Mr. Apocalypse

Чувствую смутно, случилось что-то неладное, а взглянуть в лицо действительности — нечем.© Сегодня понедельник. Гребаный, ненавидимый всеми фибрами чунменовской души, понедельник. В понедельник за окном точно такая же теплая осень, как и в воскресенье: с тысячами желтых листьев, плавно, словно фрегаты, бороздящих воздух, переплетенный с солнечными бликами, городской пылью и нескончаемым гулом автострады. Только в первый день рабочей недели все это, наоборот, ужасно раздражает, потому что нужно просыпаться ни свет ни заря, вылезать из самого прекрасного места на свете, конечно же, кровати, и плестись на работу, дабы заработать себе на хлеб насущный. Хотя… О каком хлебе идет речь? Конкретно хлеб Чунмен не ест, разве только иногда.. В-о-с-к-р-е-с-е-н-ь-е. Оно радовало и дарило улыбку, оно было пропитано ароматом свежесваренного горького кофе и вкусом апельсинового конфитюра на горячем тосте с тонким слоем сливочного масла, и еще оно было ленивым и совершенным в своем спокойствии и бездельи, а сегодня... А сегодня понедельник. Бешеный понедельник с ненавистными пробками на дорогах Сеула, невкусным, второпях приготовленным чаем, как назло пролившемся на аккуратно выглаженные еще вчера брюки, и с писклявым голосом секретаря шефа, вызывающим на срочное совещание. А еще у понедельника есть напарник по выбешиванию - его зовут Крис, и он сын шефа, и он до неприличия красив и сейчас, одетый с иголочки, в огромных несуразных красных наушниках от Dr. DRE едет с Чунменом в одном лифте и гнусавит какую-то надоедливую мелодию под нос, упорно притворяясь, что не обращает внимания на взгляды полоумных девиц-сотрудниц. "Определенно фанатки, только не орут во всю глотку и в обморок не падают. Ну, же давайте, я подвинусь, ложитесь уже штабелями и выкладывайтесь в Великую китайскую стену. Бесят", - думает Чунмен и облегченно выдыхает, когда табло над головой подмигивает зелеными цифрами о прибытии на 15-ый этаж. Пора выходить… Крис вежливо пропускает сотрудников и сотрудниц из лифта и только Чунмену преграждает дорогу, нависая над ним каменной белобрысой глыбой. Младший, причем по всем известным человечеству показателям "младший", пытается прошмыгнуть сквозь небольшую лазейку между блондином и дверцами, но Крис моментально отсекает и этот путь, стоит неподвижно несколько секунд и прожигает едким взглядом, окрашенным неуловимой насмешкой и, как кажется Чунмену, презрением. - Ты вкусно пахнешь, малыш, - выдыхает, наконец, Крис и отходит в сторону, театральным, отточенным жестом приглашая Чунмена пройти. Парень хмурится, борясь с внезапно нахлынувшим желанием вцепиться блондину в его великолепную шевелюру и оставить шефского сынка без единого волоса на голове. Но он все же вспоминает о субординации и о том, как тяжело ему было найти эту работу, поэтому лишь зло оскаливается, вкладывая в гримасу все свое раздражение, и следует в указанном красивой ладонью старшего направлении. Когда они заходят в совещательный зал, сотрудники PR- и архитектурного отделов как раз рассаживаются по местам и увлеченно перешептываются о возможных причинах столь раннего совещания, да еще и в понедельник, да еще и половине 10-го утра. Большинство коллег однозначно не выспались и нудят о жизненной необходимости лошадиной дозы кофеина, и только шефский сынок сияет словно солнце на весь зал и улыбается всем направо и налево, демонстрируя красивый, ровный ряд белоснежных зубов. Когда все, наконец, усаживаются согласно купленным билетам, или если быть точнее, то исходя из должностей и отделов, к которым они принадлежат, в помещение входит Председатель Ву. Он занимает свое законное место и очень долго и нудно разглядывает всех и каждого, одаривая цепким, пробирающим до костей взглядом, в конце концов, улыбается сыну, который скорее в силу родственных связей, чем умственных способностей и заслуг, сидит от него по правую руку. - По перешептыванию и сонным физиономиям я вполне могу распознать, что собрались вы сегодня здесь нехотя, но меня это мало интересует, от слова "мало". Я даю вам работу вы ее выполняете, не можете справиться? Думаю, вы вполне в состоянии без посторонней помощи найти выход из здания, - спокойный, со стальными нотками голос, заставил всех разом замолчать. В зале мгновенно воцарилась холодная, натянутая до предела тишина, Председатель вновь окинул подчиненных фирменным взглядом и продолжил. - Как вы все знаете вчера сеть японских гостиниц "Matsuyama" проявила заинтересованность в постройке гостиничного комплекса в Корее и ни для кого не должно быть секретом, я хочу, чтобы именно мы получили заказ на этот проект. Я не один год собирал лучшую команду молодых специалистов, и когда надо мной смеялись коллеги по бизнесу и указывали, что средний возраст моих работников приблизительно 25-27 лет, я говорил, что в отличие от многих для меня важна креативность и восприятие молодым поколением определенных вещей, которые мы - люди прошлого века, не в