У нас будут дети

Ты знаешь, у нас будут дети Самые красивые на свете Самые капризные и злые Самые на голову больные Как мы... Радуга — «Ты знаешь, у нас будут дети»

— Румпель, а ты бы хотел завести детей? Вопрос был задан настолько неожиданно, что мистер Голд одновременно подавился омлетом, уронил под стол вилку и пролил на колени утренний кофе — очень горячий и очень сладкий. — К чему ты вдруг подняла эту тему? — осторожно поинтересовался мистер Голд, когда откашлялся, а залитые напитком штаны были оттёрты заботливыми ручками его любимой жены. — Ну, наш медовый месяц растянулся уже на все четыре, — деловито сообщила из-под стола Белль. Голд как раз имел удовольствие лицезреть её симпатичную попку, выглядывающую из-под скатерти. — А я читала в магазине брошюрку о контрацептивах, так вот — мы ими всё это время не пользовались. Значит, скоро у нас, наверное, появятся дети! — Ты торопишь события, — Голд заботливо разгладил юбку на филейной части своей дорогой супруги, хотя внешне юбка совершенно не примялась. Непроизвольно отметил, что фигурка его жены и впрямь немного округлилась. До сего момента эти изменения он упорно списывал на сахарные пончики в кафе «У Бабушки», которыми его жену постоянно угощала Руби. Хотя без пончиков тут тоже дело не обошлось, но раньше Белль так отчаянно не бросалась на сдобу. — Почему же? — Белль, наконец, выползла из-под стола и вручила супругу сбежавшую вилку. — Я ещё месяц назад хотела обсудить это с тобой. Так вот, ты бы хотел детей? И опять этот вопрос вызвал у Голда неотвратимое желание снова закашляться, пролить что-нибудь и вообще как-либо отвлечь свою супругу от этой темы. У него на то было целых три причины. Во-первых, проблема отцов и детей Голда не отпускала ещё с похорон Нила и являлась для него довольно болезненной. Заводить других детей казалось как-то нечестно по отношению к покойному сыну. Он столько сделал ради него, и всё оказалось зря. И вдруг он так просто заведёт других детей. Звучало нелепо, но он как будто изменял прошлому сыну. Во-вторых, его пугала сама постановка вопроса. Детей! Не ребёнка, мальчика там, или девочку, а детей! Как будто Белль точно знала, что у неё может родиться двойня или тройня, хотя о наличии самой беременности ещё нельзя было судить наверняка. Ну и, в-третьих, не лучшее сейчас время было — обзаводиться потомством. На Сторибрук как раз свалилась очередная напасть. По городу бродила какая-то неведомая тварь и потрошила горожан. Регина считала, что тварь могла выбраться из временной воронки вместе с Эммой и Крюком, но те ничего не видели. Тем не менее, больше твари по определению было неоткуда взяться. Орудовала она по ночам, нападала на одиноких прохожих и распарывала когтями тела, выедая, как мрачно заметил после вскрытия доктор Вейл, самое вкусное — печень, сердце и мозги. Голд боялся оставлять Белль одну в библиотеке, сам отвозил и привозил. В случае появления ребёнка риск удваивался, а к этому Голд был решительно не готов. — Так что ты об этом думаешь? Если бы у меня родился маленький, — Белль покачала в руках воображаемого ребёнка и смущённо взглянула на Голда. — Ты бы любил его? — Конечно, Белль! — ответил Голд. Да и что бы он ещё мог на это сказать? Как это он не смог бы полюбить собственное чадо? Эта настройка была включена в нём будто с рождения. — Это единственное, что я хотела от тебя услышать, — улыбнулась Белль и обняла мужа. Голд обнял её в ответ и внутренне облегчённо выдохнул. Всего лишь праздный интерес. И ничего больше. Это ведь нормально. — Ой! Я же в библиотеку опаздываю! — опомнилась Белль. — А тебе ещё нужно переодеться, чтобы довести меня до