И его способности. То, как он замечает вещи, как делает выводы. Джон, это получше любой книги.       ― Если хочешь, можешь поехать со мной.       Мэри выпрямилась, захлопав ресницами:       ― То есть, по-настоящему?       ― Ну, да, ― я подошёл и приобнял её, ― будет интересно. Вот побегаешь за Шерлоком по всему Лондону, покопаешься в помойках, тогда и вернёмся к разговорам о романтике.       ― Джон, ― заколебалась она, ― мне кажется, это не очень… удобно.       ― Почему? ― я запихнул в рот кусок тоста и пошёл налить воды.       ― Одно дело, вы с Шерлоком. А я-то посторонний человек. Меня не пропустят на настоящее место преступления.       ― Что за глупости? С нами ещё как пропустят. Поедешь?       ― Прямо сейчас?       ― Ага, убийство в Берджесс Парке ― сделав пару глотков, я поставил стакан на стол и отправился в гостиную за курткой.       Мэри побежала за мной:       ― Я думала, ты на работу собираешься.       ― Разве не сказал? Странно, ― пожал плечами, ― мы поменялись сменами с Патриком. Я выйду за него в субботу. Ну, так что? Едешь?       Её глаза засверкали:       ― Погоди, дай минуту, переоденусь в джинсы. Вдруг придётся бегать.       ― Ещё как придётся, ― усмехнулся я, ― давай скорее.

***

      За всю дорогу в такси Мэри не проронила ни слова, только крепко сжимала мою руку. На подъезде к парку я решил, что так дело не пойдёт. Если ей страшно уже сейчас, то что случится, когда она увидит кучу полицейских и труп? А вдруг начнёт вопить или упадёт в обморок? Шерлок будет недовольно коситься на меня, ворчать, и станет в итоге ещё более невыносимым.       ― Не бойся, всё будет хорошо, ― сказал я, погладив её по руке. Она выдавила напряжённую улыбку. Таксист удивлённо покосился на нас в зеркало заднего вида.       Мы подъехали к парку со стороны Wells Way. Рядом уже стояло несколько полицейских машин, а сами полисмены столпились недалеко от входа. Я помог Мэри вылезти из такси, и мы сразу же направились к центру событий. Я попытался взять её за руку, но она высвободилась, засунув их в карманы. Её лицо показалось мне неестественно бледным.       Почти сразу я заметил Шерлока и Лейстрейда, о чём-то спорящих возле ограждения. Шерлок в своей обычной манере размахивал руками, а инспектор виновато кивал:       ― Привет, ― поприветствовал их.       ― О, здравствуй, Джон, ― Лейстред буркнул раздражённо, ― слава Богу, ты здесь. Может, тебе удастся его угомонить?       Я посмотрел на Шерлока и улыбнулся. Он выдавил подобие улыбки в ответ:       ― Надеюсь, никто не станет возражать, но я тут помощь привёл.       Оба уставились на меня:       ― Это Мэри. Она безумно хотела поуча… ― я повернулся назад, но там никого не было. Покрутил головой во все стороны ― снова никого, ― не понимаю…       ― Что ещё за Мэри? ― спросил Лейстред.       ― Мэри, моя… ― я отошёл на пару шагов назад, посмотрел направо, откуда мы только что приехали, ― она ведь была здесь только…       ― Шерлок, что за Мэри?       ― Джон, ― Шерлок подошёл ко мне, ― она ушла.       ― Как ушла? Быть не может, я ведь…       ― Ушла. Я видел. Возможно, испугалась.       ― Но куда она могла уйти? Я не вижу. В какую сторону, Шерлок?       ― Оставь, нам нужно работать, ― он схватил меня за руку и потянул к месту преступления.       ― Шерлок, ― я пытался вырваться, ― я догоню её.       ― Оставь. Всё хорошо, ― настойчиво повторил он.       И я оставил.

