Охотник ночи

Дома меня ждал сюрприз – Павел Константинович и мама с Лерой собирались прогуляться по городу, пойти на местный каток под крытым комплексом, который как раз открылся в новом торговом центре, и принялись все трое уговаривать меня идти с ними. - Вероника, собирайся сейчас же, и пойдем! – строго заговорила мама. – Немедленно переодевайся, обедай, и мы пойдем на каток. Я уже позабыла, когда последний раз надевала коньки. Господи, наверное, уже забыла, как это делается! Павел Константинович применял другую тактику. - Ника, в последние дни случилось слишком много, чтобы ты оставалась собой, - поймав напряженный взгляд мамы, отчим смутился и поспешно исправился, - то есть… Я имею в виду, что ты не можешь оставаться в своем обычном состоянии. Ты должна посетить этот торговый центр, развеешься, может, тебе станет лучше? Я усмехнулась. Как мне может стать лучше, если Тема молчит вот уже третий день. Опять. На несколько дней наступило улучшение, а потом все опять вернулось на свои места. Нет, он писал эсэмэски, но это была такая малость, что я больше обижалась на них, чем радовалась. А мама с Павлом Константиновичем делали вид, будто ничего не происходит, но почему-то сегодня решили действовать. Видимо, на это их подвигла сейчас улыбающаяся Лера. - Ник, пойдем? – доверчиво поинтересовалась младшая сестра, подходя ко мне и беря за руку. Ей я отказать не могла: глаза так и светились ожиданием, уж Лере-то точно не терпелось встать на коньки и прокатиться по льду. Мама с Павлом с раннего детства учили ее кататься на коньках, чтобы она меньше болела, и даже сейчас Лера просто обожает каток и постоянно уговаривает родителей туда пойти. Хоть я и знала, что мое согласие ничего не решает – они все равно туда пойдут, внезапно мне захотелось провести время с семьей. - Хорошо, - наконец согласилась я, кивая, и Лера радостно улыбнулась мне. – Но только я приду, когда поем и переоденусь. Лера посмотрела на маму, потом на Павла Константиновича и, к моему удивлению, обратилась к отчиму. Дядь Паш, а мы будем ждать Нику или она потом придет к нам? – Весь ее тон довольной кошки подразумевал второй вариант, но она все же вежливо ждала ответа, поглядывая на меня. Лера словно мысленно кричала мне: что же ты молчишь?! Откажись туда идти или скажи, что сама дойдешь, не маленькая ведь! Все же десятый класс, как никак. - Ника? – Мама вопросительно взглянула на меня. – Ты поедешь с нами на такси или пойдешь пешком? – Она всегда задавала этот вопрос, когда мы собирались куда-то ехать. - А почему вы не на машине Павла Константиновича? – удивилась я. Мама злобно покосилась на отчима, и тот поднял руки, будто сдаваясь. - Даш, ты же знаешь: я не виноват, это все та лужа! Я просто не думал, что в ней будет столько стекла. Ну ты же понимаешь: это все произошло случайно! - Не думал! – передразнила его мама. – А ты вообще когда-нибудь думаешь?! – перехватив мой удивленный взгляд, мама объяснила: - Наш дорогой Паша решил проткнуть колеса у своей машины и поехал по луже, а ней оказалось стекло. Какие-то малолетние придурки пили пиво и выбросили туда бутылку, предварительно разбив ее. - Даша, но я же не хотел протыкать колеса! – возразил Павел Константинович. - А у тебя и без желания прекрасно получилось! – урезонила его она. Я улыбалась, наблюдая, как желтая машина исчезает за поворотом. Тогда вернулась в дом и поднялась к себе наверх. Я решила быть нейтральной – надела синие джинсы и серую тунику. Все это было свободным. Одежда не стесняла движения, да и теплой не была – в случае чего не буду париться от жары. Вернувшись в кухню, я насыпала в тарелку хлопьев с орешками и залила их молоком. Подошла к столу, достала ложку и стала тщательно пережевывать хлопья, будто это вообще нужно было. Я поставила на плиту кофеварку, отвернулась, чтобы посмотреть, сколько посуды в раковине и в это время мое кофе побежало на плиту. Схватившись за горячую ручку, я разлила кофе на плиту и чуть не заплакала от беспомощности. Пришлось потратить еще полчаса на то, чтобы отмыть плиту и сварить новый кофе. Я закрыла дверь на ключ и медленно побрела в сторону центра, понимая, что и так припозднилась на час. Тем более я вовсе не обещала маме, что буду ходить с ними, так что пусть не обижается, а я лучше прогуляюсь в одиночестве. Хотя… Я решила позвонить Свете – может, она забудет свою обиду из-за Антона и согласится пойти со мной. Трубку взяли после пятого гудка. - Привет! – Подружка будто не знала такого слова как «алло», сразу «привет» и все. Голос звучал вполне дружелюбно, видимо она не посмотрела на то, какой номер ей звонит. Все-таки нужно было помириться с ней раньше. Понимая свою ошибку, я пообещала себе исправиться. Сколько же обещаний я не выполнила? А сколько просто пустила на ветер? Больше такого не будет. Фыркнув, я поняла, что тут же бросила еще одно обещание. Теперь уже самой себе. Ну что ты будешь делать?! - Привет, Света. Как дела? – Я решила начать разговор издалека, а между тем медленно подбиралась к тому перекрестку, за которым недавно исчезла машина, уехавшая с Павлом Константиновичем, мамой и младшей сестрой. Я надеялась, что она не станет бросать трубку сразу же, как только услышит мой голос. - Нормально. – Она была слегка растеряна от моей дружелюбности. Оно и неудивительно. В последнее время я не сильно баловала ее своим вниманием. Дура. – А у тебя? Я улыбнулась – Света всеми способами старается поддерживать разговор. Что ж, спасибо, что не обижается, или хотя бы пытается. - Хорошо, но было бы еще лучше, если бы ты пришла в новый торговый центр. - Ай, какая я хитрая! Сама себе удивляюсь. - Куда-куда? – переспросила Света. - В новый торговый центр, - повторила я уже без такого воодушевления, которое было раньше. - В новый? – снова переспросила непонятливая подруга. - Ну да. Я окончательно растерялась, не понимая, почему Света так рассеяна. - Хорошо. Я приду через часик. Договорились? - Да, конечно. – Я помялась, не зная, как извиниться. – Свет, я… Прости меня, я вела себя как идиотка. Некоторое время в трубке не раздавалось