***
«Моргот не идиотский ... а ты мог бы появиться и пораньше». Мише всегда было любопытно, почему слова его родственной души словно делились этим многоточием надвое. С самого детства он зачитывался всякой литературой о метках, пытаясь найти этому объяснение. Вернее, сначала он зачитал до дыр «Сильмариллион» — как же так, его родственная душа при первой встрече заговорит с ним о Морготе, а он даже и не знает толком, кто это. Но книги о метках закончились — по крайне мере серьезные книги, а не всякие бульварные романчики — а Мишин интерес так и не иссяк. Именно поэтому он поступил в медицинский, отучился там уже почти пять лет и сейчас как раз нашел себе научного руководителя для курсовой, который был заинтересован в изучении меток. И тема нашлась увлекательная: поверхностные и молекулярные изменения в костях, располагавшихся в проекции метки родственных душ. Материал по глубоким молекулярным отклонениям он уже собрал; теперь оставалось поработать с поверхностными следами. Выписав из анатомички целый пакет разных костей, Миша шел домой через парк, предвкушая, как все выходные проведет с лупой в руках, выискивая малейшие структурные изменения. Он так замечтался, что, когда из кустов перед ним выскочил енот, от неожиданности выронил свой пакет. Одна из лежавших сверху костей, кажется, поясничный позвонок, выпала на траву. Енот, сидя на задних лапках, внимательно посмотрел на Мишу, на отлетевший позвонок, запакованный в аккуратный пакетик, снова на Мишу... А потом енот странно и — невероятно, но Миша готов был поклясться в этом — насмешливо тявкнул, схватил в зубы злополучную косточку и бросился в кусты. Секунда — и Миша, не забыв подцепить по пути пакет с другими костями, с невнятным возмущенным воплем ринулся следом.***
Кирилл проснулся оттого, что к нему на колени запрыгнул Моргот, сжимающий в пасти что-то маленькое и белое. Оторвавшись от книги, Костя фыркнул и, схватив Моргота за шкирку, бесцеремонно отобрал это что-то. — Ты, тварюшка темная, опять по-тихому сбежал и обокрал кого-то? Ну-ка, посмотрим... Под хруст веток из кустов перед скамейкой вывалился с проклятиями встрепанный темноволосый парень. Замер. Уставился на Костю с Морготом в руках, на Кирилла, уже успевшего забрать себе странный пакетик. И внезапно возмущенно выпалил: — Вы, два придурка, какого хрена вы не следите за своим идиотским енотом?! Он у меня, между прочим, позвонок украл! — Моргот не идиотский, — совершенно машинально заявил все еще сонный Кирилл. — А ты мог бы появиться и пораньше, — Костя в ситуации разобрался быстрее и, ткнув Кирилла локтем под ребра, с любопытством поглядел на парня. — И что значит «украл у тебя позвонок»?.. — теперь уже и Кирилл сообразил, что происходит. — Он же не мог на самом деле украсть твой позвонок... — ...иначе ты бы умер... — ...а это было бы очень нехорошо... — ...потому что тогда Моргот убил бы нашу родственную душу... — ...и мы бы его за это никогда не простили... — ...но ты живой... — ...а значит, он украл не твой позвонок... — ... а чей-то другой! — продолжать фразы друг друга для близнецов было чем-то настолько естественным, что они иногда забывали, как это обычно действует на не знакомых с ними людей. Их родственная душа стоял и совершенно ошарашенно хлопал ресницами. Довольно-таки длинными для парня и даже очень симпатичными ресницами. — Да ты садись, — Кирилл все-таки догадался, что обрушивать на парня такой словесный поток вот так сразу было, наверное, не самой лучшей идеей. — Ага, в ногах правды нет, — снова закончил за него Костя и чуть подвинулся, освобождая немного места между ними.***
