Глава 3. Неприятные наставления
12 июля 2019 г. в 21:21
Выходные были для слизеринцев настоящим праздником. Конечно, они не отдыхали целыми днями, а делали домашнее задание на неделю вперед («Как какие-то ровенкловцы» — ворчал Аксел), зато могли себе позволить вставать позже, а вечером немного порасслабляться в Общей гостиной.
В воскресенье утром Альбус поднялся в Большой Зал на завтрак. За столом Слизерина Аксел, который всегда просыпался раньше всех, о чем-то болтал с Рэйной и пятикурсником Гилбертом Ноттом. Причем оба молча слушали, не имея возможности вставить слово.
— Привет, — поздоровался Альбус, садясь рядом с Акселом. Он оглядел стол и взял бутерброды и лимонный чай.
— А, Поттер, — Нотт обрадовался возможности прервать Аксела. — Как дела?
— Нормально, — ответил Ал. — А у тебя?
— А, — махнул рукой Нотт. — Сотенный штраф, бесконечные домашки, да еще и этот СОВ.
— Кстати, вы же в этом году его сдаете, — произнес Аксел.
— Морфиус тоже его сдает, — вставила Рэйна. — А Луциан сдал в прошлом году. Он говорит, это был для него худший год в Хогвартсе.
— Так и есть, — прозвучал над ними низкий голос. На скамью рядом с Рэйной опустился ее старший брат Луциан. Аксел бросил на него опасливый взгляд. Луциан Рэйвенстон был таким же черноволосым и черноглазым, как его братья и сестра. Длинные волосы сегодня были собраны в низкий хвост. Вид у него всегда был мрачный и даже угрожающий, как будто он вот-вот схватит палочку и сделает с тобой что-то ужасное. И репутацию он имел соответствующую: еще никто из шестикурсников не побеждал его на уроках магической дуэли. Луциан легко провел широкой ладонью по волосам сестры и оглядел всех мрачным взглядом.
— В прошлом году мы почти не вылезали из библиотеки и практически питались Бодрящим зельем. Страшно представить, что нас ждет на ЖАБА, — сказал он, накладывая себе яичницу с беконом и мясной рулет. — Где Морфиус?
— Спит еще, — ответил Нотт. — Он же не просыпается раньше обеда по выходным.
— Да он по жизни никогда не просыпается, — это не было похоже на шутку, но Нотт рассмеялся.
Слизеринский стол постепенно наполнялся учениками. Блюда на столах обновлялись и подогревались. Вскоре пришли Скорпиус и зевающий во весь рот Глен.
— Какие планы на сегодня? — спросил Скорпиус, раздумывая между фаршированными яйцами и оладьями.
— Точно не уроки, — вскинул руки Аксел. — Хотя бы до вечера.
— Не то, что должен говорить слизеринец в этом году, — усмехнулся Скорпиус. — Тем более если он и так все время отлынивает.
— Я обещал Хагриду зайти к нему сегодня, — сообщил Альбус. — Хотите со мной?
— Нет, это без меня, — помотал головой Скорпиус. Забини тоже отказался. Альбус не хотел признавать, но он испытал облегчение. Вряд ли встреча Хагрида с Малфоем и Забини могла пройти хорошо.
— Я пойду! — согласился Аксел. — Мне всегда было интересно, о чем ты говоришь с этим полувеликаном.
— Отлично, — кивнул Альбус. — Рэйна, ты пойдешь?
— С удовольствием, — ответила девочка без особого энтузиазма и отвернулась предупредить Луциана. Альбус сделал вид, что не замечает взгляда Доротеи Гракх, которая явно хотела напроситься в компанию.
Позавтракав, Альбус, Аксел и Рэйна направились к хижине Хагрида. Всю дорогу Аксел не скрывал своего любопытства и вслух гадал, на какие поступки способен пугающий лесничий.
— Когда ты мне впервые рассказал, что дружишь с этим полувеликаном, я думал, что ты просто хвастаешься, — признался он. — Но потом я увидел, что вы с братом и правда туда ходите, и заподозрил, что у вас с ним какие-то сомнительные дела.
— Что? — посмеялся Альбус.
— Ну, а что? Он, знаешь ли, очень пугающе выглядит. Скажи, Рэйна?
