О Стражах, ведьмах и ритуалах

                    Ах, какие речи. Столько патетики. Достойно аплодисментов. Закончили, глубокоуважаемый председатель Собрания? Нет? Жаль. Но, боюсь, прерваться все же придется. Самое время другого эффектного появления.       Здесь кивок, там поворот, можно и в ладони похлопать для полноты картины — больно наши банны охоты до дешевой театральщины.       Но ни к чему устраивать еще одно длинное вступление со столь любимым Эамоном словоблудием. Достаточно продолжить с последней мысли.       О чем там было?       Ну разумеется, убеждения в необходимости баннам заиметь на троне Кайлана номер два, только бастарда. Что ж, тогда стоит им напомнить и про обратную сторону этой интриги:       — Вот как? Неужели вы позволите Эамону посадить на трон марионетку? И кто же тогда будет дергать за ниточки? — торжественная пауза: - Ага, а вон и кукловод!        Девчонка. Зыркнула нагло, но, ухмыльнувшись чему-то, сдержалась и ничего не ответила. А ее желто-карие глаза так и метали молнии.       Ну давай, пробуй. Убеждай теперь собравшихся. Это тебе не толпу стражников перебить, как в поместье эрла Денерима или Форте Драккон давеча. Здесь, чтобы победить, нужно уметь говорить правильные слова. Вот все вместе и послушаем, что вы там на пару с Эамоном подготовили для Собрания.       Мор — главная угроза? Мор мы победим. И без ваших сказок про Серых Стражей. Держал в плену и пытал людей? Ну, так то Хоу вытворял. Обязательно разберемся, расследование проведем. Вот только ты сама, девочка, Рэндона прикончила, так что уж извини, теперь как-то даже неловко пытаться прикидываться поборницей правосудия. Отравил эрла Эамона? Попробуй, докажи это! Маг отступник Йован свидетельствовал, говоришь? Ну и где этот маг? Ах, отпустила. Ну, раз отпустила, то лучше бы вообще тогда эту тему и не поднимала.       Что ж, достаточно пока. Пора бы и самой поотбиваться для разнообразия.       Она это поняла. Что настала ее очередь держать удар. И приятно удивила. Тем, что ни разу не обернулась к своему покровителю за безмолвной поддержкой. Когда тот же ее розовощекий приятель — претендент на ферелденский трон — чуть ли ни всю шею уже скрутил, оглядываясь то на девчонку, то на Эамона. Притом что сам рта еще перед Собранием не раскрывал.       Но продолжим.       — Ты вот обвиняешь меня в преступлениях, Страж, а сама! Что ты сделала с моей дочерью? Для чего увела ее силой?       Девчонка какое-то время выжидающе долго под всеобщее молчание смотрела прямо в глаза, не моргая, а затем вдруг кивком предложила обернуться.       — Позволь мне самой говорить за себя, отец, — буквально вплыла в зал Анора, привычным жестом скрещивая ладони у груди.       Еще одна любительница эффектной драмы. И разыграно-то все как — прямо по нотам.       Неожиданно. Весьма. И может все испортить. Раз уж Страж ждала ее прихода. Все-таки ради возможности сохранить за собой ферелденский трон Анора могла поставить сразу на всех лошадок. Ну-ну, поглядим.       — Мой отец, дамы и господа, — величайший герой Ферелдена, несправедливо оклеветан этим Серым Стражем, — выдержав театральную паузу, продекламировала Анора под всеобщее протяжное «а-ах».       Девчонка явно рассчитывала на иное заявление, иначе бы так откровенно не ждала появления Аноры, но вида не подала.       Самообладание — это хорошо. Как раз пригодится на голосовании. Ей.       Парочка Эамоновых прихвостней и банн Сигард, чьего сына эта Страж вырвала из плена Хоу, высказались в соответствие с ожиданием. Но и только. Слишком мало голосов, чтобы убедить в своей правоте большинство. Так что это конец, Стражи.       Вот вместе до эшафота всей своей разношерстной компанией и прогуляетесь и, заодно, Эамона с собой прихватите.       Его еще тогда надо было убрать. А все великодушие, нежелание лишней крови — и вот он результат. С другой стороны, хоть без этого старого лиса жалкая попытка сего переворота и до зала Собрания земель не докатилась бы, имеет смысл эрла в самый последний момент пощадить. Баннам бы это понравилось.       Ах, что за… ну да, не стоило преждевременно придаваться приятным размышлениям, притупившим бдительность. Эамон вот мешкать не стал, услышав приговор собрания:       — Мы не сдадимся без боя. К оружию!       Запасной план? Какая прелесть. Ну и сглупил же ты, старик. Сам себя превратил из поборника справедливости в отчаявшегося мятежника, решившего захватить власть силой. Да толку-то? Ваших людей все равно меньше.       Внезапное нападение может и позволило Эамоновой компашке завладеть небольшим преимуществом, но и только. Будто подобная выходка не была просчитана и учтена изначально. Удивил он. Как бы ни так.       Так-так-так, посмотрим. Трое, пятеро на ногах? Это уже не надолго. Стража бы даже справилась и сама, но можно и подстраховать. Не убудет.       Кстати, любопытно: орлесианский страж, который томился до вчерашнего вечера в подвале у Рэндона — как же его… тоже на «Р» что-то, — хоть и присутствовал на собрании с самого начала, почему-то в схватке не участвовал, отступив подальше к стене. Хотя вроде должен же понимать, что живым выйти из зала имеет возможность только одну — с победителем-Эамоном.       Не отвлекаться!       — Довольно! Остановите это ненужное кровопролитие! — высокий голос Преподобной матери, восклицающей с балкона, разнесся по всему залу. — Раньше подобные притязания решал Поединок чести.       А?       Эх, ну как же вы не вовремя, мадам, с подобными предложениями. Из всех мятежников разве что эта Страж, да Мэриков бастард все еще на ногах. Еще бы минуточку — и закрыли вопрос. А теперь, вот, опять продолжать спектакль.       — Поддерживаю! Недопустимо проливать кровь своих собратьев, — немедленно вклинился Эамон.       Наглый проходимец! Сам же резню и спровоцировал, отдав приказ к вооруженному столкновению, а теперь руки умывает. Недопустимо ему, видите ли. Грязный лицемер. Но как увильнул-то. Почти все банны в рот смотрят, а Альфстанна еще и горячо поддерживает предложение о поединке. Впрочем, с этой станется. Уже, должно быть, получила весть о спятившем братце, которого Страж не смогла спасти из подземелья Хоу, а потому отправила на свидание с Создателем. Куда, кстати, тому остолопу-храмовнику самая была и дорога.       Хотите поединок чести один на один? Будет вам поединок. Щенок этот хоть и неплохо меч в руках держит — явно Мэрикова кровь, — да уж больно горяч и неопытен. Ненавистным взглядом так и испепеляет. А это ошибка. Хладнокровие надо в бою сохранять всегда. Иначе никак. Его венценосный брат как раз на своей шкуре и испытал, что порой случается, когда слишком сильно увлекаешься, размахивая направо и налево мечом, но забывая остудить голову. С другой стороны, у мальчишки-бастарда есть свое преимущество — молодость. Недавняя схватка его нисколько не измотала. Так что все будет справедливо.       — Честь Алистера буду защищать я, — абсолютно невозмутимо произнесла вдруг Страж, и таким тоном, нетерпящим возражений, что дружок ее, хоть и уязвленный явно сим поворотом, даже пискнуть не посмел.       Постойте-ка, что?! Серьезно? Против девчонки в платье? Да вы, должно быть, шутите…       И к чему все это? Выставить старого воина убийцей безоружной женщины? Впрочем нет, оружие у нее как раз имелось. Посох. Вот только совсем не дело это — клинок с магией скрещивать. Но и выбора особо нет. И как это вдруг все так переменилось, что альтернатива поединку чести — уступить место проигравшему Собрание земель Эамону?       Тот, впрочем, тоже не выглядел особо довольным. Даже попытался что-то этой девчонке возразить. Но она лишь отмахнулась, вынуждая его прерваться на полуслове.       Ладно, пусть так.       — Давайте уже быстрее с этим покончим.       Девчонка-Страж вышла вперед. Вся из себя такая невозмутимая и спокойная. Но даже по тому, как крепко она сжимала в руках посох, было заметно, насколько она на самом деле напряжена. Однако не похоже, чтобы страх владел ею. Не читалось в ее взгляде и ненависти или неприязни как у этого бастарда. Что же тогда?       — Говорят, что человека определяет качество его врагов. Мэрик как-то сказал мне. Вот интересно: это больше комплимент тебе или мне?       Поединок начался. И первый же выпад предсказуемо показал, что схватка мага и воина не имеет — да и в принципе ничего иметь не может — общего с честью. Ведь тому же заклятию паралича, а именно его Страж и применила, не требуется столько времени, сколько нужно воину, чтобы сократить расстояние до соперника и нанести удар.       И вот. Не пошевелиться, не освободиться. Миг беспомощности и полнейшей уязвимости. Всего-то и осталось: достань кинжал да перережь горло. Но нет. Девчонка почему-то этого не делала, а лишь, отступив чуть назад, занесла посох для следующей атаки. И так с ним и замерла.       Паралич начал развеиваться, и магесса, не мешкая, выпустила новое заклинание, ударяющее точно в меч. Тот моментально накалился.       Невозможно. Удержать. Никак.       Ожог до волдырей, и приходится упрямиться до последнего, не желая отпускать оружия, но все же наступает момент, когда кипящий металл больше невозможно удержать в руках.       Меч с глухим звоном ударяется об пол, и посох, описав дугу в руках магессы, оказывается точно у виска.       Вот уж и действительно — быстро покончили.       Давай, добивай уже скорее! Этим баранам все равно не понять, что наблюдали они сейчас что угодно, но никак не поединок чести. Притом независимо от того, кто бы в нем победил.       В бездну все! Надоело! Чтобы никого зато больше и не видеть.       Но странно. Сама девчонка не искрила самодовольством или радостью от одержанной победы. Все такая же серьезная и собранная, а в глазах даже чуть ли не мольба.       Вот только этого не надо, увольте. С жалостью или снисходительностью – это, вон, за Мэриковым бастардом бегай. Или хочешь, чтобы выглядело прилично, раз уж само Собрание вы проиграли? Да на, подавись!       — Я сдаюсь.       — Я принимаю твою капитуляцию! — выпалила излишне поспешно, чтобы никто и слова не успел вставить.       Неужели произнесла с облегчением? Или показалось?       — Что-о?! — сразу завопил со своего места мальчишка-бастард, очевидно, крайне недовольный развязкой. – Нет, нет, нет и еще раз нет!       Попробуй, может, в пятый раз произнести, что ли? Хотя толку. Всё равно уже поздно строить из себя важную птицу. Еще до поединка все собравшиеся в полной мере оценили истинное положение. Наследник-марионетка.       — Позвольте, у меня есть предложение…       Молчал всю дорогу? Вот и дальше молчи, вошь орлесианская!       — Логэйн — хороший воин и прославленный полководец. Ордену нужны такие люди, особенно сейчас, когда нас так мало здесь перед лицом Мора.       Вот же тварь! Но весьма изощренно. В этом изяществе его плану не откажешь.       — Послушай, — решила принять участие в обсуждении и Анора и, заодно, напомнить всем о своем присутствии, — Посвящение опасно само по себе. Если отец выживет — ты получишь надежного воина, если нет — отомстишь врагу.       Анора-Анора, к чему все эти слова и убеждения? Неужели все еще не ясно, что по какой-то причине Страж и сама не хотела фатальной развязки. Вон, даже дружок ее уже это понял и теперь словно молодой бычок раздувал ноздри, готовый ринуться в атаку.       И откуда, кстати, такая осведомленность о тайном ритуале Серых Стражей, а, Анора? Ладно, позже разберемся.       — Я никогда не хотел и не хочу быть королем, но если это поможет справедливости восторжествовать, то я согласен. Я приму корону! — выступил мальчишка с заявлением.       Серьезно? Вот прямо так? Видать, совсем дурачок — такую глупость сморозить. Банны, может, тоже умом особо не блещут, но то, что королем собрался стать тот, кого интересует лишь: казнят ли его врага или нет — расслышали как следует. В другое время это бы еще сработало, когда каждый бы смекнул, сколько всего можно себе с этого недоумка безвольного вытребовать. Но сейчас они все слишком напуганы Мором и нуждаются в волевом предводителе.       И как Эамон-то позеленел. Тоже поплохело, видать, от внезапного заявления своего протеже. Такой конфуз. Что там всем эрл еще в начале собрания вещал про Мэрикова наследничка? Ну-ну.       — Вы только посмотрите на него! — конечно, Анора, умничка, момента тут не упустила. — Собрался стать королем Ферелдена. Да его не интересует ничего, кроме удовлетворения своих эгоистичных желаний!       Вот что самое примечательное во всей этой творящейся чехарде, так то, что все в своих речах обращались в основном к девчонке-Стражу. Очень любопытно, как простая магесса сумела вызвать такое расположение к своей персоне, становясь чуть ли не единоличным лицом, принимающим решение.       И да, определенная сила в ней имелась. Глупо было бы этого не признать. Но чтобы настолько…       — Я не стану казнить Логэйна, — отозвалась она, наконец, после продолжительной паузы.       — Да как ты можешь?! — налетел на нее мальчишка, чуть ли не брызгая слюной. — Ведь он — убийца, предатель! Он должен заплатить! Вступление в Серые Стражи — это честь, а не наказание.       Для кого как, знаешь ли…       — Если ты примешь его в Орден — я не останусь, — отрезал. — Никогда не смогу назвать его братом.       Еще ногами, давай, потопай для пущей убедительности.       — Алистер, не надо, — устало попросила Страж.       Тот весь съежился, словно собираясь перед последним рывком, а затем решительно выпалил:       — Нет, тебе придется сделать выбор: либо он, либо я!       Ладно, все понятно. Мальчишка наконец-то вытащил стоящий козырь. Все-таки не так уж он и безнадежен, престолонаследничек наш. При должном подходе, да подальше от сладкоречивого Эамона из него бы, может, со временем и вышел какой толк. Сумел же развернуть все в свою пользу.       Все-таки друзья. Вместе спасались, вместе сражались, вместе выживали. И все это против человека, пытавшегося их уничтожить. Отобрать не только жизни, но и честное имя. Остается надеяться, что Страж хотя бы не позволит этому щенку исполнить приговор и сделает все сама.       В зале меж тем воцарилась тишина. Все откровенно наслаждались представлением, не спеша с реакциями до кульминации, чтобы уж точно не прогадать. Стоящие во вторых и далее рядах аж шеи вытягивали с балкона, стараясь все получше разглядеть и не пропустить развязки.       Однако сама Страж с вердиктом не спешила, плотно сжав губы, все оглядывала своего приятеля.       Неужели надеялась, что он одумается? Смешно даже.       — Я же уже сказала, Алистер: я не собираюсь казнить Логэйна.       Вот и… чего?!       В самом деле?       — Ах так? — взвился мальчишка, явно оскорбленный до глубины души таким решением. — Тогда я ухожу из Ордена!       — Да и проваливай уже! — рявкнула Страж, впервые сорвавшись за все время, однако моментально взяла себя в руки: — Анора, я поддерживаю твои притязания на трон.       Уязвленный мальчишка стремглав кинулся к выходу из зала, напоследок от души шарахнув дверью.       — Я хотела предложить вам с Алистером пожениться, но раз уж он предпочел нас покинуть…       Тут Страж картинно развела руками, адресуя этот жест Эамону, взиравшему на происходящее с откровенным отвращением.       Балаган.       Но крайне любопытно вот что. Не сумел, выходит, старик девочку-то окрутить этой своей лапшой про необходимость во что бы то ни стало посадить на ферелденский трон отпрыска королевских кровей. Который еще и оказался дурак-дураком. И вертел бы им Эамон как хотел. Да не срослось… ни у кого сегодня.       А вот Страж удивила. Сделать выбор не в пользу близкого человека и бровью при этом не повести. Неплохо. За такими идут. Так что если кто и может из этих зазнавшихся Серых Стражей остановить Мор, то, пожалуй, лишь она.

