Прощение

Стрелки часов давно перевалили за полдень, но всё равно продолжали своё замкнутое путешествие по циферблату. На улице ранняя весна: снег уже почти сошёл, но солнце по-прежнему не желало греть землю. В домашней студии Майка Шиноды тепло и приятно пахнет свежим кофе. Шестеро мужчин снова собрались здесь, чтобы продолжить работу над записью нового музыкального альбома. Однако мало кто действительно занимался делом: все уже давно устали за долгие месяцы упорных трудов. Ни у кого уже не было такого яркого энтузиазма, какой был в самом начале. Барабанщик, Роберт Бурдон, давно ушёл в комнату, где стоит почти всё музыкальное оборудование. Именно там стояла и его барабанная установка. Решив не терять времени и записать новую барабанную партию, придуманную по пути в студию, Бурдон ретировался из основной комнаты, в которой сейчас обосновались остальные ребята. Джо угрюмо уставился в телефон, отчаянно пытаясь пройти очередной уровень в игре "Angry Birds". Лишь изредка он выругивался, проваливая миссию. Кореец давно записал свои партии, но просто не мог позволить себе уйти отсюда: он должен был убедиться в том, что остальные хотя бы отчасти заняты работой, а не страдают бездельем. Сроки горят, а у них ещё остались некоторые недописанные треки. — Может, не стоит этот кусок вставлять в песню? — спросил Брэд, указывая пальцем правой руки на монитор компьютера Шиноды. — Мне кажется, оно там не звучит. Майк лениво оторвал взгляд от своего блокнота, посмотрев сначала на Брэда, а потом на экран. Сделав пару движений мышкой, рэпер без особых раздумий удалил ту часть, про которую только что говорил Делсон. Гитарист немного опешил от такого резкого поворота событий. Он явно не думал, что Шинода вот так запросто возьмёт и безвозвратно удалит часть песни. Через какое-то время Брэд даже пожалел о своих словах, но не стал завязывать разговор по этому поводу. Он лишь взял одну из гитар и направился в комнату к Робу, откуда едва слышно доносились звуки ударных. — Успокойся, Майк, — проговорил Феникс, когда Делсон скрылся из виду. — Я совершенно спокоен, — репер не хотел сейчас говорить, поэтому просто надел наушники, чтобы слышать вокал Честера, находящегося в кабинке звукозаписи вот уже полчаса. Знаете, не всегда получается найти нужный звук с первого раза. Так было и с этой песней. Перепевая одну и ту же строчку несколько раз, Беннингтон то брал слишком низко, то, наоборот, пел слишком высоко. Но он никак не мог найти ту золотую середину, которую от него так настойчиво требовал Шинода. — Честер, какого чёрта ты творишь?! — Майк не выдерживает и, сняв с себя наушники, с грохотом бросает их на полированный стол. В домашней студии Шиноды на пару мгновений становится тихо. Все знают, что вывести из себя Майка практически невозможно, но когда это случается, то ничего хорошего это не предвещает. А вот Беннингтона может выбесить почти что угодно. Именно по этой причине во время записи часто слышны гневные реплики вокалиста, раздражённого слишком долгой работой или отсутствием вдохновения, которое всегда так нужно музыканту. Но больше всего ему не нравилось, когда против него пытались использовать его же оружие. Он ненавидит, когда на него кричат. Честер уже было набрал в лёгкие воздуха, чтобы покрыть Шиноду трёхэтажным матом, но мгновенно передумал. Прорычав тихое и едва различимое «Да пошёл ты», Беннингтон пулей вылетел из кабинки звукозаписи, направляясь к выходу. На ходу ища что-то в карманах, вокалист достал ключи от своего автомобиля и, громко хлопнув дверью напоследок, покинул студию Шиноды. Со стороны улицы послышался визг шин честеровского кроссовера. Майк, молчавший всё это время, только усмехнулся. Он знал, что в конечном итоге Честер придёт назад, а в лучшем случае сам попросит прощения. Так происходит с самого их знакомства, так что подобные выходки со стороны вокалиста уже давно стали чем-то обыденным. Остальные же ребята никогда не вмешивались в разборки двух фронтменов. К слову, они и сами не позволили бы это сделать. Для них это было что-то слишком личное. Через несколько часов остальные участники