***
Солнечные зеркала освещали Корускант. Летая на геосинхронной орбите, они обеспечивали городу-планете теплый день. Изогнутые плоскости этих спутников дарили жизнь, отражая свет звезды, именем которой назвали систему. Жители столицы, выходившие на балконы и крыши космоскребов, могли ощутить лучи далекого солнца на своих лицах. Теперь Корускант назывался Центром Империи. Пять лет назад она стояла на балконе, глядя на променад, что вел к воротам Сената. На посадочную площадку опустился флаер, из него выскочил человек, одетый в коричневого цвета тунику, покрытую табардом из черной кожи. Он пробежал по ступеням вверх, не глядя по сторонам. Он спешил. Серый плащ развевался за его спиной. Это был последний раз, когда Асока видела Анакина. В последний раз Сила бросила ей тень его чувств. Он бежал спасать канцлера, полный той знакомой мрачной уверенности и страха перед будущим. Почему он боялся? У Асоки не было на это ответа. В последний раз она видела Анакина, перед тем, как он исчез из Силы. А потом тьма рухнула на Галактику. Или тьма была прежде? Ее знаний было недостаточно, чтобы разобраться. Она увидела горящий Храм, и тогда вдруг четко осознала, что ей не жаль никого. Магистры предали ее, отдали на растерзание, прикрыв свое бессилие перед государственным аппаратом. Именно так, оправдывая себя, они посылали на смерть клонов-солдат на бесполезной войне, которую, как оказалось, не могли выиграть. Она могла озлобиться, но зачем? В тот день в Храме она сделала свой выбор. Все говорят, что антипод любви – ненависть. Это не так. Антипод любви – безразличие. И Асока сказала себе: мне безразлична ваша война, ваша смерть, магистры, и ваша жизнь. Вы сами толкнули меня на этот путь. Я лишь сожалею, что мой учитель вынужден был остаться с вами. Сначала ей пришлось плохо. В Храме ее учили пользоваться Силой, сражаться, дали знания, которые пригодились бы рыцарю-джедаю в его дальнейшей жизни, но совсем не научили жить, как живут обычные люди. Да, она умела стрелять, спасибо Рексу и его бойцам, умела управлять истребителем или флаером, умела чинить мелкие поломки в двигателях, обезвреживать бомбы, взламывать простенькие пароли в компьютерах, но это все. Оказалось, что обычным людям нужно еще иметь документы, которые допускают их чинить дроидов и оборудование, пилотировать флаеры и корабли, иначе никто не возьмет на работу. Она могла бы с помощью Силы получить все, что пожелает. Да, это был легкий путь. Не для того она ушла из Ордена, чтобы обратиться к темной стороне, какой бы соблазнительной она не была. Да, вначале было трудно. Асока ушла из Храма с пустыми руками, не захватив даже самых элементарных вещей. Она так привыкла к тому, что всегда есть еда, чистая одежда, кровать и крыша над головой, что просто не представляла, как же может этого не быть. Ей сознательно не хотелось идти просить помощи у влиятельных знакомых. Сенатор Амидала могла бы помочь бывшей ученице Анакина улететь на Набу, чтобы устроиться там, но Асока знала, что рядом с Падме слишком часто появляется Анакин. Нет, с ним она не хотела встречаться. И не хотела, чтобы он знал, где его бывший падаван. Улететь на Шили, к сородичам? Эта мысль посещала Асоку, и тогрута, подумав, отказывалась он нее. Что ей делать на Шили? Она не знает своих родителей, не уверена даже, что носит имя, которое ей дали отец и мать при рождении. И пусть найдутся родители и согласятся принять дочь, которую у них забрали джедаи шестнадцать лет назад, что будет дальше? Они найдут ей мужа и выдадут замуж? Или она поживет у них какое-то время? Нет, не для этого она ушла из Ордена. Да и как бы далеко она не улетела с Корусканта, от самой себя не сбежишь. Ей снова снился этот сон. Росчерки бластерных выстрелов, крики, туманные фигуры, окружавшие ее. Свои собственные руки, сжимавшие что-то светившееся ярким белым светом, режущим глаза. И еще кого-то знакомого, чей образ терялся в этих обрывочных видениях. Асока проснулась в своей кровати в маленькой квартирке на одном из нижних уровней города-планеты. Сюда никогда не пробивался дневной свет, и единственными огнями снаружи были огни вывесок и фары проезжающих спидеров. Обогреватель еле работал. Было холодно. Тогрута попыталась снова заснуть, посильнее завернувшись в одеяло, и поняла, что спать не хочется совсем. Опять этот непонятный сон, после которого остается ощущение тревоги. Что старается ей рассказать Сила? Предупреждает об опасности или это просто отголоски прошлого, наполненного самым ярким периодом ее жизни: войной? Асока пыталась несколько раз, когда погружалась в медитацию, понять, что видит в этом повторяющемся сне, но кроме обрывков из того, что было с ней во время войны, не приходило ничего. Тогрута решительно встала с постели, сбросила майку, пропитанную ночным потом, и залезла в тесный освежитель. Она не раз убеждала себя, что ей повезло. Повезло, что ушла из Ордена, иначе погибла бы вместе со всеми. Повезло, что ее не разыскивает Империя. Повезло, что не опустилась на самое дно, как бывало с теми, кто был выбит из привычного круга, и не сумел найти сил, чтобы наладить свою жизнь. Повезло, что встретила этого удивительного человека, Тайнберна, что собирал на нижних уровнях таких же бездомных и одиноких, чтобы дать им шанс на новую жизнь. Асока вскоре догадалась, что этим рано постаревшим мужчиной двигал чистый альтруизм. Он сам когда-то начинал свою жизнь во тьме нижних уровней. Асока не слишком верила в удачу. Все во власти Силы. Сейчас она работала в его приюте для бездомных детей. Нужно было быть незаурядным человеком, чтобы решится на создание подобного учреждения так далеко от поверхности. Не раз Тайнберну приходилось конфликтовать с бандами, которые желали то завладеть помещением, где размещался приют, то выбить из непокорного воспитателя деньги за защиту. Правда, взять с него было нечего. Приют не приносил дохода, а те скудные средства, что Тайнберн иногда получал от богатых жителей столицы, занимавшихся меценатством, могли привлечь разве что совсем тупого преступника. Еще Асоке повезло, что Тайнберн никогда не интересовался ее прошлым. Он видел, что девушка не хочет рассказывать, откуда она, и что с ней произошло, и не задавал вопросов. Он считал Асоку рабыней, сбежавшей из какого-то рабского питомника, где из красивых девушек делали покорных наложниц. То, что она сторонилась мужского внимания, указывало, по его мнению, именно на это, а ее временами необузданный нрав говорил, что неведомый работорговец так и не сумел ее сломать. Эту версию Асока узнала сравнительно быстро и ничего не стала возражать. Правда, немного не укладывалось в прошлое молодой тогруты то, что она владела некими навыками, которые вряд ли развивали в рабынях. Рабынь не учат драться врукопашную или профессионально пилотировать флаеры. Да и меддроид, обследовав ее, нашел следы пары легких ранений, нанесенных бластером. Они были вылечены качественно, но поспешно. Шрамы были удалены неаккуратно, видимо, медтехник торопился. Шрамы портили товарный вид, это было известно любому, кто хоть немного разбирался в делах торговли живыми существами. Судя по хронометру, наверху уже начинался день. Нужно было идти на работу. Приют размешался на нижних уровнях огромной монады, здания, поднимавшегося до самых облаков. Внутри монада являлась почти что городом в миниатюре. Те же улицы-коридоры, отдельно жилые помещения, отдельно лавочки, магазины, мастерские, гаражи. Жители огромного комплекса часто всю жизнь не выходили наружу. Многие никогда не видели солнца или звезд. И чем выше этаж, тем дороже стоило жилье. - Постой, красотка, - окликнули ее, когда Асока шла по улице, - Присоединяйся к нам! – и мужчина хлопнул ее по бедру. Судя по чистому комбинезону и нашивке на кармане, человек, как и его приятели, был из числа рабочих, что обслуживали инфраструктуру монады. Эти могли себе позволить приличное заведение, а не распивать бренди на улице. Правда, в приличных заведениях было не слишком принято приставать к незнакомым девушкам. Асока отбросила его руку и улыбнулась человеку. Ее улыбка могла бы показаться милой разве что сородичу тогруты, а человек невольно отшатнулся, увидев острые зубы. Приятель пихнул его кулаком. Он, как многие другие, знал слухи. Тогруты – ядовиты. Один укус, и умрешь медленно и мучительно. Поэтому Асока спокойно прошла мимо. - Нелюдь поганая, - услышала она за спиной шепот нахала, - Ничего, скоро Император вас отсюда… Это тоже не удивило тогруту. Она была в курсе, что с недавних пор Империя вводила все больше законов против представителей нечеловеческих рас. Им уже запрещалось появляться на верхних уровнях без специального документа, а