Чудесные слова

Он был самым прекрасным созданием, которое я видел в течение жизни. — Синевато-пепельные волосы упали на уши и под изящный изгиб подбородка. Бледные пальцы пригладили волосы. — Как я вообще мог забыть его первый поцелуй? Такой ласковый. Такой нежный. — Его душа была страстной — и это было страстью для меня... и я жаждал его больше всего в мире. — Он всегда любил костры. Пепел, аромат тепла и надёжность моего тела рядом с ним. Он был непревзойдённым противником в игре в шахматы: соревнуясь с ним, ни один игрок не сумел бы одержать победы. — Ночью мы прогуливались под звёздами, вглядываясь в бесконечную искрящуюся голубизну. И когда мы в конце концов оказались дома, в здании, которое оказалось в плену морозного воздуха, он упал в мои объятия и не смог уйти от меня. — Его рот был тёплый. Моя кожа была словно в огне. Я взял его. — Тела требуют большего. Ноги дрожат. Зубы стучат. — Его голос ворвался вглубь и сокрушил меня. — Наступал закат; бесконечный цикл цвета, что раскрылатился в атмосфере подобно калейдоскопу из бабочек и ветра. Я упал на одно колено под отблесками заходящего солнца и спросил его о том, что, казалось, всегда желал знать. — «Да, мой Сиэль. Да». — Прошли годы. — Прошло много-много лет. — Этот процесс был медленный... он способен проникать через мизерные щели к сосредоточенному внутри теплу. — Они нарекли это раком, однако, на мой взгляд, это было похоже на демона. — Это было непрошенным гостем, что поселилился в теле того, кто не хотел ничего, кроме как свободно дышать. Однако это не позволяло ему дышать. — Это произошло в декабре. Он был слишком юн, чтобы назвать это судьбой. — Завыли сирены. Мне не нравилось, что его глаза были слишком далеки. — Я остался с ним в окружении стерильно белых стен госпиталя. Я пел для него. Я наблюдал за его сном. — Я не думал, что смог бы пережить тот момент, когда они отключили бы аппараты. — «Тсс... Сиэль, всё будет хорошо». — Звуки стали более мягкими. — «Ты в норме... с тобой все будет в порядке». — Звуковые сигналы имели большое расстояние друг от друга. — «Хорошо?» — Не было никакого ответа. — Я не мог там остаться. Я не мог удержать слёзы. — Я приобрёл хороший костюм для погребения, тот, который (я это знал) он бы одобрил. Во время церемонии я не сказал ни слова... лишь закусил свой язык в страхе закричать криком, что заполонил мой рот, а я так хотел, чтобы вместо воплей там были слова. Чудесные слова. Точно как он. — Я стоял на краю моста. Ветер завывал возле моих ушей. Я надеялся, что он ждал меня... и я желал быть с ним снова. — Я прыгнул. — Ничто не ждало меня, кроме тьмы. — Я кричал и горел, пока от меня не осталось ничего, кроме пепла. Ужасный, злобный пепел, который завертелся в паутине горя; и из этого сгустка я возродился. Но меня не встретил электрический гул госпиталя, который я помнил до этого... который я помнил. Ведь я забыл. Все, что мне было известно, это пустота. Они изъяли мои воспоминания до той степени, что где-то в глубине осталось только то, чего мне стоило стыдиться. Вместо того, с чего я раньше состоял, я был создан со зла: я — творение боли, грусти, слабости человеческого рода, на связь с которым и намёка не осталось в моей тяжёлой, чёрной груди. — Я оказался в цикле смерти. Крики висели в воздухе вокруг меня... однако среди них был тот, что меня звал. — Кто-то протянул бледную руку за пределы липких, ржавых решёток. Рука была настолько покрыта кровью, что выглядела как безупречный, но испачканный мрамор. — Мои глаза заглянули вглубь темноты клетки, и независимо от того, какое сердце билось в моей груди, его силой я остановил смерть. — Он был самым прекрасным созданием, которое я видел в течение жизни. — После столетий поисков я наконец-то нашёл её. Эту непревзойдённую душу. — Это была душа, которую я жаждал, даже не догадываясь об этом, пока глаза цвета вина и океана не перекрестились, и я не получил приказ, который кромсал и кромсал, поглощая мою сущность. — Синевато-пепельные волосы упали на уши и под изящный изгиб подбородка. Когтистые пальцы охватили его окровавленную белую ладонь. — «Да, мой лорд». — Я намеревался устроить адский праздник. — Он ненавидел костры. Удушливый пепел, аромат гнева и холодного воздуха, что восстал против тумана вокруг него. Это напоминало ему кое-что лишнее. — Однако, где-то на уровне подсознания, в том месте, о котором я забыл очень давно... что-то разрушало меня, лишь возрастая с каждым украденным взглядом этого непревзойденного невинного лица. И я желал прикоснуться к нему. — Как я вообще мог забыть его первый поцелуй? Такой ласковый. Такой нежный. — Ведь он был, воистину, самым прекрасным созданием, которое я видел на протяжении жизни. — Синевато-пепельные волосы упали на чёрную атласную повязку и под изящный изгиб подбородка. И мои бледные-бледные пальцы прикоснулись к его волосам, мгновенно устраняясь.