ни звука, тогда я испугалась, что прощенья мне нет, но тут же вспомнила, что общительная Света уже согласилась составить мне компанию. Так что еще не все потеряно. Я хотела сохранить хотя бы одну подругу в этом городе. - Уже простила. Давно. - Спасибо! – улыбнулась я. - Не за что, - буркнула Света. Я сунула телефон в карман и побрела дальше. - Через час, значит. – Я посмотрела на время. Сейчас было около двух, значит, Света придет в центр в три. И что же мне делать в оставшееся время?! Я решила пойти по малознакомой дороге. Эта дорога делала огромный крюк вокруг одной из улиц Врат. Зато я выйду прямо к этому торговому центру. И время проведу с пользой – узнать городок, в котором живешь, получше никому не помешает – и… ну, просто проведу время. Я заметила, что улица, по которой я шла, выглядела необжитой, какой-то не соответствующей гордому статусу «город». Маленькие приземистые домики появлялись то тут, то там. Небольшие заборчики, дворики, беседки и лавочки больше напоминали деревню, чем город. Но мне это очень нравилось. Не знаю, я даже почувствовала такой прилив бодрости и счастья, что казалось, будто смогу прошагать много-много километров, не устав ни на йоту. Машины здесь появлялись все реже. Я уже не была уверена, что иду правильно. Новые страхи вспыхивали в мозгу часто, сменяясь так же быстро, как и появлялись. Сначала я опасалась дворовых собак, но потом, когда увидела парочку очаровательных рыженьких дворняжек возле одного из домиков, окончательно перестала их боятся. Разве могут эти крохи что-нибудь сделать? Меня уже не волновали другие собаки. Я отвлеклась от этой темы, испугавшись новой напасти: заблудиться. Вот это я могла. Честно. Заблудиться для меня пара секунд. Сейчас я вовсе не была так уверена, как раньше, что именно эта улица ведет в центр. Она выглядела как-то не так. Мшистые деревья появлялись все чаще. Я опасалась, что, в конце концов, забреду в какое-нибудь болото и сгину там. - Все, хватит, - решила я. Доставая из кармана телефон, я целую минуту озиралась по сторонам. Вдруг какой-нибудь воришка?! - О черт! – простонала я, глядя как, пиликнув, телефон выключился. Батарея разряжена, - высветилась последняя надпись, и мой мобильный стал просто бесполезной безделушкой. Вряд ли у жителей этой улицы найдется столько доверия, что они пустят в дом – или хотя бы во двор – совершенно незнакомого человека и дадут в руки телефон. Интересно, час прошел или еще нет? - Нет, конечно! – тут же возразила я сама себе, размышляя вслух. – А значит, меня никто через час искать не будет. Господи, что я несу?! Зачем меня искать? Я же тут, вот она стою. Жива и невредима. Да, но никто об этом не знает, - возразил мой противный внутренний голос. Я немного подумала, а потом решила, что лучше всего с ним согласиться. Тем более то, что он утверждал, было истинной правдой и отрицать это было бессмысленно и даже глупо. - Все, - объявила я. – Я устала. Оглянувшись по сторонам, я нашла какую-то лавочку и села на нее, опустив голову. Сразу полегчало, когда под ногами была твердая опора. Разумеется, когда я стояла земля тоже была твердая, но я почему-то была убеждена, что все подо мной чавкает и проваливается; что я сама медленно проваливаюсь в болото; меня засасывает трясина. О Господи, меня передернуло. Странно, почему никого нет? Почему все заперлись и сидят по домам? День-то вроде погожий. Я подняла лицо к солнцу и невольно рассмеялась. А какой день во Вратах не погожий?! Говорят, здесь весной и поздней осенью льют дожди, но я не очень-то верила. Вдруг сзади меня заскрипело что-то. И из дома, возле которого стояла лавочка, вышла молодая цыганка. Очень красивая девушка. Я невольно восхитилась ею. Мои черные волосы, на солнце отливающие красным, ни в какое сравнение не шли с этими великолепными локонами. Иссиня-черные волосы и брови украшали девушку. Кроваво-красные губы растягивались в улыбке. Она выглядела просто обворожительно. И вдруг… она направилась прямо ко мне! - Ну, здравствуй. – Цыганка встала передо мной и поставила руки в боки. Ее пышная юбка колыхалась у земли. Я посмотрела вниз и отметила, что девушка босая. – Я давно тебя жду. – Она улыбнулась и, не спрашивая разрешения, взяла меня за руку. – Девушка с необычной судьбой. – Она едва не затанцевала. – Ай-яй-яй, вижу на сердце твоем добрый молодец. Ох, красивый! - Никакого доброго молодца… - начала я, но мне не дали закончить. - Красивый. – Цыганка посмотрела на меня и прищурилась. – Упустишь, локти кусать будешь! – Она еще раз на руку посмотрела. На ее лице отразился ужас, страх. Девушка отбросила мою руку и покачала головой. Я вскочила и подбежала к ней, но цыганка отшатнулась от меня, словно я была прокаженной. - Скажи, что ты увидела! – взмолилась я, позабыв о приличиях. Я совсем забыла о том, что никогда не верила цыганкам. Я не верила в предсказания, но в моей жизни был красивый парень и я вдруг начала верить этой цыганке. Если она меня разыгрывает, по ней Голливуд плачет. - Хорошо. – Цыганка кивнула. – Парень этот непрост. Я тебе сказал, что если ты упустишь его, локти кусать будешь? – она дождалась, когда я кивну, и продолжила: - Так вот, если ты не постараешься оставить его в покое, погибнет столько невинных душ, что… тебе больно будет. Только, чур, я тебе ничего не рассказывала и не помогала! – Я не понимала, что она несет, и покачала головой, но цыганка вдруг и сама охнула. – Ой, поздно я спохватилась. Ой, поздно. – Она вдруг схватила меня за руку и притянула к себе. – Ты же влюбилась, да? - Он помог мне. Девушка усмехнулась. - Они это умеют. Ну да ладно, все равно ошибок кучу наворотишь. Зовут меня Ада. Если что, вспоминай, - она нахально улыбнулась, - помогу. Кстати, тебе нужно машин опасаться сегодня. Хотя… - Она посмотрела на мою руку и скривилась. – Не надо. Я открыла глаза, понимая, что лежу на траве. - Ада, - прошептала я. – Ада. Но никто не появился, не выпрыгнул, как черт из коробочки. Встряхнув головой, я попыталась поверить в то, что все это мне только снится. Я медленно встала с травы и оперлась на лавку. Голова