«Кокоро не выдерживает твоей красоты, Ким Тэхён. Прости, но мое сердце испытывает то, что я всеми силами пыталась подавить. Писать тебе трудно, потому что рука трясется. Знаю, что ты даже не посмотришь на меня. Я недостаточно хороша для тебя. Ты так красив, что иногда я не верю в реальность твоего существования. Но дело даже не в этом, я уверена, ты совершаешь прекрасные поступки. Чувствуешь ли, как бьется мое сердце? Красив ли твой разум, как и твое лицо? Получу ли я ответы на свои вопросы? Наверное, нет. И все равно благодарю тебя. »
Я отмокала в ванной после долгого дня. Приятная истома растеклась по всему телу. На душе было легко и в тоже время что-то тревожило меня. — Почему ты не звонишь, маленькая проказница! — причитала мать в телефон, — ты что совсем о матери забыла?! А, между прочим, у меня слабое сердце, — её голос напоминал стрекот птиц — Прости, мам, заработалась… — я закусила губу. — Ты нашла работу? — она радостно воскликнула и начала кричать отцу, что я наконец, нашла работу. — Какую? Как тебе платят? — Секретарем, в крупной косметической фирме, — я понеслась в повествование о своей жизни. Разговоры с матерью меня утомляли, с отцом я говорила редко и недолго. Я старалась приукрашивать о новой работе. Конечно, умолчала о том, что босс, бывший одногруппник. Когда я закончила говорить, вода остыла. Быстро завернувшись в халат, я вытащила сливную пробку и смыла маску с лица. Тэхён сидел на моей кровати уже в пижаме. В полотенце возмущенно что-то ему выкрикивая, я снова забежала в ванную и накинула на себя халат. — Я подумал, что ты утопилась. — А стоило бы. Слушай, почему ты здесь? Это мое личное пространство, а ты его нарушаешь. Конечно, это твой дом, но все же это моя комната. — Я знаю, знаю, — спокойно проговорил он. — Если, я согласилась спать с тобой, — почему это звучит так нездорово и тупо, — это не значит, что ты должен преследовать меня. — Если ты не придешь, я приду сюда опять, — он сам себе кивнул на свои же слова и только тогда ушел. Он ведет себя прямо как папочка, который наказывает за каждую провинность. Стоп, стоп, я не должна думать о нем в таком ключе. Я могу говорить, что вот он не оставил мне выбора. Но действие не происходит из-за усилий одной стороны, если это что-то не станет чем-то шатким в конце. Я согласилась, потому что его доводы были весомы для меня. Хотела помочь, заполнить его пустоту, и пусть он этого не знал, но он расплачивался за то, что заставил меня чувствовать после того, как я перевелась в другой университет. Он должен был искупить свои слова, которыми унизил меня, чтобы я могла подпустить его ближе к себе. В этом было что-то от расчета. На самом деле это были оправдания для самой себя. Несмотря на то, что мы как-то чувствовали друг друга, сближались, мы все еще были чужими и непонятыми. У каждого было свое прошлое. Прошлое — груз, который каждый носит с собой до конца. В настоящий момент, я не думала о том, что не достойна Ким Тэхёна. Меня это вообще не волновало. Но мне все же было неловко. Я постучалась ради приличия, он тут же открыл дверь, будто только этого и ждал и втащил в комнату. Он был таким радостным, или нет, он был в предвкушении, хотел проверить, случиться ли чудо или нет? Это все же накладывало на меня бремя ответственности. Мы немного смотрели друг на друга в молчании, это было странным и замечательным одновременно. Он держал мою руку. — Так и будем стоять или спать ляжем? — спросила я. Он потянул меня на кровать. — Мне нравится твоя пижама, — на самом деле на мне были шорты и майка. Я распрощалась с нормальной пижамой в тринадцать лет, потому что на ней были утки. Мы улеглись друг напротив друга. Все же я спокойно выдохнула, это же не обряд какой-то, поэтому я устроилась поудобнее, стараясь