Everything

Луи казалось, что старшая школа — самая ужасная камера пыток из всех когда-либо изобретённых. Более того, она была абсолютно законной. Семнадцатилетний Луи Томлинсон был самым настоящим ботаником. Он носил очки, странную одежду, у него были мышиного цвета волосы (и лицо), небольшое, не отличающееся худощавостью, тело, а ещё — свой личный задира. Не проходило и дня, чтобы тот его не толкнул, не назвал каким-нибудь прозвищем и не отправил ползать по коридору по крайней мере пять минут, собирая разбросанные книги и домашнее задание. Гарри Стайлс (так звали хулигана) был высоким, чересчур спокойным, что даже наводило страх, и богатеньким ребёнком, который никогда не упускал возможности унизить Луи. Что же было самым ужасным в этой истории? Луи любил его. Когда Луи было четырнадцать, его родители развелись, и он с мамой и сёстрами переехали в Чешир. Он на самом деле был рад первому дню в новой школе, полный надежд, он думал, что это будет отличаться от его предыдущей школы, где его совсем не замечали. Он ошибался. Это было хуже. Гораздо, гораздо хуже. Вначале всё было хорошо, его не особо замечали, ну, не считая того внимания, которое всегда окружает новичков. Он шёл к кабинету математики, когда впервые увидел Гарри Стайлса. Высокий парень был одет в белую футболку, бёдра его обтянули дорогие узкие джинсы, а на ногах красовались конверсы. Он стоял, прислонившись к шкафчику, в окружении своих друзей, и обнимал милую блондинку в цветочном платье. Луи влюбился в него с первого взгляда. Он влюблялся лишь однажды. В паренька по имени Майкл, учившегося с ним в одной школе. Ничего дельного из той влюблённости не вышло, но это было забавным опытом. К сожалению, ничего взаимного Гарри не почувствовал. Он поднял голову, вероятно почувствовав, как Луи на него пялился, и зелёные глаза встретились с голубыми. Луи робко улыбнулся, но улыбка сразу же исчезла, когда Гарри нахмурился: взгляд его был жутким и ужасающе холодным, как у лягушки-убийцы. Томлинсон быстро забежал в класс, прежде чем эти переглядки не вылились бы в какие-то неприятности. После уроков, когда Луи забирал вещи из своего шкафчика, его вдруг толкнули. Он охнул, увидев напротив пару зелёных глаз и злую ухмылку. Он искал спасение, учителя, что-нибудь, но всё что он видел, это друзья высокого парня, которые стояли рядом с ним и очевидно ждали, что Гарри изобьет его, и может быть надеялись, что очередь дойдёт и до них.  — Ну-ну, — Гарри усмехнулся, срывая очки Луи с его лица и бросая их на жесткий пол. — Луи Томлинсон, новый ученик.  — Нет, пожалуйста, они нужны мне, — Луи просил и поморщился, когда один из друзей Гарри шагнул вперед, ломая очки ногой. Луи запаниковал, потому что у его мамы нег денег, чтобы купить новую пару очков, и он был практически слепой без них! — Ав. Посмотрите на это, парни. Думаю, он сейчас расплачется, — насмехался Гарри, изображая детский голос. Они засмеялись, и Луи замолчал. Замыкаться в себе не было чем-то новым для него, отчим Луи часто бил его, и он терпел, надеясь избавить от этого маму и сестер. Через некоторое время он научился уходить в свои мысли, когда подобное случалось, хотя он всегда чувствовал это после. Последний раз, когда отчим избил его, Луи оказался в больнице, и именно это послужило причиной для развода. Луи уставился на стену поверх плеча Гарри, надеясь, что это не займет много времени, потому что его мама работала допоздна, и его работой было - забрать сестёр из садика и покормить их. Чувствуя взгляд Гарри на своем лице, он ждал, что возможно Гарри оставит его в покое, если он вдруг претворится мертвым. Как только мысль пришла в голову, он почувствовал, что кулак Гарри ударил его в живот, заставляя того извиваться и задыхаться.  — Добро пожаловать в Чешир, — сказал Гарри, прежде чем уйти с бандой смеющихся придурков. Луи рухнул на колени, надеясь, молясь, что его очки все еще целы. Эта надежда была раздавлена, когда он увидел их положение. Треснувшие и разбитые. Луи залился крошечным, горьким смехом, ведь они сидели на нем как влитые. Это была первая встреча Луи с Гарри, но она наверняка была не последней. Гарри его больше не бил, но часто пихал, всячески обзывал, унижая его ежедневно. Луи думал, что уже должен был сорваться, но он ошибался. ~ * ~ В три часа дня в субботу Луи все ещё был в пижаме, ноги, одетые в кроличьи тапочки, подпирали журнальный столик, в то время как он напевал Летние Ночи с ложкой chunky monkey. Сегодня он был дома один, и это случалось очень редко, но когда это происходило, вы всегда сможете найти его на диване свернувшимся калачиком с кучей нездоровой пищей, и Grease, играющем по телевизору. Его мама взяла девочек положить цветы на могилу их отца. Его застрелили во время ограбления спустя полгода, как они переехали в Чешир и, возможно, Луи плохой человек, но он был рад, что это произошло. Будто гора с плеч, ведь ему никогда больше не придется беспокоиться о сволочи, которая сможет прийти. Зачем мама настаивала брать девочек на могилу каждый месяц - было непонятно для него. Если бы Луи знал человека, убившего этого мудака, он бы просто просто выследил его и расцеловал. После физкультуры у Луи было ужасное настроение. Он был грязным с ног до головы и должен был принять душ в мужской раздевалке, а это именно то, что он избегал до сих пор. Не было никакого пути отступления, он собирался принять душ с этими придурками. После физкультуры у них было свободное время, поэтому он спрятался и ждал пока остальные уйдут. Когда шум в раздевалке исчез, Луи осторожно огляделся, ища тех, кто может увидеть его, и когда он убедился, что один, разделся, идя в душ. Горячая вода ощущалась как рай на его жесткой воспаленной коже. Луи с самого начала признал, что физкультура - это не его, отсюда и его толстые бедра, огромная задница и живот. Он всегда стеснялся своих… изгибов, но больше всего с того времени, когда он переехал сюда, и Гарри начал называть его 'толстозадый' и 'громадные бедра'. Но пища стала его единственным источником утешения, что вряд ли изменится в ближайшее время, поэтому он стал носить мешковатую одежду, чтобы скрыть свои недостатки. Он смыл грязь с тела и начал мыть волосы. Он всегда приносил свой собственный шампунь, в случае, если он вдруг будет принимать душ в школе, не говоря уже о том, что он ненавидел запах мускуса. Луи предпочитал цитрусовые ароматы, как и его шампунь с запахом маракуйи. Он уже практически смыл всю пену, как вдруг что-то тёплое прижалось к его спине. Луи вздрогнул и попытался поскорее отодвинуться, но пара рук уже сомкнулась вокруг него, располагаясь на его груди и животе. Тёплые губы скользнули по мокрому плечу, по его шее, вдоль челюсти. Когда Луи повернул голову и встретился с парой ненасытных зелёных глаз, он чуть не рухнул на месте. Испугавшись, он начал изо всех сил вырываться, дрожа всем телом. Что с ним хотят сделать? Друзья Гарри, наверное, ждут сигнала снаружи, чтобы войти. Слеза скользнула по его щеке, смешиваясь с водой. Вдруг он резко повернулся лицом к Гарри, который выглядел виноватым.  — Г-где они? — спросил Луи. Голос его жутко дрожал, и Томлинсон только больше возненавидел себя за это. Гарри нахмурился на мгновение, после чего его озарило. Он наклонялся ближе к Луи, пока тот не врезался в стену. Гарри только прижался к нему, выключая воду.  — Здесь никого нет, — ответил Гарри, глазами исследуя тело Луи. Луи горел под его взглядом, и только тогда он вспомнил о своем положении. Скрестив свои руки на груди и закрыв глаза, он ждал оскорблений. Визг вырвался из горла, когда две большие руки схватили его за задницу, притягивая ближе, а затем скользнули под бедра, чтобы поднять. Ему ничего не оставалось, кроме как обернуть ноги вокруг талии высокого парня — либо это, либо упасть на его же задницу. Луи сжал плечи Гарри, ногтями впиваясь в кожу, и ждал. Медленно, Луи открыл глаза, моргая, прогоняя прочь оставшиеся капли воды. Гарри смотрел на него. Это был тот же взгляд, с которым он был встречен в первый день в этом аду. Перед тем, как Луи смог открыть рот, чтобы