Настоящая женщина

      Моя рука мирно покоилась на попе Иры, а лицо было окутано её мягкими, как полевые цветы, волосами. Я вдыхала запах её белоснежной кожи и волос цвета майского солнца. Штору вчера никто и не подумал закрывать, поэтому вся комната была наполнена ярким светом, а жёлтые стены создавали ощущение, как-будто она светится. Убрав аккуратно со своей талии руку женщины, я быстро накинула футболку и последовала в кухню. Две чашки кофе стояли на небольшом столике у кровати, распыляя аромат по всей квартире. Одна без сахара, вторая - со сливками. Я сидела на краю кровати, скрестив ноги, и смотрела утренние новости по плазме. Ира проснулась и молча лежала, попивая кофе. Обменявшись обычным “доброе утро”, мы больше не разговаривали. У меня есть два варианта: 1. Ирина думает, как бы помягче выпроводить меня, ведь всё, что было - ошибка. 2. Она просто не знает, как себя вести. Я же тоже молчу. Вместе тупим. Глубоко вдохнув и выдохнув, я развернулась и пополза с хитрой улыбкой по кровати в направлении Ирины. Проверим, какой из двух предложенных вариантов правдивый. Вскинув вверх левую бровь, она наблюдала за моими действиями. Стянув одеяло с возлюбленной на пол, тем самым оголив её полностью, я села сверху. - Что тебе еще нужно от меня, чудовище? - как мне показалось, с грустной улыбкой прошептала блондинка. Сбросив с себя футболку, я положила её руки на свою талию. Теперь мы в равных условиях. Они были сегодня тёплыми. Мне жутко захотелось ощутить её губы на своей шее, ключицах и снова стать с ней одним целым. - Не молчи, - все, что я смогла выдавить с себя. Но в твоих глазах читалось сомнение, и это заставляло меня нервничать. Неужели, действительно всё? Не может быть. Так же? Но в тебе паника чувств, Тянут на грех, минус и плюс, Не понимая, что хочешь сама. - Поцелуй меня. Я широко улыбалась. Это как раз то, что я хотела услышать. Значит, и она меня выучила. Пришлось выполнить эту просьбу. Значить таки второй вариант. Мои губы не отрывались от её слегка горьковатых губ, с привкусом арабики, возбуждение в теле нарастало, хотелось завладеть её телом и сердцем. Руки учительницы с уверенностью принялись блуждать по моему горячему телу, останавливаясь, то на груди, то плоскому животу и бёдрах. Еще немного таких ласк, и я совсем растаю. Я покусывала её податливые и мягкие губы, ощущая, как всё моё тело горит от прикосновений. Казалось, что весь мир был за нас - птицы пели, солнце ярко светило, заряжая позитивом и уверенностью, а прохладный ветер ласкал наши тела.

***

Покончив с порцией вкуснейших, ещё горячих блинов, политых сладким медом, я разлила в два стакана свежевыжатый апельсиновый сок. - Хочу ещё блинчиков. Положи мне, пожалуйста, - подавая тарелку, улыбалась я во все тридцать два. - Ого, аппетит! Неужели вышли такими вкусными? - с плохо скрываемой гордостью спросила Ирина Николаевна. Положив ещё парочку аппетитных блинов, она полила их клубничным джемом и поставила передо мной. От такого запаха у меня чуть не потекли слюни. Что, что, а готовит она тоже восхитительно. - Не льсти себе, а то блинчик подгорит, - не прекращая жевать, шутила я. - Пусть только хоть один подгорит, и я тебе завтра ещё единицу поставлю. - Я и не сомневаюсь в твоих способностях. Мне бы ту исправить для начала... - окинув притворно грустным взглядом Иру, прошептала я. Она снова в этом коротеньком полупрозрачном халате. А он ничего такой… То есть ничего не скрывает. - Впрочем, я знаю, как можно попытаться реабилитироваться и аннулировать ту глупую единицу, - я встала из-за стола и на кончиках пальцев подошла к любимой. Обхватив её за талию, прижала ближе к себе. Я нырнула в её волосы полностью. Как же мне нравится их запах. Он такой родной… - Ну, ты попробуй, но злая учительница тебе ничего не обещает, - легонько толкнув бедром меня, засмеялась блондинка. Я медленно, растягивая удовольствие, покрывала шею возлюбленной поцелуями, чередуя с легкими покусываниями. Шаловливые руки тем временем крепко сжимали ягодицы. Видимо, Ира сильно отвлеклась на мои ласки и совсем забыла о блине на сковороде. - Чёрт! Даша, смотри, что из-за тебя! Всё! Уйди отсюда… Иди алгебру учи. Завтра завалю тебя за испорченный блин, - возмущалась учительница и вытолкала меня за дверь кухни. - Чего это я виновата…? Она же единицу поставила, - бубнила под нос я, доставая тетрадь, - ишь какая… Завалить меня хочет. Хрен у неё получится!

***

- Итак, следующий к доске пойдёт… Ммм… О! Макарова давно не была. Иди, звезда моя, - с улыбкой чеширского кота скомандовала учительница математики. С кислым лицом мне таки пришлось поднять свою попу со стула. - Чего бы тебе, Дарьюшка, такого посложнее… - раздумывая над этим сверхважным вопросом, шептала она, параллельно покусывая кончик чёрной ручки. Закатив глаза, я отвернулась. Мне нельзя смотреть на эту порнографию. - Вот! Пиши! - Небось как-нибудь нерешаемую муть мне выбрала, - чтобы никто не слышал, кроме нас, возмущалась я. - А? Что ты говоришь? Прости, не расслышала. Повтори, пожалуйста, - с нескрываемым торжеством, как будто она уже победила эту битву (ха!), сладко пропела Ирина. - Диктуйте, давайте. Не расслышала она... Ты настоящая женщина, И от судьбы обеспеченной, Рвешься и рвешься доверчиво, В сказку с плохим концом.