***
Я резко сел в кровати. По спине и вискам катились тяжёлые капли холодного пота, подушка была вся мокрая, а простыня — ещё и скомкана: скорее всего, я метался по ней. Чёрт! Этот сон… Я вновь побывал на грани. Сын, Хината, грань… Чёрт… Как же мерзко на душе. И это липкое чувство вины и тоски… Как же я её люблю… Нет! Не её, а их. Да, именно их — Хинату и своего сына. А ведь, возможно, будь я тогда чуточку сильней, то они были бы живы… Или нет… Не важно, ведь в этой реальности я точно не позволю Хинате умереть… Не позволю! Я посмотрел в сторону окна. Светало. Я вряд ли уже засну, Курама спит, и делать нечего. Эх. Скоро ведь ещё и академия и там недалеко до встречи с ними. Интересно всё же, остались они здесь такими же или изменились. Помнится, когда мы с Сакурой попали во вселенную Тоби, они были полными противоположностями себя. Да-а… Тогда всё было по-другому. Сегодня я переезжаю в клан и начинаю усиленно тренироваться. Я должен быть готов к любым опасностям. К любым… Прервав размышления на столь тяжёлую тему, я спустился к себе в подсознание. Канализационные коридоры ничуть не изменились, если не считать того, что воды стало на порядок больше и двигалась она в хаотичном движении, создавая небольшие воронки. Чую я, что контроль над чакрой буду восстанавливать очень долго. Эх, а ведь даже в прошлой жизни идеальный контроль у меня был только после войны. Сколько я тогда возился с ним… нда. Ну да ладно. Зал с Курамой находился за несколькими поворотами и был немного суховат, в отличие от других коридоров, заглянув туда, я увидел умилительную картину. Курама трогательно лежал на спинке, мирно посапывая и причмокивая, при этом обнимая один из своих хвостов. Я не спеша подошёл к блохастаму коврику и, зарываясь руками в мех, почесал за ухом. Курама издал непонятный мурчащий звук и лениво приоткрыл один глаз. — Моли о пощаде, смертный, — уже широко зевнув, он продолжил: — Ну, чего ты пришёл так рано? — Не спится что-то, — было видно сразу, что Курама всё понял по выражению глаз. — Время лечит многое, — задумчиво проговорил он, — и, возможно, что ты тоже излечишься. Да. Время может излечить множество ран, старые обиды со временем могут забыться, руки, что были по локоть в крови, — отмыться, множество ран на сердце, нанесённых ещё в самом детстве, — затянуться, но забывать эти прекрасные глаза, тёплый взгляд и робкие, но от того не менее нежные прикосновения… нет, не хочу… Просто не хочу. — Кончай предаваться апатии, — Лис тяжело вздохнул. — Всё ещё может измениться! — Да, — я помотал головой, словно скидывая наваждение, и продолжил более весёлым голосом: — Сегодня знаменательный день! — Переезжаешь в клан, да? — Лис усмехнулся. — Какой там у тебя девиз? Тренировки, тренировки и только тренировки? — На ближайшие пару столетий уж точно… — бедный я! — с моим-то нынешним контролем чакры. — Зато возможность перекоса в какую-либо сторону мала, — подумав, он добавил: — Скорее всего, хоть я не уверен, соотношение энергий у тебя будет пятьдесят на пятьдесят. — Это через сколько лет будет, ты говоришь? — я уже представляю, как буду загибаться на тренировках. — Не знаю, а впрочем, это сейчас не важно, — и, будто к чему-тот прислушавшись, добавил: — К тебе стучат.***