группы тоже стали расходиться по домам. И лишь ближе к ночи Майк выключил компьютер и вышел из студии, находящейся на втором этаже его же дома. Кругом было темно и тихо. Только последние лучи закатного солнца освещали идеально чистый паркет через огромные окна особняка, а где-то на первом этаже работал телевизор. "И всё-таки не стоило кричать на него", — пронеслось в голове Шиноды, когда он вновь вспомнил сегодняшний инцидент. Спустившись по лестнице вниз, Майк вдруг заметил кого-то в гостиной. Узнав знакомую фигуру, усевшуюся напротив камина и неумело скрестившую ноги по-турецки, Шинода улыбнулся. Честер сидел и неотрывно наблюдал за пляшущими в глубине камина языками пламени. Он сидел неподвижно, но, почувствовав на себе взгляд, повернулся в сторону Майка. Увидев улыбку Шиноды, вокалист улыбнулся ему в ответ и жестом подозвал к себе, приглашая сесть рядом. — Когда ты успел приехать? Я не видел твоей машины на стоянке, — спросил Майк, садясь на ворсистый ковёр перед камином. — На своих двоих пришёл, — проговорил Беннингтон, отведя взгляд куда-то в сторону. — Слушай, я тут тебе хотел сказать... В общем, ты прости меня за сегодняшнее, — Честер виновато взглянул на друга, нервно потирая шею. — Да мы оба виноваты. Но ты больше. Истеричка, — Майк улыбнулся, щёлкнув Честера по носу. Тот в свою очередь забавно поморщился, заставляя Шиноду улыбнуться ещё шире. Наигранно обидевшись, Честер потёр нос. Однако его истинные чувства выдавала довольная улыбка, не сходившая с его лица. Спустя ещё какое-то время Беннингтон вновь перевёл взгляд на камин. Огонь отражался в карих глазах вокалиста, сверкая яркими бликами в тёмных зрачках. Вокруг снова стало тихо. — Спасибо за всё, Майк, — неожиданно проговорил Честер, всё так же глядя на пламя в камине. — Спасибо за то, что был рядом. — Ты чего такое говоришь? — Майк нахмурил брови, искренне не понимая, о чём толкует сейчас его друг. Или передруг... Сложно сказать. Шинода положил свою руку поверх руки Честера. Рэперу показалось, будто пальцы Беннингтона стали ещё холодней, чем обычно, но он решил не обращать на это внимания. Его руки всегда были холодными независимо от погоды. — Сварил бы ты чаю, — проговорил Честер, улыбнувшись как ни в чём не бывало. — Замёрз я тут у тебя немного. — У тебя чертовски быстро меняется настроение, — Майк облегчённо вздохнул, поднимаясь с пола. Перепады настроения были неотъемлемыми спутниками Беннингтона. И принять их было не так сложно, как наблюдать их в живую. Именно так думал Майк, не торопясь идя на кухню, чтобы заварить им обоим по чашке крепкого чая с бергамотом. По телевизору вещали новости. Майк не особо слушал, наливая воду в чайник и ставя его кипятиться. Откопав в дальней части шкафа коробку с чёрным чаем, припасённую как раз для таких случаев, рэпер стал аккуратно засыпать чай в заварочный чайник. — Репортаж с места событий. Сегодня в районе полудня на шоссе... Тёплый аромат чая уже вовсю разлетелся по кухне, заполняя собой пространство. Осталось только нарезать лимон. Так любит Честер. Шинода мысленно представил, как тот опять будет морщиться, но упорно продолжать жевать несчастный цитрус. Всё-таки иногда Беннингтон так похож на ребёнка. — Чёрный кроссовер марки «Nissan»... Наконец Шинода обратил внимание на телевизор, услышав описание машины. Точно такая же у Честера, поэтому он не на шутку испугался слов диктора. Молодая девушка-корреспондент вела репортаж с места событий. Куча искорёженного металла виднелась за её спиной. Более или менее целые панели кузова отражали блеск мигалок машин скорой помощи и полиции. — По предварительным данным, на большой скорости машину занесло в кювет. Водитель погиб на месте. У Майка ёкнуло сердце, когда он узнал в обломках машину Честера. Сорвавшись с места, он бегом помчался в гостиную, где они только что спокойно болтали вместе. — Честер! — остановившись в дверном проёме, Майк окинул взглядом гостиную. Никого кроме Шиноды в доме не было. Только слышно было потрескивание поленьев в камине. И языки пламени тенью плясали на противоположных стенах комнаты, освещая собой пространство.