Русалки поют, а не танцуют

О сражениях Наталия грезила с детства. Тритон частенько баловал дочерей байками о своих битвах с жестокими, кровожадными людьми, которых с презрением называл рыбоедами. Наталия была еще слишком мала, чтобы ненависть зародилась в ее сердце, и людей она воспринимала как злодеев из сказок, убить которых считалось подвигом. Пока ее сестры учились петь, играть на инструментах и подбирать наряды для пышных королевских балов, Наталия училась драться на трезубцах, охотиться на синекольчатых осьминогов и осторожно обмазывать их ядом острые кончики оружия. Отец хоть и ворчал порой, но увлечениям дочери не препятствовал: мол, ребенок еще совсем, перерастет. *** Но в семнадцать лет Наталия тягу к боям не переросла. А вот жажда сразиться именно с Двуногими у нее поубавилась, как только она впервые увидела их. Из всех дочерей Наталия выросла самой своенравной и упрямой. За это отец в порывах раздражения постоянно упрекал ее в ребячестве. Обида в ней копилась, и после очередной ссоры она решилась на поступок, который, как ей казалось, убедит Тритона в ее зрелости и самостоятельности. Один болтливый воин, тренировавший ее, выдал Наталии план ее отца напасть на людской корабль следующей ночью, чтобы конфликт между вечно ссорившимися расами уже перерос в очередную войну. Тяга к войнам Наталии, видимо, досталась от отца. И она решила выкрасть человека. Он мог бы выдать много тайн об армии Двуногих, и тогда Тритон уж точно гордился бы дочерью. Из рассказов старых вояк она знала, что люди любят плавать в теплое время года. Эта их особенность часто становилась объектом насмешек обитателей Морского Царства. Наталии и самой казалось нелепостью барахтанье в воде у самого берега, да еще и с высунутой наружу головой, и она всегда смеялась над анекдотами воинов. В смелости своей Наталия не сомневалась, но естественный страх перед первой вылазкой к человеческому берегу не мог не тревожить ее сердце. Друзей она звать не хотела: какая же он взрослая, если просит о помощи? Еще сильнее она занервничала, когда поняла, что просить трезубец из оружейной палаты воинов опасно: те сразу же расскажут об этом отцу. Первый закон Главного Свитка Морского Царства гласил: «Ничего не утаивать от своего правителя». И нарушить его никто не осмелится, даже ради юной очаровательной русалки. Так что, вооружившись лишь парочкой ракушек поострее да крепкой сетью из водорослей, Наталия рано утром, пока Подводное Царство еще пребывало во сне, поплыла к поверхности. *** «Они все страшные, коварные, а когда нападают, в глазах у них – злобный огонь», - после этих слов девочки всегда со смехом начинали закрывать уши, чтобы не слышать отцовских страшилок. Эта картинка из детских кошмаров всегда возникала у Наталии при упоминании Двуногих, и это было первым, что она увидела, выплыв на поверхность. Двое молодых людей мужского пола, громко крича, кидались друг на друга, пытаясь утянуть под воду и утопить. Наталия отпрянула и спряталась за ближайший каменный выступ. А через пару секунд она услышала смех. И осознание как-то резко нахлынуло на нее, а образ бездушных, свирепых чужаков, укрепившийся в ее голове за все годы жизни, разрушился в одно мгновение. «Да они же играют!» - пронеслось у нее в мыслях, и она с удивлением замерла, продолжая наблюдать за людьми. Юноша со светлыми волосами, звонко и радостно смеясь, пытался закрыться руками от брызг, пока другой, темноволосый, со всей силы шлепал ладонями по воде. Наталия видела его лицо и готова была поклясться, что никакого злобного огня в них не было. Она бы назвала это светом. Так смотрел ее отец на своих дочерей. Так смотрела ее подруга на юного смущенного русала, который в первый раз пригласил ее на танец. Так смотрела младшая сестра на ее лучшего друга – краба, всегда добывавшего для нее всякие диковинки. И пусть ее сожрет морской дьявол, если не этот же взгляд она сейчас видела в глазах человеческих юношей. О своей враждебной миссии Наталия от удивления и интереса совсем забыла. Ей казалось, что она наблюдает за каким-то чудом. Неужели эти злодеи из рассказов отца совсем и не злодеи? Неужели они могут чувствовать и смеяться так же, как и жители подводного мира? Боясь пошевелиться, Наталия смотрела и слушала, ожидая того, что все это окажется обманом, и эти люди сбросят маски счастья и доброты, но этого так и не случилось. - Ну все, все, Баки, перестань! – продолжая хохотать, кричал светловолосый. Баки (Наталия решила запоминать каждое слово и имя, которое услышит) еще немного побрызгался, но вскоре успокоился. - Ладно, ладно, Стив, пойдем уже. Если опоздаем на бал, отец твой точно нас убьет. «Вот оно!», чуть было не выкрикнула вслух Наталия, подумав, что, наконец, молодые Двуногие выдали свою сущность. Но сразу же спохватилась, вспомнив, что в ее мире дети тоже часто в шутку говорили такое о родителях. Юноши, не переставая смеяться и толкать друг друга, стали выбираться на берег. Наталия, наконец, увидела их ноги, но уродливыми они ей совсем не показались. Наоборот, такие отростки хоть и казались ей странными, но мускулы на них заставляли ее думать о силе и ловкости этих людей: они так легко и весело перебирали ими, пока шли по мокрому песку. Выйдя на берег, юноши стали натягивать на себя странные куски ткани, эмоционально переговариваясь друг с другом. Наталия заметила, что на ткани светловолосого, Стива, было намного больше блестящих и переливающихся камушек и золотистых ниточек. Но капли воды стекали и песок сыпался с обоих одинаково. И вдруг второй юноша, Баки, стал говорить не своим голосом, а более глубоким, басовитым, и интонацию сменил на серьезную и даже строгую. Нахмурив брови, он медленно произнес: - Посмотри на себя, Кристофер. Негоже королевскому сыну так вести себя по-детски и беззаботно. У Наталии чуть сердце не выскочило, когда она поняла, что перед ней сын того самого короля, на корабль которого Тритон собирался напасть этой ночью. А Стив, видимо, настоящее его имя. Она знала о таком правиле престолонаследия: брать имя своего отца. Тритона тоже до коронации звали иначе, как ей бабушка рассказывала. Но еще больше ее поразило другое: Баки явно изображал короля, отца Кристофера. И делал он это таким же тоном, каким Тритон упрекал Наталию за ее ребячества. «Неужели человечески отцы похожи на наших?» - вертелось у нее в голове. От мысли, что ее собственный отец сегодня может убить другого отца, который также мечтает о счастье своих детей, неприятный холодок пробежал по ее спине. Стив же посмеялся над словами друга, и Баки снова перестал хмуриться. А потом Наталия увидела что-то самое светлое и теплое из всего, что ей только приходилось видеть. Стив легко притянул Баки к себе и поцеловал. Наталия заметила порозовевшие щеки обоих юношей, но, несмотря на смущение, целовали они так искренне, не скупясь на нежность и ласково зарываясь пальцами в волосах друг друга. Наталия была очарована и еще долго смотрела вслед юношам, в обнимку уходящим по дороге к человеческому замку. И маленький блестящий камушек, который упал с ткани Стива, Наталия забрала себе.