Я вынырнул из подсознания. В дверь и вправду стучали. Мне не оставалось ничего, кроме как открыть. За дверью стоял мой брат (и пусть мы были не в лучших отношениях, но я искренне считал его своим братом, да и не хотелось мне потерять вновь обретённую семью). — Охайо годзаимас*, нии-сан. Тебе что-то нужно? Тот выглядел весьма бодро. — Нет, — он покачал головой. — Я поднялся позвать тебя к завтраку. — А остальные? — я не был уверен, что отец и Кин будут рады мне с утра. — Отец на работе, а Кин захотел поспать подольше, — он замялся. — Так ты пойдёшь? Я кивнул и прикрыл дверь. Как же он похож на меня прежнего! Сделав все утренние процедуры и заправив постель, я вышел в коридор. Уже спускаясь по лестнице, я вспомнил выражение глаз брата. Надежда. Маленькая, хрупкая. Он, кажется, волновался обо мне… Столовая была совмещена с кухней. Зона для готовки, стол для приёмов пищи и всё. Ничего лишнего. — Ты быстро, — Таро-нии уже сидел за столом. — На завтрак тамаго-яки**. Аники говорил неуверенно. Видно, пытался наладить контакт. Наверное. Всё же я редко ошибаюсь насчёт людей. Редко. — Так. Ты сегодня переезжаешь в клан, да? — я кивнул. — И хочешь остаться там жить? — По возможности, я хотел бы остаться жить в клане, — увидев его немного расстроенный взгляд, я добавил: — но я думаю, этого не случится. — Тебе не позволил отец? — брат быстро смекнул, в чём дело. Я кивнул. — Я бы сделал точно так же. Последнюю его фразу я услышал, пусть он и произнёс её достаточно тихо. Дальнейший завтрак протекал без разговоров. Таро-нии говорить больше не начинал, а я молча следил за ним. Брат был блондином. Если бы его одели в мой прошлый оранжевый комбинезон и добавили полоски на щёки, то я подумал бы, что смотрю на своё отражение. Мы на редкость похожи… были. Ему сейчас тринадцать лет. Он старше нас с отото*** (да, я Кина считаю своим братом) на пять лет. Его протектор был повязан на лбу, а одет он был в футболку на манер тех, что одевают Учиха, только синего цвета, и чёрные штаны шиноби, перевязанные на коленях бинтами. Подсумка с ним не было. — Аригато****, аники. Брат что-то пробурчал под нос. Я встал и, взяв пустые чашки, решил помыть посуду. Быстро справившись с делом, я побрёл в свою комнату. Я хотел переодеться и погулять по деревне.***
Я постепенно привык к виду Конохогакуре: постоянному лету (по меркам моей родины), к несколько провинциальному виду малоэтажных домов с непривычно округлыми контурами и яркими крышами, к узким улочкам с перекинутыми через них мостиками, переходами и бельевыми верёвками. К деревянным тротуарам и утрамбованным грунтовкам окраинных улочек, к закрытым кварталам кланов и к шиноби, скачущим по крышам, будто сверчки. Новая Коноха. Сейчас я гулял по деревне, а вокруг было много людей. Это не главная улица, где толпы всегда, а магазинов столько, что глаза разбегаются так, что потом ходи и ищи их всей Конохе. Шутки шутками, но вот тенденция: на главных дорогах по обе стороны были всегда принадлежащие кланам магазины или заведения, о чём свидетельствует эмблема на вывеске с названием. Здесь же, вдалеке от резиденции, на отшибе, так сказать, сплошь бесклановые люди являются владельцами. Но самое главное — внутри почти никого. На весь зал кафе, мимо которого я проходил, нашлось всего два человека. Невыгодно вести бизнес там, где вся экономика поделена на зоны влияния. Тем не менее, находятся люди, которые пытаются в них влезть. Три клана: Инузука, Абураме и Хьюга. Представители каждого из них — уникальные в своём роде сенсоры. Но, кроме этого, у всех есть дополнительная функция. Инузука полностью заняли особую нишу ирьёнинов — ветеринарию. Даже Нара не слишком-то разбирались в этом деле, хотя для них была у собачников скидка. Договоры заключаются постоянно. Абураме вообще оторвали себе целый кусок пирога, который больше никто не мог взять. Забота об экологии Конохи. В нашей деревне убивать насекомых в своих домах — дурной тон. Нужно вызвать кого-нибудь из родственников Шино, и тогда они очистят ваш дом от всех жуков, даже тех, которых там никогда не было. Услуга эта платная (для всех, кроме льготных слоёв населения, — проверено на собственном опыте), но стоит относительно дёшево. За защиту разнообразия флоры и фауны