работы. Я же не пройду сто метров по оживлённой улице, меня украдёт и растерзает страшный монстр! — Между прочим, ты зря смеёшься… Это не шутки! — прокричал он, потому что Белль уже унеслась в спальню. — Сиди! Я сейчас принесу тебе другие брюки! Кстати, — вспоминала она, когда вернулась. — Как там продвигается расследование? Узнали, что это за тварь? — Нет. Живых свидетелей тварь не оставляет, охотится ночью. Красная Шапка по запаху ничего найти не смогла, у неё сразу нюх отказал. Как сказал Генри, расследование в тупике. С абсолютной точностью могу тебе сказать только то, что большая часть Сторибрука считает, что я и есть эта кровожадная тварь, — самодовольно ответил Голд, с удовольствием влезая в чистые брюки. — Румпель, а это не слишком? Я всё-таки стараюсь не морить тебя голодом, чтобы ты вдруг не начинал на прохожих бросаться, — Белль смущённо фыркнула, убирая со стола тарелки с остатками завтрака. — Эмма тоже придерживается мнения большинства? — Если бы она его придерживалась, я не мог бы так просто разгуливать по городу, — усмехнулся Голд. — И хотя две последние жертвы оказались феями, я, к сожалению, не имел к их смерти совершенно никакого отношения. Ты готова? — Да! Белль прихватила со стула сумочку, и они вместе направились к выходу. Мистер Голд, как и обещал, отвёз Белль к библиотеке и на всякий случай проводил до самых дверей. — Ты не зайдёшь ко мне в обед? — спросила Белль, возясь с ключом. — Я ведь тоже ищу эту тварь. Только в книгах. Вдруг что-нибудь найду. — Постараюсь вырваться, — Голд на прощание поцеловал свою жёнушку. — Если только у спасительницы всего Сторибрука и её однорукого бандита проснётся совесть, и они перестанут эксплуатировать мою лавку на предмет магических поисковиков. До вечера? — До вечера! — Белль ещё раз чмокнула супруга в щёку и скрылась за дверью. У антикварного магазина Голда уже поджидала целая делегация. На этот раз к Эмме и Крюку присоединились Чарминг и Регина. Снежка, по-видимому, оставалась дома с ребёнком. Так сказать, подальше от кровожадных монстров. Голд только фыркнул, представив, как всё семейство уговаривает Белоснежку отказаться от идеи выслеживать по тёмному лесу опасных тварей с луком наготове. Хорошо, что с Белль у него таких проблем не возникало. Голд поморщился, вспоминая утренний разговор о детях. Как бы это было, не нависай над ними опасность в виде голодной твари? На кого бы походили его дети? Да, не сын, не дочь, а прямо — дети! Он ведь всегда мечтал о большой семье! Они наверняка бы походили на Белль. По крайней мере, Голду очень хотелось, чтобы они были похожи на его красавицу. В общем-то, весь день он отвлекался на эти размышления. Регина, заметив его рассеянность, так и норовила подколоть бывшего учителя, а Чарминг всё пытался раскрутить на душеспасительную беседу, хотя и сам не знал, о чём мог так глубоко задуматься Тёмный маг. *** Голд преследовал тварь. Так получилось, что одного из весёлых ребят, который, как и мистер Голд, патрулировал улицы в одиночку, тварь с удовольствием растерзала. А всё началось с общего решения объявить на монстра охоту. Команда охотников собралась чудная. Два бесполезных болвана, способных махать мечом, ещё кучка весёлых болванов с луками и стрелами, семеро болванов с кирками и одна полоумная фея, которую чужой пример ничему не научил. Хорошо, что среди этого рассадника идиотизма присутствовали хотя бы трое толковых магов. Голду повезло, рыскать по городу в качестве его напарника никто не рвался. А потому можно было накинуть образ самого обыкновенного припозднившегося горожанина и спокойно приманить эту тварь к себе. Она ведь нападала на