***
Придя в себя на кровати под одеялом, Винс не сразу решился пошевелиться. Однако, осторожно приподнявшись на локте, он осознал, что все тело приятно ныло, но боли, на удивление, не было совершенно. Смутно вспомнилось обещание поделиться энергией — Лейш его что, все-таки сдержал? Кстати, самого Лейша в постели, слава богу, не наблюдалось. Облегченно выдохнув, Винс повернулся на бок, намереваясь встать. Надо было срочно проверить, не поступило ли за прошедшее время — сколько он был без сознания? час? два? или гораздо больше? — новых запросов о перемещении на станцию. Мысли метались со скоростью света: если он пропустил сигнал вызова, то придется писать объяснительную, в которой нужно будет расписать причины проступка. А как это сделать, не вдаваясь в интимные подробности, Винс представлял слабо. Сосредоточившись на этих немного панических мыслях, Винс старательно пытался не думать о Лейше. Так старательно, что даже тихо вскрикнул от неожиданности, когда, повернувшись, лицом к лицу столкнулся с ним, стоящим перед кроватью на коленях. Сладковатый дурман возбуждения уже окончательно развеялся, и Винс с испуганным возгласом отпрянул к стене и попытался плотнее закутаться в одеяло. Линии на лице Лейша мгновенно налились болезненной белизной; да он весь выглядел как-то нездорово. А еще он молчал и не шевелился. Вообще. Через пару минут Винс с опаской качнулся вперед и взмахнул рукой у него перед глазами, но так и не добился никакой реакции. Это уже начинало вызывать беспокойство. — Эй?.. — рискнув, Винс все-таки спустил ноги на пол и осторожно тронул его за плечо. В ответ Лейш вдруг качнулся вперед — Винс с постыдным тонким вскриком снова отшатнулся — и уткнулся лбом в пол. — Я смиренно молю тебя о прощении, мой партнер, — голос прозвучал приглушенно, но Винс почему-то совершенно ясно разобрал в нем нотки всепоглощающей вины, раскаяния и отчаянной надежды. — Я не прислушался к твоим желаниям. И только после активации связи я в полной мере осознал, что на самом деле заставил тебя участвовать в ритуале против воли. — Ритуале? — недоуменно повторил Винс, и в следующий миг ему в сознание хлынули сведения о традициях альбиреанцев, напрямую связанных с таймерами Предтеч. Прижав ладонь к виску, он зашипел — приятного в этом процессе было мало. Но уже через пару секунд новые знания уложились в сознании ровными рядами: теперь он знал, почему Лейш настаивал на немедленном закреплении связи, что это был за сладкий запах, от которого самого Винса не по-детски крыло, и отчего сейчас он так легко разбирал эмоции в раньше казавшемся совершенно равнодушным голосе. Все дело было в этой чертовой связи, которую альбиреанцы буквально обожествляли. Именно поэтому, когда часы достигали нуля, их традиции требовали закрепить партнерство незамедлительным сексом. А сразу после первого обоюдного оргазма связь обычно немедленно раскрывалась во всем своем великолепии. Ну а Винс, вероятно в силу расовых особенностей, стал исключением — ему этих оргазмов понадобилось аж три. То, что он сейчас осознал, было лишь каплей в океане пришедших из головы Лейша знаний, но даже этого было более чем достаточно, чтобы многое понять. Глубоко вдохнув, Винс собрал всю свою смелость в кулак и нерешительно потянулся к плечу Лейша. Пусть он и не станет больше на Винса набрасываться, да и феромоны, которые для человека оказались афродизиаком, выделялись только во время закрепления связи — избавиться от опасений было не так-то просто. — Лейш, — что говорить дальше, он пока не придумал. — Я лишь смиренно прошу тебя дать мне еще один шанс, мой партнер. Я готов сделать все, чтобы загладить свою вину, — а вот теперь в голосе прозвучало одно лишь глухое отчаяние, словно