состоянии уже понять или обеспечить. Поэтому я рассчитываю, что все вы подойдете к моим требованиям с должной ответственностью и энтузиазмом, вложите свои лучшие качества и идеи в данный проект. С моей стороны вы получите всю необходимую поддержку, и как результат отличной работы - повышение в должностях или же поощрения другого вида. Конкурс публичный и назначен на 25 декабря. У вас ровно 3 месяца для того, чтобы подготовить все необходимое, начиная от определения местонахождения комплекса и покупки земли, заканчивая полноценным архитектурным планом. Вы скажете мало времени? Я скажу - мне все равно! И еще вы не будете работать одним фронтом. Вас поделят на группы с равным количеством участников, в которые будут входить: архитекторы, бухгалтер и несколько PR-менеджеров. Кто с кем в какой группе окажется для меня не имеет значения, разбирайтесь сами. - Простите, председатель, - Чунмен, до этого усердно записывавший что-то в блокноте, поднял голову и попросил разрешения задать несколько вопросов. Председатель кивком головы дал понять, что не против и приготовился слушать. - Я не могу понять зачем нам делить наш штат на несколько групп? Ведь с большим количеством работников все можно будет сделать без каких-либо огрехов к сроку. Крис, битый час разглядывавший серые стены с репродукциями лучших картин Ван Гога, неожиданно поднялся с места и, даже не заручившись разрешением отца, произнес: - Все вполне объяснимо Чунмен-ши, конкуренция - двигатель прогресса, если мы будем работать все вместе, конечно, у нас будет совершенный, абсолютный по всем показателям проект, которому позавидуют многие, но разделившись на группы, работая и соревнуясь одновременно, мы получим великолепный стимул - стремление создать что-то отличное от других, я правильно изъясняюсь, господин Председатель? Блондин, до этого никогда не открывавший рот, чтобы произнести хоть какие-то мало-мальски приближенные к нормальной речи слова, на поверку оказался очень словоохотлив и, что немаловажно, грамотно словоохотлив. Чунмен прищурился, но даже не успел подумать ни о чем конкретном, как по залу пронесся ураган девичьего шепота со сквозящими полутонами фанатского восхищения. Председатель одобрительно кивнул головой, на что Крис продолжил: - Группам представится возможность проявить свои лучшие качества, используйте свое воображение, дикую фантазию, все что угодно. В конце все работники нашей компании без исключения получат возможность проголосовать за лучший проект и… И он будет участвовать в основном конкурсе. Согласен, работать разбившись на группы тяжелее, мы потратим на это больше времени, и пусть проекты будут неидеальны, мы сможем доработать их в процессе. Взамен мы получим три версии, конкурентоспособные между собой, проекты, не прошедшие отборочного тура, всегда можно будет использовать для других компаний, - блондин исходил все помещение вдоль и поперек, стоять на одном месте, как понял Чунмен, он не умел совсем. По его походке и беспрерывной жестикуляции вполне можно было распознать в нем человека достаточно эмоционального, с долей непринужденности в общении и, возможно, с хорошим чувством юмора. Несмотря ни на что, он - обаятельнейший гад. - Если вы позволите, Председатель, я бы хотел воспользоваться возможностью и попросить, как один из PR-менеджеров, поработать в одной команде с Ким Чунменом. Так как он один из самых талантливых архитекторов нашей фирмы… От этих слов по телу Чунмена прокатилась волна мерзких мурашек, он перестал вслушиваться в поток крисовской речи и сосредоточился на своих эмоциях. Меньше всего на свете он хотел бы работать с этим огромным, просто неимоверных размеров франтом, который только и умеет, что одеваться в дорогущую одежду от итальянских брендов и стрелять глазами направо и налево, выстраивая за собой ровные ряды зомби женского пола, при этом постоянно используя английские словечки, чтобы побольнее укусить тех, кто не имел возможности учиться в одном из университетов Лиги Плюща. Парень зажмурился, борясь со стойким желанием заткнуть уши и не слышать ответа Председателя, ему в какой-то момент даже показалось, что было произнесено слово "нет", однако, когда сидящий рядом Чанель сочувственно прошептал ему на ухо: "Поздравляю, хен", Чунмен понял, что загадывать желания в начале осени, не так эффективно, как в сочельник - надежды на их исполнение нет никакой изначально. Он открыл глаза и встретился взглядом с блондином, который уже успел занять свое место рядом с отцом и сейчас принялся без тени смущения прожигать на щеке Чунмена огромную Марианскую впадину. Парень нахмурился и выдал едва различимую улыбку, скорее из вежливости, нежели от радости сногсшибательной перспективы поработать в одной команде с маменькиным сынком. Чунмен пропустил мимо ушей все: кто был выбран в другие команды, кому какой кабинет достался, он решительным образом ничего не расслышал, понимая, что не может думать ни о чем другом, только… как избавиться от