в некоторых ресторанах или парках столицы появились отдельные зоны для экзотов, как называли имперские власти всех не-людей. В Имперский Город, как сейчас назывался район, где жили богатые представители имперской власти, поближе к Дворцу Императора и зданию Сената, не-человек мог попасть с большим трудом, в качестве слуги или раба. В приюте как всегда было шумно. Любой ребенок или подросток с улицы мог зайти, чтобы поиграть в игры или попросить поесть. Лишь примерно тридцать ребят жили здесь постоянно. Другие приходили и уходили. Это были дети, сбежавшие из дома, подальше от пьяных родителей или грубого отчима – мачехи. Просто бродяжки, не ведающие никакой другой жизни, кроме как на улице, но временами и таким хотелось помыться и поспать в тепле. Тайнберн не отказывал никому, кроме уж совсем явных преступников. Но все подростки из молодежных банд знали, что Тайнберн никогда не сообщает в службу безопасности о том, кто приходил к нему, и оказывал ли он медицинскую помощь порезанному в уличной драке юному грабителю. За это Тайнберна уважали. Он не был «своим», потому что занимался глупым делом, но и «чужим» не являлся. - Привет, - махнула Асока рукой, приветствуя его. Геллиор Тайнберн, среднего роста сухощавый мужчина, сидел на низенькой скамеечке, окруженный несколькими подростками. В руках он держал что-то похожее на часть панели управления флаером, а прочие детали и инструменты были разложены на столе. - Здравствуй, Груши, - улыбнулся он, - Хорошо, что пришла. Вот, помоги объяснить этим охламонам, как собирать схему, - «охламоны» дружно заулыбались. Груши. Он знал ее под этим именем. Подростки потеснились, освобождая Асоке место. Тогруте было прекрасно известно, что ее воспитанники нередко промышляют угоном флаеров и спидеров. Но завести машину и починить ее – это разные вещи. - Смотрите сюда, - разложив детали панели, Асока начала соединять контакты, - Порядок такой: синий к красному, желтый к зеленому. Если выставить иначе, то флаер поедет куда угодно, только не туда, куда правите. Или замкнет, тогда придется толкать его вручную. Затем ставим на место крышку. Вот так. Ну, это вы и без меня знаете, да? – она хитро улыбнулась. - Ага, знаем, - юным баском подтвердил Тиль, самый старший. Остальные засмеялись. Свой авторитет Асока заработала в первый же день, когда стала помогать Тайнберну. Один юнец, притащивший в приют пакетик со спайсом, решил пригрозить тогруте самодельным ножиком. - Ты его хотя бы наточил? – спросила она, а затем выверенным движением, максимально безболезненно, изъяла нож у мальчишки и швырнула его в пластиковый потолок, в который дюрапластовое лезвие вошло на несколько сантиметров, - Наточил, - добавила Асока, глядя на результат, - А теперь марш отсюда. С тех пор она не раз изымала у подростков разное оружие. Бластеры на улицах не были редкостью, а уж виброножи и кастеты в карманах давно считались обязательным атрибутом уличного бродяги. Асоке нравилось работать в приюте. Буйной ораве, с которой не всякий педагог сумел бы справиться, никогда не приходилось что-то повторять дважды. Тогрута была старше любого из них лишь на несколько лет, но подростки сразу понимали, что Груши бессмысленно врать. Она легко определяет, кто говорит правду, а кто лжет. Она может с легкостью утихомирить самого ярого драчуна и забияку, и всегда готова выслушать твои жалобы. Кроме того, она считалась «из своих», таких же уличных беспризорников. Ей доверяли. Конечно, никто из них никогда не слышал о Силе, да и о теперь покойном Ордене джедаев имел весьма смутное представление. Однажды кто-то притащил в приют голодиск с фильмом: «Шагоходы идут по серпантину». Это была новая голодрама, снятая явно по заказу Империи. Асока смотрела ее, тщательно скрывая улыбку. Фильм рассказывал о том, как доблестная армия клонов отбивала столицу Рилота у сепаратистов. Автор, видимо, что-то знал о той битве, но многое исказил. Он показал храбрецов-клонов, что побеждают врагов, превозмогая любые опасности и преграды, в том числе и коварных джедаев, которые только и заняты тем, что отдают глупые приказы и всячески затягивают войну. Другой роли у джедаев не было. Они только проводили тайные совещания, глупо шутили, отдавали дикие приказы, вроде того, чтобы атаковать в лоб самые укрепленные позиции, не щадя жизни, но сами отсиживались в тылу. Однако, зрители были довольны. Никто из них не видел других планет, не говоря уж про войну. Для них все это было сказкой, случившейся где-то безумно далеко, а герои фильма просто красивой выдумкой. Асоке с недавних пор стало казаться, что все это действительно было с кем-то другим, но не с ней. Как будто не было ни Ордена, ни учителя, ни дроидов сепаратистов, ни армии клонов. Асока Тано была миражом, а ее звали Груши. Она родилась где-то здесь на Корусканте. Только течения Силы напоминали ей, что было на самом деле. Вечером, когда воспитанники стали укладываться спать, Асока спустилась в общую комнату. Тайнберн сидел возле обогревателя с мрачным видом. - Что-то случилось? – спросила Асока. - Садись, Груши, - тихо сказал он, - У нас проблема. - Какая? – Асока присела рядом, вглядываясь в лицо человека. - Втрое повысили плату за аренду. Мне пришло уведомление. - И администрация объяснила это свое решение? - Они никогда ничего не объясняют, - потыкал пальцев вверх Геллиор, - Я должен платить триста кредитов в месяц с этой недели, иначе нас выселят. - А дети? Они подумали о детях? - Эти дети никому не нужны, Груши. На них давно поставили крест, - он тяжело вздохнул, - И я не знаю, что делать. Деньги были самой большой проблемой. Приют не приносил дохода. Никто не платил Тайнберну за его деятельность. Конечно, можно было попробовать заняться каким-либо бизнесом. Например, открыть мастерскую по ремонту флаеров, но на это требовалось отдельное разрешение, которое стоило дорого. Да и как заставить детей работать? Тайнберн был слишком благороден, чтобы эксплуатировать подростков, которых и так вовсю эксплуатировали местные банды. Асока задумалась. Честным способом такие деньги достать нелегко. Да, она могла бы воспользоваться Силой, но правильно ли это? Несколько раз ей случалось выпроваживать особо ретивых инспекторов или сотрудников службы безопасности. Поступить также и с администрацией? Кстати, она даже не знала, где эта администрация размещается. Возможно, на самых верхних уровнях монады, а, возможно, что и где-то далеко. - Я знаю, кто нам поможет, - сказала она, - Но… - Кто? – оживился Тайнберн. - Я знаю кое-кого, кто не откажет в помощи, но я сама займусь всем делом, хорошо? - Мда, я всегда знал, что ты непроста, Груши. У тебя есть таинственный благодетель? - Нет, просто один старый знакомый, и я знаю, что он никогда не отказывал в помощи нуждающимся. Правда, он мог и позабыть меня. В последний раз я видела его лет шесть назад. С тех пор многое изменилось. - Но он богат? - О, да, он очень богат, - заверила Асока Тайнберна. - Надеюсь это не тот, от кого ты сбежала, Груши? – осведомился Тайнберн. - А разве я сбежала от кого-то? – рассмеялась Асока. - Я всегда считал, что да. - Значит, это действительно так, - согласилась тогрута. Мужчина хохотнул. - Тогда действуй.***
С самого утра вице-король и сенатор Бэйл Престор Органа ощущал, что за ним следят. За ним всегда следили. Бывший глава партии Лоялистов, активно поддерживавший Республику и отметившийся в числе сенаторов, подписавших петицию Двух тысяч, не мог не вызывать интереса у имперской разведки. Он знал, что за ним следят, что прослушивают его переговоры, и что уже через час сводка о его передвижениях и встречах ляжет на стол к Арманду Исард, директору СИБ. Он точно знал, что в его окружении имеются осведомители. Он привык к этой ненавязчивой слежке. Сегодня же было что-то не так. Это «что-то не так» было незаметным. С утра он провел десяток встреч и сенаторами и чиновниками. Обедал с Мон Мотмой в ресторане «Манараи», обсуждая проект очередного закона, предложенного Императором. И вокруг были знакомые лица, корректные слуги, молчаливая охрана, все как обычно. И все же что-то не так. Ты становишься параноиком, Бэйл, - решил он про себя, - Если бы от тебя хотели избавиться, то давно бы нашли предлог. Впрочем, Бэйл был на хорошем счету у Императора. Палпатин доверял красноречивому альдераанцу, который быстро перековался из сторонника Республики в приверженца Империи. Доверял, но проверял. Органа прекрасно знал, что Палпатин ничего не забывает, и ничего не упускает из виду. Каждый раз, входя в кабинет Императора, Бэйл буквально ощущал исходивший от старика в черном балахоне ореол ужаса. Но Палпатин пока не мог обойтись без Сената. Это