не обращать внимания на внимательный изучающий взгляд Тэ. — Что ты делала после? — спросил он. — Я? После прогулки приняла ванную… — Нет, я имею виду, что ты делала, когда перевелась в другой университет? — Так ты про это. — Я немного подумала. — Да, я перевелась и начала новую жизнь. Я думала, это будет слишком трудно, но была середина года, а на носу были экзамены, некогда было расслабляться, — я улыбнулась. — Ты изменилась, — снова повторил он те слова, когда он брал меня на работу. Теперь эти слова звучали осмысленно. — Немного, было бы круто, если бы измениться получилось вдруг и сразу. Стоит только захотеть и вот ты уже не тихая зубрилка, а уверенная и самодостаточная, — я легко произносила свои мысли вслух, больше не боясь осуждения. — Но в душе, мы все равно боимся изменений. — Прости меня? — он облизал губы, и оперся головой на руку, согнутую в локте, — за то, что из-за меня тебе пришлось так поступить, переезжать, — я наблюдала за ним заворожено, хотя могу сказать, не сильно он сожалел. — Я и не злилась на тебя за это, — «меня просто ранило то, что я знала, что так будет. Знала, какой ты, но все равно не попыталась избежать боли», — прощаю? — в той же вопросительной манере произнесла я. Я перевернулась на другой бок и выключила подсвечник, если бы мы продолжили говорить, то все привело бы к письму, что вызвало бы слезы. В темноте о нас говорило только дыхание. — Спокойной ночи, — прошептала я, утыкаясь лицом в подушку, чтобы наполнить себя его ароматом. Он такой крышесносный, я бы хотела вдыхать его постоянно. — Сладких снов, — казалось, он прошептал совсем близко. — Каяна? — Ммм? — Что ты хочешь? — Форму для запекания, — незамедлительно промычала я. — хочу приготовить омлет из сладкого картофеля. Тэхён из тех, кто не может жить так, не присваивая себе что-то. Даже, когда он спал, он хотел захватить как можно больше. Ему нужно было обнимать, прижимать, закидывать свои руки и ноги на кого-то. Я забаррикадировалась в одеяло и меня еще как игрушку сжимали. Хотелось сдохнуть от жары. Поэтому, когда я скинула с себя одеяло, то с ужасом и облегчением снова почувствовала руку на животе. Теперь между нами не было толстого одеяла. Это было очень интимно и совру, если скажу, что в голову не полезли всякие мысли. И так пока я не уснула. Блеклое утро, немного душно, открываю глаза и понимаю, что одна. Я было укрыта одеялом до ушей. Вторая половина пустует, это заставляет мое сердце щелкнуть от разочарования. Я тут же побежала вниз и увидела Тэхёна, который курил у окна. Он был в халате и все его движения были хоть и спокойными, но даже бы тупой понял, что Тэхён взвинчен. — Тэхён? — он не обернулся, — почему ты так рано встал? — Я выспался, — он резко повернулся ко мне и выдохнул дым, — я хорошо спал. — Так ты спал? — я была так рада это услышать, — хорошо, — я начала улыбаться, как дура. Он бросил недокуренную сигарету и направился ко мне. — Переживала из-за этого? Знаешь, что? Я решил, что тоже должен написать тебе письмо с признанием, — потихоньку он загнал меня к кухонному столу. — Ты о чем вообще? — нахмурилась я, пятой точкой опираясь на поверхность стола. Сердце начало бешено колотится. — Я проснулся утром от того, что сильно захотел тебя, — он глубоко выдохнул, — а открыв глаза, понял, что ты в своих чертовых шортах! Нельзя спать в нормальной пижаме?! — он реально злился на меня из-за этого? — Ну не знаю, это ты у нас такой эстет! — выпалила я, краснея, от мысли, что… ну вы поняли, стояк и все такое. Он положил руки по обе стороны от меня, прямо как в сраных дорамах. — Я должен написать тебе письмо о том, как ты прижималась ко мне и мне это нравилось. О том, что я не прочь начать утро с тебя, потому что ты была такой доступной, но я как джентльмен не воспользовался ситуацией, — скорее всего он побежал в ванную. Передернуть из-за меня. Боже мой, это капец. — Зачем ты говоришь это, — я закрыла лицо руками. Он наклонился ближе, но уже черед секунду отодвинулся, что-то в меня тыкая. — Иди, умывайся и готовь омлет, — я убрала руки и увидела розовую форму для запекания. — А у нас есть сладкая картошка? — счастливая спросила я. — Есть, есть, — я даже забыла о его супер смущающих словах, которые подошли бы для начала дешевого романчика.***