одиночек, а потому наверняка будет избегать шумную компанию гномов или разудалую шайку Робина Гуда. Но Голду не повезло. Тварь присмотрела для себя другую добычу. Истошный крик о помощи донёсся из соседнего квартала, и Голд осторожно переместился прямо туда в клубах фиолетового дыма. Нужно же было для начала рассмотреть, с чем придётся иметь дело. Это только герои, не разбирая дороги, бросаются с железкой наголо. Жертвой оказался бравый разбойник из шайки Робина, к удивлению Голда, ещё живой и бессмысленно размахивающий перед собой перочинным ножиком. Его лук бесполезной деревяшкой болтался в стороне вместе с пустым колчаном. Монстр, загнавший бедолагу в тупик, как раз выдирал из своего тела обломки стрел и равнодушно бросал под ноги. Голд застыл и хотел для начала оценить противника, но тут проклятая машина, за которой он прятался, разразилась сигнализацией. Монстр — чёрная чешуйчатая громадина — встрепенулся и практически в упор уставился на Голда блестящими во тьме глазами. Прятаться не было смысла. Маг вышел из укрытия, зажигая в руке пучок пламени для броска. К его удивлению, монстр не кинулся в атаку. Он подскочил к разбойнику, перерезал тому глотку и, взвалив его себе на плечо, прытко пополз со своей ношей прямо вверх по стене дома, как огромное насекомое. На пробу — а вдруг попадёт, — Голд попытался запустить в прожорливую тварь огненным шаром, но позорно не добросил даже до третьего этажа. Тварь к тому времени уже скрылась на крыше. Голд отбежал за угол посмотреть — не спускается ли она с другой стороны, но никакого движения не заметил, а потому переместился прямо на крышу, как раз застав монстра за разделкой добычи. Внутренности уже были вытащены из разорванного чрева, и теперь монстр деловито вскрывал несчастному черепную коробку. С отвратительным хрустом кость раскололась, и тварь старательно принялась заглатывать розовато-серую массу в зубастую пасть. У Голда к горлу невольно подкатил ком из утренней яичницы. Тварь заметила его и снова бросилась наутёк. Голд последовал за ней как привязанный, внимательно отслеживая, куда направляется монстр, и перемещаясь следом. Своими ногами он бы ни за что его не догнал. С удивлением Голд заметил, что уже во второй раз перемещается на одну и ту же крышу. Монстр начал петлять. «Да ты в панике, дорогуша!» — злорадно подумал Голд и дал твари фору между перемещениями, создавая для неё иллюзию, что назойливый преследователь наконец-то отстал. Теперь уже он незаметно следил за ней. Тварь ещё немного покружила по городу, постоянно принюхиваясь и оглядываясь, а потом уже целенаправленно поползла по стенам домов в конкретном направлении. Голд шёл следом, уже предвкушая, как найдёт логово монстра, когда с ужасом понял, что тварь направляется к его собственному дому. Он возблагодарил всех богов, злых и добрых, за то, что сегодня Белль ночевала у Руби, когда осторожно вошёл в свой собственный дом. Внутри было слишком тихо. Голд осторожно прошёл на кухню и закрыл распахнутое окно. Следы когтистых лап вели от подоконника в общий коридор и терялись у двери в подвал. Тварь наверняка скрылась внизу. Больше ей в доме негде было спрятаться, а дом она не покидала. Голд нервно дёрнул цепочку выключателя, но свет не загорелся. Запоздало он вспомнил, что забыл поменять лампочку, хотя Белль ещё в прошлом месяце просила его это сделать. Внизу что-то заскрежетало. Тварь там. Она в ловушке. Из подвала больше нет другого выхода, а в узенькое окошко оно не сможет просунуть даже свою уродливую морду. Только и стоит — поджарить её. Холодея от ужаса, Румпельштильцхен спускался в подвал собственного дома. Никогда ещё его так не