сильно кружилась. - Оно и неудивительно, - усмехнулась я, выходя на дорогу. Закрыв глаза, я обхватила голову руками и негромко застонала. Каждый звук причинял огромную боль. Голова болела все сильнее. Я мечтала о чем-нибудь холодненьком. Перед глазами все плыло, то есть сначала я различала отдельные цвета, а потом все накрыло чернотой. В висках застучала кровь, я испуганно вытянула руки, щупая воздух вокруг себя и ища лавочку. Своего голоса я почти не слышала – он доносился словно издалека. Глаза болели так, будто от внутреннего напряжения капилляры лопались и кровь брызгала из глаз. Я зажмурилась и упала на траву. Как только я смогла открыть глаза, голова перестала кружиться. Я вздохнула и медленно поднялась с травы, боясь испачкать одежду. Вспомнив, что Ада все-таки цыганка, я потянулась к карману – проверить на месте телефон или нет, но вдруг совсем рядом послышался серебристый смех, напоминающий смех цыганки. Я повернулась в ту сторону, откуда слышала смех, но он послышался уже с другой стороны. Я крутилась на месте, как волчок, словно марионетка, поворачиваясь за звуком серебристого смеха. Повернувшись в другую сторону, мне показалось, что я увидела Марка. Те же слишком черные волосы, гордый профиль. Я махнула ему рукой, но его лицо вдруг увеличилось многократно, и я словно во сне увидела какое-то обреченное выражение лица Марка. Он не махнул мне в ответ. Тут же послышался новый приступ смеха. Из-за этого смеха я и проворонила появление огромного грузовика. Он летел на сумасшедшей скорости – и откуда только вынырнул такой?! – и, естественно, прямо на меня. В фильмах и книгах всегда герои рассказывают, что во время будто остановилось, и вся жизнь пролетела перед глазами. Не знаю, для меня время наоборот летело, как сумасшедшее. А насчет всей жизни, я успела подумать только: «Сейчас как вмажется!». Взгляд остановился на лобовом стекле. Водитель, выпучив остекленевшие глаза, несся на меня, все прибавляя газу. Чего он, совсем что ли? Меня не видит. Вдруг кто-то или что-то в черном с огромной скоростью пронеслось между мной и грузовиком, толкнуло меня в сторону и я отлетела к ближайшему забору. Грузовик пронесся мимо, но вдруг в конце улицы затормозил и из машины выскочил испуганный водитель. Неряшливо растрепанные волосы и одуревший от страха взгляд создавали впечатление, будто он в нетрезвом состоянии. Я с презрением успела посмотреть на него, потирая ушибленную о дерево, росшее рядом – и откуда оно тут только нарисовалось?! – голову и начинала медленно подниматься. Не хотелось, чтобы голова кружилась снова, поэтому я почувствовала глупое желание вставать еще медленнее. - Что с парнем? – спросил водитель, обращаясь ко мне. Я вытаращила на него глаза и снова плюхнулась на траву под деревом, чуть не ударив бедную голову снова. - С каким парнем? – переспросила я. - Ну вон с тем. – Мужчина указал куда-то в сторону. – Посмотри, что с ним? - Вы меня просите? – Я была искренне удивлена поведением водителя. Почему он не мечется в истерике, не вызывает трясущимися руками «скорую», не пытается привести в чувство неизвестного парня? Ведь именно такие картины я видела в тех безмозглых сериалах! Неужели только в фильмах люди жалеют о том, что сбили человека, а в реальной жизни о таком и мечтать-то не приходиться?! Мужчина смутился, сильно покраснев. - Ну, ты посмотри только, есть там кровь или нет, а дальше я сам. Я вида крови не переношу просто. - Что-то мне это напоминает, - пробормотала я и подошла к тому месту, куда указывал водитель. – О Боже! – невольно вырвалось у меня. На земле, раскинув руки, лежал мертвенно-бледный Марк фон Браун. Под ним растекалась лужа крови. Я мужественно подошла к нему. Остекленевшие глаза смотрели куда-то вдаль. Схватив холодную и внезапно побледневшую руку, я начала разыскивать пульс. Он не прощупывался. Я не сдавалась, сжимая его руку снова и снова. Может, пульс не слышен на руке из-за адреналина? Нет, он наоборот был бы бешеным! Но я продолжала убеждать себя в том, что этого не может быть. Протянув руку, я прикоснулась к шее Марка и пощупала ее, пытаясь найти пульс. Его там тоже не было. Приступы рвоты все не прекращались. Какое счастье, что я почти ничего не ела утром. Но Марк… Я вытерла заплаканное лицо и посмотрела на водителя. Как ни странно, в этот момент я была подозрительно спокойна. Даже как-то непривычно быть сильной и смелой. Моя смелость и сила тут же исчезла, когда мы с этим идиотом – кстати, нужно не забыть его описание, убью скотину – приблизились к машине. Он заглянул за угол, увидел ту картину, которую увидела я, и молча отошел. Опустошенность, которую я испытывала все это время тут же исчезла – во мне проснулась настоящая ярость, я была готова растерзать водителя, задушить его на месте, заставить его заткнуться и не бормотать глупых объяснений насчет того, что Марк сам виноват. Я перевела взгляд с неподвижного лица Марка на водителя, и новая волна ярости накрыла меня с головой. Он даже не звонит в «скорую»! Вдруг Марка еще можно спасти?! Боже, да он даже не беспокоится о нем! - Ты сволочь! – Я забыла обо всех правилах приличия, крича это прямо в лицо мужчине. – Ты понимаешь, что ты сволочь! Урод! Козел! Скотина! Дебил! Умственно-отсталый! Задница негра! – Я собирала все обидные слова, которые только знала, но они не могли выразить той опустошенности, которую я чувствовала. Так странно, а я думала, он мне безразличен. - Девушка, успокойся. – Мужчина попробовал вставить хоть слово среди потока этой ругани, но я зарычала, честное слово, чуть сама не оскалилась. - Молчи лучше, убийца! Скотина ты! - Девушка, успокойтесь. – Похоже, он от страха перешел на «вы». Я взвыла. - Ты даже не пытаешься помочь ему. Ты даже «скорую» не вызвал. – Эти слова я уже шептала. Сил на крик не хватало. – Как ты можешь спокойно смотреть на труп человека, которого ты сбил и ничего не делать? Неужели у тебя сердца нет? Да что ты за человек-то такой?! Я плюхнулась на землю и зарыдала. - Кто тебя просил ехать сюда? Кто тебя просил? Кто? – Последнее слово я заорала так