Два совершенно одинаковых на вид парня сидели перед ним на лавочке; один держал енота, другой — пакетик с позвонком, но Мише было временно наплевать на эту чертову косточку. Потому что эти двое только что произнесли его метку-фразу. Произнесли, поделив ее напополам и продолжив друг за друга. Левый парень — тот, что с енотом — подвинулся в сторону, и Миша, покачнувшись, шагнул вперед и буквально рухнул на лавочку. — Так вы близнецы, — растерянно пробормотал он. — Но во всех книгах сказано, что когда метка объединяет трех или больше людей, то слова каждого из них появляются отдельно, так что я отбросил вариант с тройной связью одним из первых. Но я даже не подумал о людях, которые разделят одну фразу на двоих, и уж тем более я не думал о близнецах... Миша вскинул голову и внимательно посмотрел сначала на левого близнеца с енотом, потом на правого с позвонком в руках, сравнивая их. Светловолосые, с одинаковыми короткими стрижками, серыми глазами и чуть виноватыми улыбками на губах... М-да, на первый взгляд, отличить их можно было только по этому самому чертову еноту. Миша прикусил себя изнутри за щеку и задумался. Связи родственных душ на троих были довольно редким явлением, один случай на миллион, если Мише не изменяла память. А про случаи тройной связи с близнецами он вообще ничего не мог вспомнить. И это, конечно, было довольно внезапно и вообще дико странно... Но каким же он будет глупцом, если упустит такую шикарную возможность изучить столь редкий — потенциально уникальный — феномен изнутри. Возможно, это станет открытием... Миша вскинул голову и наткнулся на неожиданно веселый — эй, а куда делась виноватость?! — взгляд правого близнеца. — Открытием, значит, — насмешливо протянул тот, и Миша, похолодев, понял, что весь свой поток сознания, видимо, озвучивал вслух. — Уникальным, значит, — раздалось в ответ с другой стороны не менее насмешливо. — То есть, если мы прямо сейчас пригласим тебя в гости, исследователь, — снова левый. — То ты даже не станешь удирать? — закончил правый. Миша сглотнул, но все же смело встретился взглядом сначала с одним, потом с другим — и твердо кивнул. — Вы бы только представились сперва, братцы-кролики, — он попытался повторить их тон, но уверенности ему не хватало, и голос самую капельку подрагивал. — Я Миша. Улыбки близнецов стали мягкими и странно понимающими. — Константин, но лучше Костя, — левый. — А я Кирилл, — правый. — Приятно познакомиться, исследователь Миша.***
Выпускать такого замечательного, смелого и любопытного Мишу из своих цепких рук близнецы не собирались. И плевать, что он там бормотал про уникальные открытия; Миша был их родственной душой, и если он в самом деле захочет написать про их связь научную работу — пускай. Главное, он не сбежал в первую же минуту и даже сразу согласился на все остальное. Дальше дело было за близнецами, и они собирались приложить все усилия, чтобы при мысли о них Мише в голову приходила вовсе не наука. А для этого нужно было непременно временно избавиться от Моргота, который, хоть и был героем дня, в дальнейшие планы близнецов слегка не вписывался. Как хорошо, что любимые понимающие родители жили всего парой этажей ниже. — Мам, у нас тут экстренная ситуация, мы нашли нашу родственную душу, это Миша, мы позвали его в гости, можно пока оставить у вас Моргота? — протараторили они на пару, стоило двери открыться. Немного притихший по дороге сюда Миша неловко помахал рукой из-за их спин. Мама у них была самая лучшая. Ну а какая еще мама сначала абсолютно невозмутимо воспримет то, что у ее сыновей-близнецов будет одна родственная душа на двоих, потом не скажет вообще ни слова против енота по имени Арагорн в квартире и напоследок благоразумно решит не вмешиваться в ссору своих уже почти взрослых детей, а мудро предпочтет подождать, пока они сами одумаются? Вот и сейчас она совершенно спокойно забрала Моргота у Кости, приветливо кивнула Мише, сказала: — Если у вас дома нечего есть, то потом заходите в гости, — и захлопнула дверь. Миша с немного ошалелым видом покачал головой и задумчиво проговорил: — А я ведь всегда думал, что познакомлюсь со своей родственной душой на какой-нибудь тусовке толкиенистов... — Ну, мы не то, чтобы толкиенисты, — перехватывая его под руку и начиная подниматься