страшило то, что он мог там увидеть. Внизу было темно, он едва мог нащупать подошвами дорогих ботинок скрипучие доски ступенек. С каждым новым шагом казалось, что вот-вот под ногой разверзнется пропасть и поглотит его полностью и без остатка. Из темноты доносилось какое-то копошение, непонятное шевеление чего-то чужого и омерзительного. Вот сейчас он спустится вниз, и эта тварь, что охотилась в городе, разорвёт его на куски, выедая окровавленные внутренности. Мистер Голд судорожно сглотнул. Как никогда хотелось повернуть обратно и, спотыкаясь, бежать вверх по лестнице, подальше от этого ужаса. Белль наверняка не упрекнёт его за то, что он сжёг их дом, когда узнает, кто поселился в подвале. Это было слишком заманчиво. Убежать, скрыться. Струсить. «Какого чёрта!» Голд крепче перехватил холодные металлические перила и зажёг в ладони небольшой язычок пламени, достаточный для того, чтобы увидеть хоть что-то в этом чернильном киселе. Он стоял уже на предпоследней ступеньке из десяти. Какой огромной показалась ему эта лестница. Подвал был небольшой, твари нигде не было видно, и Голд даже вздохнул с облегчением, пока не заметил кучу высохшей земли в углу и огромный лаз в стене, наполовину уходящий в землю. «Она вылезла из земли, — с ужасом понял Голд. — Всё это время она пряталась под моим домом! Тварь здесь!» Он усилил яркость огня и решительно направился к норе. Земляной ход был хорошо утоптан, им часто пользовались, но всё равно приходилось идти, пригибаясь. Сверху земля была чуть влажной, с неё что-то сыпалось. Голд остервенело стряхнул с головы не то червя, не то сороконожку, ему даже задумываться об этом не хотелось. И так нервы были ни к чёрту. Чем дальше он шёл, тем шире становился проход, а под ногами вместо земли стал появляться твёрдый камень. Наконец, тоннель вывел его в огромный, тускло освещённый грот. Огонь сам собой погас в руке Голда. Сначала ему показалось, что пещера завалена круглыми камнями разного размера. Но стояли эти камни слишком ровно, будто их специально расставляли по какому-то неведомому порядку. Вся пещера была наполнена этими омерзительными валунами, покрытыми какой-то зеленоватой слизью, поблёскивающей в тусклом свете. Сколько же их было? Сорок? Пятьдесят? Мистер Голд хотел сделать шаг, но нога предательски подкосилась, чуть не уронив своего владельца на каменистый пол пещеры. Среди этой чудовищной кладки стояла его Белль. Она просто стояла там, среди яиц той твари, в своей светлой блузке и бежевой юбке, в точности такая же, какой Голд отвозил её в библиотеку. Даже волосы не выбились из прически. Она стояла и просто смотрела на своего мужа. Она могла бы смотреть на него так же, если бы случайно увидела на улице. Но больше всего Голда пугало в происходящем то, что Белль казалась совершенно не испуганной и не удивлённой его появлением. — Белль… — только и смог выдохнуть он. Она двинулась с места и пошла к нему. Ничего необычного. Светлые босоножки мягко ступали по каменистому полу. Она подошла почти вплотную и протянула к нему руку. От этого движения Голд пошатнулся и всё-таки упал на спину. Впервые в жизни его пугала его молодая жена. — Что ты здесь делаешь? — спросил он, глядя на неё снизу вверх, не реагируя на протянутую для помощи руку. — Румпель, — Белль улыбнулась и присела на корточки рядом с ним. — Я не делаю ничего особенного. Просто пришла проверить кладку. — Ты присматриваешь за потомством этой твари? — возникла спасительная догадка. Он, конечно, помнил, что его жена по доброте своей когда-то увидела в нём человека, но ухаживать за яйцами кровожадного монстра было уже как-то слишком. — Она тебя