***

      Посвящение — ерунда, но неприятный ком в горле сохранился надолго. А еще усталость. Нечеловеческая. Так и хочется упасть в кровать и провалиться в сон минимум на сутки.       Эамон любезно предоставил комнату в распоряжение, но сам в поместье не задержался, промямлив что-то про необходимость срочно отбыть в Рэдклиф. Смешно. Каждый проиграл сегодня. Один потерял власть, другой — возможность править через марионетку, третий — друга. Хотя вот Аноре повезло. Так что нет, кое-кто все же остался не в накладе.       Внезапный короткий стук в дверь. Страж. Явилась переговорить с глазу на глаз.       — Слышала, что все прошло успешно, — бодро начала она с порога.       Короткое «кхм» было ей ответом.       И так видит, что успешно. Надо-то что?       — Хочу кое-что обсудить. Вечером мы выступаем в Рэдклиф, и будет уже не до уединенных бесед.       — Я весь во внимании.       Страж побуравила напряжено взглядом с минуту, а потом, устало махнув рукой, прикрыла за собой дверь и подошла поближе.       — Я понимаю, что принуждение к чему-то — не лучший способ вызвать расположение, но ты тоже меня пойми: по-другому бы никак не вышло. А раз у нас с тобой, несмотря на детальные разногласия, цель одна — спасти Ферелден, — она помялась, аккуратно подбирая слова, — было бы неплохо найти пути для совместного сотрудничества. Начать с чистого листа… насколько это возможно.       Как трогательно. Сейчас расплачусь.       — Конечно, какое уж там «по-другому» в обществе, которое охотно именует стычку мага и воина поединком чести и не видит несоответствий.       Страж опустила голову… чтобы скрыть улыбку. Нахалка.       — Иначе было нельзя, — она все же справилась с собой, возвращая облику серьезность. — Сразитесь вы с Алистером — один из вас обязательно убил бы другого. И, может, эрла Эамона и порадовало бы, окажись Алистер победителем, наглядно продемонстрировавшим весомость своих доводов в притязании на трон, но не меня. Победи ты — ты бы нас казнил. И не говори, что нет. А такой расклад, знаешь ли, меня тоже не устраивал. Я и так на свой страх и риск позволила тебе выиграть само Собрание…       — Позволила выиграть?!       Вместо ответа Страж порылась в карманах своего наряда.       — Лови!       Она швырнула какой-то помятый свиток, который невозможно было рефлекторно не поймать.       — И что в нем?       — Почитай. Позаимствовала у одного эльфа-соглядатая в Рэдклифе. Может, найдешь что любопытное.       Так, знакомый почерк с обилием завитков.       — Ну как? — ухмыльнулась Страж.       Рэндон, безмозглый идиот! Не мог найти того, кто запомнил бы пустяковую инструкцию без необходимости записать ее на бумаге, создавая улику о причастности к преступлению. Чтоб ему на том свете до скончания веков икалось!       — У меня еще есть — про работорговлю в Эльфинаже. Слышал об этом, кхм, предприятии? — невинно поинтересовалась девчонка, довольная собой донельзя.       — Ну и к чему все это сейчас? — скомканный пергамент полетел в камин. — Бумажки пригодились бы на собрании. Но вам и так все удалось провернуть. Теперь-то чего ими размахивать? Хвастать, что в любом случае смогла бы обыграть? Отлично, поздравляю. Довольна?       — Нет.       Насупилась, сразу растеряв всю свою веселость.       — В моей голове попытка объяснить причины своих действий не выглядела подобием издевательства. Извини. Но так было нужно, понимаешь? Ведь, хоть в итоге ты и проиграл, банны не увидели в тебе какого-нибудь предателя-злодея, что неминуемо бы произошло, начни я трясти обличающими бумажками или еще какими свидетельствами ваших с Хоу проделок. Я-то так не считаю, — поспешила добавить, — но вот они, боюсь, идиоты. Заклеймили бы только так. Особенно при грамотной подаче сего дела от эрла Эамона.       Девчонка отчаянно вызывала противоречивое чувство. Желание проткнуть ее мечом на месте и, одновременно… пожать руку. Все-таки недурственное стратегическое мышление. И это в ее-то годы. Конечно не без промахов. Вроде того, что куда прагматичнее было бы не выкладывать все начистоту, а манипулировать и дальше, оставляя в неведении о некоторых деталях. Ну, да и так далеко пойдет. Если доживет, само собой.       — От меня ты что хочешь? Я уже присягнул вашему Ордену. Могу дать слово, что не имею намерений вас предать. Вот только чего стоят слова, не подкрепленные действием. Не так ли?       Что-то она окончательно загрустила. Чудная. Неужели и в правду думает, что должна стыдиться своей маленькой интриги? Партию выиграла, даже такого зубра как Эамон в каком-то смысле обставила. Все основания гордиться собой. А на лицо чувство вины. И перед кем? Человеком, еще недавно легко разделавшимся бы с ней, и глазом при этом не моргнув.       Что-то здесь не так.       — Мне не нужны клятвы. Ты можешь меня даже ненавидеть, но я знаю, это не помешает твоему стремлению защитить Ферелден. А сейчас ты можешь это сделать, лишь оставаясь Серым Стражем верным Серым Стражам, — она вздохнула. — А почему я уверена? Я уже говорила. У нас с тобой, какие бы методы мы не использовали и какие бы выгоды не преследовали, всегда была общая цель. И она не изменилась.       — Довольно глубокомысленно для сопливой девчонки…       Все-таки вырвалось. Плохо. Надо было сдержаться. Хотя она, похоже, не обиделась.       — Если родился магом — взрослей быстро. Иначе рискуешь не успеть повзрослеть вообще, — она печально улыбнулась.       Страж вдруг, словно чему-то смутившись, опустила глаза и начала старательно поправлять складки своей юбки.       — Что?       Она, немного помолчав, все же отвлеклась от своего занятия.       — Знаешь, я вдруг подумала: а почему бы и нет?       — Можно точнее?       Она нервно рассмеялась.       — Ты ведь не успокоишься, пока не закрепишь обещание делом. А ждать битвы с Архидемоном или еще чего подобного — мне как-то не хочется. Так что вот тебе мое предложение. Возможность доказать все прямо на месте.       В зале она не показалась такой словоохотливой. Все четко и по делу. А сейчас бы даже сам Создатель заплутал в потоке ее мыслей.       Так о чем она там?       — Я доверю тебе свою тайну. То, чего не знает больше никто. Так что у тебя будет выбор: сдержать данное обещание или же с лихвой отомстить за случившееся на Собрании, придав все огласке.       Игра? Вне всяких сомнений. Девчонка очень любит игры. Теперь это уже более чем очевидно.       Ладно, раздавай.       — Кажется я поторопился с вердиктом о здравомыслии…       — Шути, да. Но я все-таки рискну. К тому же неправильно предлагать начать с чистого листа, не объяснив всего. В первую очередь причин. Почему ты нужен мне так сильно, что пришлось даже пожертвовать Алистером, когда случилось выбирать между вами, напомню: моим верным соратником и человеком, подсылавшим наемных убийц и пытавшимся заключить в темницу по ложному обвинению.       Она многозначительно улыбнулась.       — Интригует? А на самом деле все просто. Каким бы близким другом не был Алистер, он никогда бы не понял.       — А я, значит, пойму?       Страж лишь глянула лукаво:       — Именно это я и намереваюсь выяснить.