дальше, ответил Кирилл. — Просто мы в школе занимались фехтованием и очень любили фэнтези. Поэтому первый енот у нас был Арагорном – в честь кумира нашего детства, — Костя легонько подталкивал Мишу в спину. — Но после восьми лет в одной квартире с енотом мы поняли, что следующий такой монстр достоин лишь имени самого темного властелина, — Кирилл широко улыбнулся и полез в карман за ключами. — Правда именно этот темный властелин привел к нам тебя, так что все наши мучения однозначно окупились, — Костя уперся рукой в стену рядом с дверью и нарочито небрежно наклонился ближе к Мише. Щелкнул замок, чуть слышно скрипнула дверь, открываясь и закрываясь. Пути назад у Миши больше не было.***
Когда у него сначала ненавязчиво отобрали пакет с костями, потом стащили с плеча рюкзак и крепко облапили за талию — и все это в четыре руки — Миша понял, что у него начинают подрагивать колени. Было самую капельку страшно: он знал много историй, которые доказывали, что даже связь иногда не мешает людям творить страшные вещи со своими родственными душами. Он понимал, что накручивает себя, что эти двое не маньяки, что его видела их мама и ничего с ним не случится, но все равно не мог избавиться от противной внутренней дрожи. Но вот один из близнецов жарко выдохнул ему в ухо, и тревожный звоночек в голове резко стих, сменившись ощущением приятно тепла в висках и затылке. — Миш-ша, расслабься, — раньше он считал, что легкая насмешка и сочувствие не могут одновременно присутствовать в голосе человека, но близнец за спиной прекрасно справился с этой невыполнимой задачей. — Если ты передумал — просто скажи, — а вот тот, что впереди, был просто серьезен безо всякой насмешки. — И мы остановимся, заварим чаю и просто посидим у нас на кухне, познакомимся поближе. — А исследование уникального вида связи никуда от тебя не денется, — снова насмешливо, но слова неожиданно попали в цель. Миша мгновенно успокоился, сделал глубокий вдох и решительно опустил ладони на талию близнецу, что стоял перед ним. — Ну уж нет, исследователи не бегают от научных открытий — они бегают за ними, — храбро заявил он, но потом добавил уже смущенно: — Только я запутался, кто из вас кто, почти сразу, как вы отдали енота своей маме. Опять смешок над ухом. — Неудивительно, нас почти все путают, а ты с нами только познакомился. — Но мы попробуем помочь тебе нас запомнить, — теперь улыбнулся уже и тот, что впереди, а потом неожиданно наклонился к Мишиной шее и неторопливо провел языком от кадыка вверх до мочки уха. — Я Костя, — от шепота по влажной коже побежали мурашки, и Миша содрогнулся. — Я Кирилл, — руки задрали футболку, пробрались за пояс джинсов и самыми кончиками пальцев погладили совсем рядом с пахом. — Костя, — легкий укус в мочку, языком по краю ушной раковины. Странное, незнакомое тепло в затылке запульсировало сильнее. — Кирилл, — поцелуи с другой стороны шеи дорожкой вниз до ключицы. Снова искры в голове и радужные круги под крепко зажмуренными веками. — Костя, — пальцы на подбородке уверенно приподняли ему голову. — Кирилл, — руки на талии сжались чуть крепче, вдоль ключицы скользнули зубы, почти невесомо, только самую капельку обозначая нажим. — Костя, — выдох у самых губ, легчайшее прикосновение — и тепло в затылке взорвалось обжигающе-возбуждающим ощущением узнавания. — Кирилл, — чуть повернуть голову навстречу второму поцелую, и вот рядом с первой нитью связи вспыхнула жаром вторая. — Я вас чувствую, — недоверчиво прошептал Миша. — Мы тебя тоже, — в унисон сразу с двух сторон, довольно. — А теперь можно и в кроватку, — не отлипая от него ни на секунду, близнецы двинулись по коридору, утягивая его с собой. Миша с любопытством прислушался к звенящим связям — фактически даже к одной связи, потому что Костя и Кирилл на самом деле ощущались как единое целое. Гаснущая настороженность и опасение, возбуждение, нетерпение и всепоглощающее желание обладать им прямо здесь и