громко, что с дерева слетела ворона и с испуганным «КАР-Р-Р-Р!» улетела куда подальше. Мужчина лишь молчал, но вскоре он снова попытался реабилитироваться в моих глазах, естественно, у него ничего не получилось. - Это была просто случайность, - сказал он. – Я сам не понимаю, зачем сюда поехал. Свернул с нужной мне трассы, зачем-то… Случайность, - пожал он плечами. Я взвилась еще больше, когда услышала это нелепое слово «случайность». Случайностью было то, что Лиана поехала с нами на отдых! Случайностью считалось то, что Влад оказался в Крыму и спас меня, вытащив из реки. А этот недоразвитый называет случайностью то, что он свернул с нужной дороги и убил человека?! Он что, с ума сошел или просто издевается?! - Случайность? – переспросила я срывающимся голосом. – Случайность? Сволочь! - Девушка, перестаньте меня оскорблять! – Мужчине надоело выслушивать оскорбления в свой адрес, и он пытался меня заткнуть, тем более что вокруг собирались любопытные старушки. – Это была просто случайность. Парень сам вылетел на дорогу. Из-за вас, между прочим. Из-за вас, между прочим. Из-за вас, между прочим… Эти слова прозвучали в голове так громко, что я вздрогнула. Марк снова меня спас. Снова. А я даже не успела поблагодарить его. Стоп. Несмотря на шок, мозг еще был в состоянии рассуждать здраво. Как он оказался рядом так быстро? Я прекрасно видела его лицо, он бы физически не успел так быстро дойти до меня. Парень сам вылетел на дорогу… Интересно, откуда он вылетел? В голове пронеслись воспоминания. Что-то черное метнулось между грузовиком и мной, оттолкнуло меня и не успело отлететь само. То есть… Я снова воспроизвела в голове это воспоминание, словно какую-то запись. Марк должен был обогнать меня, чтобы стоять в таком ракурсе. Получается, он перелетел через грузовик?! Чушь какая-то! Вдруг из-за грузовика раздался кашель. Надрывный, словно человеку не хватало воздуха. Я посмотрела на водителя. У него было такое же лицо, какое и у меня – состояние шока и неожиданности преобладало. Мы оба знали, что за машиной лежит Марк – слово «мертвый» я не могла применить в отношении его. Легче было думать, что он всего лишь прилег отдохнуть и скоро встанет, как ни в чем не бывало. Водитель едва не хлопнулся в обморок, когда услышал очередной приступ кашля, а я нашла в себе смелость и заглянула за грузовик, мешающий просмотру картины. Марк стоял на коленях и кашлял, кашлял. Кровавая лужа находилась немного в стороне. Там, где еще недавно лежала его голова. - Ты… - Я не смогла говорить дальше. Марк, пошатываясь, встал и оперся на грузовик, чтобы не упасть. Выглядел он неважно, но уже то, что Марк был жив, вызывало такое счастье, что я невольно стала улыбаться, как дурочка. - Парень, ты в порядке? – Водитель решился подойти ближе, чем я и наклонился над Марком, словно проверял, не дух ли он. - Все нормально. – Голос Марка был хриплым. Он вдруг поднял голову и посмотрел на меня. – Ты в порядке? Только через несколько минут я поняла, что вопрос адресован мне. Сердобольные бабульки тем временем начали ругать водителя и хвалить Марка. Они перешептывались, интересовались друг у друга, что же все-таки произошло, а, заключив, что парень спас меня, они еще больше заинтересовались Марком. Я едва не фыркнула, но ситуация была не та. - Да. – Я не узнавала собственный голос. Он был таким чужим. Хриплым, как у истерички. Не моим. - Тогда я точно в порядке. – Марк заявил это прежним хрипловатым голосом, а не тем бархатным и низким, который я привыкла слышать. Холодок пробежал по спине, когда я посмотрела на лужу крови. Марк перехватил мой взгляд и напрягся. Он посмотрел с такой мольбой, что я невольно поняла – он хочет, чтобы я держала язык за зубами. - «Скорая» уже едет! – оповестила всех блондиночка лет двадцати. Стиснув зубы, я решила не обращать внимания на ее плотоядный взгляд, адресованный Марку, и отвернулась. Подошла к парню, наклонилась над ним, отодвинув водителя, и осторожно прикоснулась к руке. Он моментально вскинул голову и посмотрел на меня. Боже, его вишневые глаза превратились в абсолютно черные! Почему?! Я осмотрелась по сторонам, проверяя, не подслушивает ли кто-нибудь, и решила задать все вопросы, интересующие меня еще с вечеринки. - Как ты оказался рядом так быстро? – Я медленно начала соображать, вспоминая его силуэт. - Я был рядом, - процедил он сквозь зубы. Я отшатнулась от него. - Нет, - твердо заявила я. – Ты стоял далеко. Вон там. – Я кивнула вдаль. - Ты ударилась об дерево. - А тебя сбила машина! И ты был мертв. Мои слова звучали так нелепо, что я едва не заплакала от огорчения. Он просто издевается надо мной и моими чувствами! - Тебе показалось. – Марк вернул себе прежний издевательский тон. - Ничего мне не показалось! Я… у тебя не было пульса, и ты выглядел как мертвый! – Я едва не вопила. Марк фыркнул. - Много ты мертвых видела в своей жизни? – Его тон был насмешливым. Я уже хотела огрызнуться, но вдруг в голове пронеслись какие-то ужасные воспоминания об опознании чьего-то трупа, хоть это было и не совсем опознание. Девушка в длинном черном плаще наклонялась к мертвенно-бледной девушке, лежавшей на кушетке, и бессильно опустилась на пол, сверкавший чистотой. Ужасно! Я едва не заплакала, смотря на незнакомые картинки, словно увлекательный фильм. О том, чьи это воспоминания и откуда взялись, думать не хотелось. Вполне возможно, я смотрела фильм и просто запомнила эту картину. Издалека послышался визг машины. Я закатила глаза и отошла в сторонку от всей этой толпы. В конце концов, со мной ничего не произошло. Я почти полностью здорова. Только голова слегка побаливает. Я поморщилась и коснулась участка головы, который проиграл в неравной битве с деревом. Болезненно… Мигалки подъехали ближе. Из машины выскочили несколько мужчин и врач, одетый в длинный белый халат. Он начал что-то деловито расспрашивать у бабулек, которые вообще ничего не видели и при аварии не присутствовали. Водитель поспешил объяснить, кто пострадал и указал на меня. Врач пригладил усы и кивнул санитарам на Марка, который в это время