***

      Пеший переход от Денерима до Рэдклифа занимает около двух недель, и эта дорога сейчас — идеальный способ, чтобы отвлечься в пути от груза лишних мыслей. Если бы только не остановки на ночлег…       Еще ни одного вечера не прошло так, чтобы хоть кто-то из отряда забыл подойти и напомнить, как относится ко всему случившемуся при Остагаре и на Собрании земель. И, между делом, что-нибудь еще по мелочи.       Особенно старалась Винн.       Поначалу все выглядело понятным и с ее позиции справедливым, затем стало забавлять, однако спустя почти две недели уже откровенно раздражало.        — Я не доверяю тебе, Логэйн.       Удивила.       — Меня не успокаивает, что ты стал Серым Стражем.       А должно бы?        — Уверена, что ты бы напал на меня спящую, окажись у тебя такая возможность.       Больно надо.        — Ты же всегда так поступаешь: наносишь удар, когда твоя жертва наиболее уязвима.       Поэму сложите. И да, это называется тактическое планирование. Где про «наибольшую уязвимость». Что, впрочем, не относится к убийству пожилых волшебниц в ночи.       И вот так до бесконечности.       Иногда ее сменяли: настырная девица-бард, выросшая в Орлее и все выспрашивающая про Мэрика; болтливый эльф-наемник, посчитавший своим долгом лично сообщить о провале старого задания по устранению Серых Стражей, а затем еще раз сообщить, и еще раз; гном-остряк, не забывший, как прилег ненадолго отдохнуть при первой встрече на Собрании; и даже угрюмая ведьма-отступница, обычно державшаяся в стороне ото всех, но пару раз удостоившая вниманием. Что подозрительно — практически не окрашенным негативом. По крайней мере, не большим ее обыденной мизантропии.       Сегодня не повезло. Очередь Винн.       Еще немного, и точно придется пошутить, что столь показную неприязнь можно ненароком принять за скрытый интерес.       Сказать ей об этом?       Опередила:        — Какую игру ты ведешь?       Уже даже не смешно. Ну правда. Да и в чем цель допросов?       Вывести из себя?       Пока что каждая такая беседа заканчивалась подобным состоянием лишь для самой Винн.       Вывести на чистую воду?       Ну, откровенно — не самый лучший метод выявить скрытые мотивы.       Показать свое отношение?       Хорошо, допустим, но свыше десяти раз?!       Ладно-ладно, можно и подыграть. Так дело пойдет повеселее.        — Прошу прощения? — зевок.        — Она молода, но далеко не дура. И не забыла того, что ты сделал.        — Понятия не имею к чему этот намек.       Знали бы вы только, мадам, насколько она не дура. О том, что там таится за обликом милой заботливой умницы-магесски. Такую партию раскинуть. Даже любопытно чем закончит. Хорошо бы не поражением. Все-таки эмоциональная вовлеченность ослабляет. И хоть выдержкой девчонка обладает неплохой, хладнокровия ей кое-где не достает. Но вот манипулятор она первоклассный. Экземпляр — крайне любопытный во всех отношениях.       Итак, о чем мы там?        — … оставлю для другого раза. А сейчас знай, что я слежу за тобой. Не рассчитывай, что приветливый разговор со Стражем сразу отбросит все подозрения.       Искренне жаль, если Винн так и не узнает правды. Очень бы хотелось увидеть выражение ее лица в тот момент. Ну, да не стоит портить праздник. Некоторым тайнам лучше никогда не вылезать на свет.        — Винн, вот ты где! А я тебя ищу!       Слишком своевременно. Да и кусты рядом отличные. И сколько, интересно, она там стояла?        — Да-а, мы тут… беседуем.       Девчонка ей годилась по меньшей мере во внучки, но смутилась именно сама Винн. Да и как смутилась. А то уже сложилось впечатление, что ей подобное чувство незнакомо в принципе.       Надо признать, что подобный эффект при определенных обстоятельствах юная магесса вызывала у большинства своих людей. За исключением лишь, пожалуй, той отступницы, презрительной ко всему и вся априори.        — Идем скорее к костру! У Огрэна закончилось пиво и ему пришлось откупорить бутылочку твоего любимого красного, — девчонка приобняла Винн за плечи, подмигивая: — С нашим гномом сама знаешь — нельзя терять ни минуты.       Вернулась буквально одномоментно. И уже одна.        — Рискуешь.        — Не-а, — протянула довольно. — На самом деле… у Огрэна три бутылки.       Очаровательно. И вот этого демоненка все в отряде почитают едва ли не за святую. Наивные.        — Думаешь, Винн решит, что раз мы остались наедине, то ты непременно выхватишь меч и изрубишь меня на куски, скрывшись затем в ночи?        — Несомненно.       Она картинно закатила глаза.        — Ну брось, не настолько уж она и одержима на твой счет. Просто бесится, что я по всем понятиям должна бы тебя ненавидеть и всячески это демонстрировать, а я вдруг беру и не ненавижу.       — Нет?       — Нет.       Ладно, этот момент еще в Денериме прояснили.        — Может вернемся к общему костру? Там тепло. Не хочешь? Ну, хорошо.       Девчонка направила руку в сторону пары валявшихся рядом веток и запустила в них огненным шаром.        — Так-то лучше, — она оценивающе оглянулась и затем плюхнулась на землю подле разгорающегося огня. — Располагайся.        — Не то что бы хотелось быть грубым, но…        — Так не будь, — прервала. — К тому же Морриган, вон, тоже никогда не сидит со всеми. И сегодня, кстати, спрашивала о тебе.        — Вот как?       — Ага. Говорила еще, что ты, оказывается, выше, чем она представляла. И моложе.       Ехидна.        — Ужасы какие.       Отражаясь в языках пламени, ее лукавая улыбочка, мелькавшая на лице, казалась немного жуткой.       Чертовы ведьмы. Еще и в тройном экземпляре.        — Так что, — продолжила, — если уйду я, то одинокий вечер все равно не светит. Можно лишь выбрать с…        — Ладно, убедила.        — Извини.        — Не стоит.        — Я о другом.       Что еще? Иногда эта ее сбивающая манера откровенно раздражала.        — Мне жаль, что остальные не могут угомониться. Та же Винн. Я с детства ее знаю, и она всегда была такой. Замыкающейся на каком-нибудь одном суждении и не желающей видеть другие возможные аспекты. Хуже всего, еще и считающей, что ей непременно надо всегда вмешаться и утвердить, что ли, свое мнение. Вынудить каждого поступать правильно. Причем исходя из ее понимания этого «правильно». Но ты не Алистер, которого можно пожурить, заставив смутиться и пообещать исправиться. К тому же вся эта история с Остагаром отягощает ситуацию. Очень для Винн больное место. Хотя — между нами — я что-то не помню, чтобы она во время битвы предприняла хоть что-то для спасения короля. Была больше занята своим, как и все.        — Как цинично. И кстати, ей я что-то похожее говорил. Позавчера, кажется.       Прыснула:        — Что можно злобному, коварному злодею — нельзя добреньким миленьким Серым Стражам? Ну как же, как же… Мне повезло, что все вокруг почему-то уверены, что и так знают мое мнение по всем ключевым вопросам, поэтому никогда не спрашивают прямо. Как с тем же Остагаром. Да и все прочее. Очень удобно потому, что не приходится врать. Лишь недоговаривать…        — Например?       Ладно, заинтриговала. Ну правда.        — Например, что идиота Кайлана я бы и сама с удовольствием голыми руками придушила. Восторженный придурок, все сокрушался, что не увидит Архидемона на поле боя. Какая беда. Подумаешь, твоих людей сотнями рвут на части. Но зато как в легендах же. Вау, восторг-то какой! Ну, ничего, зато хоть огра увидел. Судя по останкам в Остагаре, то был именно огр, — она вдруг звонко рассмеялась: — Видел бы ты сейчас свое лицо.       Видела бы свое.        — Иногда я жалею, что нам столь долго пришлось находиться по разные стороны. Но врагами быть всегда интереснее, так что в итоге оно и к лучшему.        — Уверена, что теперь мы на одной? — невозможно было удержаться.       —  Нет, конечно нет, но говорю же: тем интереснее. Словно понемногу пробовать друг друга на вкус, — она отвернулась, пряча глаза. — Э-э, определенно не самая моя удачная метафора.       Действительно смутилась? Или лишь притворилась смущенной?        — К тому же, ты пока никому не раскрыл мой маленький секрет. Так что у меня еще есть надежда.       Как же ей нравилось ходить по лезвию и провоцировать, а? Опьяняться риском из-за вероятности порезаться.        — Вот только не надо делать вид, что сильно с этим рисковала. Будто бы я поставил на кон судьбу Ферелдена ради мелкой мести.        — Но я рисковала. И все еще рискую. Если недооценила степень твоей ко мне неприязни. А главное — мы оба можем выжить в битве с порождениями тьмы. И вот тогда-то…       Невероятно. Просто невероятно.        — Вообще-то это не очень умно — подсказывать с возможностью отыграться.        — Да не то слово как, — усмехнулась. — Но тут вот какая штука: от друга получить нож в спину шанс всегда выше. И подобное предательство бьет сильнее всего. Вывод? Почему бы тогда взять и не довериться врагу. В том числе и с надеждой на благородство вопреки. Нестандартное мышление и все такое. Как тебе?        — Ну-у, подождем — узнаем, полагаю.       Она удовлетворенно кивнула.        — Без неопределенностей нет движения. О, и кстати о блужданиях. У меня для тебя кое-что есть. Можно считать нашей своеобразной традицией, когда я дарю что-нибудь своим спутникам. И раз уж ты теперь тоже часть отряда, — она порылась в своей наплечной сумке, извлекая на свет скрученный плотный пергамент, — эта традиция касается и тебя.       Карта оккупированного Ферелдена. Конец восьмого века. Ручная работа. Изготовлено в Орлее — еще бы. В превосходном состоянии.       — Нравится?        — Очень.       Вырвалось. Само как-то.       — Знала, что понравится, — она проказливо улыбнулась… и вытряхнула из сумки еще четыре таких свитка.        — Какого…?        — Не смогла удержаться.       Ботаническая карта Тедаса. Древняя карта Империи. Карта Андерфелса. Карта современного Ферелдена.       Настоящее сокровище.        — Откуда?        — Скажем так, я слишком превратно поняла заявление гостеприимного Эамона о том, что в моем распоряжении все что угодно из его имущества.        — Ты спятила.        — Вовсе нет. Раз уж мне пришлось столько времени — по твоей, кстати, милости, — провести с этим насквозь фальшивым, двуличным стариком, считающим себя хитрее всех на свете, то почему бы тогда и не без небольшой компенсации. К тому же карты ему не особо нужны, учитывая, вместе с каким хламом я их откопала.       