заставляет, да? — Нет, — Белль покачала головой. — Меня никто не заставляет. И я никого не заставляю, — добавила она уже совершенно без улыбки. — Больше не называй меня тварью, ладно? Немного обидно слышать такое обращение от собственного мужа. — Но как?.. Ты же… Это… Она… — Голд начал задыхаться. В голове не укладывалось, как его милая красавица Белль могла превратиться в чудовище, откладывающее яйца. — Успокойся, — Белль снова улыбнулась и погладила его по волосам, стряхивая насыпавшийся сор. Жест был до того знакомым и нежным, что Голд невольно подался на ласку и, наконец, смог спокойно выдохнуть. — Я действительно твоя Белль, — снова заговорила тварь, просившая не называть её тварью. — Твоя жена. Мы приносили друг другу клятву верности в лесу. В свидетелях у нас были мой отец и Арчи. Помнишь? Голд кивнул. — Ну и вот. Я всё та же Белль. — Что с тобой случилось? Почему ты делаешь всё это? — Голд кивнул подбородком в сторону кладки. — Это всё моя маленькая подружка, — Белль чуть отстранилась от него и расстегнула пуговицы рубашки на животе, где мгновенно проступило что-то чёрное. Присмотревшись, Голд смог разглядеть небольшой участок кожи, прикрытый чёрной блестящей пластиной с двумя маленькими чёрными бусинками глаз, с расходящимися от неё в разные стороны чешуйками и чёрными волокнами, похожими на сухожилия. Эта мерзость будто выросла на месте пупка, укоренилась, точно отвратительная болезнь. — Что это? — к горлу непроизвольно подкатил горький ком желчи. — Это симбионт. Я нашла её в нашем подвале, такую слабенькую и беззащитную. Слышал бы ты, какие жалобные стоны она издавала. Она бы умерла, если бы я не спасла её. «Лучше бы она умерла», — подумал Голд. Его жена оказалась именно настолько жалостливой, чтобы приютить на своём теле монстра. — Белль, милая, — Голд старался говорить спокойно, хотя грудь разрывала истерика. — А с чего ты взяла, что это — симбионт, а не, к примеру, паразит? — Румпель, я же книжная девочка! Ты меня знаешь. Я хорошенько посмотрела по книгам. Это симбионт, — Белль с нежностью погладила уродливую мордочку гнездившейся на её животе твари. — Паразиты приносят вред своему хозяину. Убивают. Она не такая. С ней я стала сильнее, быстрее, внимание и память улучшились. Раньше я могла за день прочитать только одну среднюю книгу, и то если прерывалась только на еду. А сейчас я могу прочесть по пять книжек — и запомнить их дословно! — Белль, этот… это существо превращает тебя в трёхметрового монстра, который раз в две недели бродит по городу и убивает людей ради их внутренностей! — Голд встал на колени и взял Белль за руки, изо всех сил стараясь убедить её в своей правоте. — Ты ведь ни за что бы не пошла на убийство! Белль, которую я знал, роняла поднос, только заслышав про освежёванных младенцев! Этот твой симбионт использует твою силу и скорость для того, чтобы убивать по ночам людей! — Ты меня не понимаешь! — Белль оттолкнула его и отошла в сторону. Будто тенью под её кожей промелькнули тёмные мускулы монстра. — Я действительно никогда бы не пошла на убийство. Да убивать и не нужно было. Нам с подружкой вполне хватало той еды, что я готовила дома. Но потом мы отложили первые яйца. Тогда они были ещё совсем крохотные, но я всё равно потеряла много сил. До полудня пролежала в обмороке в библиотеке. Белль говорила всё это, прохаживаясь между кладками, и гладила небольшие, размером с человеческую голову, и совсем огромные, доходившие ей уже до пояса, яйца чудовища. Она улыбалась. Голд сам поднялся с каменного пола, хотя его ноги всё ещё подрагивали от перенесённого шока. В любом случае, лучше быть наготове. — Симбионт спасла меня. Она