На мой рабочий стол приземляется кредитная карта с тихим щелчком. — Ты же мне дал одну, — проговариваю я, не отрываясь от компьютера. — На следующей неделе у тебя встреча в конференц-зале…а сегодня, — но цепкие аккуратные пальцы поворачивает мое лицо за подбородок так, чтобы я смотрела ему в глаза. — Это твоя карта, на которую начислена зарплата, — я открываю рот, и большой палец его руки гладит по губам, чем заставляет меня смутиться и отстраниться. — О, спасибо, — беру карту в руки. — А теперь идем, проверим отдел разработок, — он хлопает меня по плечу и мне пришлось взять рабочий планшет и пойти за ним. Тэхён теперь постоянно касался меня. После того, как мы начали делить одну постель, он забыл, что не прикасается ко мне. А я поняла, что мой запрет бессмыслен. И Ким пользовался этим. Отдел разработок был похож на обычный офис, который находился на три этажа ниже. На вопрос, почему офис не на одном с нами этаже, Тэ ответил, что так работники не чувствуют запретов, а значит раскрывается их потенциал. Но когда я первый раз увидела коллектив офиса, то убедилась, что скорее Тэхён не хотел, чтобы работники, а точнее работницы не отвлекались почем зря. Он ведь был боссом и завидным холостяком и пусть характер не сахар, это не отменят других достоинств. Было очень много женщин и совсем немного мужчин. И все будто сошли с обложек журнала, чтобы в реальном мире, работая слово пчелки, делать прекрасными других людей. Они разрабатывали и дизайн, и состав и слоган для косметики. Тэхён собрал вокруг себя всех и начал говорит о новой концепции, о том, насколько надо поднять уровень продаж и прочее. Я слушала в полуха, стоя позади и сверяя все с записями в планшете. Безусловно, Тэхён мог заниматься этим с таким воодушевлением, он мог вдохновлять других.***
В последнее время я долго не могла уснуть. А все из-за того, что по обоюдному согласию я больше не таскала с собой свое одеяло, и мы пользовались легким Тэ. То есть мы спали под одним одеялом. И это ну просто уже было ненормально. Эти прижимая стали откровенней, он больше себя не сдерживал и делал все, что хотел, потом оправдываясь тем, что он спал. Стоило мне только начать убирать его руки, как он тут же напрягался, не давая менять положение. А Тэхён спал хорошо и безмятежно. Я лежала на спине и смотрела в потолок, его рука прижимала ближе к телу, дыхание щекотало ухо и шею. Меня все это будоражило. Самой себе, глубоко внутри себя, я призналась, что хотела его. Как мужчину. И теперь мне стоило титанических усилий сдерживать свое неравномерное сердцебиение и дыхание. Ведь его тело было так близко! Он был таким божественным, от него вкусно пахло, а кожа слегка смуглая, была такой гладкой и идеальной. У Тэхёна были пушистые густые ресницы и прекрасные волосы. Дело было не только в красоте. Хотя кого, я только обманываю? Как только я все забыла, и том злосчастном письме и о Тэхёне (как я могла его забыть?), я постаралась наладить свою жизнь. Я взялась за себя, избавилась от очков и брекетов, поменяла имидж. Стала просто красавицей. Но как же сложно было избавиться от комплексов, от внутренних зажимов. Я встречаться ни с кем не могла, потому что никто не нравился. Приходилось притворяться уверенной, чтобы хоть чуточку такой