Пробовать должен каждый

Самое неправдоподобное в сказках - не сюжеты, а неизменно счастливый конец. (Юрий Татаркин)

Когда Вера исчезает среди деревьев, Стив Роджерс поворачивается к Мстителям. Они старательно отводят взгляд от огненных разрядов, мелькающих в глубине синих глаз. Клинт ненавязчиво интересуется у Наташи, как бы она поступила в данной ситуации. А Романова трет кулачком глаза и уверяет, что ей попала соринка. Тони, кажется, играет в крестики нолики на клавиатуре телефоне: две цифры справа, две слева, и по одной сверху и снизу. Доктор Беннер протирает платочком очки, в которых в эту минуту он совсем не нуждается. Просто, чтобы отвлечься. - Странная девушка. И странное решение. Не каждый способен такое придумать. - Не каждый способен такое выполнить. – эхом откликается кто-то. - К счастью, я всегда умел мыслить нестандартно. – Тони отвлекается от телефона и издает мелодичный свист, словно подзывая собаку. С небес слетает бог грома. Который до сих пор благоразумно не участвовал в происходящем. - Ушла, – докладывает Тор. - А глупостей не наделает по дороге? - За ней присмотрят, - сын Одина довольно улыбается в усы. - Мистер Старк, объяснитесь, пожалуйста, что вы собираетесь сотворить с моей подругой – решительно вставляет Наташа - Ах, уже подругой. Этнические разногласия забыты? Мир и дружба между народами? Пролетарии всех стран… - Тони! – Бартон делает недвусмысленное движение, словно прицеливается. Старк пожимает плечами. Без костюма это проделывать куда легче. И достает из кармана пузырек с прозрачной жидкостью и розовым осадком на дне. - По правде говоря, мне подсказал Тор. - Тор?! - Вы зря недооцениваете мыслительные способности нашего боевого товарища. Это он догадался, что Вера не зря собирает нас всех вместе. В конце концов, последнюю бутылочку можно было распить и в аэропорту. - Это же запрещено – говорит Капитан. Тони окидывает его сочувственным взглядом. - На борту моего СОБСТВЕННОГО самолета можно хоть в покер на желание играть. Или играть в игру «Кто серийный производитель моего парашюта». Или стрелять уток из иллюминатора. Дело в другом: Вера пригласила нас всех сюда, чтобы выкинуть что-нибудь в таком роде. Совесть ее, видите ли, заела. На дороге валялись супер-способности, а она их нечаянно подобрала. - Да, любовь к показухе - это она взяла от Локи – кивает Тор. - Вот я и решился подменить жидкость. А Тор контролировал ситуацию сверху. Помните, когда я полез прощаться? Ловкость рук – и никакого флакона. - А что она тогда выпила? - Спокойно, акцизная марка не нарушена. Я добавил туда немного молотого перца. Она сама как перчик, не знаешь, что выкинет в следующую секунду. Не смотрите на меня волком, Капитан, перед этим я позвонил Фьюри и все согласовал. Старый хитрец дал добро. - А если она попытается второй раз… - Нет! Я думаю, ей некогда будет заниматься такими глупостями, как формулы-циферки. - Значит, мы еще услышит о Невероятной Эйвери – задумчиво сказал Стив Роджерс, и печальная тень сходит с его лица. - Думаю, это время не за горами – беспечно поддакнул мистер Тони Старк. *** Время повернулось вспять – Вера Кралик шла по улицам Парижа, запахнувшись в свой жакетик и застегнув свою потревоженную душу на все пуговицы. Она шла так быстро, что мысли не успевали за ней и, скуля, плелись где-то далеко. И это было хорошо! Потому что она не хотела Никаких мыслей, особенно здесь и сегодня. Знакомо тренькнул телефон, и Вера привычным движением коснулась серой пуговки, подаренной Тони Старком – она слишком привыкла к этой детали, чтобы отказаться еще и от этого невинного комфорта. Золушка, наверное, тоже до старости хранила свою треснувшую туфельку, которую ей удалось спасти от всего великолепия. - Вам пришло сообщение – произнес приятный женский голос. Прохожих в переулке не было. А если бы и были… Плевать! - Визуальный режим. Проекция на стену. По выщербленным кирпичам запрыгали латинские буквы. Jestem bardzo dumna z mojej małej dziewczynki (Я так горжусь тобой, моя маленькая девочка) Ниже была полароидная фотография - смутный размазанный силуэт на фоне огромного зеленого дерева. Делавший фото делал его в спешке и все же, все же… - Отец?! Нет, это было невозможно, это было невероятно, этого не могло быть. И все-таки на фото был ее отец – Дариуш Кралик. И огненные буквы умной машины указывали дату двухнедельной давности. «Но Локи сказал …» «А что Локи? Ему соврать, как стакан воды выпить. И разгаданный лжец все равно лжец». Но это же все меняет. Вера сделала шаг, потом другой, потом побежала, путаясь в собственных длинных ногах и пугая прохожих своим странным, радостно-испуганным лицом. Из «пуговки» выпрыгнула Сесси в коротком топе и цветастых шортах и побежала рядом, маленькая, тоненькая девчонка-сорванец. - А куда мы все-таки бежим, сестренка? Вера остановилась, словно налетела на стену. - Но ты же… Тебя же… - Конечно, ты сделала все, чтобы обеспечить мне скучное сытое существование в недрах системы «Тони Старк Энтерпрайзис». Но, увы, птичку в клетке не удержишь. – Сесси вздохнула очень натурально. – С тобой гораздо интереснее. - Но я же отказалась от… Сесси молча указала вперед. Там, под кленом лежали аккуратно сметенные в кучу опавшие листья. Внезапно они взорвались сухим дождем и, меняя цвет и форму, закружились в воздухе. Потом, приняв рыжий оттенок, листья легли к ногам Веры и образовали стрелу, указывающую на восток. - Ну что, папу будем искать? Все еще не веря, Вера сорвала с головы шляпку и подбросила ее вверх. Та превратилась в крохотную зеленую птичку с хохолком, сердито пискнула и улетела. Вера засмеялась тихо и радостно, как ребенок. Она шагала вперед и вперед, все дальше и дальше, счастливая от навалившегося на нее счастья, немного ошалевшая от собственного могущества. Она смеялась, и смешки ее превращались в пушистые головки одуванчиков, которые кружились в воздухе еще долго после того, как Вера Кралик и ее сестра прошли здесь. Потому что жить было очень хорошо! Войди в рассвет, пока роса легка, Пока вокруг всего и понемногу... Дежурный ангел сдвинет облака И выправит бумаги на дорогу. Короткий путь из небыли в сюжет. Короткий вздох о прошлом безразличье. Любимых глаз необратимый свет, И запах трав, и этот щебет птичий... Все как у всех, банально и смешно, Рассказано, отыграно, пропето... И повторяться было бы грешно, Но так удобно, как иным поэтам. Дай мне слова – я их сложу в строку. Хотя бы звук – он зазвучит иначе... И музыка, что вечно на слуху, Не возродиться в смехе или плаче. Она сгорит, как нотная тетрадь, В огне каминном пламенно и нежно. Я все прощу, я все смогу понять – Безудержно, безмолвно, безнадежно...