Шрамы не украшают

Когда двое хищников встречаются, хотят они того или нет, их знакомство всегда происходит одинаково. Цепкие взгляды изучают друг друга. Носы втягивают воздух вокруг себя, чтобы почувствовать в нем страх противника. Шерсть слегка дыбится, и из горла вырываются еле слышимые булькающие звуки. Но, наученные жизнью в цивилизации, хищники обычно отступают, не желая слышать обвиняющий шепот травоядных жителей городов. Но что делать, если ты встретился со своим собратом, из-за действий которого у тебя были проблемы? — А ну-ка повтори, брат, — не веря услышанному, переспрашивает Ник, чувствуя, как раздражение разрастается в груди. — Ц-цапнул я ее… В детстве, по глупости… — мямлил Гидеон, замешивая тесто. Джуди, забывшая у дома один из мешков с морковками, уехала обратно, обещая скоро возвратиться. А два лиса решили поговорить о тяжелой судьбе народных хитрецов. Расскажи кому-нибудь несколько лет назад, что один лис станет полицейским, а другой пекарем, то животные покрутили бы пальцами у висков. Но жизнь распорядилась по-своему. — Цапнул? То есть, по-настоящему? — украдкой глядя на своего добродушного собрата, спросил Ник. Ему с трудом верилось, что этот создатель вкуснейших в Малых Норках пирогов мог выпускать свои коготки не иначе, чем ради аккуратных разрезов на зарумянившихся корочках хлеба. — Говорю же, глупым был… Да и Джуди, та еще пройдоха! Только и делала, что подрывала авторитет хищников, крича о том, что станет полицейским, — жаловался лис, предаваясь воспоминаниям. — И все же… Я очень переживал о содеянном. Думал, что она никогда меня не простит. — Эй, брат, это ж Хоппс! Всепрощающая и понимающая альтруистка, — подбрасывая несколько ягод голубики и ловя их ртом, проглатывая, сказал Ник. Но в душе у бывшего жулика было не спокойно. — А скажи-ка, сильно цапнул-то? Мордочка Гидеона скривилась от отвращения к себе малолетнему. — Не то чтобы сильно, но… Она довольно долго проходила с пластырем на щеке, — посыпая тесто мукой, ответил пекарь. — У меня на когте тогда даже кусочек шерсти остался. — Аж к-клок выдрал? — чуть не подавившись очередной порцией ягод, прокашлял Ник. — Д-да… — кивнул Гидеон. — Я рад, что на ее мордочке не осталось шрама. Никогда бы себе этого не простил. На улице послышалось грохотание и звуки выхлопных газов. — Ник! Тащи свой лисий хвост сюда и помоги мне! — прокричала Крольчиха, когда автомобиль заглох. Напарник Джуди, проглотив еще несколько ягод, вытер лапы о потертые штаны, что были выданы ему для работы, и пошел на голос Морковки. В кузове лежал большой мешок, набитый оранжевыми овощами. И как его можно было забыть, оставалось для Лиса загадкой. — Слушай, Хоппс, — начал Ник, поудобнее перехватывая привезенный товар. — Мне тут рассказали, каким дерзким крольчонком ты была. — Дерзким? — сморщила свой носик офицер, но быстро догадалась, о чем напарнику мог рассказать Гидеон Грей. — А-а… Я считала, что если не буду бояться выступать против того, кто сильнее, то смогу победить. Самовнушение, так сказать. Крольчиха осторожно дотронулась лапкой до щеки, что когда-то пострадала от острых когтей соседа. А Ник проследил за ее движением, подмечая про себя, что следов от детской стычки с хищником у его напарницы точно не осталось. — Считала? Да ты до сих пор так считаешь, Морковка, — издевательски скалясь, произнес Лис, спрыгивая на землю и идя обратно в пекарню. — Неправда! — возмутилась Джуди. — С тех пор много лет прошло. Я стала умнее и осторожнее. — То есть кричать боссу мафии, что ты из полиции — это стать умнее и осторожнее? — качая головой, усмехнулся Ник, припоминая, что теперь Мистер Биг относится к полицейской не иначе, как к родной дочери. Даже секретом приготовления семейной лазаньи поделился. — Это не считается, — пробубнила Крольчиха, открывая перед Ником дверь. На прощанье Гидеон упаковал несколько пирогов для семейства кроликов, обещая, что на днях заедет их проведать. Солнце медленно стало опускаться за горизонт, и небо окрасилось в нежный розовый цвет. Теплый летний ветерок задувал в опущенные окна грузовичка, приятно обдувая мордочки животных. На обратной дороге машину вел Ник, говоря, что надо бы ему практиковаться в вождении. Не то ему столько лет, а водит он неуверенно. Всегда прежде находя для себя водителей. Джуди смотрела в окно, предаваясь собственным мыслям и воспоминаниям, что связывали ее с этими местами. — Хватит пялиться на меня, лисья морда, — не отрываясь от созерцания пейзажа, сказала Крольчиха. — Да кому ты нужна, Морковка? — усмехается Лис, сосредотачивая свое внимание на проселочной дороге. И все-таки ездить по асфальту намного комфортнее. — Тебе, кому же еще? — переводя взгляд на напарника, сказала офицер. — Есть что сказать, говори. Немного помолчав, Ник все же решился задать свой вопрос. — Ты поэтому меня боялась? Из-за болезненного опыта общения с лисами? Джуди долго смотрела на Лиса, чем заставила его ерзать на сиденье. — Бояться, как оказалось, в природе у травоядных. — Но ты все равно бросаешься на хищников, что нарушают порядок в городе? — Конечно, — уверенно произнесла Крольчиха. — Это моя работа. Защищать тех, кто не может защитить себя сам. — Значит, сама себя ты защитить в состоянии? — задал свой наводящий вопрос Ник, собираясь сказать то, что целый день крутилось у него в голове. И пусть будет стыдно. — Ч-что?.. — глаза Джуди забегали по салону, пытаясь придумать ответ. И нашелся он достаточно быстро. — Не ото всех, конечно, но… Разве тебя дали мне в напарники не для того, чтобы ты защищал меня от страшных и свирепых хищников? — Страшных и свирепых хищников, — проворчал Ник, имитируя интонацию напарника. Но увидев, как сверкают хитрые глаза Джуди, сам еле сдерживался, чтобы не заулыбаться и не выдать свое удовлетворение ее ответом. — Конечно, Морковка, именно для этого. Поэтому будь добра рассказывать мне о своих самоубийственных способах защиты горожан заранее. Это так, моя личная просьба, чтобы я успевал подготовиться к твоему спасению. Ведь… — Ведь что? — Ведь шрамы кроликов не украшают.