— Я слышала, что великаны — людоеды, — кивнула Рэйна. Аксел побелел, а Альбус возмутился:
— Хагрид не людоед! И не великан! Вы сейчас сами увидите, что он безобидный.
Друзья подошли к хижине, и Альбус уверенно постучал в дверь. Из хижины не доносилось никаких звуков. Альбус постучал еще раз: возможно, что Хагрид не услышал или еще спит. Аксел позади него нетерпеливо озирался. Вдруг его внимание привлекло что-то в Лесу; Аксел присмотрелся, а потом громко взвизгнул и отбежал назад на несколько шагов. Испуганная его криком Рэйна отступила за спину Альбуса и тоже всмотрелась в Лес. Оттуда выходило нечто огромное, тяжело качаясь из стороны в сторону. У существа было две ноги, огромное тело и, судя по всему, не было головы: туловище заканчивалось широкими плечами, которые тяжело вздымались от дыхания.
Альбус схватил Рэйну за руку и начал медленно отступать. Существо вышло из Леса на свет. Альбус всмотрелся и перевел дыхание.
— Хагрид! — окликнул он.
То, что они приняли за страшного зверя, оказалось Хагридом, который просто нес на своих плечах тушу животного. Услышав Альбуса, Хагрид поднял голову и широко улыбнулся.
— Ал! — радостно пробасил он. — ЗдорОво!
Полувеликан тяжело прошагал к дому и сбросил тушу на землю. Альбус подбежал к нему и обнял, насколько позволяла длинна его рук. Хагрид довольно похлопал его по спине, и Ал почувствовал, как хрустнуло несколько позвонков. Аксел и Рэйна держались поодаль, глядя на них с опаской.
— Проходите внутрь, я щас чайник поставлю, — Хагрид открыл дверь и впустил детей внутрь.
— Знакомься, Хагрид, это Аксел и Рэйна.
— Будем знакомыми, — приветливо улыбнулся лесничий.
Ребята прошли в хижину. Глаза Аксела загорелись от любопытства. Он остановился посреди единственной комнаты и, раскрыв рот, осматривал каждый ее сантиметр. Особенно его заинтересовали шкура и рога какого-то существа, висящие на стене.
Хагрид усадил гостей за стол и разлил чай по кружкам. Альбус незаметно сделал знак Акселу и Рэйне не есть предложенные кексы, но Акселу, кажется, было и не до них: он слушал лесничего, раскрыв рот, полностью захваченный его рассказами. Хагрид без остановки рассказывал о магических существах из Запретного Леса: кто чем заболел, у кого кто выродился.
— А чё это я все говорю и говорю? — опомнился Хагрид. — Расскажите хоть, у вас как дела? В учебе-то?
На что друзья синхронно вздохнули.
— Тяжело, — ответил Альбус.
— Кошмарно просто! — закивал Аксел. Он уже избавился от стеснения и чувствовал себя свободно. — Учимся, учимся, учимся без остановки. Мы были оштрафованы на сто очков, так что приходится вкалывать вдвойне. Старшекурсники как с ума сошли: «учитесь, учитесь, только учитесь!». Я как будто на Ровенкло поступил.
— Да-а, — протянул Хагрид. — Нелегко вам. Джеймс тоже, когда заходил, жаловался, что ничего не успевает. Говорит, мол, профессор Кенвард дает слишком много письменной работы.
— Да, это правда, — подтвердил Альбус. — Она предпочитает проверять эссе вместо зелий.
— Она задала нам написать эссе об оригинальных способах применения слез плакучки на четыре свитка на будущую неделю, — сказала Рэйна.
— Но профессор Бэк гораздо хуже! — в сердцах воскликнул Альбус. — Он как будто издевается над нами! Он думает, у нас кроме его предмета никаких других дел нет. И постоянно говорит нам, какие мы невнимательные, ленивые. А еще постоянно тыкает в нас своим пальцем, — Альбус раздраженно продемонстрировал как именно Бэк это делает. — Были бы все уроки такими же легкими, как полеты на метлах. Мы заработали целых тридцать очков на одном уроке, — похвастался Ал. — А на прошлом я победил в залете на пятьсот метров.
— А я никогда не сомневался, что ты отличным… э-э… летуном будешь, — улыбнулся Хагрид. — Твой отец, он как впервые на метлу сел, так и полетел, как будто родился в воздухе. Как он летал, если бы ты видел. Самый молодой ловец был за последний век, да… э-э… первокурсником тогда был. Это у него от дедушки вашего. А теперь вот, Джеймс сам в команде…
— Что? — удивился Альбус. — Джеймс в команде?