уже стоял. Врач подошел ко мне. - Девушка, вы должны сейчас поехать с нами. – Голос мужчины был предельно вежливым. Я пожала плечами. - Я не пострадала. Только вот парень… сильно ушибся. – Я злорадно улыбнулась – отомстила. - И все равно. - Хорошо. Я прошла к машине и села на сидение, отвернувшись от Марка, которому ставили капельницу, и что-то там мудрили. - И все равно: ты не простой человек. – Я пронзила его взглядом, от которого он должен был упасть замертво. Марк пожал плечами, словно сам не знал ответа, хотя я вовсе не спрашивала. - Я видела тебя мертвым, - повторила я. – И ты не мог подойти так быстро. Ты стоял слишком далеко. Если бы даже бежал, все равно не успел бы. – Я вспомнила, как быстро двигался грузовик, и с какой сумасшедшей скоростью оттолкнул меня Марк. - Ника, перестань, - попросил он. - Это ты перестань нести чушь и заявлять, что это я стукнутая, а не ты был мертвым! - упрямилась я. - Поверь мне! – Марк почти умолял, привстав на этой койке. Казалось, его совершенно не смущает то, что он валяется на кровати, выдернув все иголки, которые еще недавно ему воткнули в руку. - Обещай, что все расскажешь, - попросила я, глядя на его руку. Не хочу смотреть в эти глаза. Они слишком зачаровывают меня. Он кивнул. В больнице меня повели в процедурную – белую комнату, резко пахнущую лекарствами. Медсестра измерила мне пульс, сердце билось нормально. Комната представляла собой жалкое зрелище, одиноко стоящий стол, и одна кушетка, заправленная простыней, в углу стояли весы, и метр. Сюда же привели и водителя. Он отбивался от врачей, но пожилая медсестра упрямо настаивала на том, чтобы он прошел обследование. Маленькие ранки, которых я не заметила раньше, усеивали ему все лицо, шею и руки. Ну да, я была слишком поглощена рассматриванием Марка, нежели этого самоуверенного идиота, чьи права куплены на рынке за тысячу рублей! Медсестры снова засуетились вокруг меня. Мне сделали томографию головного мозга. Естественно, никакого сотрясения мозга не было, и кровоизлияния тоже не было, но уходить мне упрямый доктор не давал. Говорил, что парень – естественно, Марк не упустил возможности отомстить мне за то, что я выдала его – сообщил, будто я хорошо ударилась и нужно сейчас сделать осмотр. Водитель, наконец, понял, что чуть не убил меня и начал беспрерывно извиняться. - Прости, девочка, сам не понимаю, что на меня нашло! Ехал слишком быстро, хотел прибыть к месту назначения, только вот никак понять не могу: зачем я вообще поехал на ту улицу, ведь никакой трассы там нет, чтобы я мог выехать на шоссе! Просто мистика какая-то! – покачал он головой. – Но ты меня, девочка, уж извини меня, пожалуйста. Я, правда, не виноват, сам не знаю… - Это вы меня извините. Налетела на вас… Простите. Мужчина тут же принялся утверждать, что это он виноват, что не надо было ему нестись с такой скоростью. Что ж, я была с ним полностью согласна, но он мне уже порядком надоел своими извинениями. Я устало опустилась на кушетку и закрыла глаза. Я уже жалела, что теперь ткань не отделяла меня от надоедливого водителя. Да что же такое-то?! Он даже не отреагировал на то, что я устало закрыла глаза. Интересно, если я перевернусь на другой бок от него, он поймет, что я не хочу больше его слушать? Или нет? - А как этот парень оказался рядом так быстро? – Похоже, мужчина понял, что извинениями меня не разговорить и стал высказывать предположения, будто это Марк виноват в аварии, мол, не подлетел бы он, ничего бы не было. - Ага, - согласилась я. – Ничего бы не было. И меня в том числе. – Мой голос был полон яда и скептицизма, но мужчина ничего не услышал. Он продолжал разглагольствовать на тему моих отношений с Марком и его отношения ко мне. Впрочем, у него выходила чушь собачья. Мы влюблены друг в друга, но по какой-то причине оба скрываем свои чувства. Интересно, что бы сказала Ада на все это? Опасайся машин, - всплыло в голове. Итак, я медленно, но верно сходила с ума. Цыганка предупреждала меня, что случится авария. Тут же перед глазами появилось ее недовольное, но все равно красивое лицо и фраза: «Не надо». Выходит, она знала, что Марк спасет меня. Что она там говорила? Он непростой парень? Ну, это я и без нее знала. А еще что? Нужно опасаться его, иначе погибнет много невинных душ. Нет, еще что-то. Что-то, касающееся только меня и Марка. Я напрягла больную голову – пришлось зажмуриться. Так думалось легче и лучше. Господи, что же она все-таки говорила?! Хоть убей – не помню. Ничего не помню! - И все-таки, - продолжал доставать меня мужчина. – Как он оказался рядом так быстро? Я почувствовала, что если он скажет еще хоть слово, я просто умру или убью надоедливого водителя. Одним придурком станет на свете меньше. «Спасем мир от придурков!» – с таким лозунгом я буду расхаживать по всем странам и находить себе единомышленников. Представив радужные перспективы, я невольно фыркнула, хотя настроение было на нуле. И даже, наверное, чуть ниже. Где-то минус три-четыре. Пять-шесть, - продолжила я список. - Он стоял рядом. – Я выдала версию Марка, но сама в нее не верила, поэтому слова выглядели не очень убедительно. Мужчина фыркнул. Похоже, он мне тоже не очень-то и верит. Меня возмутило это, но я не стала высказывать свои предположения насчет того, кем являются его родители – не хотелось оскорблять ни в чем неповинных людей из-за недоразвитости их сына. - Нет, его не было рядом. – Ну вот! Вот он - еще один свидетель моей правоты и обмана Марка. Я вспомнила то, что Марк мне обещал все объяснить, и фыркнула. Может быть, сегодня я буду знать правду. Тебе будет больно. Только, чур, я тебе ничего не рассказывала и не помогала. – Слова прозвучали в голове еще до того, как я успела сообразить, что вспоминаю слова цыганки Ады. Я поставила себе на заметку эти слова и была уверена, что никогда их не забуду. Дальше если снова стукнусь головой. - Мне казалось, вы не смотрели на дорогу, - огрызнулась я, защищая Марка. – И не могли видеть, был он рядом или нет. Разве не так? Мужчина смутился, наблюдая за неожиданной переменой в моем