был холодный союз, полный скрытых планов и мрачного понимания, что союз непрочен. Да, сегодня было что-то не так, но вряд ли к этому был причастен Император или СИБ. А может дело в минувшей годовщине тех трагических событий? День восшествия Императора на престол широко праздновался в столице, но для Бэйла этот день оставался трагедией. Паранойя Бэйла нашла ответ вечером, когда он вернулся в свои апартаменты. Отпустив слуг и сидя у широкого окна, закрытого сейчас плотными шторами, альдераанец пил каф с коньяком и наслаждался тишиной. Весь день он провел среди шумного города, и только в своем жилище, за прекрасной звукоизоляцией, мог позволить себе сидеть в тишине. Роскошь, доступная лишь немногим жителям столицы. Прошедший год был для Бэйла Органы трудным годом. Сначала тяжелая болезнь уложила на больничную койку его жену, Брейю, и как ни старались врачи спасти ей жизнь, у них нечего не вышло. Смерть супруги еще сильнее омрачила жизнь сенатора. Только ей он мог поведать, как тяжко ему приходится. Он выдавал себя за верного сторонника Империи, отчего от него отвернулись многие из тех, кто раньше был его другом. Теперь же не осталось и той единственной, кому он мог доверить свои тайны и излить наболевшее. Политика тоже не приносила радости. Император стал вводить такие законы, которые и вообразить было трудно. Чего стоил только Нечеловеческий билль, как прозвали этот документ острословы. Новый закон запрещал не-людям свободно обитать на планетах, где у власти были люди. Им предписывалось селиться в отдельных районах, а выезд из них контролировался специальными пропусками. Конечно, на родных планетах они вольны были жить, как им заблагорассудиться, но если какой-нибудь родианец прилетал с Родии на тот же Альдераан, то был обязан зарегистрироваться с указанием цели поездки и продолжительности пребывания. Не-людям запретили покупать недвижимость на планетах с человеческим населением или регистрировать там какие-либо предприятия, торговлю. Как опытный политик, Бэйл прекрасно понимал, что этот закон не даст ничего хорошего для Империи. Шовинизм никогда не приносил добра. Однако, Император, появившись в Сенате, что случалось в последнее время все реже и реже, безапелляционно заявил, что раз большинство сепаратистов составляли как раз представители нечеловеческих рас, то веры им нет. Их место в Империи отныне им указано навечно. Поставив чашечку с кафом на блюдце, сенатор уже собирался вызвать слугу, чтобы тот унес посуду, но его внимание привлек астродроид, что выкатился из кабинета. - Что-то случилось, Р2? – повернулся к нему Органа. Бинарный код дроида он понимал с пятого на десятое. - Сообщение? От кого? Р2Д2 пискнул что-то и запустил голопроектор. Перед сенатором возникли голографические буквы, пара строчек. Его просили о встрече. - Откуда это у тебя? Кто его принес? В ответ Р2 закрутил куполообразной головой и выставил антенну. - Передали кодом? – изумился Бэйл. Только еще один человек в Галактике знал код для связи с Р2Д2, и этот человек не стал бы просить о встрече. Он пришел бы сам, и без предупреждения. Сенатор знал, что этот человек не играет в игры и не устраивает интриг. Он действует. Действует решительно, беспощадно и быстро. - Здание Пятисотлетия Республики, уровень 20, подуровень 14, сегодня в полночь. Очень прошу, - прочел Бэйл. Нет, тот, о ком он подумал, никогда бы не стал назначать ему встречу в таком месте, тем более писать в послании «очень прошу». Заинтригованный сенатор поднялся. - Ты, конечно, пойдешь со мной, друг? – спросил он Р2. Дроид просвистел подтверждение. До полуночи оставалось полчаса. - Этот некто знает мой распорядок, - заметил Органа. А, возможно, просто выбрал самое темное время. Маленький Р2 был полон сюрпризов, которые, как подозревал Бэйл, еще не все известны. Дроид легко обнаруживал «жучки» и умел заглушить их частоты, а то и вовсе передавал по той же частоте синтезированные звуки. Он умел вскрывать электронные замки и искать информацию в голосети. Это был уже не просто дроид-астромеханик, который предназначался для помощи пилоту в управлении кораблем или для ремонта повреждений в открытом космосе. Бэйл знал, кто модифицировал дроида таким образом. Иногда это его даже пугало. Прошло примерно полчаса, и за это время Бэйл успел сменить домашние брюки и рубашку на неприметный серый костюм. Маленький бластер кореллианского образца, пригодный для того, чтобы прятать в кармане, он заткнул за пояс сзади. Охрана была вышколена и не стала задавать вопросов, куда направляется сенатор в столь поздний час. В конце концов, всякий имеет право на личную жизнь и маленькие тайны. На лифте для персонала он опустился на нижние уровни. Здесь не было жилых помещений. Только рабочие дроиды и гудящее оборудование. На 14 подуровне находились склады, предназначенные для всевозможных механизмов, деталей, запасных источников энергии и всякого хлама, который еще не успели сдать в металлолом или вывезти на свалку. - Наш «некто» выбрал хорошее место, - заметил Бэйл, обращаясь к дроиду, - Здесь сильное излучение от работающей электроники. Любой поисковый сканер просто забьет помехами. Р2Д2 свистнул, соглашаясь. Он вертел своей антенной, пытаясь обнаружить присутствие неизвестного. Пока безрезультатно. - И где же этот «некто», - сказал Бэйл вслух, - Может быть меня решили разыграть? - Здравствуйте, сенатор Органа, - ответили ему. Голос принадлежал женщине. Бэйл резко развернулся. В проходе, образованном стеллажами, стояла женщина-тогрута, совсем молодая, не старше двадцати лет. На ней были украшенные вышивкой серые брюки в обтяжку и довольно откровенный жилет с карманами и глубоким вырезом. Обнаженные руки она держала скрещенными на груди. Оружия Бэйл не заметил. - Вы не узнаете меня? – спросила тогрута, - Я Асока Тано. Услышав это имя, сенатор вздрогнул. Один лишь человек, кроме него, знал код для связи с Р2Д2. И этот человек в другой жизни был учителем этой девочки. Он пригляделся к тогруте. Бэйл несколько раз видел Асоку Тано, в том числе на том весьма памятном суде, когда ее обвиняли в измене и терроризме. Тогда она была ниже ростом, и одета иначе, но пигментация на лице и монтралах была сходной, как и тембр голоса. Или это ловкая маскировка? Но кто проверяет его таким образом? Исард? Вейдер? Император? Бэйл прочистил горло. - Я видел вас лишь несколько раз. Вы похожи на падавана Тано, но это может быть и умело нанесенным гримом. - Наверное, это тоже можно подделать? – тогрута сделала пасс рукой, и Р2Д2 с громким визгом оторвался от пола на полметра, завис на пару секунд в воздухе и плавно опустился на пол. - Нет, - сказал Бэйл, - Этого не подделать. Р2Д2 тем временем подъехал к тогруте и что-то засвистел. - Я тоже рада тебя видеть, Р2, - сказала она. - Откуда вы узнали, что Р2 принадлежит теперь мне? – продолжал сомневаться Органа. - Я видела в новостях по голосети, как вы принимали на Альдераане общину беженцев-каамаси. Вы вышли из челнока, и Р2 был с вами. Я сразу его узнала. - Правдоподобно, - согласился Бэйл. - Вы не доверяете мне? – изумилась торгрута. - У меня достаточно недругов среди имперских властей, которые постоянно ищут компромат. Это может быть какой-то проверкой СИБ или того хуже. - Уверяю вас, я не служу ни этой СИБ, что бы это ни значило, ни самой Империи. Я вообще никому не служу. - Тогда я думаю, вы просили встречи со мной по личным причинам? – как влиятельный сенатор Бэйл не раз получал слезные письма и принимал у себя разных просителей, - Я прав? Тогрута не выглядела существом в бедственном положении. Она была здоровой, не исхудавшей от голода и лишений. За ней не гнались солдаты. И все же Бэйл ощущал страх. Он знал, кем была эта девочка… теперь уже женщина. Знал, что еще не всех джедаев нашли. Беглецы оставались. Их искали и убивали. А она, видимо, живет на Корусканте и ничего не опасается. Кажется, тогрута поняла его сомнения. - Что вас тревожит, сенатор Органа? - Вы джедай, вот что меня тревожит. - Я больше не джедай, - ответила Асока. - Вы хотите, чтобы я помог вам улететь с планеты? - Нет. Я просто хочу попросить вас помочь одному хорошему человеку. Градус недоверия начал стремительно падать. - Вот как? – сказал сенатор, - Надеюсь, не кому-то кто сидит в тюрьме или в бегах? Тогрута рассмеялась. - Нет. Один мой друг нуждается в спонсорах. Он руководит приютом для беспризорных детей, и его грозят закрыть, так как он не в силах оплатить аренду. Благотворительность всегда была главной чертой политики Альдераана. - В этом вы правы, - кивнул Бэйл, в голове у него рождалась замечательная мысль, - Обсудим этот вопрос в моей квартире? Здесь неудобно. Неожиданная встреча