сейчас. Мишу прошило новой волной дрожи, но теперь уже от удовольствия — он никогда бы не подумал, что его будет крыть от такого собственнического чувства, а вот поди ж ты. Видимо, тоже услышав отголосок его эмоций, близнецы замерли. — Наш, — снова шепот в унисон, но не успел Миша хоть как-то отреагировать, как Кирилл рванул его футболку вверх, а следом Костя, обрывая любые возможные слова, запустил руку ему в волосы и прижался к его губам в требовательном поцелуе; Миша со всхлипом выгнулся навстречу. Краем разума он осознавал, что Кирилл продолжает избавлять его от одежды: расстегивает джинсы, стягивает их вместе с нижним бельем, заставляет переступить с ноги на ногу, чтобы стащить с него штанины и следом носки; кроссовки, кажется, потерялись еще где-то в коридоре, а он и не заметил. Но все это воспринималось как-то отстраненно; основная часть сознания была полностью увлечена безумным, жадным поцелуем. Костя прикусывал ему губы, нагло толкался языком внутрь рта, и Миша плавился, задыхался, терялся в том жаре, что разливался под кожей и эхом отдавался в голове через связь. По бедрам, по бокам, по груди мимоходом прошлись горячие ладони — ох, он чуть не забыл о Кирилле! — пальцы ласково обвели его соски и вдруг крепко сжались; все волоски на теле встали дыбом, а коленки едва не подогнулись. Миша со стоном оторвался от Костиных губ, но все же смог прерывисто пробормотать: — Вы сами-то раздеваться собираетесь?.. Кирилл одним плавным движением тоже оказался перед ним, и Миша завороженно уставился на них обоих. Едва заметный румянец на щеках, чуть встрепанные волосы, расширившиеся зрачки — да еще влажные от слюны губы у Кости. Близнецы несколько бесконечно долгих секунд разглядывали его в ответ, а потом Кирилл протянул руку и толкнул его спиной вперед на кровать. Миша представил, как выглядит сейчас, и захлебнулся собственным дыханием. Близнецы, не отводя от него жадных взглядов, потянулись снять футболки; они даже двигались абсолютно синхронно, и когда их лица скрылись за тканью, Миша смог хоть как-то выдохнуть и облизнуть ноющие губы. Тем временем Кирилл уже начал стаскивать свои джинсы, а вот Костя сначала достал из заднего кармана кошелек, вытащив из него пару серебристых небольших квадратиков, швырнул их на кровать рядом с Мишей и только потом стянул с себя брюки. Теперь они стояли перед ним тоже полностью обнаженные, и Мишу внезапно повело. Он приподнялся на локтях, шало ухмыльнулся и вызывающе заявил: — Что стоим, кого ждем? Близнецы обменялись торжествующими взглядами и, опершись коленями о край кровати, двумя большими самоуверенными хищниками гибко скользнули по обе стороны от Миши, по пути проводя руками вдоль всего его тела, от щиколоток до горла. — Если тебе что-то не понравится, не стесняйся сказать, — снова серьезный тон, но в глазах у Кости тлел голод. — Мы же хотим, чтобы ты тут не страдал во имя науки, а удовольствие получал, — но Кирилл опять разрядил обстановку шуткой, и Миша фыркнул, тряхнул головой и опустил руку ему на шею, взъерошивая короткие волоски на затылке и притягивая к себе для поцелуя. Надо же было сравнить, кто из них в этом деле лучше... Да с чего он решил, что будет хоть какая-то разница? Кирилл быстро перехватил контроль над поцелуем, навязывая свой ритм, буквально трахая его рот языком, и Миша понял, что чуть ли не пьянеет от разливающегося в груди наслаждения. Костя тоже не терял времени даром. В какой-то момент Миша осознал, что его повернули на бок, и к спине прижалось горячее тело. От этого обжигающе-приятного прикосновения он с хриплым стоном выгнулся назад и почувствовал, как к ягодицам притерся каменно-твердый член Кости. Разум снова попытался взбрыкнуть от внезапного секундного испуга, но Кирилл, видимо ощутив что-то через связь, оторвался от его губ, успокаивающе провел рукой по напрягшейся шее и тихо заговорил: — Миша, хороший наш, смелый, красивый, не бойся, мы не сделаем ничего