у них мало времени

Стрелка часов остановилась, но у них все равно мало времени. Флоран открывает дверь, и они сразу бросаются друг на друга. Флоран затаскивает Микеле в квартиру, пытаясь снять с него куртку и одновременно закрыть дверь. А ведь все начиналось так невинно. "Привет, ты в городе?" "Да. Приглашаешь?" "Приезжай" Кто вообще сказал им, что секс спустя два года после разрыва - хорошая идея? У них мало времени. Пока они, сцепившись руками в клубок, прижавшись друг к другу, целуясь и кусаясь, пытаются дойти до спальни, они ударяются спинами обо все углы, сбивают со стола лампу. Вместе со звоном бьющегося стекла Флоран слышит смех Микеле двухлетней давности. "- Какая уродливая лампа, Боже! - Заткнись, Микеле, это мамин подарок". Сейчас Флорану все равно. Они валятся наконец-то на кровать. Микеле ругается, что Флоран придавил ему руку, и все слишком похоже на то, что было слишком давно. У них мало времени. Флоран сам себя подгоняет, хоть время и замерло, давая им возможность вернуться в прошлое. Он слишком боится, что все разрушится, боится проснуться один. Они срывают друг с друга одежду, Флоран покрывает поцелуями такое знакомое тело. - Ты все такой же. - Только старее. Флорана бесит то, как Микеле говорит это. Будто это может заставить Флорана расхотеть заниматься с ним сексом. Флоран действительно замечает пару новых морщин у глаз Микеле и в отместку целует их. Микеле возмущается молча - поджимает губы, пихает Флорана в плечо, чтобы он перестал. Флоран корчит обиженное лицо и "лёд трескается" - Микеле улыбается, потом смеётся, и к морщинам от возраста у его глаз добавляются те, которые появляются, когда он щурится. - Я скучал. - Я тоже. Стрелка часов дергается, как будто вот-вот пойдёт снова, и Флоран задерживает дыхание, чтобы не толкнуть её дальше. Он растягивает Микеле долго, потому что время временем, а он не хочет сделать ему больно. А ещё он готов на все, чтобы иметь возможность видеть, как Микеле жмурится, сжимает губы, мнёт пальцами простынь; слышать, как он дышит прерывисто, изредка стонет, зовёт его по имени; чувствовать, как он вздрагивает, насаживается на пальцы, сжимается на них. Микеле горячий, как камень Дуомо, яркий, как Венецианский карнавал, бесценный, как флорентийские Ворота Рая. У них мало времени. Флоран врывается в его тело, Микеле кричит и цепляется за его плечи пальцами. Подгоняет его, просит не останавливаться. Флоран не думал, что хриплое ancora вместе с исковерканным произношением его имени будет так заводить. Они трахаются каждый раз как в последний. Кусаются, царапаются, оставляют друг на друге следы, будто хотят друг друга покалечить. Рядом с Микеле никогда не бывает тихо. Даже сейчас, когда они не разговаривают, комната наполняется звуками их дыхания, стонами, шорохом простыней, хлюпаньем смазки, которое так смущает Микеле - которого, кажется, ничего не может смутить. У них мало времени, но оно останавливается, кажется, ещё раз, когда Микеле крупно вздрагивает, выгибается на кровати и протяжно кричит, кончая. Флоран отдрачивает себе остервенело, глядя на то, как Микеле отходит от оргазма, хватая ртом воздух, совершенно не заботясь сейчас о том, что его бёдра и живот забрызганы спермой. Флоран кончает со сдавленным хрипом, падает на Микеле и не даёт ему вдохнуть, жадно прижимаясь к его губам. Вместе со звуком вновь тронувшейся стрелки часов Флоран, будто через вату, слышит скрип кровати, шорох одежды, звон пряжки ремня. Микеле целует его и что-то говорит, но Флоран только чувствует, что ему снова холодно. Шаги, стук закрывшейся двери. Их время вышло.