Абураме доплачивают из казны деревни. Их другая важная роль, как не сложно догадаться — пасечное дело. Когда-то в Иве был целый клан, который только этим и занимался, Иказучи или Камизури, не помню. Так вот наши решили не уступать другой деревне (да и дешевле и безопаснее делать своё, чем покупать у тех, с кем мы воевали во всех войнах) и наладить собственное производство. Но вот незадача. После Второй Войны их клан почти исчез, так что у Абураме не осталось серьёзных конкурентов. В наше время они — главный источник всех продуктов пчеловодства как для Конохи, так и для других городов, и даже некоторых стран. Вообще, что можно сказать о самих Абураме? Члены клана используют Хиден Ниндзюцу, основанные на манипуляции своими насекомыми, обычно — Кикайчу. Базисом их техник выступает Кикаичу, но Дзюцу, которое может расширяться для использования Муши Буншин, но Дзюцу, создания клонов, Муши Дама, обездвиживания противника и прочих техник, уникальных для членов. Флористы Конохи, если их можно так назвать, — клан Яманака. Клан ниндзя. Члены этого семейства специализируются на техниках, связанных с проникновением в сознание. Они также занимают цветочную нишу в деревне. Члены клана специализируются на техниках разума, такие как манипуляция сознанием своих оппонентов. Они также имеют способности сенсоров и способны телепатически общаться на больших расстояниях. Камон этого клана — куст клевера, который символизирует «любовь». У большинства членов клана Яманака длинные волосы, завязанные в хвост, что является данью традиции. Наконец, Хьюга. Один из четырёх благородных кланов Конохи. Все члены клана с рождения обладают Бьякуганом, — Кеккей Генкаем, предоставляющим им расширенное поле зрения и возможность видеть сквозь твёрдые предметы, а также систему чакры живых существ. Члены клана Хьюга обладают уникальной способностью высвобождать чакру в любом тенкетсу в их телах. О них нужно говорить отдельно. Наравне с Сенджу и Учиха они являются великим кланом. Вообще Хьюга — потомки клана Ооцуцуки, вернее Ооцуцуки Хомуры, что значит, что они являются дальними родственниками Учиха, Сенджу, Узумаки и клана Кагуя. Структурно клан делится на две части — главную ветвь (宗家, Sōke) и побочную (分家, Bunke), для защиты секрета Бьякугана от посторонних. Главная ветвь управляет делами клана, в то время как побочная защищает её. Последние заклеймены проклятой печатью, которую получают на третий день рождения наследника главной ветви. Печать даёт абсолютный контроль над членами побочной ветви, так как её активация вызывает разрушение клеток головного мозга. Также эта печать гарантирует сохранения секрета Бьякугана, так как заставляет глаза исчезнуть после смерти заклеймённого. Из-за того, что они, по сути, являются рабами, члены побочной ветви презирают главную ветвь. В прошлом мире было предпринято несколько попыток похищения Додзюцу этого клана со стороны Кумогакуре. Одна их таких попыток привела к смерти Шинобигашира Кумо. Реакция властей последовала незамедлительно — Кумогакуре потребовала выдать труп главы клана, Хьюга Хиаши, в противном случае обещая объявить войну Конохе. В конечном итоге его брат-близнец Хизаши пожертвовал жизнью ради клана и деревни и после его смерти его Бьякуган утратил свою силу. Это событие позже стало известно как «Инцидент Хьюга». Хьюга знамениты двумя вещами. Первое: Кеккей Генкай, а если конкретнее, одно из трёх великих додзюцу — Бьякуган. Это определяет их как отличных сенсоров с дальностью зрения до нескольких десятков километров. Может, и больше, но это уже зависит от контроля и мастерства. А второе — это Джукен, боевой стиль, основанный на использовании Бьякугана, который позволяет пользователю наносить урон системе циркуляции чакры