Слабость

Датчики Геноса утверждали, что температура в комнате совсем не изменилась, но ему казалось, будто его посадили рядом с тлеющими углями, от которых исходил плавящий металл жар. Пожалуй, если задуматься, то сенсоры могли быть неисправны, потому что покрасневший Сайтама напоминал раскаленную сковородку. Его грудь высоко вздымалась при каждом вздохе, натягивая кожу на ребрах, а полуприкрытые в удовольствии глаза блестели в неярком свете лампы, на скулах – румянец, и губы, припухшие и раскрасневшиеся, шептали что-то спутанное, непонятное. Наверное, датчики сегодня все же обманывали Геноса, от такого учителя не мог не исходить невероятный жар. Сайтама – самый сильный человек на этой планете (не исключено, что и во всей вселенной), но Генос знал, как превратить его в самого-слабого-человека-мира. Подойти со спины и провести губами по теплой коже шеи так легко и нежно, чтобы по позвоночнику пробежались мурашки. Ладонями пройтись по рельефным бокам и животу, очерчивая металлом пальцев каждую впадинку, каждую мышцу. И прижаться грудью к спине. А после, когда Сайтама развернется и с возмущением посмотрит в светящиеся желтым глаза, поцеловать, проникая языком в рот. Тогда учитель недовольно засопит, но не оттолкнет, поддастся и положит ладони на щитки плеч, немного сожмет их и качнет бедрами, позволит уложить себя на футон. И вот через несколько минут Сайтама, тяжело дыша и закатывая глаза, шепчет что-то спутанное и непонятное припухшими губами. Сейчас его руки слабы, под пальцами не крошится бетон и не скрипит сталь. Геносу нравились такие моменты. Это чувство власти, которое Сайтама дарил ему, кружило голову, опьяняло. Созданное из металла тело дрожало от скользящего по искусственным аксонам и сенсорам возбуждения, скапливающегося где-то в груди. - Генос, - тихо позвал Сайтама и прикоснулся кончиками пальцев к коже щек киборга, провел кривые замысловатые линии через скулы, брови, виски, пока вся ладонь не скрылась в густых светлых волосах. На ощупь они были как самые настоящие органические волосы. Генос подался вперед, ловя эти прикосновения, прикрывая в удовольствии глаза. Его тело, созданное мастером Стенчем, было смесью из органики и искусственных волокон, металлов и полимеров, и оно могло чувствовать любые прикосновения Сайтамы, реагировать на них остро и ярко, а после, когда схлынут страсть и вожделение, желать ощутить вновь и вновь вес тела учителя или крепкую хватку рук на плечах. - Какой-то ты сегодня задумчивый. - Учитель, я… Генос не успел договорить, как оказался лежащим на спине. Сайтама оседлал металлические бедра и медленно повел руками по чувствительным вставкам на торсе киборга, губами скользя вверх по шее. - Ты слишком много думаешь. Расслабься, - прошептал он и потерся пахом в том месте, где у каждого нормального мужчины должен был быть член. О-о да, Мастер Стенч постарался на славу – Геноса нельзя было назвать «консервной банкой» или «тостером». Киборг схватился за ягодицы учителя и замычал, двигая бедрами в ответ. Сайтама хмыкнул, довольно улыбаясь, и продолжил то медленно, то быстро толкаться в ширинку Геноса. Свет за окном стремительно угасал, комнату охватывали тени. Тяжелое, глубокое дыхание Сайтамы наполняло тишину, а в его черных глазах отражался свет ярких желтых радужек киборга. Они смотрели друг на друга неотрывно, двигаясь в едином ритме, ткань штанов давила, мешала, и им пришлось постепенно стянуть с себя всю одежду. Больше не в силах выносить ласки, обходиться только ощущением рук на себе, Сайтама просипел: - Давай уже. Только не медли как в прошлый раз. Они вновь поменялись местами. И Сайтама чуть ли не задохнулся от ощущения горячего влажного рта на члене и скользких прохладных пальцев (киборгом порой быть очень удобно) около ануса. Генос принялся сосать головку, словно пытался вытянуть из учителя все соки, и осторожно двигал двумя пальцами внутри него, растягивая тугие стенки кишечника. Когда перед глазами залетали разноцветные звездочки, Сайтама вцепился в волосы Геноса и потянул его на себя. - О-ах… хватит, - язык подводил его, постоянно запинаясь, а мысли путались, - или ты хочешь, чтобы я… о-о… м-м… кончил прямо сейчас? Раздался развратный хлюпающий звук. - Извините, я увлекся, учитель. - Какой я тебе учитель?.. Из горла Сайтамы вырвался громкий стон, и Генос довольно улыбнулся. Так было всегда, когда пальцы заменял синтетический член, ничем не уступающий своему органическому аналогу. - Кажется, я никогда к этому не привыкну, - пожаловался Сайтама, закидывая ноги на плечи киборга. Новый толчок выбил из него последнюю связанную мысль, не оставляя в голове ничего. Сконцентрироваться получалось только на плавных движениях Геноса и его губах, которые были везде одновременно, не оставляя без своего внимания ни единой клеточки кожи, ни одного участка тела: губы, нос, плечи, ключицы. Сайтама тонул в обжигающих ощущениях, в накатывающих волнах возбуждения и позволял Геносу делать с собой все, что угодно. В конце концов киборг крепко обнял Сайтаму за плечи, прижался стальными пластинами к груди и уткнулся носом в изгиб шеи, продолжая ритмично вбиваться в него. Сайтама вцепился в Геноса руками, сотрясаемыми крупной дрожью. Они были друг к другу так близко, так тесно сжимали свои объятья, что настоящее живое сердце, громко бьющееся в груди, и урчащий реактор были готовы вот-вот соприкоснуться и срастись, обменяться составными частями. Разрядка настигла их обоих неожиданно, заставляя содрогнуться и простонать нечто невразумительное, какую-то приторно-сладкую чушь. Обессиленные, они остались лежать на футоне, так и не отпустив один другого из своих рук. - Учитель, - Генос приподнялся на локте, ловя на себе взгляд карих глаз, - я… Сайтама нахмурился, недовольный нарушенным спокойствием. Он, уставший, хотел спать и совсем не был расположен к длинным разговорам. - Двадцать слов, - буркнул он, - ты должен уложиться в двадцать слов. Генос широко улыбнулся, совсем по-мальчишески, показывая практически все свои зубы. Ему потребовалось всего три слова, чтобы заставить самого-сильного-человека-на-планете смущенно покраснеть.