Лейш на самом деле не верил, что этот самый шанс ему предоставят. — Я... — у Винса голос тоже срывался; да он и сам не мог поверить в то, что намеревался сейчас сказать. — Я согласен не отрицать связь. Но у меня будут условия. Когда Лейш рывком вскинул голову, линии ритуального узора у него на лице только начинали плавно наливаться золотом. Надежда. — Все, что угодно, — благоговейно выдохнул он. — Во-первых, ты не станешь прикасаться ко мне, пока я ясно и четко не выражу согласие на физический контакт, — в данный момент именно это волновало Винса больше всего. Секс, безусловно, был совершенно невероятным, но все же он никогда не хотел бы повторять подобный опыт полной потери контроля. — Все в твоих руках, мой партнер. После сегодняшнего я не смогу и подумать о том, чтобы коснуться тебя без дозволения, — Лейш серьезно кивнул, беспрекословно признавая за Винсом право на любые требования. — Во-вторых, никаких немедленных переездов в твой дом. Мне, знаешь ли, нравится моя работа! — пусть это и было не всей правдой, но свою пересадочную станцию Винс искренне любил и бросать не собирался. — Как пожелаешь, мой партнер, — похоже, Лейш действительно не планировал спорить, хотя, судя по вспыхнувшим в голове сведениям, переезд к новоявленному партнеру являлся неотъемлемой частью ритуала. Винс уже готов был нахмуриться и спросить напрямую, когда Лейш продолжил: — Но, если ты не будешь против, я хотел бы поселиться здесь с тобой. Винс широко распахнул глаза — свежеобретенные знания подсказывали, что альбиреанцы крайне редко покидали родную планету надолго — и, поразмыслив самую капельку, нерешительно кивнул и все-таки закончил: — Пока это все, но, вполне возможно, что в-третьих и далее я еще придумаю. Лейш, покачнувшись, поднялся с колен, воздвигаясь над Винсом двухметровой серой громадой, и тоже кивнул: — Ради тебя я согласен на любые условия, мой партнер. Я хочу, чтобы мы были счастливы, несмотря на такое... неправильное начало. Задрав голову, Винс сглотнул, слегка нервным жестом поправил на плечах одеяло и вспомнил свои недавние сладострастные стоны. Он пока опасался поверить всерьез, но, может, не такой уж и глупостью была вся эта сказка об идеальных партнерах.Часть 1
25 марта 2016 г. в 11:50
Альбиреанец нервничал и торопился, это было очевидно. Винс вздохнул и на всякий случай еще раз перепроверил координаты. Ничего, естественно, не изменилось — в направлении созвездия Лебедя на расстоянии нескольких парсеков от Солнечной системы бушевала какая-то гравитационная аномалия. Изобразив подходящее моменту сожаление, Винс развернулся к альбиреанцу и произнес на всегалактическом:
— Сожалею, но прямо сейчас перемещение на выбранную вами пересадочную станцию невозможно. Вам придется подождать по меньшей мере пару часов.
— Пару часов? — интонация у инопланетника была совершенно равнодушной, но вот рельефные узоры на сером лице окрасились бледно-голубым. Винс покопался в памяти и вспомнил, что этот цвет вроде бы обозначал недоумение. Или любопытство? Ну, точно, откуда альбиреанцу знать земные единицы измерения времени.
— Чуть больше одного стандартного цикла, — торопливо поправился Винс и сразу же продолжил: — А пока я могу предложить вам перекусить или выпить что-нибудь. В запасах станции имеется пищевой рацион, подходящий для вашей расы.
Узоры на лице инопланетника на пару мгновений сменили цвет на темно-вишневый — ой-ой, раздражение, это уже плохо — но быстро побледнели до легчайшего бледно-розового: похоже, алибиреанцу все же удалось взять себя в руки. Он безапелляционно заявил:
— Половина цикла. Вы проверите координаты еще раз через полцикла. — И после короткой паузы, словно спохватившись, добавил: — Пожалуйста.