казалась сказочной удачей. До сих пор Бэйл не имел возможности встретить хотя бы одного из уцелевших джедаев. В том великом и опасном деле, которое он затевал, требовались верные и способные помощники. Требовались люди с военным опытом и умением скрываться от властей. Асока Тано, бывший падаван Ордена и боевой офицер, была идеальным кандидатом. Но согласится ли она? Они расположились в рабочем кабинете сенатора, строго обставленном помещении, где ничего не должно было мешать работе. Рабочий стол из кардуинского дуба, стены, покрытые панелями из того же материала. Несколько кресел и стульев. Терминал и пара датападов. Ничего лишнего и ничего примечательного. Асока задержалась в гостиной возле голоснимков, изображавших Брейю и маленькую Лейю. Органа не стал ее торопить, но и пояснений давать не спешил. Сама догадается, чьи это изображения. - Значит, вы теперь работает в приюте, - выслушав короткий рассказ девушки, сказал Бэйл, - И вы не боитесь, что в вас опознают бывшего джедая? - Пока никто меня не узнал, - скромно ответила Асока, - За пять прошедших лет я ни разу не сталкивалась с такой проблемой. Сенатор задумчиво пожевал губу, а затем что-то набрал на терминале. - Эту задачу я могу решить. Он развернул монитор. - Здесь список джедаев, которых до сих пор ищет Империя. Р2 скачал его из сети СИБ. Вас в нем нет. Он смотрел, как Асока внимательно изучает список. Органа прекрасно знал, чье имя стоит в самом верху списка, и хотел увидеть ее реакцию. Но тогрута молча кивнула. - Наверное, это потому, что я ушла из Ордена раньше. Она сделала паузу. - Зачем вам этот список? Я уверена, что эта информация для служебного пользования, и Сенату ее не сообщают. - Правильно, - улыбнулся Бэйл, - Для верного Империи сенатора этот список бесполезен. На лице тогруты проступило осознание того, что сказал Органа. - Не хотите ли вы сказать?.. – начала она. - Хочу, - ответил Бэйл, и обратился к Р2, - Все в порядке? Дроид утвердительно просвистел. - Есть некоторые люди и не только, которые хотя и демонстрируют верность Императору, но не смирились с его властью. Палпатин интригами и подлостью узурпировал власть, он тщательно выстраивает систему правления, в которой главным доводом является лишь военная сила и террор. Опираясь на крупных дельцов, промышленных магнатов Центральных миров, он грабит народы Галактики, обращает в рабство население целых планет. Он насаждает шовинизм и нетерпимость. Я и еще несколько высокопоставленных лиц давно решили, что с Империей надо бороться. Но нас мало. У нас мало сторонников, у нас нет военных сил. Поэтому мы договорились ждать, искать верных союзников, собирать силы для восстания против Палпатина и его клики. Нас пока немного, но мы настроены решительно. - Я поняла, - прервала его спич Асока, - Вы хотите, чтобы я присоединилась к вам? - Да, я был бы очень этому рад, - сказал сенатор, которого вдруг переполнили чувства, - Вы были боевым командиром, вы имеете военный опыт и владеете Силой. - Я уже видела одну войну, сенатор Органа, - отрезала Асока, - Меня предали те, кого я считала мудрыми и справедливыми. Бэйл слушал и начинал понимать. - Я потеряла веру в великие начинания и великую справедливость. Империя рухнет, как рухнула Республика. Все умирает. Так распорядилась Сила. - Но вы же джедай? Как вы можете спокойно смотреть на то, что происходит вокруг? - Я больше не джедай, - ответила тогрута, - Я не могу помочь всей Галактике. Я лишь хочу помочь одному хорошему человеку и дальше делать добро. Война и политика принесли мне много зла. Бэйл вгляделся в глаза тогруты. Он хотел бы назвать и другие причины, почему стоит восстать против Империи, но в глазах Асоки была жесткая вера в свои слова, и убеждать ее дальше он не решился. - Я понял вас, - сказал Бэйл, - Больше не буду. Порывшись в ящике стола, он вынул кредитный чип и вставил его в приемник терминала. - На чье имя оформить пожертвование? – спросил он. - Груши. - Если я не ошибаюсь, на тогрутине это означает «игла»? - Шпилька, - поправила девушка. Органа ввел код и отдал чип тогруте. - Спасибо вам, - сказала она. - Если что, вы знаете, как со мной связаться, - добавил Бэйл, прогоняя чувство досады. Асока собралась уходить, но остановилась у дверей, посмотрела на Р2. - Еще одно, сенатор, что стало с Анакином? - Анакин Скайуокер,.. – голос Бэйла слегка дрогнул при упоминании этого имени. Нет, нельзя говорить правду. Правда ее убьет, - Он умер. И Падме, его жена, она тоже умерла. Асока секунду молчала. - Да, все умирают, - молвила тогрута и вышла.***
- Двадцать тысяч, двадцать тысяч каждые полгода! – восклицал Тайнберн. Асока была уверена, что он пустился бы в пляс, если бы в ее маленькой квартирке нашлось место. - Не буду тебя спрашивать, откуда это, - строго сказал он тогруте, - Ты мне все равно не скажешь. - Не скажу, - заверила его Асока. - Когда я нашел тебя на улице, я думал, вот еще одна заблудшая душа. Если бы ты сразу сказала мне, что можешь достать такие деньги! - Мне повезло, - скромно ответила девушка. - Такое бы везение, да каждый день, - засмеялся Тайнберн. Было видно, что он уже справился с тем радостным чувством, что испытал, увидев кредитный чип. Теперь он думал о деле. - Такие деньги нельзя держать на виду, - решил он, - Мы будем тратить их понемногу, не привлекая внимания. - Среди хищников надо опасаться, - согласилась с ним тогрута. - Давай поступим так, Груши. У нас есть чем заплатить аренду, и есть на что купить припасы. Что нам еще нужно в первую очередь? - Новый меддроид, - подсказала Асока, - И лекарства. - Хе, да где тут достать нового меддроида, Груши? – посетовал Тайнберн, - Наймем техника, чтобы починил дока, и купим запчасти. Старый меддроид, которого называли просто док, так как его номер никого не интересовал, давно просился в ремонт. Асока знала, что железяка едва справлялась со своими обязанностями. Почти каждый день в приют забредали бродяжки, и их болячки подчас были такими невероятными, что и квалифицированной клинике не снились. Но купить нового меддроида на нижних уровнях невозможно. - Тогда сделаем так, как вы сказали, - Асока прекрасно знала, что Геллиор умеет тратить деньги и умеет найти нужные вещи буквально там, где их нет. - Вот именно! – воскликнул мужчина, - Тогда я побежал по делам, а ты иди к ребятам. Асока пережила несколько трудных минут при встрече с сенатором. Сейчас, видя радость Тайнберна, она понимала, насколько важное дело удалось ей совершить. И по сравнению с этим делом, любое напоминание о прошлом выглядело бледно. Утром в приюте было оживленно. Во-первых, пришел техник с целым коробом запчастей, и сразу занялся доком. Во-вторых, Тайнберн ходил, сияющий, как начищенная сковорода. Дети видели это. Несмотря на возраст, они прекрасно разбирались, что почем, и радость взрослых передавалась им. Наверное, это был первый день, когда никто не подрался и не поссорился. Обед стал настоящим пиром, которого здесь никто не видел с самого рождения. Окруженная толпой детей, Асока смеялась вместе со всеми. Как будто она снова была в общей столовой Храма среди таких же учеников и падаванов. Наверное, поэтому приют привлекал ее. Здесь тогрута была гораздо ближе к тем дням, когда не знала ни о войне, ни о страданиях. Она нисколько не удивилась сообщению, что Анакин умер. С того самого дня, когда видела его в последний раз, Сила о нем молчала. Асока совсем не удивилась словам Органы о том, что Падме была его женой. Асока давно догадалась, что ее учителя и сенатора с Набу объединяет не только дружба. Ничего такого тайного Органа ей не сообщил. Ну, кроме тайны о том, что формируется сопротивление Империи. Этого стоило ожидать. Асока знала историю галактики. Всегда были тираны, и всегда против них устраивали мятежи. В этом не было ничего экстраординарного. Вечером она и Геллиор сидели в общей комнате, освещенной самым слабым светильником. Мужчина принес две бутылки форвишского пива, темного и крепкого. - Тут же дети, - возмутилась Асока. - Я же им не предлагаю, - сказал Тайнберн, - Кроме того, все спят. - И эти охламоны сами могут его достать, да? - Верно, - улыбнулся Геллиор, - Выпьешь? Надо все же отпраздновать. На вкус пиво было горьковатым и терпким. Асока призвала Силу, заставляя организм усиленно расщеплять этанол. - Я годами собирал деньги, писал меценатам и богатым торговцам, - признался ей Тайнберн, - А ты за одну ночь сумела достать денег больше, чем я получал за два года от всяких толстосумов. Ты не простая бродяжка, Груши, ты не из тех, кого можно найти на улице. И я готов поставить все, что имею на то, что ты никогда не была рабыней. - Однажды была, - слукавила Асока, - Недолго. - Ты