настроении. Раньше я была более-менее доброжелательной и вежливой. Ага, притом, что называла его задницей негра и сволочью – очень много раз. - Я видел, что его там не было. – Мужчина, похоже, был очень упрямый. Прям как я. Я пожала плечами и закрыла глаза, делая вид, что очень устала и хочу просто полежать. Водитель не замолкал, что-то рассказывая самому себе о невежливых детях и плохих родителях. Я не обращала на него внимания – впервые за все это время он дал мне просто отдохнуть от всяческого вторжения на мою территорию и попыток завязать такой же бессмысленный, как и предыдущий, разговор. Раздался скрип двери. Их вообще кто-нибудь смазывает или они так и стоят веками пока не отвалятся? Сейчас меня все раздражало – хотелось поскорее выпытать у Марка его тайны и спокойно пойти домой. - Что с ней? – Этот низкий бархатный голос я узнала бы всегда. Но глаз открывать не стала. Водитель нашел себе достойного собеседника, притом, что Марк почти всегда угрюмо молчит, размышляя о чем-то своем. Рот у мужчины не закрывался. Он начал извиняться перед Марком, называя его просто парень. - Простите, это все, конечно очень интересно, но меня интересует только одно, - Марк, наконец, решился прервать эту речь водителя, в которой он жутко сожалел о случившемся и обещал в следующий раз быть поаккуратнее. Честно, я с трудом удержалась от фырканья. – Вот эта девушка спит или нет? Я напряглась, понимая, что кроме водителя, Марка и меня в комнате никого нет. Выходит, он имеет в виду меня. - Нет, - отозвалась я, приподнимаясь на кровати и автоматически приглаживая растрепавшиеся волосы. До того момента, как сюда пришел Марк, я даже не задумывалась о том, как выгляжу. Но сейчас… меня очень беспокоил собственный внешний вид, и я жалела, что поблизости нет зеркала и какой-нибудь расчески. - Как ты себя чувствуешь? – Марк пододвинул стул к кушетке, и сел на него. Вопрос был вполне невинным, но, учитывая то, что он умер у меня на глазах, а потом воскрес, то поинтересоваться у него насчет самочувствия было бы нелишним. - Хорошо. А ты? Я пыталась поддержать разговор, пыталась быть вежливой, милой и доброй, что не всегда получалось. - Я в полном порядке. – Он улыбнулся, обнажив зубы. У меня мурашки по коже побежали от его абсолютной красоты. Ну разве может быть человек таким красивым? Честное слово, скоро лопну от зависти! - Почему меня не отпускают домой? – Я говорила так, будто Марк просто обязан был знать, но все равно не сомневалась – он точно что-нибудь да знает. Он немного посмотрел на водителя, изучая одну из самых больших открытых ран на его лице, и, усмехнувшись, перевел взгляд темно-карих глаз на меня. - Кое-кто сказал, что я сильно пострадал, я решил, что это ты и… Марк не закончил фразу и обворожительно улыбнулся, пронзая меня взглядом. - Отомстил, - закончила я за него. На Марка злиться было просто невозможно, поэтому вместо гневного взгляда он заслужил слабую улыбку. - Ну, я бы не стал говорить так сразу: отомстил. Просто сделал то, что мне советовал мой разум. - И этот самый разум советовал тебе сказать, что я шарахнулась головой о дерево? Марк фыркнул, но тут же неодобрительно покачал головой. Я даже не поняла, почему он так сердится, а когда услышала ответ, просто расхохоталась, на что Марк отреагировал вовсе не так, как мне хотелось бы – он продолжил наблюдать за мной только с большим интересом. - Тебе не идет ругаться. Некоторое время я все еще не могла успокоиться, изредка всхлипывая от смеха и старательно пытаясь показать, что сейчас я предельно серьезна. - Нужно это исправить. – Он улыбнулся, а я фыркнула. Сегодня самый веселый день в моей жизни, если, конечно, не считать того, что я чуть не умерла. - Звучит угрожающе. Мужчина, сидевший – не знаю точно, что он там делал, негромко фыркнул. Я вспомнила все его слова насчет того, что мы с Марком влюблены друг в друга и сильно покраснела. Я была на грани этой влюбленности и балансировала на тоненькой линии. Еще немного – всего одно хорошее слово этим бархатистым голосом, я окончательно и бесповоротно влюблюсь в него, несмотря на то, кем он там является и какой он загадочный. Мужчина, похоже, понимал это и теперь откровенно глумился надо мной. Боже, огромное тебе спасибо, что Марк не слышал всей этой чуши, которую нес водитель и которая была очень недалека от истины. Он бы сразу все понял. И сейчас то, что мы разговариваем, не замечая третьего в комнате, только подтверждает догадки водителя. В комнату, наконец, вошел доктор, вернее, это была она. Темные волосы, шаркающая походка… женщина очень устала за сегодняшний день. - Лазарева Вероника? – устало спросила она. Я кивнула, хоть и меня покоробило от «Вероники». - А вы кто такой? – Женщина устремила свой взгляд на Марка. - Меня зовут Марк фон Браун. – Голос Марка был таким вежливым, что я чуть не сказала ему, чтобы он заткнулся. Правда, выдерживать ритм этого низкого голоса было мучением. - Ну и что вы тут делаете? – Голос женщины был грубоватым, но фон Браун, похоже, не обратил на это никакого внимания. Он продолжал улыбаться, как ни в чем не бывало. - Я друг вот этой девушки. – Марк кивком показал на меня. Я открыла рот, чтобы опровергнуть его слова, ведь он только новенький, да и мы не общаемся почти, если, конечно, не считать его загадочных замечаний и взглядов, но Марк взглядом приказал мне замолчать. И почему я его всегда слушаюсь?! Я сама не понимала. - Хорошо, оставайтесь. – Женщина с трудом отвернулась от фон Брауна и обратилась ко мне. – Рассказывай, что у тебя болит, где ударилась. Я смутилась. - Слегка болит голова, но это несерьезно. Я чуть-чуть ее ударила, честно. Кажется, я немного перестаралась с уверениями. Женщина фыркнула и поманила меня к себе. Она осторожно ощупывала мою голову в разных местах и постоянно спрашивала, больно или нет. Когда доктор коснулась затылка, я зашипела от боли. - Тут, да? От меня требовался лишь кивок. - Госпитализация, - у меня замерло сердце, - не нужна, - закончила доктор. А я с облегчением выдохнула. – Когда придешь домой, просто выпей пару таблеток любого