— Конечно, мне не сложно. Однако поверьте моему опыту: подобные аномалии редко исчезают так быстро, — все же посчитал нужным сообщить Винс. Но альбиреанец лишь бросил на него короткий бесстрастный взгляд и, отвернувшись, прошел к столику в зоне ожидания, за которым поместился с некоторым трудом. Длинная пепельная коса свернулась на полу кольцом.
Винс облегченно выдохнул. Да хоть бы с кем-нибудь сегодня обошлось без приключений! Сначала ригелианец, который настойчиво требовал переправить его к звезде Барнарда, хотя в рассылке для служащих станций уже три дня как сообщили, что там разразилась эпидемия, особо опасная для потомков летающих форм жизни, к коим ригелианцы как раз и относились. Стоило Винсу спровадить его в официальное подразделение миграционной службы в этой части галактики, как на станцию завалилось семейство сириан с толпой любопытных детишек.
Детишки мигом расползлись по пульту управления, по залу ожидания, даже по жилой части станции, и Винс с родителями неугомонной стаи потратил целых два часа на отлов этой мелюзги. А вслед за сирианами явился альшаинец, нагло пытавшийся вывезти с родной планеты целую сумку какого-то местного наркотика, жутко популярного на центральных планетах Союза. И вот тут уже не обошлось без дежурного отряда Патруля.
Ну и напоследок на Винса свалился раздраженный альбиреанец. Просто отличное завершение кошмарного дня!
Винс устало потер лицо ладонями и резким движением взлохматил волосы. На глаза попалось предплечье со слегка светящимся рядом закорючек — так в письменном варианте всегалактического выглядели цифры. Винс в ступоре смотрел на надпись несколько секунд, пока один из символов не дрогнул, плавно изменяясь.
Если он ничего не перепутал, то до нуля таймеру осталось как раз около половины цикла.
Неловко обернувшись, Винс исподтишка взглянул на инопланетника и снова уставился на предплечье. Да нет, глупости какие-то.
Давным-давно, почти сразу после заключения договора о создании пересадочной станции в его доме, Винсу сделали эту надпись и объяснили, что в тот миг, когда отсчет времени дойдет до нуля, человек, который будет рядом, станет его истинной парой.
Винс тогда еще уточнил, сработает ли этот механизм, если у его предполагаемой пары такого таймера не будет — а это было более чем вероятно: человечеству вхождение в Галактический Союз не светило еще лет сто как минимум. Его заверили, что таймер сработает независимо от этого, и Винс успокоился. Пересчитал галактическое время в земное, сделал отметку в календаре — аж через тринадцать лет — да и забыл об этом с чистой совестью. Не то чтобы он всерьез поверил в существование идеальных партнеров, но банальное любопытство не позволило бы пропустить этот день.
Но, видимо, сегодня с утра, когда прозвучал сигнал, оповещающий о столь долгожданной дате, он уже был занят разборками с ригелианцем и не услышал звонок. Да и фиг бы с ней, с этой сказкой об истинных парах, если бы не альбиреанец, которому позарез нужно было оказаться на родной планете именно через полцикла.
И кстати, Винс только сейчас сообразил, что мастер, чертивший ему на руке все эти закорючки, в дословном переводе вообще-то сказал не «человек», а «существо, которое будет рядом».
Бросив еще один короткий взгляд через плечо, Винс вздрогнул: инопланетник тоже смотрел на него. Резко отвернувшись, Винс постарался успокоиться. Наверняка, это всего лишь какая-то ошибка. Кто их знает, эти непонятные таймеры?
Винс торопливо открыл в интерактивном справочнике страничку об идеальных партнерах, пробежался по тексту глазами и протяжно обреченно выдохнул. Автор статьи уверял, что ошибка в тонких настройках связи исключалась — потому как механизм таймеров создали еще Предтечи, и с тех пор он ни разу не давал осечек.