умеешь многое, чему вряд ли можно научиться на улице, - продолжил Геллиор, - Ты образована, умеешь правильно говорить, не знаешь уличного жаргона. Ты была несколько раз ранена. У тебя есть связи, которых нет ни у кого в этих местах. - И что из этого? – спросила тогрута. - Ничего, - Тайнберн поставил пустую бутылку на пол, - Я вижу, Груши, что ты не любишь рассказывать о своем прошлом, но ты не обычная девушка. Ты не бывшая рабыня и не малолетняя преступница. Для меня этого достаточно, и я тебе благодарен. Здесь мало людей, готовых бескорыстно помогать кому бы то ни было. - Это неудивительно, - произнесла Асока. Мужчина помолчал немного. Его лицо было мрачным. - Я тоже не стремлюсь рассказывать, кем был раньше. У каждого в прошлом свои тени. Внезапно он рассмеялся. - Но не надо о грустном, - он хлопнул ее по плечу, - Думать о грустном плохо, Груши, надо думать о хорошем. Сложив бутылки в пакет, Геллиор вышел на улицу, чтобы выбросить мусор в утилизатор. Он вернулся гораздо быстрее, чем ожидала Асока, переваривающая этот странный диалог. Что хотел ей сказать Тайнберн? Почему его вдруг потянуло на отвлеченные темы? - Там раненый на улице, - сказал он. Такое тоже было в порядке вещей. На нижних уровнях легко было наткнуться на банду грабителей или наркомана, принявшего слишком много спайса. Уже не раз Асоке приходилось оказывать помощь таким вот ночным гостям, пострадавшим от преступников. Раненый лежал лицом вниз недалеко от общественного утилизатора, в неярком синем свете лампы-вывески. Видимо, он сумел добраться сюда сам, а потом упал, окончательно обессилев. Взяв человека за руки и ноги, Асока и Геллиор внесли его в приют и положили на стол в импровизированной больнице. Да, этот человек не был простым прохожим. Он носил полуброню военного образца и пояс, на котором висел бластер и пара виброножей, а голову и лицо его защищал шлем с забралом. Наемник, неведомо как забредший сюда. Напасть на такого не рискнул бы самый отмороженный грабитель. - Давненько такого не видел, - сказал Геллиор, - Обычно наемники устраивают свои разборки чуть повыше. Асока тем временем разоружила раненого и осмотрела его бластер. Обойма была расстреляна почти полностью. Тайнберн проследил за ней. - Умеешь? – спросил он, глядя, как она изучает бластер. - Приходилось. Наемник был ранен в бок, чуть выше, и броня защитила бы его. Ожог был неглубоким, но сильным. Нужно было срочно обрабатывать рану. Бластерные ожоги опасны быстрым распространением инфекции. Пока Геллиор расстегивал крепления брони, Асока стащила с раненого шлем. Это лицо она узнала бы из тысяч. Ошибки быть не могло. - Груши, ты знаешь ее? – спросил Тайнберн, увидев, что тогрута немного ошарашена. Наемник была женщиной. - Да, - сказала Асока, чувствуя, как холодные коготки вцепляются в ее спину, - Знаю, это очень плохой знак. На медицинском столе лежала Асажж Вентресс. Та самая тень из прошлого, с которой Асока не хотела встречаться.***
Почему в баре не разбавили лум? Первыми мыслями Асажж после пробуждения были именно эти слова. Во рту ни капли слюны, голова болит, в глазах бегают черные точки. Похмелье с дешевого лума? Стоп. Если я пила в каком-то грязном баре, то почему лежу на мягком? Затем она вспомнила перестрелку в переходах жилого комплекса, куда ее загнали. Рана. Ее ранили! Где она? Последним ее воспоминанием было, как она бредет, цепляясь за стены, по грязной улице монады, ощущая страшную боль в боку. Открыв глаза, Асажж увидела потолок какой-то комнаты. Довольно чистый потолок. Она лежала на мягком матрасе в обычной пружинной койке. Не похоже на темницу или госпиталь. Вентресс попыталась встать, но резкая боль в боку заставила ее отказаться от этой идеи. Женщина продолжила изучать незнакомое место. Присутствие отключенного меддроида ее не удивило. Подпольная клиника, значит. Видимо, меддроид обработал и перевязал ожог на левом боку. Осмотревшись, Асажж заметила свои вещи, лежащие на столе. Недолго думая, она приказала Силе перенести вибронож в руку. По крайней мере, вооружена. Стрелок из нее сейчас никакой, но перерезать глотку тому, кто подойдет близко, она сумеет. Странно, что оружие оставили на виду. Асажж не из тех, кого не опасаются. Щелкнул замок на двери. Асажж уже чувствовала приближение знакомого ей существа, которое испытывало не слишком добрые чувства по отношению к ней. Врагов у Вентресс было предостаточно. Когда дверь открылась, Асажж метнула нож в вошедшего. Нож завис в воздухе, не долетев до цели, а потом отскочил к стене, и, звякнув, упал на пол. - Ты! – изумилась Вентресс, узнав вошедшего. - Я, - сказала Асока Тано. Падаван Скайуокера, ныне бесславно погибшего вместе с прочими джедаями, уцелела в резне, устроенной имперцами, и теперь стояла с наглым выражением на лице. За спиной у Тано была сумка. - Лучше бы я умерла, - призналась Вентресс. - За этим дело не стало бы, - сообщила Асока суровым тоном, - Есть хочешь? - Выпить есть? – спросила Асажж. На милость бывшего врага Вентресс не рассчитывала. Тано была ее врагом, давно, но память о тех годах была свежа. Она знала натуру джедаев и их презрение ко всем, кто не относился к Силе с тем же пиететом, что и они. Нет, доверять храмовникам было нельзя. Тогрута выложила на стол коробку с едой мгновенного приготовления и бутылку с очищенной водой. Вентресс поняла, Тано не желает ей зла, а крутящиеся вокруг старой знакомой вихри Силы подсказывали, что девчонка желает побыстрее спровадить свою нежданную гостью прочь. Не стоит пренебрегать ее временем. Поедая тушеное мясо неизвестного происхождения, Вентресс разглядывала Тано. Девочка выросла, думала Асажж. Совсем взрослой стала. Исчезла детская угловатость тела, удлинились головохвосты. Держит себя в должной физической форме. Странно при этом, что ходит без оружия. - А выпивки все же нет, - продолжила Вентресс свои просьбы. Тано взорвалась вихрем движения. Вентресс успела отбить один удар, но затем тогрута ухватила ее за ворот рубашки и притянула к себе. - Доедай и убирайся! Вентресс дождалась, пока тогрута отпустит ее. Видно было, что девочка нервничает. - Уберусь, конечно, - вздохнула Асажж, преодолевая еще один укол боли от раны в боку. - Вот и хорошо. Больше тогрута ничего не сказала. Вентресс решила не начинать новый разговор с ней. Достаточно того, что Тано не дала ей помереть на улице, как бродячему басоху. В теперешние дни очень великое дело. Вентресс улыбнулась про себя. Тем временем откуда-то донеслись детские голоса. Дверь снова открылась, и в комнату сунулся мальчишка-родианец. Увидев лысую женщину, он не испугался, пошевелил хоботком, пискнул что-то на своем языке и исчез. Возня и смех за дверью. Тано подошла к дверями, открыла их и что-то выкрикнула. Топот ног возвестил, что кучка детишек побежала прочь. Очистив тарелку, Асажж подошла к своим вещам и неторопливо облачилась в броню, застегнула пояс с оружием, поморщившись от боли. Рана будет заживать долго. Одела шлем и опустила забрало, скрывая лицо. Обулась. Тогрута не обращала на ее внимания. Она будто старалась не замечать Вентресс. - Я ухожу. - Иди, - сказала Тано, не глядя на нее, - Уходи и не возвращайся. У меня достаточно своих проблем. Место, где Вентресс очнулась, не было подпольной клиникой. Скорее, это был детприемник, из тех, что организуют власти. Выйдя из медицинской комнаты, Асажж оказалась в небольшом коридоре. Все двери были открыты. Спальни, угадала женщина. Дальше по коридору короткая лестница вела вниз, в большую комнату, где было просто ступить некуда, не попав в ребенка. Некоторые из них играли в игры, другие молча сидели по углам, а в центре группа подростков собралась возле немолодого уже мужчины. Асажж прошла к выходу, отметив мимоходом, что Тано стоит на верхней ступеньке лестницы и смотрит на нее. «Вот, значит, какие у тебя проблемы». Проблемы. Проблемы есть у всех. Желаешь ты их или нет, они тебя найдут. Закрывшись Силой от любопытных прохожих, Асажж шагала по улице. Она была уверена, что ее ищут до сих пор. Необходимо было немедленно покинуть этот комплекс. В поведении Тано Вентресс не видела ничего необычного. Когда-то Асажж помогла ей скрыться от клонов, сейчас Асока не дала ей умереть на улице. Долг выплачен. Больше ничего между ними не оставалось. Джедаев уже нет, как нет и Республики, которую храмовники защищали, не щадя головы. Каждый из уцелевших выживал по-своему. Совсем недавно Вентресс была ближайшей соратницей одного из самых могущественных людей Галактики. Она командовала дивизиями дроидов и эскадрами боевых кораблей. Они мстила лживым рыцарям Храма за их подлость. Она считала, что вершит окончательную справедливость. Как она ошибалась. Ее