— А ты не знал что ль? — удивился Хагрид. — Так это… вчера же… отборочные же были. Ну он и прошел. Гриффиндорский ловец теперь.
— Я даже не знал, что отборочные уже начались, — растерянно проговорил Альбус. Джеймс все лето твердил, что в этом году будет пробоваться на ловца, а Ал совершенно забыл об этом. Он почувствовал укол зависти.
— Так ведь третья неделя уже прошла! Затянули даже они с этим.
— Как третья?! — ахнул Аксел. Альбус тоже удивился, как быстро пролетели недели. — Уже три недели прошло? Сегодня какое число? Мерлиновы чулки, это считай, почти месяц прошел! Это же так и до Хэллоуина недалеко, а там и каникулы! Почти семестр уже прошел?! Да я же еще ничего не успел! Я за этой домашкой даже дни считать перестал и уже, можно сказать, семестр прошел!
— Аксел, ты преувеличиваешь, — успокоила его Рэйна.
— Так ведь три недели уже прошло! — возмущался мальчик. — Я даже не заметил, как прошло три недели, а у меня было столько планов на первый семестр!
Альбус был согласен с другом. Они были так завалены домашними заданиями, что не замечали, как проходят дни и первый месяц подходит к концу.
Друзья посидели у Хагрида еще немного и к обеду вернулись в замок. Альбус был рад, что знакомство Хагрида с его друзьями-слизеринцами прошло хорошо. В прошлом году он стеснялся звать их с собой, потому что Хагрид, как и многие друзья отца, был крайне изумлен распределением Альбуса. Вечером Ал сидел за столом в Общей гостиной, уложив голову на руках, и думал. Он не мог понять, почему все друзья и знакомые его отца так обеспокоены тем, что он попал в Слизерин. И что такого плохого в Слизерине? Конечно, Ал знал, что Волдеморт учился в Слизерине. И что Слизерин единственный из четырех Домов не сражался в битве за Хогвартс, но ведь это было давно и еще не значит, что он плохой. На самом деле Слизерин ничуть не хуже других Домов, а, пожалуй, даже лучше (Хаффлпаффа уж точно). И вовсе здесь не учатся одни задиры и негодяи, как утверждал дядя Рон.
Ал посмотрел на своих одногруппников и еще больше в этом убедился. Вон сидит Дирэм Мордекай со своими пиксусами. Он же безобидный, как хаффлпаффец, и мухи не обидит. И Аксел! Он дружит со всем Хогвартсом, даже со старшекурсниками! Рэйна всегда очень спокойная и равнодушная. Альбус никогда не видел, чтобы она злилась на кого-то. А ее братья хоть и кажутся суровыми, но всегда такие ласковые с ней.
Конечно, слизеринцы бывают задиристы, порой сами разжигают ссоры. Скорпиус и Глен никогда не упускают случая посмеяться над кем-нибудь или показать свое превосходство, а Леджер Фагг как будто просыпается по утрам только ради того, чтобы кого-нибудь оскорбить и подраться. Турвон Грейвз такой вспыльчивый, что его может вывести из себя что угодно, а Модеста Бейкер и Аталанта Блаунт только и делают, что говорят гадости про других девочек.
Но ведь нет больших задир и охотников до драк, чем гриффиндорцы. Альбус сам видел, как Хантер Макалистер поставил подножку Квентину Фаусту, а Ричард Сэймур выкинул в окно его учебник. Джеймс все время перебарщивает в своих шутках над другими студентами вместе с Геспером Харландом. А младший брат Геспера Лео вечно цепляется к Альбусу без причины. В Ровенкло тоже хватает неприятных ребят. Но почему все так ненавидят именно Слизерин? Любой слизеринцев на это ответил бы: «Потому что Слизерин лучший, а лучших всегда ненавидят».
Альбус тяжело вздохнул. В конце концов ему надоело об этом думать, и он присоединился к друзьям, наблюдающим за боями пиксусов.
***
В понедельник утром слизеринцы вышли из Хогвартса, зябко кутаясь в мантии. По утрам уже было холодно, а уроки травологии проходили в теплицах. У входа в теплицу №3 ждал профессор Лонгботтом, а внутри уже собрались хаффлпаффцы.