спросить, что чёрт возьми происходит, мягкие, влажные губы накрыли его, и он прижался к стене еще сильнее. Он почувствовал руку, скользящую вокруг его талии, в то время как другая пополза назад, массируя его попку. Луи ахнул, и Гарри воспользовался возможностью, чтобы скользнуть своим языком внутрь, вкушая сладость, которой был Луи Томлинсон. Температура тела Луи неслась вверх, ощущение тела Гарри, трущегося об его, то, как его руки пробежались по нему и как он голодал по коже Луи. Он всхлипнул, когда губы Гарри скользнули по шее, зубами задевая местечко над его неустойчивым пульсом. Осознание пришло только тогда, когда он почувствовал пальцы, трущие его над отверстием, и это ударило Луи, как тонна кирпичей. Он делал это с парнем, который в течение трёх лет превращал каждый день его жизнь в ад. Он протянул руку и сильно дёрнул Гарри за кудри.  — О Боже, Лу, — простонал Гарри. Из горла Гарри вылетали рваные вздохи, дыхание затруднялось. Луи моргнул и попытался снова, только чтобы снова быть ударенным о стену. Прежде чем он успел остановить это, Гарри плотно прижал их тела, грубо двигая бедрами. Комната наполнилась звуками ударов кожи о кожу и стонами. Луи хотел оттолкнуть Гарри, чтобы спросить, что за игру тот устроил. Но он едва мог сделать больше, кроме как развести ноги шире и хныкать, пока Гарри тер их тела вместе. Спустя несколько жестких толчков, Луи застонал, кончив между их животами, после нескольких толчков Гарри последовал за ним, добавляя к беспорядку свою сперму. Ноги высокого мальчика, казалось, подвели его, и они оба сползли на пол. Луи был еще на коленях у Гарри, в то время как последний прижался лбом к его ключицам, тяжело дыша.  — Совершенство, — пробормотал Гарри, целуя его челюсть. Сказать, что Томлинсон был растерян, значит преуменьшить в тысячу раз.  — Ты обкуренный? — спросил Луи в замешательстве. Громкий смех эхом прокатился по раздевалке, и Луи почувствовал, как Гарри дрожит от хохота.  — Прямо сейчас? Может показаться, что да, но нет, я совсем не обкуренный.  — Твои друзья стоят за дверью, ожидая своей очереди? Спина Гарри напряглась и он вскинул голову. Убийственный пристальный взгляд вернулся.  — Я убью любого, кто дотронется то тебя. Несмотря на то, что они все еще в средней школе, Луи поверил ему. О семье Гарри ходило много слухов, например, что его отец почти никогда не появлялся и то, что он учил своего сына ставить даже самых больших жокеев на их колени и выть от боли, едва касаясь их. Но он по-прежнему не объясняет, что сейчас происходит.  — Гарри, — Луи разбушевался, раздражаясь. — Кто-то ударил тебя по голове во время физкультуры? Я не понимаю, что здесь происходит. Ты сделал мою жизнь… жалкой за последние несколько лет. Почему я не должен думать, что это всего-навсего какой-то… трюк, чтобы усыпить мою бдительность, чтобы я доверился тебе? — Скажи мне кое-что, Лу, — Гарри перебил его. — Кто-нибудь беспокоил тебя с того времени, как ты переехал сюда? Луи открыл рот, чтобы ответить, но осёкся. Нахмурившись, он пытался вспомнить хоть кого-то… но, если подумать, Гарри был единственным, кто вечно его доставал. Он поднял голову, встречаясь глазами с ехидной ухмылкой. — Ты был моим с самого первого дня, а другие знают, что нельзя трогать то, что моё, Луи, даже то, что я мучаю. — Итак, ты говоришь, что ты… защищаешь меня от хулиганов путём… запугивания меня? — медленно спросил Луи. Да, этот ребёнок был чокнутый.  — Честно говоря, да.  — Это не портит всё. — пробормотал Луи. — И… многим другим ты оказывал эту… вежливость? — он посмотрел вниз между ними, где высыхала их смешанная сперма. Гарри потянулся, убирая мокрую чёлку Луи со лба, затем скользнул вниз, опять к его челюсти. Наклонившись, он накрыл рот меньшего мальчика собственным, в медленном, но глубоком и нежном поцелуе. Когда он отстранился, он слегка улыбнулся и сказал:  — Только тебе. Луи был еще немного ошеломлён от поцелуя, но у него было достаточно мозгов, чтобы спросить:  — Что делает меня таким особенным?  — Всё, — ответил Гарри.