***

      ― И всё равно, не понимаю, ― я сидел в кресле, удобно вытянув ноги, пока Шерлок расхаживал взад-вперёд.       ― Это не удивительно, Джон.       Выражение его лица было пугающе серьёзным:       ― Если ключ от кабинета был только у жены, значит, всё просто. Жена его и убила. Что не так?       Шерлок остановился, смерив меня негодующим взглядом:       ― Всё. Разве не видишь?       ― Но кто? Как?       ― Горничная. Сделала дубликат. Не будь таким утомительным!       Я вздохнул:       ― Если ты обо всём догадался, то какого чёрта крутишься тут… ― повертел пальцем в воздухе, ― как балерина?       ― Думаю.       ― О, вот это новости. Думай пока, а я почту проверю, ― встал, подошёл к столу, где стоял открытый ноутбук Шерлока, и только склонился, собираясь застучать по клавиатуре, как тот, видимо, созрел для разговоров.       ― Я не хочу давить, Джон, но твоя нерешительность начинает раздражать.       ― Ты о чём? ― развернулся.       ― О твоём возвращении на Бейкер Стрит, разумеется.       ― Шерлок…       Он приблизился ко мне, застыл в десяти сантиметрах, не больше. Никогда не замечал, что у Шерлока такие длинные ресницы:       ― Не думаю, что хочу сейчас это обсуждать.       ― Зато я хочу, Джон. Мне крайне неудобно вызванивать тебя каждый раз, когда ты мне нужен. И потом, отсюда до твоей квартиры почти час на такси. Ты плохо выглядишь. Не высыпаешься. Возвращение на Бейкер Стрит сэкономит кучу моего времени и твоих сил.       Я закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и расхохотался:       ― Что смешного? ― лицо Шерлока вытянулось в недоумении.       ― Всё, всё это смешно, Шерлок, ― я развёл руками, отошёл от стола и остановился в центре гостиной, ― ты хочешь, чтобы я переехал. Это сэкономит твоё драгоценное время. Боже, ты просто… нет, у меня даже слов нет.       ― Причина не только во времени, ― он виновато опустил глаза, ― ты знаешь, как я к тебе отношусь.       ― Представь себе, не имею ни малейшего представления.       Шерлок поджал губы, явно раздосадованный моим ответом:       ― Для меня всё было по-настоящему, Джон.       Я знал, о чём он говорил. О той ночи, которую мы провели вместе, когда на моей щеке отпечаталась пуговица его рубашки. О той ночи, которую мы так и не обсудили. И хорошо. Я только начал привыкать к нему, любой неверный шаг мог в два счёта всё разрушить:       ― Шерлок, послушай…       ― Ты должен вернуться. Я… прошу тебя.       ― Но я не могу.       ― Почему? Назови хоть одну причину! Ты всё ещё злишься на меня? Прости! Слышишь? Прости тысячу раз.       ― Нет, не злюсь, я... ― точно знал, что была причина. Другая причина, совершенно вылетевшая из головы. Она существовала. Она была. Она…― Мэри! ― воскликнул я. ― Господи, как же Мэри?       ― О, Джон… ― Шерлок схватился обеими руками за голову. Кожа на его лице натянулась, ― Джон, послушай, ― он подошёл ко мне, ― всё будет хорошо. Ты мне веришь?       ― Я должен поговорить с ней… Боже…       ― Так говори! ― отстранился он.       ― Сегодня же…       ― Сейчас, Джон. Говори сейчас. Мэри здесь.       ― Где? ― у меня едва не остановилось сердце. Голова завертелась по сторонам. ― Где? Я не понимаю.       ― Здесь. Везде, ― Шерлок поднял руку и приложил указательный палец к моему лбу, ― тут.       ― Это какой-то трюк? Что ты пытаешься сказать? Какой-то ребус?       Он опустил руки мне на плечи и вздохнул:       ― Джон, я думал… был уверен, что это пройдёт со временем, что тебя необходимо отвлечь. Воссоздать привычную среду. Меня убедили. Привели достаточно веских доводов, но… Вина целиком и полностью лежит на мне. Это я сломал тебя. Мне нет оправдания…       ― Сломал? ― перебил я, всё ещё пребывая в полном замешательстве. ― Можешь просто объяснить, что здесь происходит? Ты меня пугаешь, Шерлок.       Он кивнул:       ― Мэри нет. Она существует только в твоей голове.       Я не поверил своим ушам. Правда, не поверил:       ― Как ты сказал?       ― Её нет, Джон. Это твоя фантазия. Диссоциативное расстройство.       Меня разразило истерическим хохотом:       ― А я уж подумал, ты это... серьёзно. Случилось что-то. У тебя такой вид…       ― Ты мне не веришь.       ― А ты бы поверил?       ― Я никогда не видел её.       ― Что? ― я разинул рот в изумлении. ― Ты ужинал с нами! Сидел с ней за одним столом! Проделал эту… свою дедуктивную штуку! ― во мне вдруг начал закипать гнев.       ― Я не видел. Я описывал то, что видел ты.       ― Ох, иди ты к чёрту! Твои выходки… Шерлок, ― я погрозил пальцем, находясь где-то между яростью и смехом, ― сначала сальто с крыши, теперь… вот это. Диссоциативное расстройство. Откуда ты вообще такое взял?       ― Наводил справки.       ― Справки?       ― Мне нужно было время, ― он прочистил горло, ― я не сталкивался прежде ни с чем подобным. Мне нужно было время и некоторые консультации.       ― И с кем же ты консультировался?       ― Со специалистами в области расстройств личности.       ― Погоди-ка. Лучше замолчи сейчас, а я пока подытожу: ты считаешь, что я свихнулся, правильно? И что моя девушка, с которой я прожил целый год, существует только в моей голове, так?       ― В общих чертах.       ― Господи, Шерлок… тебе серьёзно… и я говорю не только как друг, а в первую очередь, как врач ― тебе надо лечиться.       ― Поговори с ней. Сейчас, Джон.       ― Мэри здесь нет.       ― А ты позови.       ― Хочешь, чтобы я начал орать посреди ночи? Разбудил миссис Хадсон? О, прошу прощения, я тут пытался докричаться до своей воображаемой невесты.       ― Позови. Сейчас, ― голос Шерлока пугал меня всё сильнее с каждой секундой. Я не выдержал и закричал: ― Мэри! Мэри! Где ты прячешься, Мэри?!       ― Я здесь, Джон, ― вдруг раздалось за моей спиной. Обернулся. Это была она.       У меня подкосились ноги, и я немного попятился назад:       ― Шерлок прав. Шерлок всегда прав, ― ласково заговорила она, ― меня нет. Я в твоей голове.       ― Нет, нет, ― запротестовал я, ― не может быть.       ― Жаль, что он не слышит меня. Передай ему, что он ― невыносимый засранец, но самый лучший друг. Шерлок любит тебя.       Я обхватил голову руками и застонал. Комната вдруг начала вращаться, а Мэри продолжала говорить:       ― На том ужине, знаешь, я проверяла его. И он превзошёл все мои ожидания. Этот мужчина предан тебе. Он знает тебя лучше, чем ты сам. Как ловко он описал меня? Будто и в самом деле залез в твою голову и всё увидел твоими глазами. Потрясающе. Он знает тебя. Он больше не подведёт. Верь ему. Джон, ты можешь ему верить.       ― Замолчи, замолчи, хватит! ― истошно закричал я.       ― Я больше не нужна. Ты можешь отпустить меня. Сделай выбор.       ― Какой выбор? Мэри! Какой выбор я должен сделать?       Шерлок вздохнул за моей спиной:       ― Одного из нас не существует. Одного из нас выдумал ты. В своей голове. Я или Мэри. Кого бы ты выбрал, Джон? Кого ты выберешь? ― произнёс он. Коленки задрожали. Ноги подкосились, и я осознал, что вот-вот упаду. В ту же секунду крепкие руки подхватили меня и потянули наверх. Я тонул. Меня вытаскивали.       ― Шерлок, ― запрокинул голову ему на плечо. Тело содрогалось. Он сжимал меня крепко в своих объятиях, ― держи меня. Я сейчас упаду. Держи меня.       ― Я держу, Джон, ― дрожащим голосом он шепнул на ухо.       ― Что это? Я сошёл с ума?       ― Всё будет хорошо, ― продолжал шептать, прижимая меня спиной к своей груди, ― ты можешь это закончить. Прямо сейчас. Выбирай.       ― Не могу, Шерлок, ― внезапно подступил ком к горлу.       ― Можешь. Я держу тебя. Кого не существует, Джон? Кто должен остаться?       ― Господи… ты, ― простонал из последних сил, ― конечно, ты.       Воздух стал невыносимо тяжёлым, а потом вдруг лёгким. Что-то исчезло со словами:       ― Прощай, Джон.       Я повернулся к Шерлоку. Он не исчез. Его руки, обвитые, словно корни, вокруг моего тела, не исчезли. Его дыхание на моей коже не исчезло. Я притянул его к себе, пока наши лбы не соприкоснулись:       ― Это какое-то безумие, ― прерывисто дышал, ― Шерлок. Почему?       ― Потому что я сломал тебя, ― с болью в голосе ответил он.       ― Ты сломал, значит, ты и починишь.       ― Даже если на это уйдёт целая жизнь.       ― Ты ведь… ты… существуешь? Я же не выдумал тебя? Умоляю…       Шерлок усмехнулся:       ― Чтобы выдумать меня, твоего среднестатистического ума не хватит. Прости.       И мы оба расхохотались. Было очень страшно, но я знал ― Шерлок починит меня. Обязательно починит.