— Так, э-э… Сегодня у нас новая тема, — начал профессор. — Мы должны были начать изучать их раньше, но мандрагоры припозднились, поэтому первый месяц мы изучали другие растения. Но сегодня время пришло, поэтому мы будем нагонять программу. Мандрагоры — чрезвычайно… а! — прервал он сам себя и оглядел класс, — кто хочет рассказать о мандрагорах?
Он посмотрел на учеников, особенно пристально на хаффлпаффцев, но никто не знал ответа. Ответил на вопрос Скорпиус, украдкой закатив глаза, как будто делая огромное одолжение.
— Это растения, которые используются для приготовления противоядий.
— Да, — сказал профессор Лонгботтом. — Пять очков Слизерину. Мандрагоры, а точнее их корни, являются главным ингредиентом Тонизирующего напитка мандрагоры, который возвращает выпившему его изначальный облик. К примеру, если у вас вырос хвост или поменялся цвет кожи, выпив этот напиток, вы это исправите. Понятно?
Ученики вяло покивали.
— Корни мандрагоры похожи на младенцев и, несмотря на свои полезные свойства, очень опасны. Кто может сказать, почему?
— Их крик может убить? — неуверенно ответил студент-хаффлпаффец.
— Правильно э-э… Тревор, верно? — Профессор тепло ему улыбнулся. — Я тебя легко запомнил. Мою жабу в школе тоже так звали.
Ученики расхохотались. Тревор Вудс густо покраснел и бросил на преподавателя злой взгляд. Но тот, ничего не заметив, весело продолжил урок:
— Пять баллов Хаффлпаффу. Точно, плач мандрагоры смертелен для того, кто его слышит, но только зрелой. Юная мандрагора способна только оглушить на несколько часов. Чтобы этого не случилось при пересадке (кстати, я забыл сказать, что мы будем их пересаживать), вы все должны надеть наушники, — он обернулся, указывая на что-то позади себя: — О нет, я забыл принести наушники. Так… я сейчас приду, ничего не трогайте.
Он торопливо вышел из теплицы. Скорпиус раздраженно закатил глаза.
— Как такой растяпа мог стать профессором? — спросил он неизвестно у кого. Слизеринцы поддержали его смешками.
— Мой отец мне о нем рассказывал, — говорил Скорпиус, манерно растягивая гласные. — Он и в школе был таким же. Все время все путал и забывал. Он был худшим учеником в Хогвартсе. Отец говорит, что в жизни не видел большего недоумка. Ума не приложу, как он смог стать профессором. Да еще и героем Войны. Ал, твой отец упоминал о нем?
Альбусу этот разговор не нравился, и он был совсем не рад тому, что Скорпиус обратился к нему.
— Вообще-то профессор Лонгботтом — близкий друг моего отца, — ответил Ал. — Он восстал против Пожирателей на седьмом курсе и сражался вместе с папой, он — член Отряда Дамблдора. Папа говорит, что он сыграл ключевую роль в победе.
Скорпиус выглядел разочарованным его ответом. Он пожал плечами и отвернулся.
— Все равно память у него дырявая, — сказал он. — Он мог бы призвать сюда наушники заклинанием.
Только он это сказал, дверь теплицы отворилась, и вошел профессор Лонгботтом с пустыми руками.
— Я забыл, что могу перенести их сюда заклинанием, — сообщил он и взмахнул палочкой. Скорпиус скрестил руки на груди и с торжеством посмотрел на одногруппников.
Когда наушники прилетели, профессор велел им надеть их так, чтобы совершенно ничего не слышать, и показал, как надо работать. Засучив рукава мантии, он с силой дернул одно из растений. Альбус не услышал, но увидел, как завопили некоторые девочки. Корень мандрагоры, и правда, был похож на младенца, причем на редкость уродливого. Судя по исказившейся гримасе, младенец истошно вопил, и Альбус был несказанно рад тому, что не слышит этого.
Профессор Лонгботтом пересадил растение в соседний лоток со свежим компостом, полностью зарыв младенца и оставив снаружи только листья. Затем он снял наушники и велел ученикам сделать то же самое.
— Разделитесь на группы по четыре человека, — скомандовал он. — Сначала заполните горшки свежим компостом, и когда все будут готовы, наденьте наушники.