использовали, цинично и безжалостно, а когда отпала нужда, выбросили прочь. Тогда она поклялась себе, что больше никто не посмеет использовать ее в своих целях. Она поклялась отомстить, но месть провалилась, и вскоре не осталось никого, кому стоило мстить. Иногда Вентресс вспоминала Дуку, и его жесткие слова, о том, что повелитель не позволит ему обучить собственного ученика, покуда жив. Помнила, каким тоном он говорил эти истины. Да, он знал, чем все закончится. Знал, и надеялся, что останется жив. Глупый старик. Его тоже использовали и выбросили на свалку. Именно так поступили и с ученицей Скайуокера когда-то. И вот теперь те, кто использовал и Вентресс, и Тано – мертвы. Как символично. Асажж была уверена, что ее встреча с Тано не случайна. Наверное, судьба решила показать, что Вентресс сделала правильный выбор. Она жива, сильна, с ней темная сторона Силы, значит, все в порядке. Выбрав общественный терминал, Вентресс подключила к нему свой датапад и ввела линк посредника. Спустя минуту ей ответил синтезированный голос. - Дело сделано? - Цель ликвидирована, - ответила Вентресс. - Заказчик недоволен. Все прошло грязно. Много шума. Асажж ругнулась про себя. Обычный предлог снизить плату или не платить. Много шума. Попробуй без шума убрать типа, окруженного охраной? - Меня это не волнует, - перебила она посредника, - Деньги перечислены? - Только половина. Ты нашумела, - этого стоило ожидать. Все же половина лучше, чем ничего. - В договоре не было пункта про шум, - но указать, что недовольна тоже надо. - Я всего лишь передаю то, что говорит заказчик, - сказал посредник, - Но у меня есть новый клиент. Он платит щедро. - Что ему нужно? - Найти кое-кого. Сейчас скину тебе голограмму. Вентресс смотрела на голограмму. Это лицо она видела буквально несколько минут назад. - Не интересуюсь, - сказала Асажж, - Живой груз – не моя лучшая сторона. Она отключила датапад и крепко задумалась. Темная сторона шептала ей, что немного подождав, Вентресс получит больше, чем имеет сейчас. Тьма умела выжидать. Вентресс собиралась последовать этому принципу.***
- Проваливай, нелюдь, - грубо велел охранник, поигрывая шоковой дубинкой, - Тут тебе не место! - Раненому нужна помощь! - Иди, говорю! И забирай своего дружка! Асока могла сейчас, использовав Силу, выбить из охранника пыль. Она могла впечатать его в стену и перемешать живую плоть с пермакритом. Ей очень хотелось так поступить. Только вот убив охранника, она не помогла бы Геллиору. Вместо этого Асока смирила гнев в душе, призвала Силу и провела ладонью перед лицом человека в форме. - Вызови врача. Человек ранен. - Ждите, - буркнул охранник и достал комлинк. День прошел, как обычно. С утра Тайнберн вел занятия, Асока возилась с мелкими делами. Тиль и его друзья приволокли краденый гравицикл, чтобы просто посмотреть, как устроена новая противоугонная система, сказали они. Тогрута потратила много времени, объясняя им, что новая противоугонная система состоит в простейшем датчике, сообщающем о местонахождении транспорта, и хитрой защите этого датчика от отключения. Потом вместе с Тилем ей пришлось оттащить гравицикл до ближайшей стоянки. Если хозяин найдет свое имущество, то решит, что кто-то взял покататься. Это всяко лучше обвинения в краже. Еще полчаса доказывала оппонентам, что если гравицикл стоит не на стоянке, а на улице, не значит, что он брошен. Объяснять ребятам, что брать чужое – плохо, бесполезное занятие. Асока давно это поняла, и старалась убеждать их в том, что если что-то крадешь, то подумай сначала, куда ты денешь добычу. Стоит ли воровать то, чего не можешь спрятать или быстро реализовать? Нужны ли тебе проблемы со службой безопасности? Если будете тащить в приют краденое, то охранники его просто прикроют, как воровской притон. Кто из вас хочет снова жить на улице, спать на трубопроводах и питаться объедками? Тайнберн учит вас полезным вещам, зная которые, вы сможете найти работу. И вам не нужно будет скрываться от охранников монады. Самое главное, что она внушала подопечным, выглядело проще. Взрослые преступники предпочитают обделывать свои дела через других. Если вас поймают с краденым, то неприятности будут у вас, а не у того, кто велел вам добыть эти вещи. Он просто скажет службе безопасности, что никогда вас не видел. Легко продавать на улице рилл или тот же сладоцвет, чем работать, но каков будет итог? Задумайтесь? Вас посадят в тюрьму, а настоящий преступник найдет себе других распространителей и продолжит жить в роскоши, какая вам и не снилась. Вам охота отвечать за дела других? Конечно, Асока прекрасно понимала, что не все понимают, о чем она говорит. Многие из этих ребят глядели на уличные банды, надеясь однажды попасть в их число. Как и все подростки, они верили, что чем их больше, тем они сильнее. На доводы о том, что «нетопырок» перестреляли конкуренты, они возражали, «нетопырок» было мало. Вот будь у них бластеров побольше… И так далее. Это была темная сторона. Асока видела, как она прельщает. Темная сторона была у всех, не только у Силы. Легко жить засчет других, считая их инструментами для обеспечения своего благосостояния. Легко поверить, что ты сильнее всех, когда у тебя десяток приятелей с бластерами. Иногда понимание этого угнетало ее. Свет и тьма. Вечное противостояние. Неважно, кто сражается, армии солдат или пара банд на нижних уровнях. Важно за что сражаются. Она тоже когда-то сражалась за свет, но вышло так, что на самом деле просто пела песню, придуманную ситхами. Защищала то, что уже поглотила тьма. Сейчас она не ставила перед собой настолько великих целей. Возможно, среди этих ребят найдутся хотя бы один-двое, которые отринут тьму. Когда-то мастер Йокаста задала ученикам задачу. Она была странной. «Нищий попросил у вас пять кредиток. Если вы дадите их ему, другой нищий убьет первого, чтобы получить эти деньги. Если вы откажете, то первый нищий сам убьет, ради денег. Что вы сделаете?» Все ученики в классе промолчали. Они не знали ответа. Мастер Йокаста улыбнулась. «Не все из вас поймут, что я хочу сказать. Но попробуйте запомнить. Если вы не можете предотвратить зло, то хотя бы не давайте ему умножиться». – «Что это значит, мастер?» - спросили ее, - «Это значит, что не превращайте в злодея того, кто при других обстоятельствах им не станет», - сказала Йокаста, - «Первый нищий попросил денег, но только ваш отказ заставил его убить. Второй уже был готов убивать. Не надо умножать зло.» Только сейчас Асока начала понимать, что мастер Йокаста была права. Именно этот постулат тогрута пыталась объяснить подросткам своими словами. Не умножайте зло. Она возвращалась в приют с вечерней прогулки вместе с десятком ребятишек, которых водила наверх, чтобы они посмотрели на великий город. Увидели транспортные магистрали, звезды, восходящие в небе, то, чего не видели никогда. Раз появились деньги, почему бы и нет. Малышня была в восторге. Корускант захватывал дух даже у Асоки, с детства привыкшей к панораме столицы. - Груши, скорее, дядя Ги ранен! - прокричала Пини, одна из девочек, что жили в приюте постоянно. Дядя Ги, так называли Тайнберна. В приюте царил кавардак. Дети большей частью разбежались. Только Тиль и двое его верных приятелей собрались вокруг лежащего на полу Тайнберна. Один мальчик поддерживал голову воспитателя. - А, ну-ка, все по кроватям! – велела Асока, поняв, что случилось, - Тиль, Руди и Жамиль. Проследите. Пока старшие разгоняли мелких по спальням, Асока перенесла Геллиора в клинику и велела доку его осмотреть. Рана была тяжелой. Выстрел бластера угодил в грудь, с правой стороны. Меддроид быстро наложил повязку, ликвидируя пневмоторакс, но без квалифицированной помощи и бакта-камеры, Тайнберн был обречен. Пока док занимался своим делом, Асока уцепила Тиля и начала допрос. - Что случилось? На лице подростка были заметны следы слез. - Я сам не понял. Зашли трое. Не из наших. Сказали, что Ги пойдет с ними. Стали его трясти. Он врезал одному. Другой достал бластер и выстрелил, - Тиль вдруг разрыдался, чего Асока никогда за ним не замечала, - Беспредельщики. - Они за Геллиором приходили? – удивилась Асока. - Зубом отвечаю, они сказали ему, пойдешь с нами, - он снова разрыдался, размазывая слезы, - Не наши. Тут таких я не видел ни разу. - Хватит реветь, - жестко сказала Асока, - Иди, умойся и успокой всех. - Груши, а ты что? - Геллиору нужна бакта. Я отвезу его в больницу, - она подтолкнула подростка к рукомойнику, - Останешься тут и присмотришь за младшими. Понял? - Ага, - ответил Тиль, - Я понял. Чего-чего, а умения руководить другими детьми у Тиля было предостаточно. После операции и полуторачасовой бакта-терапии Геллиор пришел в себя, и Асоку допустили к нему в палату. - Груши, - произнес раненый, увидев ее. - Не двигайся, - сказала Асока, подтаскивая табурет к кровати, - Что случилось? - Нас всех настигают тени прошлого, Груши, рано или поздно. Меня настигли мои. - О чем ты говоришь? Что случилось? Тайнберн хрипло вздохнул. - Запомни, код 6894, - выговорил он, - Ячейка трехсотая. Банк «Галактик», - из груди Тайнберна послышалось хрипение, - Ты необычная девушка, Груши. Возьми то, что там лежит. - Что там лежит? – спросила Асока. Ответ Геллиора был краток и непонятен. - Будущее. Запищала аппаратура, следящая за жизненными показателями пациента, и медперсонал выставил Асоку из палаты. Тогрута остановилась возле кассы и сунула туда пачку кредиток. Прошла мимо уже знакомого охранника. Она сначала испугалась, что приходили за ней. Нет, не она была целью. Кому был интересен Тайнберн? Что он скрывал в своем прошлом? Кто послал за ним наемников? И кто мог навести их? Ответ на последний вопрос был прост. Вентресс.***