Ну, в любом случае, не убьет же его альбиреанец. В Союзе ценили способность находить компромиссы — именно поэтому шанс человечества попасть туда был таким ничтожно крохотным. А значит, даже с раздраженным двухметровым и широкоплечим инопланетником стоило попробовать договориться по-хорошему.
Меж тем альбиреанец встал; длинная коса качнулась — раздраженно, как почудилось Винсу.
А может, и нельзя...
Винс поспешно закрыл страничку и снова полез проверять расчет координат для пятой планеты системы Альбирео. Вот только, как он и предполагал изначально, аномалия никуда не делась. Наоборот, только разрослась сильнее, закрывая путь к любым пересадочным станциям в той стороне.
Неожиданно на плечо Винсу опустилась тяжелая ладонь, и он буквально подпрыгнул.
— Меня зовут Лейш, — показалось, или тембр голоса у инопланетника стал как-то ниже и глуше? Винс осторожно развернулся, надеясь, что тот уберет руку, — но ничего подобного. Тогда он сам попытался сдвинуть ее с плеча — все равно, что толкать огромный камень. Альбиреанец сжал пальцы так, что стало больно, и Винс поморщился, но все же выдавил из себя дежурную улыбку в ответ:
— Приятно познакомится. Я Винсент. Не могли бы вы убрать руку?
Инопланетник склонил голову к плечу; узоры на серой коже начинали медленно наливаться фиолетовым. Винс помертвел: именно таким цветом в справочнике было отмечено возбуждение.
— Называй меня Лейш, Винсент. Ты ведь уже все понял про связь, — это даже на вопрос было не похоже.
— Стойте! Да, вы не можете отправиться на Альбирео, но есть же наверняка другие планеты, на которых живут представители вашей расы? Еще есть время переместиться туда! Ай!
Альбиреанец только крепче сжал ладонь на плече Винса, самую капельку царапая выпущенными когтями сквозь тонкую ткань футболки.
— Лейш, и на «ты», Винсент. Ты ведь понимаешь: глупо пытаться обмануть судьбу, что свела нас именно здесь и сейчас. Мой народ чтит предназначение. И чтобы закрепить связь, нам следует немедленно вступить в половой контакт.
— Нет, погоди, я даже не верю во все это идеальное партнерство! И, знаешь ли, не трахаюсь с путешественниками!
Лейш с силой дернул его вверх; линии на лице потемнели до предгрозового темно-лилового.
— Я рад это слышать, Винсент. Но я теперь не просто путешественник. Отныне мы с тобой истинная пара, — с этими словами он показал Винсу свое левое предплечье, все символы на котором как раз сложились в нулевую отметку. — И нам осталось лишь подтвердить это по моим обычаям.
— Стой! А как насчет моих обычаев?! Я же ясно сказал, что не заинтересован!..
Но Лейш вовсе не собирался его слушать. Он почти грубо схватил Винса за руку, заставляя поднять ее, — ну да, ну да, таймер у самого Винса тоже показывал закорючки-нолики, кто бы сомневался. Лейш медленно склонил голову и, едва ощутимо прикусив запястье, одним длинным плавным движением провел языком вдоль всей этой надписи.
Вокруг поплыл странный сладковатый аромат, и у Винса дрогнули колени. Словно завороженный, он смотрел, как Лейш жадно присасывается к тонкой коже в локтевой ямке, явно намереваясь оставить засос, а в голове вяло трепыхалась смутная мысль о странности происходящего.
Внезапно Лейш выпустил его запястье, дотянулся до какого-то зажима у себя на воротнике, одним движением отправляя свою робу на пол, а потом немедленно опустил вторую руку Винсу на плечо. Неторопливо, с нажимом прошелся ладонями вниз по бокам и вдруг резко подхватил под бедра, поднимая, и шагнул к ближайшей стене.
От неожиданности Винс вскрикнул и вцепился в широкие плечи, удерживая равновесие, — и у него под ладонями чуть шершавые, но все же плоские узоры мгновенно проступили четким выпуклым рисунком. Лейш тем временем потянул ему ноги в стороны, заставляя обхватить себя за талию, и Винс даже сквозь ткань брюк ощутил, как ему между ягодиц уперлось нечто большое и слегка влажное.