Альбус с Акселом объединились в группу с Леджером Фаггом и Доротеей Гракх. Скорпиус и Глен позвали к себе Рэйну, к ним присоединилась Мойра Гойл.
— Слава Мерлину, она не с нами, — выдохнул Аксел, глядя на Мойру. — Зачем Скорпиус ее терпит рядом с собой? Она же страшная, как ночной кошмар.
— Может, потому и держит? — ухмыльнулся Леджер. — С ее рожей только телохранителем работать.
— Да от кого ему защищаться? — спросила Доротеа. — Он же Малфой, а не Уоттон.
Леджер засмеялся каким-то злым кашляющим смехом.
— Это точно, — сказал он. — Грязнокровке тяжело у нас приходится.
— Не произноси это слово, — нахмурился Альбус, хотя совсем не собирался вступать в разговор.
— Почему? — удивился Леджер. — Все старшекурсники так говорят. Они по-всякому его обзывают.
— Они называют его магловским выродком, — произнесла Доротеа. — Кто-нибудь знает, что такое «выродок»?
— Что-то очень плохое, наверное, — предположил Аксел. Эта тема смутила даже его. — Над ним постоянно издеваются. Я никогда не видел его в нашей гостиной, он там никогда не сидит. Я вообще его редко вижу. И ни разу с ним не говорил.
— А о чем с ним разговаривать? — спросил Леджер. — О маглах?
— Лучше не говори с ним, если не хочешь, чтобы старшекурсники и тебя ненавидели, — посоветовала Доротеа, заполняя последний горшок компостом.
— Ты такая трусиха, Доротеа, — произнес Аксел. — Ты все время боишься, что кто-то будет тебя ненавидеть.
— А ты прям такой храбрый, — обиделась Гракх. — Подумаешь.
— А ты, Поттер, что, защищаешь грязнокровку? — спросил Леджер, сощуриваясь.
Профессор Лонгботтом дал команду надевать наушники и все разговоры прекратились. Только Аксел продолжал болтать, даже когда его никто не слушал.
После травологии у слизеринцев был свободный час, и ребята вышли на улицу понежиться на солнце и насладиться последними теплыми днями. Ребята расположилась на берегу Черного озера. Глен и Аксел о чем-то снова спорили, а Скорпиус раскрыл книгу по трансфигурации и свое сочинение. Альбус улегся на траву, подставив лицо солнечным лучам.
— Не понимаю, как ты можешь учиться сейчас, — сказал он Скорпиусу. — Прямо сейчас так хочется уснуть под солнцем и проспать все уроки.
— У нас сейчас трансфигурация, — ответил Скорпиус.
— С ровенклавцами, — понятливо протянул Альбус.
— С Уизли-Грейнджер, — уточнил Аксел.
— Меня стошнит, если она опять начнет умничать на уроке, — скривился Глен. — Сделай уже что-нибудь, иначе в этом году она опять будет первой по всем предметам.
— Она все лето этим хвалилась, — пожаловался Альбус. — Бабушка постоянно ставила ее в пример нам с Джеймсом.
— Этого не будет, — уверенно заявил Скорпиус. — В прошлом году я отстал от нее по трансфигурации и истории магии, но в этом я обойду ее. Скорее всего она превысила заданный объем сочинения, но я тоже его превысил и уверен, что мое сочинение лучше.
— Она все лето учила новую программу, — сообщил Альбус.
— В прошлом году она заработала много баллов для Ровенкло, — сказал Аксел. — Даже старшекурсники признают, что она очень повлияла на их прошлогоднюю победу.
— Мне все равно, что сделала Роза Уизли-Гренджер! — разозлился Скорпиус и вновь уткнулся в свое сочинение. Остальные ребята переглянулись и пожали плечами. Альбус вновь закрыл глаза и уже начал засыпать, когда услышал глумливый голос Глена:
— Вы только посмотрите!
Альбус приподнялся на локтях и посмотрел туда, куда указывал Забини. По берегу озера шел Леонард Харланд с двумя другими гриффиндорцами: Годдардом Беренджером и Патриком Уэйном. Он выглядел немного потрепанным: одежда была грязной, рубашка выправлена, гриффиндорский галстук выглядывал из кармана, каштановые волосы торчали во все стороны. Сам он был красным и вспотевшим, и выглядел очень разозленным. Он шел, гневно топая ногами, а его друзья торопливо шли следом и что-то пытались сказать.