стать. После выпускного, мы с несколькими моими знакомыми отправились в клуб. Это был первый и последний раз, когда я так оторвалась, что теперь я вообще не посещаю такие места. На мне была самое короткое платье за всю мою жизнь, а такому надо соответствовать. Вскоре алкоголь расслабил меня, и похотливые сальные взгляды мужского пола были уже не так страшны. Мои подруги вскоре смешались с толпой, а я так и подпирала барную стойку, попивая коктейль. Ко мне подсел какой-то мужчина в возрасте, немного грузный, который вульгарно хихикал и тут же заявил о своем желании переспать со мной. Он уже дышал на меня своим кисловатым перегаром, что я уже хотела выбежать в туалет от омерзения. Где-то в сознании мелькнула тревога и я начала заикаться и отнекиваться, потом до меня дошло, что таким надо разъяснять все грубо и жестко. Иначе они расценивают твой лепет, как попытку быть скромной и недоступной. Что за бред? Но вот кто-то оттаскивает от меня эту свинью и я вижу перед собой высокого изящного брюнета, что тут же улыбается мне. Мужчина был настолкьо пьяный, что даже не встал после. — Я подумал, тебе нужна помощь. — Благодарю, — залипаю на его улыбку, а парень в это время подсаживается ко мне. В свете неонов и через затуманенный разум мне казалось я вижу самого ангела во плоти. — Разве твой парень не должен охранять тебя? — У меня нет парня, — легко соскользнуло с моих губ без сожалений. Юноша улыбнулся. — Тогда одинокой девушке не стоит надевать такие платья, — со мной флиртовал парень, и я впервые не отступила назад. Я позволила ему подвинуться ближе, чтобы слышать его голос, и мне это нравилось. Его звали Хосок, и с ним я словила кайф. У меня просто сносило голову от того, что этот парень не знает меня, не видит ту неуверенную в себе заучку. Я могла быть такой, какой хотела. И я впервые отключила тормоза. Он пригласил меня танцевать. Этот парень видел во мне девушку, которая ему понравилась. Тем более, я окончила универ, впереди тяжелая бренная жизнь, позади годы упорной учебы и работы над собой. А у меня так и парня ни разу ни было, ничего. Я захотела вдруг наверстать все упущенное. Пусть это было глупо и легкомысленно, пусть я была легкодоступной в его глазах. Мне было все равно. Мы танцевали под какую-то клубную музыку. Я помню его руки, его улыбку, даже запах я бы вспомнила. Я помню первый пьяный поцелуй. Я соглашаюсь на его предложение сбежать от сюда. Соглашаюсь быстрее, пока не начала нервничать, пока алкоголь дает чувство эйфории. Мы садимся в такси и Хосок сразу сует несколько баксов водителю, называя адрес. До отеля мы целуемся мокро, я позволяю его руками пробраться под платье. Я получаю наслаждение от этого. После все случается быстро, но я отчетливо помню многое. Едва мы оказываемся в номере, как парень тут же снимает с меня платье и укладывает на кровать. Нам весело, пока мы избавляемся от одежды и целуемся. С моей стороны все неуклюже, но грация его движений все сглаживает. Меня накрывает паника, когда мы уже в одном нижнем белье. Как только что-то инородное входит в меня, я кричу и хочу отодвинуться. Было больно, хотелось, чтобы все прекратилось. Хосок шепчет на ухо расслабиться, он двигается медленно и старается не делать больно. Вскоре он срывается и переходит на быстрый темп. — Так это твой первый раз? — спрашивает парень, пока мы одеваемся. — Да, — теперь мне стыдно и я чувствую себя. Пустой? Внизу неприятно жжет. — Я возьму твой телефон? — я протягиваю ему гаджет и продолжаю застегивать босоножки на ноге. — Я вбил свой номер, если надумаешь, позвони через недельку другую. Он говорил о еще одной возможной близости, если я захочу исправить первое впечатление. Если захочу еще раз. Когда мы попрощались в моей голове не было ни одной мысли.