Не может быть. Не может этого быть.       Создатель с ними, с этими ворованными картами, но:        — Как ты поняла?        — Что передо мной не менее лживый и алчный до власти кусок дерьма, чем все прочие, но еще и с поправкой на свою якобы нравственную безупречность? А как это вообще можно не понять, если ты, конечно, не Алистер? — хмыкнула. — Эамона кстати это и подвело. Так привык, что мальчику с руки можно скормить любую ересь, что, посчитав меня сходу за ему подобную, сработал крайне топорно, подбивая на всю эту затею с бастардом-королем. Даже обидно стало. Единственный законный наследник. Представляешь аргумент? Как будто в Антиве проснулись. И на закуску еще — возражений он, видите ли, не принимает против своего единственно-верного пути. Ну, я и не возражала особо. Как видишь.       Да уж. Не захочешь, а увидишь. Больше пугает или восхищает? Понять бы наконец.       Наверное, где-то поровну.        — Что-то я увлеклась. Хотя могу объяснить короче. И точнее, — она легким движением пальцев заставила затухавший костерок вновь разгореться и после заговорила, обратно не обернувшись, отстранено: — Я не смогла спасти его сына. Вернее, может и смогла бы, но как-то все неудачно вышло. Слабак Тиган наотрез отказался пытаться вылечить эрла с помощью Праха Андрасте, пока не будет урегулирована ситуация с одержимым Коннором и восставшими мертвецами. Я, в свою очередь, отказалась рисковать оставшимися жителями деревни и мчаться до Круга магов в надежде призрачной помощи. Я все-таки выросла, наблюдая, как именно храмовники решают вопросы с одержимыми. И детьми тоже. В общем, заплатить пришлось Коннору. Ну, и его матери, занесшей кинжал...       А вот это уже не игра. Возможно впервые. И сколько раз мысль: «могло ли быть по-другому» — будила ее по ночам? У каждого свои призраки прошлых ошибок.        — Ты обещала короче.       Обернулась недовольно. Со злостью.       Злость — это хорошо. Лучше разъедающего самокопания.        — А короче вот что. Только слабоумному не покажется странным то, что человек, только что узнавший о смерти своего единственного и горячо любимого наследника, встречает абсолютно незнакомого ему человека словами: «я знаю, вы сделали для спасения моего сына все возможное, и я безмерно благодарен за это». И ни на дюйм не сдвигается с этой позиции, несмотря даже на протестующие заявления со стороны супруги — свидетельницы всего случившегося. Слышал бы он только те свои интонации со стороны. Мерзко, очень мерзко. Как же я не выношу такого рода игроков!        Она, подскочив как ужаленная, яростно затоптала огонь и бросилась затем куда-то в темноту.        Ну, до следующего раза…

***

      И оный наступает спустя всего два дня.       Ввалилась, естественно, без приглашения, не соизволив даже постучать. И теперь сверлит взглядом, пытаясь демонстрировать хладнокровие, притом что глаза все равно выдают истинное состояние крайнего возбуждения и беспокойства.       Еще бы ей сейчас не испытывать хотя бы последнее. Это после всего услышанного от Риордана. Особенно в ее случае.       Хоть прибежала следом быстро, да вот рта раскрыть что-то никак не решалась. И вся ее первичная дерзость постепенно улетучивалась, сменяясь виноватым выражением лица.       Так вот и стоим напротив друг друга. И молчим. Ну-ну.        — Итак?       Ладно уж, иначе она до рассвета не соберется. Не жалко слегка и подтолкнуть.        — Я не знала, клянусь, пока Риордан не рассказал, я даже не подозревала, как именно Серые Стражи побеждают Архидемонов! — сразу заголосила глупая девчонка.       Честное слово, она готова была разрыдаться. Вот уж диво. Слишком юная она все-таки для всех этих свалившихся на ее плечи тягот и забот по спасению мира. Идеалистка. Чувствует вину там, где должна бы видеть перспективы. Но ничего, все приходит со временем и опытом.        — Не вижу повода так излишне переживать. Когда момент настанет, я все сделаю. Не многим выпадает шанс исправить старые ошибки. Посчитаю за удачу.       Очевидно, ее это не успокоило. Надо же. Боится упустить славу победителя? Нет, не может быть. Это совершенно на нее не похоже. Не верю.        — Ну что ты, вовсе не обязательно жертвовать собой, — произнесла растерянно.        — Надеешься на Риордана?       — Нет. Да. Не знаю…       Что-то она окончательно раскисла.        Ну, давай что ли, еще помолчим. Тоже мне трагедия вселенского масштаба. Вот только армиям за стенами замка нужен сильный предводитель, символ, коим для них явилась девчонка-маг. Как бы ее теперь успокоить?        — Я ведь стратег, помнишь? А какой стратег откажется от хорошего плана, даже если тот повлечет за собой неминуемую кончину?       Она слабо улыбнулась.       — Мертвый стратег. Не годится. К счастью, я нашла выход. Но дело в том, что, — девчонка вдруг зарделась маковым цветом, — что придется кое-что сделать.        — Не томи давай.        — Тебенужноспатьориган.        — Что, прости?        — Тебе нужно переспать с Морриган! — выпалила она, утыкаясь глазами в пол.       Приехали.       — Ясно. Спасибо за предложение, конечно, но я уж как-нибудь и без, кхм, сомнительной награды отдам жизнь во благо Ферелдена.        — Ты не понял, я вовсе не… — замахала руками. — А вот и не смешно! Я ведь серьезно.        — Да неужели? Ты себя-то слышала? Переспать с Морриган, немыслимо…        — Ну почему же. Ведь для дела. Вернее ритуала. Благодаря которому можно будет сразить Архидемона и при этом не умереть. По-моему, не плохо.        — Так ты не шутишь.       А ведь недавно казалось, что еще больше ошарашить она не сможет в принципе. После тех-то признаний в денеримском замке Эамона. Ну, или во время костровых посиделок на худой конец.        — Пожалуйста! Я не могу тебя заставить. Но я прошу. Я ведь тоже ведьма, знаю, что Морриган не врет. Все действительно получится!       Вот ведь пристала.        — Не то что бы я прям уж так сильно стремился на свидание с Создателем, но не могу не поинтересоваться: тебе что за печаль? Подстраховаться?       Не может заставить? Еще как может! По праву старшего по… хотя стоп. А вообще-то и правда не может. Забавная ситуация.       Можно бы позлорадствовать, что девчонка все-таки ткнулась в ловушку со всеми этими своими многоходовками.       Но почему-то не хотелось.        — Ты сохранил мой секрет. Даже тогда промолчал, когда Риордан объяснил про битву с Архидемоном. Если бы я знала, я бы никогда…        Так, опять об этом. Пора прекращать. Иначе вернемся к тому, с чего начали. Однако сходу отчетливо представляется лишь одна возможность для мгновенного разрешения ситуации.       Но какая все же нелепость. Зачем ей это? Так мудрить, когда на руках есть готовый вариант, который погребет не только Архидемона, но заодно и все ее скелеты. Идеальный паззл.       И она прекрасно это понимает.       И отказывается.       Почему?        — Ладно, так и быть, я согласен на твое предложение, если тебе так угодно. Но как по мне, все это ужасная глупость и…       Она просияла, далее не слушая, и даже дернулась было, попытавшись… обнять? Однако вовремя осеклась.        — Идем скорее, — пробормотала еле разборчиво, стараясь скрыть свою оплошность, затем проворно обернулась и юркнула в коридор.       Чисто из любопытства: она хоть когда-нибудь повторяется?       Это какая, шестая уже встреча? Если учесть мелкие стычки в Остагаре и перед Собранием Земель. И девчонка еще ни разу не вела себя одинаково. Будто каждый раз это немного другой человек.       Уже даже страшно представить истинное лицо.       Может лучше не знать?

***

      Скопившееся напряжение последних недель и неожиданная разрядка. Однако все-таки не стоило засыпать прямо тут — угораздило же.       Судя по догоревшему камину и кромешной темноте, часа три прошло как минимум. А значит и до рассвета уже недалеко. Надо бы вернуться, пока замок спит. Или, может, к озеру сбегать, освежиться? Да, определенно стоит.       Левая рука вдруг нащупала препятствие, издавшее протяжное «ммм».       Странно. Ведьма же тогда сразу удалилась к себе.       Или нет?       Так.       Ясно.       Ведьма. Да не та.        — Что ты здесь забыла?        — Ну-у, вообще-то это моя кровать, — сонно протянула нахальная девчонка, поворачиваясь на правый бок.        Да, и правда ведь ее. Неловко вышло.        — Ты куда это?!       Она проворно вцепилась в руку, мешая подняться.        — Амелл!        — Логэйн!       Передразнила той же интонацией.        — Вот что ты творишь?       Пришлось откинуться на подушку, уступая охватившему абсурду.        — Оцениваю момент.       Бесстыжая девчонка внезапно придвинулась практически вплотную.       Интересно, она в принципе осознает, что на ней лишь тоненькая рубашка?       Конечно. Еще бы нет.       Ну не мерзавка ли!        — Мы ведь враги, а оказались ближе друг к другу, чем кто-либо. И я не только текущее расположение имею в виду. Это так волнующе, не находишь? — поспешно шептала она, словно опасаясь, что ее прервут и не дадут закончить. — И что самое удивительное — мне это совсем не кажется странным. Никто из друзей при всем их искреннем расположении меня бы не понял, если бы узнал правду. Разве, может, Морриган с Зевраном. Да они и не друзья в привычном смысле слова. И ты. Ты ведь не считаешь, что я струсила, правда?       Она ведь не отстанет?       — Нет, не считаю. Меня больше интересует: как тебе удалось это провернуть? Ладно приятель твой — наивный ребенок, на все поведется. Но вот Дункан-то как обманулся спектаклем с обмороком?       Или просто подсознательно позволил себе не заметить?        — Темно было, — пробурчала нехотя. — Да и потом, не до того всем как-то. Отвлеклись на смерти двух других рекрутов. Еще этот Алистеров амулет с кровью порождений тьмы, сбивающий чувствующих ее присутствие Стражей с толку. Плюс ажиотаж из-за предстоящей битвы. После нее я планировала улизнуть, но вон как все сложилось. А главное — оказалось, что я хорошая актриса.        — Это я вижу.       Она довольно усмехнулась и ловко вдруг перевернулась, нависая теперь самым недвусмысленным образом.        — За…        — Шшшш, — ее палец, опустившись, коснулся губ, прерывая на полуслове. — Если тебе так удобнее, то считай, — прошептала, наклоняясь затем совсем уже вплотную и обжигая дыханием, — что это моя ведьмовская сущность не может вынести конкуренции…