плохого, доверься нам, Миш-ша, — тягучий, гипнотический шепот вливался в уши и растекался по телу новой волной темного возбуждения. Миша шумно выдохнул, расслабился, снова прижимаясь спиной к Косте, и попытался опять найти губы Кирилла, но тот уже скользил языком вниз по его шее. Ниже, ниже, коротко лизнул сосок, прикусил кожу рядом с впадинкой пупка, старательно оставил засос в паховой складке. Именно этот миг выбрал Костя, чтобы несильно толкнуться вперед. Миша дернулся, закинул руки назад, обхватывая его за шею и пытаясь прижаться ближе, и ощутил, как под пальцами часто-часто бьется чужой пульс. Теперь он уже сам подался назад, навстречу Косте, и сразу же замер, широко распахнув глаза: от этого движения его член слегка качнулся и мазнул по щеке Кирилла. Тот приподнял голову, пошловато облизнул покрасневшие губы, открыл рот и медленно, не отрывая потемневшего взгляда от лица Миши, обвел языком головку. Черт! Миша крепко зажмурился, испугавшись, что от этого вида просто кончит на месте, и моментально почувствовал пришедший по связи двойной самодовольный восторг. Кирилл сдавленно фыркнул, не выпуская головку изо рта, и крепко пережал ему основание члена, а Костя, щекотно выдохнув за ухо, прошептал: — Не так быстро, мы же никуда не торопимся. — Вы не просто «не торопитесь», вы даже тормозите! — придушенно возмутился Миша, чем заслужил еще один смешок в ухо и плавное скольжение губ по члену. Глаза распахнулись словно сами собой, и он крепче вцепился в волосы Кости, потому что от такого зрелища крышу сносило мгновенно и напрочь. Кирилл уверенно насаживался на его член ртом, почти приближаясь губами к собственным пальцам. Вот он остановился, вскинул взгляд вверх, сглотнул, и Мишу просто затрясло. Да только кончить ему так и не давали крепко сжимающиеся кольцом пальцы. Секунда, другая — и Кирилл отклонился назад, выпустил изо рта головку, пощекотал языком дырочку уретры, размазывая смазку, и снова заглотнул член целиком. Вперед. Назад. Снова вперед. Миша лихорадочно сжимал и разжимал пальцы в волосах Кости и тихонько постанывал в ритм с этими размеренными движениями. Он так увлекся, что даже пропустил первое прикосновение скользких Костиных пальцев между ягодиц, а тот и не стал упускать свой шанс. Осторожно надавил, проникая внутрь, и вот тут-то Миша дернулся — и его член погрузился в рот Кириллу еще глубже. Миша отшатнулся назад от резко шарахнувшего по нервам удовольствия — и палец внутри толкнулся навстречу, на этот раз безошибочно находя простату. — Черт, черт, черт, я же сейчас сдохну, ну будьте вы людьми, дайте мне кончить! — Не-е-ет, хороший наш, ну потерпи еще немного, тебе понравится, Миша, — сладкий шепот на два голоса звучал, казалось, прямо в голове, и у Миши мелькнула на удивление трезвая мысль о том, что обычно связь не должна эволюционировать так стремительно и что он точно столкнулся с какой-то уникальной аномалией. Мысль, которую немедленно смыло следующим движением уже двух пальцев у него в заднице. Миша сдавленно всхлипнул и совсем умоляюще застонал. Кирилл, словно сжалившись над ним, в последний раз лизнул его член и отстранился. К его губам от головки протянулась тонкая ниточка слюны, и Кирилл, мимоходом облизнувшись, плавно приподнялся и впился Мише в губы горячим, мокрым поцелуем, делясь его собственным вкусом. Миша наконец выпустил из хватки Костины волосы и взамен крепко вцепился в плечи Кирилла, который, не отрываясь от его губ, сжал ладонью свой и Мишин члены вместе и сделал пару движений вверх-вниз. — Пожалуйста, ну, пожалуйста, — он тоже больше не говорил вслух, а посылал свои беззвучные мольбы по связи. — Т-ш-ш-ш, хороший наш, еще совсем немного, — Костя добавил уже третий палец, и Мише стало окончательно плевать на их уговоры. Он неохотно оторвался от губ Кирилла и выдохнул хрипловато: — Ваш! Только трахните меня, в конце концов! С приглушенным шипением Костя вытащил пальцы у него из задницы, раздвинул руками