Сознание плыло от возбуждения. Сладковатый запах — ваниль, корица и что-то еще неопределимое — кружил голову, проникая словно бы в самые поры и заставляя кожу наливаться жаром. Винс из последних сил вяло попытался хоть как-то оттолкнуть прижавшее его к стене тело, но смог лишь слабо царапнуть Лейша по груди, вырывая у того довольный приглушенный рык.
Собственно, от этого звука у Винса и снесло крышу окончательно. Отбросив благоразумие, шепчущее, что все это похоже на горячечный бред, он покрепче сжал колени, запустил одну руку Лейшу в волосы, растрепывая косу, и рывком притянул его к себе, впиваясь в губы настойчивым поцелуем. Тот в ответ издал странный горловой звук и снова толкнулся членом вверх, одновременно сильнее сжимая руки у Винса на бедрах и дергая того вниз.
Мелькнула мысль, что стоило бы немедленно снять футболку и уж тем более штаны, но разрывать их сумасшедший поцелуй Лейш явно не собирался, а Винс был просто не в состоянии. Глухо застонав, он заскреб короткими ногтями по выступающим линиям накожного узора, и Лейш опять рыкнул и неожиданно разжал руки. Винс рефлекторно крепче стиснул пальцы на его плечах, а ноги вокруг талии. Словно только того и дожидаясь, Лейш подцепил резинку его штанов, следом ворот футболки, рванул — и ткань с жалобным треском неожиданно легко поддалась, а Винс как-то резко вспомнил про когти, которые альбиреанцы умели выпускать из подногтевых защитных футляров.
От вспышки страха в голове на секунду прояснилось, и он попытался отпрянуть, но Лейш уже успел вернуть горячие ладони ему на ягодицы, еще сильнее притискивая к себе. Члены, больше не разделенные преградой из ткани, соприкоснулись, и у Винса буквально искры из глаз посыпались, так это было охуенно. Он кое-как заставил себя хотя бы одной рукой отцепиться от плеч Лейша и, просунув ладонь между их телами, постарался обхватить оба члена рукой. Не получилось — у Лейша он был мало того что толще и длиннее, так еще и покрыт теми же самыми рельефными узорами, что и грудь с плечами.
Винс представил, как эта громадная штуковина окажется внутри него, и всхлипнул от смеси легкого страха и жадного пьянящего предвкушения. Яйца возбужденно поджались, а член, кажется, стал еще тверже.
Лейш между тем чуть сдвинул одну ладонь на ягодице и осторожно надавил на дырку подушечкой пальца.
— Стой! Стой, нужна смазка, — все-таки отрываясь от жестких губ, заполошно прошептал Винс; даже плотная пелена возбуждения слегка рассеялась. Только на миг: стоило ему добраться кулаком до головки крупного члена, прижатого к его животу, и на пробу размазать обильно выступившую там жидкость, как сладковатая дымка вокруг вновь сгустилась, а огонь в венах вспыхнул с удвоенной силой.
— Например, вот это подойдет, — азартно пробормотал Винс, и Лейш, понимающе хмыкнув, приподнял его чуть выше, толкаясь скользким членом между ягодиц и растирая смазку от яиц до самого копчика. Винс одобрительно застонал, но остатков благоразумия все-таки хватило на еще одно указание:
— Подожди, нужно растянуть. Иначе ты меня разорвешь. Держи крепче! — последнее явно было лишним, потому что от хватки сильных пальцев на бедрах у Винса теперь наверняка должны были остаться синяки.