одним касанием. Опытные воины могут убить человека одним ударом, а некоторые особо талантливые могут повреждать каналы чакры и без касаний. Рукопашники, если коротко. Некоторые становятся медиками, но не часто. Их богатство строится на импорте и экспорте чая и всего, что идёт с ним в комплекте. Чайная церемония — вот причина процветания клана Хьюга. А так как его пьют повсеместно, прибыль у них бешеная. Кто-то скажет, что есть же Страна Чая. Да. Вот только мало кто знает, что в этой стране все плантации не принадлежат государству, а жители, занимающиеся выращиванием чая, работают на дайме, принадлежат Конохагакуре в лице белоглазого клана. До сих пор не понимаю, как им это удалось. Наверное, дело в том, что у них в стране нет своей Какурезато. Какие-нибудь подпольные договорённости. Для всех кланов Конохи есть подоходный налог, который они обязаны выплачивать в казну деревни. Не слишком большой, но и отнюдь не маленький. Есть лишь один способ уменьшить его — спонсировать административные учреждения. Это либо ресурсы, либо шиноби. Нет, конечно, есть ещё способы уклониться от налога, но я их не знаю. Да и вряд ли станет клан мараться этим, слишком уж дорожат репутацией. Клан Сарутоби. После окончания Сенгоку Джидай этот клан, наряду с кланом Шимура, был одним из кланов, присоединившихся к договору между Учиха и Сенджу об основании Конохагакуре в Хи, но Куни. Об этом клане известно немногое, однако благодаря ему укрепились отношения между кланами Нара, Яманака и Акимичи. Некоторые члены клана занимают высокие должности. Например, Сарутоби Асума был членом Шугонин Джуниши, Сарутоби Хирузен — Хокаге, а родители Конохамару — высокопоставленные АНБУ. Основной бизнес — производство табака и табачной продукции. Они занимаются этим уже очень давно, поэтому имеют множество постоянных клиентов и отлаженный механизм работы, так что даже Яманака туда не лезут. Но есть кое-что, в чём они переплюнули все другие кланы. Лавки. Им принадлежит огромное количество магазинов от тех, что продают снаряжение для ниндзя, до горячих источников и кондитерских, специализирующихся на приготовлении данго. Очень влиятельные люди. Они первые придумали создать отдельные залы для курящих людей. Эту идею потом переняли в столице, затем в других странах, а закончилось всё тем, что теперь существуют отдельные заведения, где люди только курят. Бешеная популярность подобных заведений всегда была для меня загадкой. Расцвет этого клана пришёлся на правление Сандайме Хокаге по вполне очевидным причинам. Кроме него, наиболее известным представителем в современном мире является его сын — Сарутоби Асума, известный как член Двенадцати Защитников Дайме, или Шугонин Джуниши. Учиха. Что мы знаем об этом клане? Основатели Конохи, лучшие мастера гендзюцу в мире, обладатели великого додзюцу — Шарингана. Кеккей Генкай Учиха — это додзюцу Шаринган. При его использовании радужка окрашивается в красный цвет и вокруг зрачка образуются три дополнительных зрачка в форме запятой, называемые Томое. Основные способности этого додзюцу — распознавать другие техники. Строго говоря, Шаринган состоит из Досатсугана, взгляда проницательности, и Саимингана, взгляда гипноза. Это позволяет постигать и в какой-то степени даже предсказывать движения. К тому же пользователь Шарингана способен копировать техники, увидев их в первый раз, наделяется способностью читать по губам, копировать чужой почерк, видеть чакру других людей, может усиливать собственные Гендзюцу, также легче противостоит наложению иллюзий противника. Единственный клан, обладающий двумя Кеккей Генкаями: Шаринган и все его ступени развития, а также некоторые обладают Энтоном — способностью совмещать Катон и Райтон, создавая чёрное