изменила моё тело, мы стали одним целым. Румпель, ты просто не представляешь себе это чувство! Я наконец-то почувствовала себя огромным сильным существом! Тогда она впервые заговорила со мной. Здесь, — Белль приложила пальцы к своему виску. — Она сказала, что для того, чтобы выжили эти яйца и чтобы выносить остальные, мне придётся сменить диету. Что это очень дорогая цена, но её придётся заплатить за выживание малышей. Иначе она лучше покинет моё тело, чем оставит малышей без пропитания. — Зачем ты согласилась вынашивать чужие яйца? — искренне не понимал Голд. — Почему ты не отказалась? У тебя же был шанс! — Потому что это наши дети, Румпель! — ответила Белль, как будто он был неразумным дитятей. — Твои и мои! Наши! — С чего ты решила, что они наши? Эта тварь использует тебя, как инкубатор для своих омерзительных копий! — Не говори так! Это наши дети! Я чувствую, я знаю! — прокричала она рассерженно. — Да ты и сам это скоро поймёшь, — уже более спокойно проговорила она. — Сегодня вылупится наш первенец, и ты сам в этом убедишься. — Ты обманываешь себя, Белль! Ты заглядывала хотя бы в одно из этих яиц? Это яйца чудовища! — в доказательство своих слов Голд раздавил подошвой ботинка одно из яиц — небольшое, размером с гусиное, валявшееся под ногами, как галька в россыпи точно таких же. Оно с хрустом раскололось, и на пол брызнуло что-то густое и чёрное. — Нет! — Белль в ужасе бросилась к нему, оттолкнула и стала подбирать с пола скорлупки, как будто яйцо ещё можно было спасти. — Я не понимаю, почему ты так за них переживаешь, — он действительно не понимал. Он отказывался принимать идею Белль о том, что это их дети. Дьявольские отродья. Они вырастут и будут охотиться на жителей города, как их настоящий родитель. — Румпель, а ты разве никогда не переживал за Бея? Вспомни, что ты делал для того, чтобы снова с ним встретиться! — умоляла Белль, прижимая к груди осколки скорлупы, пачкая рубашку чёрной слизью. — Я не смогла их бросить на верную гибель. Это твои дети! Ты раздавил своего нерождённого ребёнка! — Я раздавил кровожадную тварь! — выплюнул Голд, не желая даже на секунду сравнить одно из этих яиц со своим покойным сыном. — Почему ты так жесток? — Потому что мне страшно! — выкрикнул он. — Мне страшно за тебя! За то, что с тобой происходит! Я боюсь потерять тебя за всей этой кладкой! Боюсь, что ты изменишься! Перестанешь быть собой! — Румпель, — Белль встала, роняя на землю скорлупу. — Я делала всё это только ради тебя. Я так хотела, чтобы у нас была большая семья. Чтобы ты больше не грустил о Бее. Я видела, как ты мучился после его смерти. Мне так хотелось если не исправить это, то хотя бы восполнить. Любой ценой… — И для этого ты приютила на своём теле паразита, — с горечью ответил он. — Я устала тебе повторять! — взвилась Белль. Её кожа мгновенно потемнела, а глаза вспыхнули нечеловеческим блеском, она как будто стала выше на голову. — Она симбионт! А это — наши дети! Нравится тебе это или нет! И если ты меня ещё любишь, тебе придётся смириться с этим! — Белль, пожалуйста. Успокойся, — взмолился он, потому что теперь ему и впрямь сделалось жутко. — У тебя чешуя на руках… — Ты… — Белль хотела ещё что-то сказать, но тут за её спиной раздалось слабое постукивание. Самое большое яйцо пошатнулось и завалилось на бок. Что-то внутри него упорно пробивалось наружу. Кожа Белль сразу сбросила черноту, глаза стали прежними, она бросилась к яйцу. — Румпель, иди скорей! Он сейчас вылупится! Нехотя Голд подошёл ближе, но только для того, чтобы убедиться — из яйца вылупится омерзительный монстр. Белль поймёт, что натворила, и он сожжёт это логово. А