Криса и попасть в другую, более приемлемую для него группу. Когда совещание завершилось, он уверенным шагом подошел к Председателю и попытался промямлить, как благодарен за доверие и... "Все же может Крису нужен более опытный архитектор?" - так и не слетает с губ, потому что шеф, в корне пресекая любые попытки, произносит: - Надеюсь, у вас с Крисом все получится и вы сможете показать лучшее, на что способны. Чунмен разочарованно вздохнул и приподнял уголки губ, пытаясь выдавить самую искреннюю улыбку, имеющуюся в арсенале на данный момент. Председатель удовлетворенно похлопал его по плечу и ушел, оставляя младшего на растерзание сыну, архитектору же ничего не осталось, как согнуться вслед шефу в три погибели и таким образом поблагодарить его за оказанную честь. -Ты так забавно притворяешься, - усмехается блондин, когда они остаются наедине в совещательном зале, приближаясь вплотную и позволяя носу Чунмена почти уткнуться в ямочку между своими ключицами. Младший отмечает про себя, что от Криса приятно пахнет, но тут же трясет головой, чтобы отмести любое проявление слабости, как бы замысловато и странно она не выражалась. - Чем я тебе не угодил? Чунмен поднимает недоуменный взгляд, пытаясь понять, когда именно старший заметил, что он на самом деле "не угодил". - С чего ты взял? Я никогда такого не говорил… - старается оправдаться парень. - Не говорил, но у тебя очень выразительные глаза, в них можно многое прочесть, - Крис улыбается и отходит от Чунмена на несколько шагов, принимаясь пристально разглядывать парня. - Расслабься, мы сработаемся, я уверен. Младший замирает на несколько мгновений, собирая в уме клочки оборванных мыслей, ему очень многое хочется сказать, но он не знает, как сформулировать правильно предложение, беспокоясь за точность и глубину смысла, которые собирается в них вложить, при этом не оскорбив блондина. Но тот опережает его: - Ты думаешь, раз я - сын председателя, то ничего не умею, ведь так? Я не стану с этим спорить, потому что сам за собой никогда не замечал никакого рвения к работе или же к доказыванию своих талантов, - Крис вальяжно усаживается на отцовское кресло и скрещивает руки на груди, при этом зачем-то подмигивая архитектору. - Ну, раз ты сам об этом заговорил, тогда я воспользуюсь возможностью и скажу все как есть, - Чунмен правой рукой старательно приглаживает темные волосы на затылке, пытаясь перевести дух и все же не наговорить лишнего. - Ты мне на самом деле не нравишься, я наблюдаю за тобой почти 6 месяцев, с тех пор как ты тут работаешь… и кроме рок-музыки из твоего кабинета и стай девиц, ходящих за тобой по пятам, ты ничем особенным в глаза не бросаешься. Я не хочу упустить прекрасный шанс, это моя возможность выбиться, получить признание, и я хотел бы работать с людьми, которые в этом действительно смыслят, а не с таким, как ты. Ты неамбициозен, непоследователен, ты часто прогуливаешь, ты мало работаешь, ты… Крис ничего не отвечает, лишь смотрит пронзительно, одним взглядом напоминая своего отца, и в какой-то момент Чунмену хочется забрать свои слова обратно, но через секунду лицо старшего озаряется широкой, ужасно глупой, хоть и красивой улыбкой, и он отвечает: - Скажем так, я заинтересован в работе с тобой, а ты, хоть и не видишь очевидного, но тоже заинтересован во мне, - он поднимает указательный палец, предотвращая любые попытки Чунмена заговорить. - Я объясню, слушай очень внимательно. Если мы пройдем конкурс в компании, не факт, что мы сможем заполучить заказ, и я тебя уверяю, зная своего отца, полетят головы, и твоя, как разработчика проекта, будет первой. Чунмен сокрушенно улыбается, понимая, что в словах блондина есть крупица здравого смысла, он сразу же вспоминает о последнем по счету громком увольнении, которое месяц назад вызвало ужасный переполох в компании и заставило очень многих трястись за свое место под солнцем. - Ну, вот видишь, ты сам все понимаешь, - весело заявляет Крис и продолжает. - Будешь со мной и я все возьму на себя, скажу, что выполнял работу плохо, не справился со своими обязанностями и все дела. Все останутся при своем, а я… А меня если и уволят, то я буду только счастлив, потому что мне все равно. Вообще. - Хорошо, только я не совсем понимаю, какая тебе от этого польза? - Чунмен спрашивает старшего и сталкивается со в миг потемневшими от напряжения глазами. - Ты мог выбрать кого угодно, прикрыть любую задницу, так сказать… - Не хотел говорить этого сейчас, ну… Думал оттянуть время, - блондин поднимается с места и вновь приближается к младшему на непозволительное, странное расстояние; он исследует подушечками пальцев кожаный ремень на брюках Чунмена, властно притягивает младшего к себе за талию и проводит рукой по упругой ягодице, понижая голос до вязкого шепота и передразнивая его, от чего архитектор застывает на месте и забывает как дышать. - Я не хочу прикрывать чужие задницы. Они меня не интересуют, так сказать, меня интересует только твоя.