пламя, получившее название Аматерасу. Ни один другой клан не имеет такого выраженного сродства с огнём. Среди Сарутоби есть много таких людей, но и шиноби с Фуутоном, Суитоном и Дотоном в них немало. Для Учиха это не характерно. Это клан полных боевиков, от начала до конца. Они богаты, но это им даётся благодаря тому, что они сдают свою землю в аренду, а также полиция финансируется за счёт деревни, так что налог для них снижен. Сильны, опасны, могущественны, но каждый из них нежно любит свою семью. Ни для одного другого клана не характерна такая забота. У Учиха прямо культ семьи. Правда, методы воспитания у них больно специфичные, думаю, отец от Фугаку понабрался. Куча плюсов, но и минусов у них предостаточно. Во-первых, в клане нет ирьёнинов. Совсем. Как они справляются без них? Никак, они придумали гениальное решение: жениться на девушках с медицинскими навыками! Если женишься или выходишь за бесклановых, то уж, будь добр, убедись, что твой избранник владеет определёнными навыками. Если совсем туго, идут в госпиталь, но там целыми днями толкутся жители, так что клановые этого не любят. Во-вторых, они обладают потрясающей уверенностью в собственном превосходстве. Это проявляется во всём: как они ходят, едят, разговаривают. Каждый Учиха буквально источает пафос. Узумаки. Клан, что занял один из самых прибыльных бизнесов в Конохе. Фуиндзюцу. Все Кланы хотят быть в безопасности, да и не только кланы. Представители клана Узумаки обладают особой жизненной энергией, предоставляющей им большой запас чакры и длительную продолжительность жизни. Узумаки Мито родилась до основания Конохагакуре и дожила до правления Сандайме Хокаге. К тому же, они способны пережить извлечение Биджу, при этом оставаясь на грани смерти. Узумаки могут ускорить регенерацию клеток смертельно раненного человека через укус и поглощение их чакры. Тем не менее, эту способность опасно использовать много раз. Свою известность Узумаки получили за счёт по-настоящему сильных Фуиндзюцу, которые обычно представляют собой спиралеобразный узор, напоминающий символ Узумаки Ичизоку. Помимо этого, они обладают способностью формировать прочные цепи из своей чакры. В клане Аловолосых Чертей было две ветви — главная и побочная. Однако такого кошмара, как у Хьюг, не было. В главной ветви были все прямые потомки Узукаге. Я, совершенно не знакомый с культурой Узушио, не понял, что они имели в виду. И вот мне объяснили. Всего Узукаге было четыре. Первый, Узумаки Аки, настоящая легенда, основал Узушиогакуре, но Сато. (Кстати, он был сыном Узумаки Ашины, главой клана Узумаки на момент создания Конохагакуре). Далее власть передавалась по наследству. Нидайме Узукаге стал сын Шодай, Сандайме — дочь Нидайме, как ни странно, и уже Йондайме стал её сын, а ныне мой дед. Правда, власть передавалась старшему наследнику только в том случае, если сам Узукаге не указал, кто именно из его детей будет править после него. У членов главной и побочной ветвей были свои способности и роль. Например, телохранителями Узукаге становились самые талантливые и проверенные из побочной ветви, те, кому можно доверять безоговорочно. Нет, преданность каждого Узумаки была неоспорима, а клановые защитные печати в сознании предотвращали угрозу ментальных закладок, однако у телохранителей было полно особых требований и обязанностей. Поэтому далеко не все подходили на эту роль, да и неправильно это — пускать в народ секретную информацию, ведь те же самые телохранители постоянно находятся возле Узукаге и частенько слышат много всего лишнего. Также у членов главной ветви был ряд особенностей. Более сильная чакра (именно поэтому и Мито, жена Первого Хокаге, и Кушина были выбраны Джинчуурики — они были из главной ветви, их чакра наиболее