потом поможет Белль избавиться от паразита. Наконец, яйцо треснуло пополам, и из щели показалась перепачканная чёрной слизью маленькая детская ручка. Ещё несколько толчков и верхушка скорлупы отлетела в сторону, открывая вид на маленького мальчика лет трёх. Уже совсем сформировавшегося, с открытыми глазками. Белль тут же кинулась к нему, схватила на руки, стала обтирать лицо подолом юбки. — Ты только посмотри на него! — улыбаясь приговаривала она. — Какой он хорошенький! По пять пальчиков на ручках и ножках, ушки на месте. Какой же это монстр? У него мой носик! И твои глазки! Твои волосики! Он так похож на тебя… Румпель? Она с абсолютно сияющими глазами подошла к нему и протянула ребёнка. — Хочешь подержать? Голд непроизвольно отшатнулся. Ребёнок на руках Белль действительно выглядел здоровым. Пальчики на месте. И ушки. Носик и вправду, как у Белль, такой же вздёрнутый и аккуратный. И глаза, как у него. Огромные золотистые выпуклые глаза, как у безумного Тёмного, смотрели с детского личика, покрытого золотисто-пепельной чешуёй с редкими вкраплениями чёрных чешуек твари-паразита. Мальчик улыбнулся своему отцу, обнажая тёмные острые зубки. Маленькая копия Румпельштильцхена, если бы не знакомый вздёрнутый носик его жены. — Ты же видишь! — снова взмолилась Белль. — Это твой сын! Почему ты не хочешь признавать его? Голд снова сделал шаг назад, под ногой оказался не то камень, не то очередное яйцо, он запнулся и стал падать. — Нет! — прокричала Белль, как будто он падал в бездну. Он и падал в бездну. Потолок пещеры с тусклым пятном света становился всё дальше, а он всё падал и падал. *** Когда он наконец-то упал, то очутился в своей собственной постели. Голд на ощупь включил ночник и посмотрел на часы. Было три часа ночи. Прежде, чем Голд успел подумать, что делает, он отбросил одеяло и задрал рубашку на мирно спящей Белль. Никакой чешуи, черноты или мерзких мордочек, как и любых других признаков паразита, не нашлось. Аккуратный, хоть и слегка округлившийся животик. Чистая кожа. «Сон. Это был сон», — с облегчением понял он. Следом вспомнился прошедший день. Они действительно собирались начать охоту на монстра, но Голд от этой затеи отказался. Он заехал в библиотеку, забрал Белль. Они поужинали вдвоём. Говорили о чём-то… — Румпель? — Белль смотрела на него заспанными глазами. Её рубашка всё ещё была задрана до подбородка. — Что случилось? — Всё в порядке. Просто плохой сон, — он покачал головой, возвращая рубашку своей жены в должное положение, и расправил одеяло. — Ничего себе сон! — кажется, своей проверкой он не на шутку перепугал Белль. — Да на тебе лица нет. Что тебе приснилось? — Глупость. Во сне это было так правдоподобно, но сейчас кажется полным бредом. Я гонялся за монстром, ты откладывала яйца и… в общем, полная чушь, — как можно более несерьёзно ответил он. — Тебя так взволновал этот монстр? Или разговор о детях? — Белль с подозрением прищурилась. — Нет! Конечно же, нет! Белль, всё в порядке, правда! — для надёжности он сжал её ладони в своих. — Скорее, это из-за тва… того существа. — Ты всё равно выглядишь каким-то взволнованным, — усомнилась Белль. — Может, приготовить тебе мятного чаю? — Не нужно, — ответил он, но Белль уже вылезала из постели и пыталась нашарить ногой на полу тапочки. — Да мне не сложно, правда! Я быстро. — Спасибо, — Голд благодарно улыбнулся своей заботливой жене и расслабленно повалился на подушку. Мятный чай действительно не помешал бы, во рту у него всё пересохло и противно отдавало железом. Тем временем, Белль направилась в сторону кухни. Но по дороге, подумав, свернула к подвалу. Нужно было проверить кладку…