The sky fell down

Осеннее утро наступает медленно. Лежа в постели, я наблюдаю, как в окне постепенно разгорается утренний свет. Он бледный и неяркий, не то что летом. Летом солнечные лучи так и бьют в окно. А тут не поймешь, рассвело уже или нет. Пасмурно осенним утром. А еще холодно. Если в полдень может пригреть солнышко, то утром точно не ошибешься со временем года. Осень есть осень: она встречает сыростью, зябкостью, промозглым ветром. Но сегодняшнее утро тихое. Только листья подрагивают на дереве за окном. Они еще зеленые, но без яркого солнечного света кажутся бледными. В такое утро все цвета на улице становятся какими-то неяркими. В этом есть своя красота, я понимаю. Нет лишней пестроты, например. Но лично мне такое уныние не очень нравится. Ну конечно. Как может наслаждаться осенним утром человек, который болеет раком легких? В 17 лет мне поставили диагноз «рак легких 1 стадии». Прошел год. И я уже думала, что справилась, но мне поставили другой диагноз. «Рак легких 4 стадии». Теперь данный диагноз стал неизлечим. Я, как и многие, лечусь. Мое лечение никогда — никогда! — не закончится. Вернее, оно закончится — но только вместе с моей жизнью. По статистике после того, как диагноз поставлен, жить мне остается 20 месяцев. Люди не любят разговоров о раке, да еще неизлечимом — еще бы, это на самом деле очень страшно! Но есть и такие разговоры, которых не любят те, кто болен раком. Мы не хотим слышать: — «Ты победишь!» — «Странно… знаешь, а выглядишь ты совершенно здоровой» — «Как же ты жила, что докатилась до рака? Вообще о себе не заботилась, что ли?» — «О нет… ты слишком молода… » — «А вот этим лечиться пробовала?» — «У моей бабушки ЭТО было… она умерла… это было просто ужасно» — «Врачи знают, как лечить рак, но держат это в секрет, чтобы денежки из нас выкачивать!» — «Борись! Не сдавайся!» Я-то борюсь, каждый Божий день борюсь — мне-то всего 18 лет. Иногда лучше вообще ничего не говорить. Или сказать — «Я за тебя молюсь». Но тогда уж на самом деле молитесь! Я все это говорю не для того, чтобы пристыдить кого-то. Просто люди на самом деле не знают, как больно слышать все эти фразы. Я сама до того, как мне поставили диагноз, ничего об этом не знала. У меня осталось всего одно желание, перед тем как я умру. Я хочу сходить на концерт моей любимой группы — One Direction. Мое желание исполнить трудно. А точнее, нереально. В моей семье нет на это денег. Все они уходят на лекарства и прочие процедуры. Мне остается только верить, что умру под любимые песни… Ах да, со всеми этими разговорами о моей НЕИЗЛЕЧИМОЙ и НЕИСПРАВИМОЙ болезни я совсем забыла рассказать, что зовут меня Сью Майклсон, и я обычный восемнадцатилетний подросток, живущий в Америке. Мои родители не богатые бизнесмены как во многих историях. Мама обыкновенный учитель, а отец… отца у меня нет. Мама говорит, что он погиб в аварии, но я сомневаюсь. Уж больно она краснеет, когда говорит о нем. Все мои дни проходили скучно и однообразно. Проснулась, поела, почитала, послушала музыку, прогулялась, ушла спать. Так было раньше. Пока не наступило 29 октября.