Кое-как изогнувшись, Винс торопливо втиснул себе в задницу сразу два пальца, стремясь как можно скорее разобраться с прелюдией. Через пару секунд он ощутил, как Лейш разжимает одну руку, и со сдавленным возмущенным возгласом крепче вцепился ему в плечо. Но Лейш не обращал внимания на такие мелочи: освободившейся ладонью он снова оттянул в сторону ягодицу и с любопытством пробежался вокруг уже немного растянутой дырки кончиками пальцев. Погладил — и в следующее мгновение нагло толкнулся глубже сразу двумя.
Винс вскрикнул от неожиданно острого чувства наполненности и, откинув голову назад, слабо царапнул ногтями по серому плечу. Лейш немедленно начал покрывать подставленную шею влажными поцелуями вперемешку с жадными укусами; сладкий запах стал почти материальным, окутывая их плотной пеленой возбуждения.
Винсу казалось, что еще немного — и он взорвется, разлетится на атомы, просто потому что человеческий мозг не предназначен для такого напряжения. Его собственные пальцы уже отказывались двигаться, а вот Лейш не терял времени даром: он плавно водил по внутренним стенкам подушечками пальцев, с каждым движением проникая чуть глубже. Вот он добрался до простаты — и Винс хрипло застонал от вспышки удовольствия.
Видимо, этот стон Лейш решил воспринимать как руководство к действию: он задержал пальцы на месте, оторвавшись от шеи Винса, заглянул тому в лицо и нажал чуть сильнее. У Винса буквально закатились глаза от сумасшедшего кайфа, но Лейшу и этого было мало: он качнул пальцами из стороны в сторону, вновь с силой потер и одновременно — скорее всего, случайно, но так безупречно точно — надавил большим пальцем прямо под яйцами, и Винс оглушительно заорал, кончая.
Кажется, он на пару мгновений выпал из реальности, потому как, с трудом разлепив веки, вдруг понял, что в заднице у него двигаются уже четыре длинных пальца, а его собственные руки совершенно обессиленно лежат у Лейша на плечах. Ощущения в данный конкретный момент были далеки от приятных, и Винс недовольно застонал, пытаясь отстраниться.
Туман в голове немного отступил, и он как-то стремительно осознал всю неуместность происходящего. Какого хрена?! Один наглый альбиреанец просто накинулся на служителя станции и склонил того к сексу практически против воли. Да, Винсу вполне понравилось, но факта насилия это не отменяло!
Лейш тем временем явно не задавался никакими глубокомысленными вопросами; он резко и грубо впился поцелуем Винсу в губы, и того опять мгновенно повело от сладковатого привкуса слюны. Член, прижатый к твердому животу в потеках спермы, слабо вздрогнул.
Уже в следующий миг Лейш вытащил пальцы из его задницы, напоследок пройдясь подушечками по чуть припухшей кромке. Легко, одной рукой приподнял Винса повыше, другой перехватил свой член, приставляя головку к дырке, и начал медленно входить. Расслабленные после оргазма, хорошенько растянутые мышцы легко поддавались.
Винс застонал, сдаваясь, и, опершись на широкие плечи, почти против воли попытался толкнуться вниз сам. И на этот раз Лейш ему позволил. Член рывком вошел до половины, выступающие узоры какой-то нескончаемой линией прошлись по простате — и Винс жалобно всхлипнул, утыкаясь в чужую шею. Он и сам не заметил, в какой момент его член снова встал по стойке смирно и теперь настойчиво требовал к себе внимания.
Лейш обхватил его одной рукой под ягодицы, другой поперек спины, прижал к себе так плотно, что между их телами не осталось и миллиметра, и начал двигаться, постепенно наращивая темп. Каждый раз он выходил почти до конца, а потом уверенно вбивался обратно, проходясь по простате головкой и выпуклыми линиями узора на члене.
Винс хрипло стонал почти без перерыва. Задница нещадно горела, голова от совершенно безумного кайфа была тяжелой и пустой, и если бы Лейш вздумал сейчас остановиться, то Винс сам бы его убил. Оставив попытки добраться до собственного члена, он отчаянно вцепился Лейшу в волосы и дотянулся до его губ. Воздуха в легких не хватало, поцелуй вышел прерывистым, но жадным и пошлым: Лейш бесцеремонно проник в его рот влажным языком, погладил по небу, отступил, давая перевести дыхание, прикусил нижнюю губу и тут же зализал.