обезболивающего. Уверена, у вас в аптечке найдется хоть один. Но если закружится голова или внезапно покажется, что ты видишь хуже, чем должна, тут же позвоните мне, и я приеду. А еще лучше – приедьте в больницу, и здесь вас осмотрят. - Нет, думаю, я смогу вытерпеть и без них. Поверьте мне. – Я изо всех сил старалась избавиться от каких-либо обязательств и обещаний. - Вероника, если ты не пообещаешь, что когда станет плохо или больно, выпить любое обезболивающее, то придется оставить тебя в больнице. В крайнем случае, ты можешь приехать сюда и спросить меня. - Нет-нет, - торопливо отказалась я. – Думаю, думаю, до этого дело точно не дойдет. Я обещаю выпить таблетки и спасибо вам большое. Я привстала с кровати, но поторопилась, ноги заплелись друг об дружку, и я повалилась прямо на эту женщину. Она не успела подхватить меня, и мы вместе повалились на жесткий и холодный пол, правда, моя посадка была мягче, чем у доброго доктора – я приземлилась прямо на нее. Женщина кряхтела, пытаясь подняться, но не смогла откинуть меня, испугавшуюся до дрожи в руках. Марк стоял в стороне, с безразличным видом наблюдая за происходящим, казалось, ситуация его забавляла, а меня это жутко злило. Я нахмурилась и сжала зубы, несмотря на головокружение, резко встала и, протянув руку доктору, помогла ей подняться. - С тобой все в порядке? – Доктор прищурилась, оценивая мое состояние. - Да, конечно. Я старательно закивала. - Твои родственники ждут тебя у выхода из больницы. Я едва не села на кровать снова. Кто Брут? Кто позвонил им? Кто вообще узнал телефон мамы? Впрочем, о чем я думаю: Павел Константинович работает в полиции, разумно предположить, что каждая собака в этом городе знает его номер телефона и полную информацию, где и как его можно найти. - Позвонил врач, который привез тебя сюда, - пояснила женщина, показывая, что разговор окончен, и я могу спокойно выметаться. Спасибо! Я направилась к двери, нетвердо стоя на ногах. Посмотрев на свою одежду, ужаснулась – я ее всю изгваздала. Но потом вспомнила, что Марк обещал мне все объяснить, и остановилась у двери, оборачиваясь. - Марк, можно тебя на минуту? – Я не решилась говорить что-то вроде «Ты же обещал, помнишь?» или что-нибудь еще, просто ждала. Я была уверена, что он пойдет за мной, поэтому развернулась и открыла дверь. Фон Браун нагнал меня на выходе, обогнал и встал, облокотившись о стену. - И чего же ты хочешь? – Его голос неожиданно стал враждебным и злым. Меня удивила такая перемена в нем – еще недавно он нормально разговаривал со мной, даже шутить пытался, а сейчас… Что я ему сделала? Почему он так ведет себя? На эти вопросы ответов не было, но их мог дать Марк, теперь я уже сомневалась в том, что он выполнит свое обещание. - Ты обещал мне все рассказать, - напомнила я. - Я?! – Голос Марка был таким удивленным, что я не смогла удержаться от сильного удивления. Вытаращив глаза, я продолжала упрямо смотреть на него – ну уж нет, от своего я не отступлюсь, я тоже упрямая. Марк смотрел на меня так, словно оценивал, а не отправить ли меня в психушку на досмотр. - Ты обещал объяснить, как оказался рядом так быстро и как ожил в считанные минуты после того, как тебя сбил этот грузовик. – Моя речь выглядела все более смешной. Я бы нисколько не удивилась, если бы он сейчас просто расхохотался и сказал, что у меня галлюцинации. - Я стоял рядом, и тебе показалось, что я умер. Я не умирал. – Он говорил с насмешливой улыбкой, которая не затронула глаза. - Мне не показалось, - упрямо ответила я. - Так… расскажи свою версию. Что же я такого сделал? – Фон Браун улыбнулся. Я упрямо рассматривала его, прежде чем начать высказывать свою версию случившегося. - Ты стоял вдалеке. Я узнала тебя, это был ты. Ты не мог стоять рядом. На улице никого не было. Грузовик должен был убить тебя. Он… несся с огромной скоростью, но ты… ты оттолкнул меня, а сам не успел отскочить и тебя сбил грузовик. Я сама видела лужу крови, и твой пульс… он не прощупывался. Я проверяла. Ты был мертв. К концу моей речи, я окончательно смутилась и перестала смотреть в глаза Марку. - Ты жалеешь, что я остался жив? – Он откровенно насмехался надо мной. - Нет, но… - Я смутилась снова. – Ты обещал. Обещание было для меня своеобразным островком. Я свято верила в то, что Марк является человеком слова, пример стоял перед глазами – новый мамин муж Майкл. Мне не хотелось ошибаться. Память тут же напомнила, что я тоже не всегда выполняю свои обещания. Ну и ладно. Марк обещал! Я еще не могла поверить, все, что он говорил, что расскажет, было ложью. Я упрямо цеплялась за обещание. - Ты ударилась головой. У тебя все смешалось. И давай больше не будем об этом, я, правда, стоял рядом, а остальное это не важно! – Он говорил так, будто я была недоразвитой. Я вспыхнула от злости. - Я здорова. Никакого сотрясения не было. Так что я все видела и не пытайся убедить меня в том, что ты не умирал. Ты сама веришь в то, что говоришь? – Марк вскинул бровь и внимательно посмотрел на меня. Его голос слегка подрагивал от злости. - Да, - с жаром ответила я. – Ты умер! Две медсестрички в коротких халатиках удивленно оглянулись, услышав мой выкрик. Внимательнее разглядев внешность Марка, они синхронно состроили глазки, одинаково кокетливо повели плечами и улыбнулись. - Я похож на мертвого? – Он фыркнул и протянул руку, чтобы я убедилась, что он живой. - Тогда – да. Я не желала отступать от собственных убеждений. Ну уж нет, я и так уступала слишком часто этому парню. Теперь мой черед доставать его. - А сейчас? – Он склонил голову и улыбнулся, уверенный в моем ответе. Я фыркнула. - Что бы там ни было, на обычного человека ты вряд ли похож. – Надеюсь, мой ответ был неожиданным. Фон Браун окинул меня пристальным взглядом и ухмыльнулся. - Я спас тебя, а теперь ты допытываешься, почему я не умер? Тебе не кажется это по меньшей мере эгоистичным? – Он явно злился. - Нет, не кажется! – зло бросила я. - Зачем тебе это нужно? – Я чувствовала, что он не изменил своего решения молчать, но все равно приготовила такой ответ, который, возможно, пошатнет