— Эй, Харланд, что случилось? — крикнул ему Глен. — Выглядишь так, будто тебя потоптал гиппогриф.
Гневное лицо Харланда обратилось на него. Он повернулся так резко, что Альбус аж вздрогнул от неожиданности. Светло-карие глаза Харланда, казалось, горели от злости. Гриффиндорец приостановился, а затем, резко развернувшись, направился к ним. Патрик Уэйн попытался схватить его за локоть, но лишь провел пальцами по рубашке.
Харланд стремительно приближался и лицо у него было такое страшное, что Глен перестал улыбаться и вскочил на ноги.
— Проблемы, Забини?! — прорычал Харланд, налетая на Глена. Мальчики столкнулись лбами.
Альбус, Скорпиус и Аксел тоже вскочили на ноги и оттащили их друг от друга. Друзья Харланда схватили его и просили успокоиться. Однако Харланд был слишком взбешен.
— Совсем больной? — кричал ему Глен. — Псих?
— Сам ты псих! — отвечал Харланд. — Иди сюда!
— Забини, не нарывайся! — крикнул Патрик Уэйн, удерживая друга за один локоть.
— Обойдусь без советов грязнокровки! — огрызнулся Глен. Харланд вырвался из хватки друзей и бросился на Глена, повалив вместе с ним и остальных.
— А ну повтори, гад! — закричал он, беспорядочно нанося удары Глену. — Ты у меня получишь!
Драка привлекла внимание остальных отдыхающих на берегу, и вскоре мальчиков растащили старшекурсники. Прибежал староста Ровенкло и стал разбираться.
— Он назвал моего друга грязнокровкой! — зло сказал Харланд.
— Неправда, — вмешался Скорпиус. — Это было после того, как он на него накинулся!
— Я спросил, почему он выглядит потрепанным, а он набросился на меня, как сумасшедший, — сказал Глен.
— Почему ты на него набросился? — спросил староста, но Харланд не смог ответить. Он гневно стиснул зубы и посмотрел на Глена. Его друзья тоже ничего не могли сказать. Беренджер только бросил с отвращением:
— Просто ты гад, Забини.
— Да что ты? — скривился Глен. — Ты сказал?
— Все так думают! — произнесла появившаяся откуда-то Ванесса Мартин.
— А, еще одна грязнокровка. У вас тут что, сбор? Давайте еще Уоттона позовем? — Глен повернулся к друзьям. — Может, они его себе заберут, будут коллекционировать грязнокровок. Нам такие убогие не нужны, а для них в самый раз.
На этот раз Харланд выхватил палочку. Он произнес заклинание, но Альбус вовремя отклонил его руку в землю. Скорпиус и Глен тут же выхватили собственные палочки. Харланд оттолкнул Альбуса и посмотрел на него злым взглядом.
— Ты дружишь с этими мерзавцами?! — обвинительно крикнул он. — Ты тоже издеваешься над Уоттоном вместе с ними?
Альбусу обвинение показалось ужасно несправедливым, и ему захотелось оправдаться, но вмешались старшекурсники, и его уже никто не слушал. Спор с трудом прекратили, Скорпиус заставил Глена успокоиться и не рисковать баллами Слизерина.
Они поспешили на трансфигурацию. Альбус и Скорпиус сели за переднюю парту, потому что все задние были уже заняты. Профессор Бэк вошел в класс с улыбкой, которую он один считал приятной. Первым делом он собрал заданные на дом сочинения. Скорпиус покосился на сочинение Розы, пытаясь оценить его размер.
— Неужели больше? — спросил он Альбуса. Тот только пожал плечами. — Воды налила, наверное. Я выжал по этой теме все, что можно было.
— Малфой, ты решил в Ровенкло перейти? — услышал его Глен. — Хватит потеть.
— Вот еще, — фыркнул Скорпиус и сосредоточился на словах профессора.
Альбус не мог выкинуть из головы произошедшее на улице. Обвинения Харланда были несправедливыми, и это очень задевало. Конфликт спровоцировал Глен, почему крайним внезапно оказался Альбус? Ал уже был уверен, что ему не показалось, и Харланд питает какую-то особую неприязнь к нему, о причине которой он мог только догадываться.