подходила для сдерживания Кьюби), способность подавлять чакру и волю других, а также нечто вроде дара убеждения. Влияние на сознание человека, внушение определённых эмоций или даже страха. Также был ряд клановых техник, которые могли выполнить только члены главной ветви. Среди них были и киндзютсу, и хидзютсу. Но Узумаки из побочной ветви тоже были далеко не слабаками. Огромные запасы чакры, живучесть, выносливость, ускоренная регенерация, талант к фуиндзютсу — это никуда не пропало. Не зря именно члены побочной ветви становились телохранителями правителей. Слабакам такую работу не доверят. Также членам побочной ветви не ставят Проклятую Печать, как у Хьюг. За своими мыслями я и не заметил, как пришёл к воротам клана. Я беспрепятственно вошёл и сразу же направился к дому дяди. Клановый квартал Узумаки — это нечто. Вообще, если посмотреть сверху, то сам квартал круглый и делится на четыре зоны, а здания в квартале выстраиваются в знак водоворота. Таким образом круглую стену в округ квартала покрывает тонкий слой фуин, вырезанный прямо на кирпичах, из которых состоит стена. Первая зона квартала отдана гражданским, которых относительно немного, и там же находятся школа, в которой детей учат начальному письму, счёту, начальному курсу истории и так далее, и клановый госпиталь — Узумаки щепетильны в плане здоровья и своё лечение всем и каждому не доверят. Вторая зона парковая. Там находятся сквер и озеро. Там очень красиво. Третья зона — это здания ниндзя, в которые входит и дом-резиденция главы клана. Тут в основном учебный корпус клановых АНБУ, здание аналитиков, база АНБУ и дома семей шиноби. Четвёртая зона почти полностью отдана тренировочным полигонам и додзё. Вот так. — О! Наруто, — дядя был удивлён моему раннему приходу. — Проходи. — Нет, одзи-сама. Я пришёл сказать, что могу переехать в клан, — я вздохнул с сожалением, — до поступления в Академию. — Минато, да? — я кивнул. — Хорошо. Я позову Акио*****, он тебя проводит и поможет донести всё, что ты хочешь взять. Дядя ушёл и вернулся уже с парнем лет девятнадцати. Красноволосый Узумаки выгледил весьма дружелюбно. Я ему улыбнулся, на что сразу же получил ответную улыбку. — Идём? — он кивнул, и мы поспешили на выход из квартала. Акио-сан выглядел как истинный Узумаки. Длинные красные волосы и зелёные глаза, в которых виднелась хитринка. Ну точно аловолосый дьявол. — Акио-сан, — он взглянул на меня, — расскажите о себе. — Ну, — он запнулся, — мне девятнадцать лет, и я джонин. Люблю кендзюцу и владею техникой иайдо******. Единственный ребёнок в семье. Всё. — А где ваши родители? — не знаю, зачем спросил это. — В Водовороте. — В Узушио? — он кивнул. — А кем вы мне являетесь? Спросите почему я это спросил? Все Узумаки, с которыми я познакомился после пробуждения, постоянно уточняли, в насколько далёком родстве они находятся с главной ветвью. У Узумаки было принято во всех подробностях сообщать, кто кому и кем приходится. И каждый из моих родственников назубок знал все эти связи. Я же так и не смог запомнить всего. Ну, а вы бы смогли? «Я двоюродная сестра брата кузена племянника свекрови по папиной линии жены троюродного…» и бла-бла-бла. Аж мозги вскипели, даттебайо. — Я сын твоего троюродного брата, то бишь твой племянник. — А-а-а, — значит, Акио-нии был из главной ветви. — Можешь называть меня нии-сан, отото, — будто прочитав мои мысли, сказал Акио-нии и улыбнулся. — мы дошли. В доме никого не было. Поднявшись в мою комнату, мы собрали мои немногочисленные пожитки (три книги, одежда, фотоальбом), и Акио-нии их запечатал. — А вы можете перенести нас шуншином? — он кивнул, и уже через секунду я ощутил знакомый рывок и мы стояли перед входом в клан. Ну, что ж. Новая жизнь уже началась…