Когда вязкий жгут Силы захлестнул ее, Вентресс поняла, что встретила стоящего противника. Она вырвалась из захвата, посылая врагу волну Силы, одновременно выхватывая свои ножи. Асажж прекрасно знала, что делает с бластерами Сила. Враг отлетел в сторону, но быстро сконцентрировался, ломая ее защиту таким напором, которого Вентресс не встречала очень давно. Узнать врага удалось почти сразу. Знакомый образ, сочетавший в себе дисциплину джедая и инстинкт хищника. - Тано! Тогрута ударила, отбрасывая Вентресс. Она возникла как из ниоткуда, смутив противницу вихрем чувств, в которых было невозможно разобраться. Асажж упала на спину и выронила оружие. Асока продолжала давить на нее, словно хотела перемешать плоть с синтекамнем мостовой. - Не растеряла умений, - сказала Вентресс. Из ее кобуры вылетел бластер, завис в воздухе, нацеливаясь на тогруту. Асоке пришлось обратить внимание на оружие. Бластер вильнул в сторону, и разряд ушел в пустоту. От второго выстрела девчонка увернулась, но ослабила хватку, и Вентресс вскочила на ноги, приказывая Силе вернуть ножи в руки, и бластер на пояс. - Не растеряла, но и научилась, - ответила Тано. - Похвально. Прохожие стремительно разбегались, не желая оказаться в эпицентре драки. Пара самых отчаянных пыталась снимать на видео. Асажж махнула рукой, и голокамеры выпали из рук владельцев, а сами они бросились бежать. Тогрута не стала бросаться врукопашную. По мановению ее руки поднялись брошенные голокамеры, мусорные баки, куски пермакрита, выбитые из стен, и тучей полетели в Вентресс. Асажж наполнила себя гневом, заставила Силу превратиться в щит, который отразил запущенные в нее импровизированные снаряды, и пошел дальше тараном ударяя в тогруту. Асока ловко подпрыгнула, принимая движение этого тарана, повернулась, и как подброшенный мальчишками фелинкс падает на все четыре лапы, упала на все четыре конечности и поднялась, ответив Асажж хваткой Силы, наподобие клещей. Вентресс выстрелила в нее, но бластер дернулся в руке. Невидимой нитью Силы тогрута вырвала оружие, и бластер отлетел далеко в сторону. Ее концентрация нарушилась на несколько секунд, которых хватило Асажж, чтобы метнуть один из ножей. Вибрирующий клинок завис прямо напротив лба Асоки. Вентресс ударила снова, ломая защиту противницы. Асока перехватила нож за рукоять, но волна Силы отбросила ее назад, заставив кубарем прокатиться по улице. Ответный удар был гораздо сильнее. Тогрута вложила в него все, что могла. Асажж упала, проехала спиной по мостовой и ударилась о стену. Если бы не шлем и броня, пришлось бы плохо. Острая боль пронизала бок, рана открывалась. Тано снова подняла руку, и камни, баки, мусор, обломки закружились вокруг нее. Какой знакомый прием. Она была хорошей ученицей. Вентресс отразила еще один вихрь, вспомнив того, кто научил тогруту так делать. Ненависть придала ей сил. Когда Асажж поднялась на ноги, Асока была уже перед ней. Вторым ножом Вентресс отразила укол, тогрута целилась в ногу. Вибрирующие лезвия скрестились. Тано захватила ее клинок гардой и отвела нож еще ниже. Вентресс ударила слева, но ее кулак был отбит. Потом колено тогруты влетело в живот, и боль в ране чуть не взорвала мозг. - Плохо учил тебя Дуку, - произнесла Тано. Движимый Силой шлем сорвался с головы. В свободную ладонь тогруты прилетел бластер, и она уперла оплавленное плазмой дуло в лоб Асажж, - Плохо. - Чего тебе надо, Тано? – спросила Вентресс, - Ты сказала мне уходить, и я ушла. - Не так далеко, как хотелось, - заметила тогрута, - Мы можем все решить по-хорошему, а можем и по-плохому. - Так не говорят храмовники. - Кто тебе сказал, что я одна из них? Вентресс прикинула шансы. Если бы Тано хотела ее убить, уже бы выстрелила. Мало того, могла бы вообще бросить на той улице несколько дней назад. Ей что-то нужно. Кажется, Асажж знала, что именно. - Хорошо, я все скажу. Давай только уберемся отсюда, пока не прибежала охрана, - Вентресс было, что сказать. Она берегла информацию. Тьма умела ждать. Почему-то Асажж не испытывала чувства унижения. Да, ее победили, но врагом был равный противник. Радость от схватки с достойным врагом была больше, нежели поражение. Давно она не сражалась с кем-то, кто был равен ей. Из любого боя можно вынести пользу, если бой не завершился твоей смертью. Пока жив, ты можешь продолжить битву. Просто потерпи немного, дождись подходящего момента. Еще она помнила о той подсказке темной стороны. Жди, и ты получишь больше, чем хочешь. Тано нашла ее при помощи Силы. Девочка умела многое. Тогрута притащила Вентресс в какую-то заброшенную квартирку, где воняло плесенью и нечистотами. - Значит, твоего друга подстрелили, - подытожила Асажж, скривившись от очередной вспышки боли в боку, - Сожалею. - Не надо, - процедила Асока, - Тебе все равно. - Не совсем, девочка, - Вентресс достала датапад, - Я сразу поняла, что твой приятель не простой человек. Вот, гляди. На самом деле Геллиора Тайнберна звали Отойда Накоморо. Эту информацию Вентресс нашла после того, как увидела голограмму, переданную посредником. Когда-то Тайнберн был известным преступным боссом, чья группировка держала большой район города-планеты. Он и пятеро его друзей ворочали огромным преступным бизнесом на нижних уровнях. Десять лет назад история криминального синдиката Накоморо завершилась. В одну ночь были убиты пятеро главарей, а сам Накоморо бесследно исчез. До сих пор его искали враги, чтобы завершить начатое, а самое главное найти ценности, которые он спрятал на «черный день». - Я не знала этого, - призналась Асока. - Это опасное дело, - сказала Вентресс, - Большие деньги – большие проблемы. Я не хотела в это вмешиваться. - Ты могла сказать мне. - Ха, девочка, и что бы ты сделала? Тано не нашла, что ответить. - Но почему он не потратил их? - в конце-концов сказала она. - Потому что это очень большие деньги. Они привлекают внимание. Он хотел укрыться от своих врагов, но живя в пентхаузе космоскреба, от них не уйти. - Тогда почему ты сама не стала его ловить? – спросила Асока, - Ты же охотник за головами? - Ох, я не настолько дура, девочка. Я умею чувствовать такие вещи. Выстрел в спину или нож в живот можно заработать, а не деньги. Вокруг Тано снова возник вихрь, возвещавший, что она в напряжении. - Все понятно, - заявила тогрута, - Проваливай, Вентресс. Иди отсюда. Убирайся. - Ну, уж нет, - ехидно сказала Асажж, - Теперь я в деле. - В каком деле? Вентресс призвала к себе свои ножи и бластер. - Лучше эти деньги достанутся мне и тебе, чем каким-то проходимцам. Я, знаешь ли, иногда думаю о будущем. Вентресс с ухмылкой посмотрела на внезапно изменившееся лицо тогруты. Что такого она сказала?***