Все вместе так идеально давало Винсу по мозгам, что он понимал — еще несколько движений, и его ждет очередной оргазм. Словно ощутив его состояние, Лейш еще сильнее взвинтил темп толчков, безжалостно долбясь в простату на каждом движении — и Винс не выдержал. Распахнув рот в беззвучном вскрике, он до хруста в позвоночнике выгнулся, кончая и заливая живот Лейша очередной порцией спермы. Задница спазматически сжалась, и самым краем ускользающего сознания Винс ощутил, как внутри него разливается нечто странно прохладное.
На этот раз в себя он пришел полусидя-полулежа в кресле, но не успел обрадоваться отсутствию Лейша, как опять почувствовал медленно проникающие в его и так уже до предела растянутую задницу пальцы. Распахнул глаза, попытался вскинуться, оттолкнуть — да хоть бы и ногами! — но мгновенно прижавшая его к креслу тяжелая рука не позволила шевельнуться.
Рокочущий выдох приятным дуновением прошелся по коже бедер:
— Связь с твоей стороны еще не закрепилась. Это необычно, но мы не можем сейчас остановиться.
Вновь безуспешно дернувшись в стальной хватке, Винс жалобно выдохнул:
— Плевать, что я как бы и не соглашался, но если ты сейчас продолжишь, то я просто-напросто сдохну прямо в этом кресле!
— Не сдохнешь, — безапелляционно заявил в ответ Лейш, но все же соизволил пояснить: — После того, как мы наконец станем истинной парой, я смогу поделиться с тобой энергией.
— А если я не хочу становиться никакой парой? — ох, напрасно Винс сказал такое. Лейш, до этого довольно нежно и почти незаметно поглаживавший его растраханную влажную дырку по краю, внезапно грубо толкнулся внутрь, с силой вжал пальцы в простату и категорично выдохнул:
— Хочешь! Просто отказываешься признавать!
Винса подкинуло на кресле; из горла вырвался какой-то сорванный хрип — прошившее удовольствие по остроте граничило с болью. Лейш в ответ издал странный гортанный звук, наклонился ниже, и Винс исступленно забился в его крепкой хватке — вместе с пальцами его теперь трахал еще и гибкий, влажный язык. Толчок внутрь, пройтись кругом по припухшей раздраженной кромке, снова внутрь, одновременно еще раз надавить пальцами на простату...
Если бы не два оргазма, то Винс уже кончал бы радугой. Да и сейчас ему все равно неумолимо сносило крышу — иначе он не стал бы подаваться навстречу следующему движению Лейша. Как не стал бы и разочарованно стонать, когда тот наоборот отодвинулся. Правда ненадолго: уже в следующее мгновение горячие губы обласкали сначала его яйца, затем обжигающим прикосновением скользнули вверх по члену и нежно обняли головку.
Из последних сил приподнявшись, Винс завороженно смотрел, как Лейш медленно и плавно начал опускать голову — все ниже и ниже, пока член не исчез между его губ целиком. Он осторожно сглотнул и взглянул вверх, встречаясь с Винсом взглядом: потемневшие до темно-фиолетового узоры на щеках и скулах, прилипшие ко лбу влажные прядки волос и полностью почерневшие глаза.
Винс понятия не имел, надолго ли они застыли в этом охренительном моменте. Но вот Лейш опять глотнул, сдвинулся чуть выше и начал увлеченно сосать, одновременно принимаясь ритмично и безжалостно вдавливать подушечки пальцев точно в простату. На какое-то бесконечное мгновение замерев на грани между всепоглощающим наслаждением и беспощадной болью, Винс успел мимолетно подумать, что вот сейчас он точно умрет — и сорвался в третий, самый идеальный и, одновременно, самый мучительный за эту ночь оргазм.