абсолютную самоуверенность красавчика. - Я не люблю врать и хочу знать, почему мне пришлось это делать. - Твоей истории про то, что я умер, все равно никто не поверит. И тебе не придется особо врать, ты ведь все равно не собираешься говорить своим родителям всю правду! – Кажется, фон Браун старался убедить меня в этом, чтобы избавиться от навязчивой девчонки, которую он ненароком спас. - Я не собиралась об этом никому рассказывать. – С губ слетел грустный смешок. Хоть мне было и не до смеха, я все равно знала, что бесполезно утверждать маме, Павлу и Свете с Лерой о том, что меня спас человек, который потом умер. Тем более что живое доказательство тому, что я солгала, стоит прямо передо мной. - Тогда вообще, какая разница? – Он искренне не понимал моих мотивов, и это его злило, если я не ошибаюсь. За несколько минут я успела убедиться в том, что фон Браун – его легче было называть по фамилии – замечательный актер. Так что он может сыграть все, что угодно. Но пусть не ждет, что я ему просто вот так поверю, как обещанию. - Я уже объясняла, - холодно отозвалась я и упрямо продолжила смотреть на него. – Твой черед. - Я не собираюсь тебе ни чего объяснять, но я думаю, что ты не отвяжешься. Я прав? – Это звучало не как вопрос, но Марк смотрел на меня с ожиданием, поэтому я послушно покачала головой. Но это было отнюдь не то, чего желал фон Браун. Он-то хотел, чтобы я сказала спасибо и пошла гулять, позабыв о той ужасной картине с кровью и его телом посреди нее. Марк взглянул на меня с каким-то странным выражением и осмотрелся по сторонам, будто собирался сделать что-то такое, чего делать было ни в коем случае нельзя. - Тебя ждет горькое разочарование. – Он развернулся и пошел в другую сторону. Я осталась стоять посреди больницы, глядя ему вслед. Марк скрылся за поворотом. Он прекрасно ориентировался по больнице, наверное, часто бывает здесь. Интересно, у кого? Нет. Ничего про Марка фон Брауна тебе отныне не интересно. Ты его не замечаешь и делаешь вид, будто вы едва знакомы. Мой внутренний голос довольно сурово обошелся с моими чувствами, но я понимала, что он прав. Я злилась так сильно, что целых десять минут сидела на одном из кресел, стоявшем в коридоре, остывая после этой ссоры. И только потом медленно пошла по коридору в ту сторону, где по моим предположениям должен быть выход. Во всяком случае, я шла в противоположную сторону от Мар… фон Брауна и была этому очень рада. Обеспокоенные мама, Павел, Лера и Света стояли перед больницей. Подруга не устояла перед новостью, что меня якобы сбила машина. - Господи, Ника, как ты меня напугала! – запричитала мама. – Когда нам позвонили и сказали, о Боже, это было ужасно. Я думала, ты… что с тобой случилось что-то плохое, - исправилась мама. Я знала, что она хотела сказать. Ты умерла. А я умерла бы, если не Марк. Умерла. Почему-то это слово не звучало для меня так страшно, как раньше. Я воспринимала смерть не как что-то обыденное, а наоборот. Для меня смерть была началом чего-то нового. Во всяком случае, когда я увидела мертвым фон Брауна – я не желала отступать от убеждения, что он все же был мертв – а потом он встал и вел себя так, будто ничего не произошло. Я продолжала молчать. Света порывисто обняла меня. Ее симпатичное маленькое лицо было усеяно мокрыми дорожками слез. Она даже не потрудилась их вытереть, когда узнала, что я жива и со мной все в порядке. Павел Константинович скупо улыбнулся и похлопал меня по плечу, словно я была парнем или его другом. А Лерку я так прижала к себе, что она еле слышно просипела: «Задушишь!». Я прекрасно слышала, как хрустнули ее ребра, но отпускать не собиралась, особенно, когда видела перед собой взволнованно распахнутые глаза. Почему-то для меня стало важным выражение глаз. Когда улыбка не затрагивала глаза, когда они оставались пустыми и холодными, для меня это было самым ужасным зрелищем, исключая мертвого Марка. - Что с тобой случилось? – Мама продолжала тискать меня и доставать вопросами. Я чувствовала себя странно, словно только что родилась. Я только что поняла, чем рисковал фон Браун, спасая меня. Он сам мог умереть. Стоп. Вмешался мой разум. Он и так умер. Неужели я поверила ему? Я прислушалась к себе и поняла, что нет, не поверила. Не верю я ему и все тут. Он говорит неправду. Он лжет. И тогда он умер. А потом ожил. Мои мысленные споры выглядели так глупо, что я тряхнула головой, стараясь избавиться от ненужных мыслей и, наконец, улыбнулась Свете. - Со мной все в порядке. Света стиснула меня в объятиях. Пошло по второму кругу. Мама, Света, Павел, Лера. - Что сказал доктор? – Мама стояла, пристально изучая мое лицо. Захотелось спрятаться куда-нибудь. - Что все в порядке, я не пострадала. - Это все? – удивилась мама. Я не понимала, чего она еще от меня хочет. Раз я в порядке, а я бы в любом случае сказала, что со мной все в порядке, значит, больше ничего не требуется. - Никаких таблеток не нужно пить? – Мама наконец-то сообразила, что я ничего не поняла. - Обезболивающее, если голова будет болеть, - отозвалась я, стремительно приближаясь к машине. Мы быстро доехали до дома. Я не хотела ни с кем разговаривать, поэтому просто села на диван в гостиной и закрыла глаза. Слава Богу, что мама не была паникершей. Она чмокнула меня в макушку, обняла и сказала, что очень испугалась, когда ей позвонил доктор. Я слабо улыбнулась и кивнула, признавая свою ошибку. У меня мобильный разрядился, не смогла вас предупредить. Честно говоря, за то время, которое я провела в больнице, я ни разу не вспомнила о родных и друзьях до того как женщина напомнила мне о них. Мама включила телевизор, а я решила попить кофе, и пошла на кухню. Перед глазами все слегка пошатывалось, поэтому нисколько не удивлюсь, если моя походка со стороны выглядела нетвердой. Налив в кружку напиток, я медленно пила его, наблюдая за деревьями, которые росли во дворе. Через несколько минут я заметила, как мама краем глаза наблюдает за мной. Это жутко раздражало, поэтому я кинула кружку в раковину и пошла наверх, оповестив всех, что иду спать.