В пустой палате клиники на верхних уровнях монады было тихо. Когда Асока рассказала Тайнберну, что узнала, он сначала долго молчал. Потом взял датапад и прочитал текст. - Это правда, - сказал Геллиор Тайнберн, отложил датапад и вцепился в редкие волосы на голове, - Все правда. Асока покосилась на Вентресс, что с беспечным видом стояла у дверей, сложив руки на груди. Его имя было действительно Отойда Накоморо. Он родился на нижних уровнях Корусканта. Он был одним из тысяч беспризорников, обитавших в закоулках великого города. Он выживал, как мог. Все было просто. Умри ты сегодня, а я подожду до завтра. История его жизни была полна смертями, убийствами, предательствами. Собрав вокруг себя группу друзей, он получил власть и влияние, и в один день лишился всего. Пришли другие, молодые, смелые, беспощадные. Они убили его друзей, его жену, его детей, забрали его власть, и вынудили бежать. Тогда он понял, что все было зря. Он желал могущества и получил его, получил и потерял. - Все умирает, - изрекла Вентресс, слушая его рассказ. Словно удар тока кольнул Асоку. В тот день Отойда осознал, что выбрал гибельный путь. Он стремился к власти и влиянию, переступая через других, но однажды переступили через него. Все его мечты оказались просто ничтожны. Он понял, что на пути к могуществу приобрел слишком много врагов, и нарушил главное правило вселенной. - Космическое колесо вращается, - пояснял Тайнберн, рассуждая о заповедях той религии, которой был верен, - Чем больше мы получаем власти и совершаем насилия, тем больше вернется к нам горя. Это неизбежно. Чтобы компенсировать поворот колеса, надо принять его движение и не стремиться вернуть потерянное. Вера в космическое колесо заставила его изменить свою жизнь. Он больше не хотел совершать преступления, убивать, искать власти. Отойда решил, что отныне станет помогать другим. Организовав приют для беспризорников, он хотел повернуть колесо своей судьбы обратно, сделать так, чтобы хоть малая часть зла, что он причинил людям, превратилась в добро. Он сменил имя, сбежал от прошлого, хотя у него оставались деньги, накопленные за годы, когда он был боссом преступного мира. В данный момент его капитал лежал в банке, как мертвый груз. - Я оставил свое наследство в банке «Галактик», - продолжил Геллиор, - Я поклялся Космическому колесу, что отдам его тому, кто употребит эти деньги во благо. Это кровавые деньги, но я знаю, что зло всегда можно обратить в добро, - он всхлипнул, и из его глаз потекли слезы, - Я только хочу, чтобы злодеи и себялюбцы не завладели моим наследством. Я хочу, чтобы дети, которых я собрал, не стали похожими на них, - он зарыдал. Подойдя к нему, Асока заключила мужчину в объятия. - Я не позволю. - Много плохого я совершил в своей жизни, - продолжал свою исповедь мужчина, - Груши, ты одна, у тебя нет сил, чтобы противостоять тем, кто придет за мной. - У меня есть союзник, - сказала Асока, - Могущественный союзник. Он всегда со мной. - И со мной тоже, - добавила Вентресс, взирая на эту сцену. - Я обещаю, - Асока сжала ладони мужчины, - Обещаю,что наши воспитанники обретут новый дом на далекой мирной планете, где они получат все, чтобы стать честными людьми. Вы отправитесь туда вместе с ними. Я обещаю. Тогрута разжала руки, позволив Тайнберну вытереть лицо полотенцем. Асока никогда не видела, чтобы взрослый мужчина плакал. Геллиор вытер лицо и вдруг улыбнулся. Сила подсказала Асоке, что ее друг сейчас нашел ответы на свои незаданные вопросы. - Я догадался, кто ты, Груши, - он провел рукой по ее лицу, и Асока не отстранилась, - Как я рад, что встретил тебя. Помнишь, я говорил тебе о тенях из прошлого, - он бросил взгляд на Вентресс, по-прежнему стоящую у стены, - Избавься от них. Иди к будущему. Космическое колесо должно повернуться. Тот, кто обрел власть неправдой и жестокостью, лишиться ее. Кто сказал, что это случиться само по себе? - Я аплодирую, - продолжала иронизировать Вентресс. - Ложитесь, Геллиор, - попросила Асока, - Вам пока рано вставать. Они вышли из палаты. - Самое идиотское представление, которое я видела, - сообщила Вентресс, - Ты поверила ему? - Сила сказала мне, что он искренен. - Я что-то не заметила в нем искренности, - продолжала гнуть свою линию Асажж, - Никто в здравом уме не откажется от стремления к власти. - Ты плохо знаешь людей, - заметила Асока. - Я отлично их знаю. Деньги, власть, похоть. Вот, что нужно им. - Ты знаешь лишь темную сторону, - сказала Асока, этот спор между нею и Асажж мог продолжаться вечно. - Храмовники, - буркнула Вентресс, закрывая дискуссию. Надо вернуться в приют, решила Асока. Она и так надолго оставила детей одних. Кто знает, что могло случиться в ее отсутствие. Присутствие Вентресс ее не волновало. Она сказала, что хочет получить деньги, но не рвалась выбивать из Геллиора, где они. Странное поведение для сторонницы темной стороны. - Я побила тебя, а ты даже не хочешь отомстить? – спросила Асока. - Мстить тебе? – Вентресс засмеялась и больше ничего не сказала. В вестибюле клиники трое мужчин в модных костюмах что-то спрашивали у охранника. Асока, не обратив на них внимания, остановилась возле регистратуры, когда Вентресс крикнула, обращаясь к ней. - Это они! Асажж сходу ударила одного из людей по лицу. Тот полетел к стене, и со смачным звуком ударился об нее. Двое других прыснули в стороны, извлекая оружие. Через пару секунд вестибюль клиники превратился в поле боя. Разряды бластеров были повсюду. Великая Сила сорвала Асоку с места и повела в сражение. Девушка прыгнула и ногой врезала в подбородок ближайшему врагу. Послышался хруст ломающихся костей. Бандит упал на пол. В двери ворвались еще несколько человек. Они стреляли на ходу. Асока увидела, как мелькнула тень им навстречу. Вентресс! В обеих ее руках были виброножи. Она встретила врагов у дверей, и визг умирающих полоснул по ушам, но разряд бластера поразил Асажж в грудь, и женщина упала на пол. Нельзя было терять времени. Великая Сила запела свою песню вокруг. Ее линии сплетались, давая Асоке знание, о том, что делать. Она за доли секунды прошла по этим линиям. Вихрь Силы отбросил нападавших. Асока призвала в ладонь вибронож, скользнула между бандитами, которые поднимали свои бластеры, оправившись от удара. Вибрирующее лезвие ткнуло одного в живот, второго в бедро, перерезав артерию. Кровь хлынула фонтаном. Асока подавила тошноту. Да, это не световой меч. Еще один напал на нее, замахиваясь таким же ножом, что был у нее, с крестообразной гардой. Асока скрестила свой клинок с его клинком. Бандит попытался ее ударить коленом, но тогрута ловко увернулась. Знакомый прием. Бандит напал снова, стремительно полосуя ножом перед собой, заставляя отступить. Асока отступила на пару шагов. Затем она увидела, как за спиной человека всплывает в воздух бластер. Выстрел. Бандит упал на пол с дырой в спине. Вентресс встала на ноги, на ее броне в самом центре остался след от выстрела. Женщина подняла забрало шлема. - Не вздумай благодарить. - Было бы за что, - сказала Асока, стряхивая с вибрирующего лезвия кровь.***
Спустя пару дней после того, как альдераанский лайнер увез Тайнберна и его воспитанников к новой жизни, Асока принесла в свою квартирку контейнер, наполненный тем, что хранилось в банке «Галактик», ячейка трехсотая, код 6894. - Надеюсь, это стоит всего, - как всегда Вентресс была полна скептицизма. Контейнер был невелик, но большую его часть занимали слитки ауродия. Огромные деньги. Становилось ясно, почему это искали недруги Геллиора. - Он сказал, что там будущее, - усмехнулась Асажж, - Кроме денег я не вижу ничего. - Темная сторона застилает взор, - сказала Асока. В самом низу нашлась маленькая деревянная шкатулка. Асока взяла ее и открыла. Внутри на шелковой подушке лежали два адеганских сапфира такого чистого белого цвета, что слепили глаза своим сиянием. Один такой камень стоил миллионы кредиток, а комплект из двух камней был бесценен. Вентресс тоже уставилась на драгоценные камни. - Ага, вот за это можно и убить. Теперь поняла, девочка? Эти камни стоят миллионы. Твой друг их спрятал именно поэтому. - Адеганские сапфиры, - потрясенно сказала Асока, - Они годятся не только для украшений. Если хочешь, поделим их. Один тебе, другой мне? - Не хочу, - Вентресс сложила слитки ауродия в сумку, - Световой меч в наши дни не самое удачное вложение капитала. С этими же слитками я смогу прожить безбедно до конца своих дней. Улечу на планету с приятным климатом и теплым морем, может, займусь бизнесом. Мне надоело убивать и охотиться для всяких королей криминала. Я заслужила отпуск. Хотя бы один раз, я хочу пожить для себя самой. Буду валяться на пляже и пить сок. Мне некому больше мстить, и я не хочу никому служить. Бери эти камни и используй их, как хочешь. Вентресс закинула сумку на плечо и ушла. Асока повела ладонью, и оба сапфира поднялись вверх, закружились вокруг нее. Сила шептала ей о форме рукоятей, о цвете клинков будущих мечей, о том, как поток энергии пройдет через кристаллическую решетку и сделает драгоценные камни оружием Света. Повернется космическое колесо, и маленькая искра вдруг вспыхнет пожаром, в котором сгорит Империя. Так будет. Так распорядилась Сила. Все умирают. Умрет Империя, как умерла Республика, но кто сказал, что это случится само по себе? Она опустилась на колени и погрузилась в медитацию, призывая Силу со всем доступным ей могуществом. Сейчас Асоку не волновало будущее. Она избавилась от теней прошлого, и прошлое больше не определяло ее судьбу. Здесь и сейчас она была спокойна. Асока Тано знала, что есть один человек, которому очень пригодится девушка со световыми мечами.