Почему Харланд считал, что Альбус издевается над Уоттоном? Разве он похож на того, кто так поступает? Вообще-то Ал его даже почти не видел и редко о нем вспоминал. То, что над ним издеваются, не стало для Альбуса неожиданностью: он слышал раздраженные реплики старшекурсников, да и отец периодически писал, что в Министерстве не утихает эта проблема — но не думал, что это серьезно. Что могли сделать слизеринцы? Лишь обзываться и ставить подножки в коридорах. Это не заставит директора или Шляпу поменять решение и перераспределить его в другой Дом, так что в этих издевках не было смысла. Наверняка скоро слизеринцам это надоест. В конце концов, сейчас у них есть дела поважнее — победа в соревнованиях.
Когда Альбус решил, что ему надоело об этом думать, прозвенел звонок. Он уставился на своего жука, которого так и не превратил в пуговицу, и вздохнул. Нужно будет попросить Скорпиуса помочь ему с этим заданием. У того все отлично получилось.
Альбус вышел из класса с друзьями, но его внезапно окликнула Роза. Девочка подбежала к нему и отвела его в сторонку.
— Я слышала, во дворе была драка, — сказала она с озабоченным тоном. — Что у вас там случилось?
— Пустяки, — ответил Альбус.
— Это не ответ, — не сдавалась Роза. — Кто подрался? Из-за чего?
— Да не дрались мы. Просто поругались немного.
— Ты же знаешь, что вашему Дому сейчас нельзя нарываться на неприятности, — поучительно сказал она. — С твоей стороны было крайне безответственно ввязываться в конфликт с другими Домами.
У Альбуса аж рот открылся от возмущения. Почему его обвиняют в том, чего он не делал?
— Знаешь что? Это вообще не твое дело! — сказал он.
— Я вообще-то тебе помочь хочу, — вздернула девочка подбородок. — Тебе же хуже.
— Роза, отстань, — отмахнулся Ал и побежал догонять друзей. Те ждали его, любопытно поглядывая.
— Чего она хотела? — спросил Аксел.
— Как всегда лезет не в свое дело, — раздраженно ответил Альбус. — Выговорила мне за драку.
— Выговорила? — переспросил Скорпиус. — Ты обзавелся нянькой, Поттер?
— Это не мне каждый день приходят письма от мамы, — парировал Ал.
Глен и Аксел рассмеялись и стали пихать Скорпиуса локтем. Скорпиус не нашелся, что ответить. Друзья поспешили в Большой Зал на обед. Садясь за стол, Альбус невольно оглядел его в поисках Уильяма Уоттона, но не увидел его.
Разумеется, старшекурсники уже слышали о драке. Глен получил выговор от старосты Вирумуса Донела, но, поскольку очки не были сняты, никто всерьез не разозлился. «Ну хоть теперь меня не расспрашивают, » — с облегчением подумал Альбус. Но после обеда его ждал еще один неприятный разговор.
Когда Альбус уходил из Большого Зала, его окликнул Джеймс. Вид у него был жутко самодовольный, и Ал уже догадывался, что брат хочет ему сказать.
— Слыхал? — спросил Джеймс. — Я теперь в команде.
— Ага, — вяло отреагировал Альбус, пытаясь справиться с завистью. — Значит, в этом году Слизерин точно возьмет кубок.
Лицо Джеймса вытянулось.
— Завидуешь, братишка, — ухмыльнулся он. — Ничего, вот подрастешь, может, и тебя пустят на скамейку запасных.
— Это мы еще посмотрим.
Джеймс внезапно посерьезнел и, взяв Альбуса за локоть, отвел его в сторону.
— Ал, Лео сейчас рассказал нам кое-что, — Альбус тут же почувствовал раздражение и вырвал локоть из хватки. — Он говорит, вы издеваетесь над тем магглорожденным мальчиком. Ты же в этом не участвуешь?
— Да причем тут я опять?! — разозлился Альбус. — Не трогаю я его!
Джеймс шикнул на него и недовольно зыркнул на любопытных первокурсников с хаффлпаффа.
— Я просто хочу убедиться, что ты в этом не участвуешь, — сказал он тоном старшего брата. — Отцу бы это не понравилось.
— Лучше за собой следи, Джеймс, а то я расскажу отцу про твои шуточки, это ему тоже не очень понравится.
С этими словами Альбус гордо прошел мимо и направился в свою гостиную. Позади Джеймс возмущенно бурчал что-то Гесперу Харланду.