ягодицы и внезапно замер. — Можно так? Без резинки? У нас давно никого не было, мы оба здоровы... — заполошный шепот куда-то между лопаток послал по влажной от пота коже стайку мурашек, и Миша лихорадочно закивал: — Да-да-да, я верю, я чувствую, давай же, ну, пожалуйста!.. Расслабившись, Костя ласково куснул его за загривок и, наконец, толкнулся вперед, растягивая головкой мышцы, и медленно, одним движением вошел до конца. Мишу тряхнуло, качнуло вперед — и Кирилл крепче сжал ладонь на их членах. А дальше это стало похоже на какие-то сумасшедшие, но невероятно приятные качели: Костя ритмично вбивался в него сзади, каждый раз проезжаясь точно по простате, Мишу выгибало вперед от прошибающего до самого горла блаженства, и тогда уже Кирилл подавался ему навстречу, скользя кулаком по двум членам. Сколько это в итоге продолжалось, Миша не запомнил. В какой-то миг сознание просто отключилось, оставив место лишь для всепоглощающего кайфа, который пульсировал в животе, искрами прошибал вдоль позвоночника прямо в затылок и растекался в голове вязким, тягучим безумием. И звучащее в ушах непрерывное «наш-наш-наш» это безумие только сильнее распаляло. Не выдержав нарастающего напряжения, он шепнул в ответ: — Ваш, но и вы тогда мои, — и упал в испепеляюще-яркий оргазм. В себя Миша пришел лежа на спине под чуть обеспокоенными взглядами близнецов. — Ты в порядке, — снова хором, да еще и по связи те же слова заметались встревоженным эхом. Миша лениво посмотрел на них из-под полуприкрытых век и все же ответил: — В полном, охуенные вы мои, — пожалуй, он понял, почему Кирилла и Костю так клинило на их собственническом «наш»: удовольствие, которое он сам испытывал от осознания, что эти двое теперь действительно в полном смысле слова «его», почти могло сравниться с маленьким оргазмом. Видимо, связь опять передавала его эмоции, потому что близнецы снова заулыбались и, облапив его с двух сторон за талию, с довольными вздохами уложили головы ему на плечи. — Мы рады, что ты оценил, — шутливо заявил Кирилл и игриво провел ладонью по Мишиному животу, размазывая сперму. — Это же означает, что ты не откажешься повторить? — насмешливо протянул Костя, обхватывая ладонью его ягодицу и кончиками двух пальцев толкаясь в растянутое, влажное от его собственной спермы отверстие. Миша попытался уйти от прикосновения, которое прямо сейчас было не особенно приятным на раздраженной, слишком чувствительной коже. Но Костя даже и не подумал отпустить его; мало того, Кирилл, сыто прижмурившись, тоже опустил руку Мише между ног. В его растянутой дырке теперь хозяйничало уже четыре пальца; интересно, едва уловимое хлюпанье спермы в собственной заднице он действительно услышал или все же вообразил? Его член пока еще вяло вздрогнул, и в шею уткнулись две идентичные самодовольные улыбки. Миша мстительно прищурился; близнецы по сторонам от него, очевидно, почувствовав по связи нечто подозрительное, внезапно замерли и напряглись. — И не надейтесь от меня избавиться, дорогие мои. Мне же еще научную работу про нас писать! Вот только реакция на эти слова оказалась вовсе не той, что он ожидал. Кирилл приподнялся на локте и с легкомысленной улыбочкой заявил: — В таком случае, тебе ведь нужно собрать как можно больше практического материала для исследования? Ну так мы готовы предоставить его немедленно, — и впился в Мишины губы жадным поцелуем, заглушая любые возможные протесты. Костя крепче сжал руку на его ягодице, заставляя Мишу повернуться на бок, и неторопливо повел дорожку из укусов вниз по спине, так и не вынув пальцы из его растраханной, заполненной спермой задницы. Миша обреченно застонал в губы Кириллу, но потом на какое-то безумное мгновение представил, как будет защищать подробный и, может, даже иллюстрированный доклад на тему «Особенности тройной связи родственных душ с близнецами» перед маститыми пожилыми профессорами — и весело, пусть и немного истерически, рассмеялся. