Жизнь после

Мы заснули лишь под утро, окончательно убедившись в том, что наш сон будет безмятежным и свободным, как бывает всякий раз, стоит нам удостовериться в надежной защите от кошмаров, ловушек Сноу и призраков умерших родных. Мы засыпали, держа в объятиях друг друга, боясь потерять этот теплый покров хоть на миг. На следующий день я проспала на удивление долго. Дневное солнце уже вовсю нагревало мебель спальной комнаты, звуки со стройки едва слышно доносились до Деревни Победителей, а приятный аромат свежего завтрака дотянулся даже до нашей спальни. Я осмотрела комнату, улыбнувшись приятным воспоминаниям прошлой ночи, навеянными измятым постельным бельем и разбросанной одеждой, и тут же решила отправиться вниз. Я шагала по лестнице, вслушиваясь в звуки, доходящие до меня с первого этажа. Я подметила присутствие Хеймитча, его ироничный смех, а после услышала новый голос, чьи звуки заставили меня замереть. Я встала посреди лестницы, надеясь на то, что мне показалось. Но голос звучал. Этот голос, который нес в себе и пение птиц, полет стрелы, шелест травы и дружескую улыбку. Перед глазами мелькали картинки из детства: первый опыт охоты, первые силки, первая добыча. Смех перед жатвой, отгоняющий страх и наша последняя, та самая Жатва. Я вспоминаю всё то, что так отчаянно хотела забыть, пока вдруг не вижу перед глазами светлую косу и торчащий хвостик. От боли закрываю глаза. Слишком тяжело вспоминать о Прим, услышав голос Гейла. Только после, осознав происходящее, я вспомнила о Пите. О его приступах, спровоцированных мыслями о Гейле, его ревности, его боле и тоске. Тогда я не побоялась собственных воспоминаний и страхов, а рванула в комнату, мечтая увидеть родные небесно-голубые глаза. Пит сидел на диване, расположив на журнальном столике свой чай и дружелюбно улыбался. Он не выглядел злобным или испуганным. Пит, мой Пит, был здесь, со мной. Я почувствовала облегчение... совсем неважное и мимолетное, когда после я осмелилась взглянуть нашему гостю в лицо. Гейл окреп. Его высокий стан стал крепче, а вдруг выделившиеся скулы подчеркивали прямоту и жесткость характера. Однако прежнего Гейла выдавал тоскливый взгляд. Он смотрел на меня как тогда, когда я прощалась с ним во Дворце Президента, те же глубокие и бесконечно печальные глаза. Мы смотрели друг на друга в этом немом споре непонимания. Гейл глубоко вдыхал, желая начать разговор, но всякий раз сбивался. Только когда мне удалось пройти вглубь комнаты, он сказал: - Привет, Китнисс. Тогда вступил Хеймитч со своей старой привычкой смягчать острые углы. - Китнисс, садись, у нас тут дружеский разговор, если ты не успела заметить. И действительно, оглядываясь вокруг, я могла обнаружить мелкие детали: кружки чая, оставленный на спинке стула пиджак Гейла, открытая поза Пита. Это похоже на посиделку старых друзей, встретившихся после долгой разлуки, так почему же они делают вид, что были дружны? Что здесь вообще, происходит?! Я не выдерживаю, хочу узнать прямо сейчас, стараюсь быть серьезной, и оттого мой голос звучит грубовато: - Зачем ты пришел? - спросила я, чем сразу накалила обстановку. Пит пригласил меня присесть рядом с ним, ухватив за руку, а Гейл тут же поменялся в лице. Заняв место рядом с Питом, я продолжала рассматривать лицо Гейла, дожидаясь ответа. Но мой бывший напарник молчал, испытывая мое терпение. - Хеймитч сказал, вы уже в курсе, - наконец начал он, успев хорошенько меня раззадорить. - Пейлор проводит торжество в память об играх, она считает, без вашего участия никак. Мое сердце екнуло, стоило ему упомянуть о предстоящем празднике смерти, но я сохранила спокойствие, лишь сильнее прижимаясь к груди Пита. Тогда Гейл продолжил: - Меня сделали ответственным за безопасность, и по просьбе Хеймитча я оказался здесь. - Гейл говорил об этом будто пытаясь оправдать свое присутствие, но я пропускала слова мимо ушей. - Чтобы вы понимали, я отвечаю за все виды безопасности. Я должен охранять народ как от оставшихся радикалов, так и от других видов угроз. Я повернулась Хеймитчу с немым вопросом, обращаясь к нему на своем языке. Я догадывалась об идее Гейла, но хотела убедится в том, что старик на нашей стороне. - Видишь ли, - в свою очередь сказал Хеймитч, - мы с генералом посовещались, - ментор ухмыльнулся своему остроумному прозвищу, - он может передать Пейлор, что вы опасны. Вы якобы можете помешать проведению церемонии. Госпожа Президент не будет подвергать общество такой угрозе, тем более, что от тебя и так, Солнышко, не знаешь, чего ожидать. Ментор откинулся на спинку дивана, явно довольный своей идеей, а я вновь взглянула на Гейла, ожидая подробностей этой очередной затеи. Все эти сговоры, планы, немного пугали меня. Но если от этого зависит моя жизнь и жизнь Пита, я готова ввязаться в это вновь. - Я буду в Капитолии через неделю. У меня будет время, чтобы ее убедить. Риск лишь в том, что, соглашаясь на это, ты снижаешь свои шансы на помилование Президента. Думаю, она не станет амнистировать указ о твоем невыезде. Если ты не собираешься покидать пределы Дистрикта, то это не так важно. Тут тебе и Питу, - Гейл прервался, видимо, свыкаясь с тем, что теперь мы с Питом живем вместе, но после, взяв себя в руки, продолжил, - вам придется решать самим. После окончания речи Гейла мы с Питом долго переглядывались, будто совещаясь. На лице Пита промелькнула тень сомнения, тогда и моей решимости пришлось отступить. В этот момент наш гость, увидев наше замешательство, решил добавить: - Я буду в Двенадцатом еще два дня. Давайте, я зайду к вам перед отъездом, чтобы вы могли не торопиться. Тогда Пит, вступивший в разговор, смог ответить: - Хорошо, спасибо, - тут он наклонился к Гейлу, пожимая ему руку, чем втянул меня в еще большее замешательство. - Мы обещаем подумать. После этого мы отправились провожать нашего гостя.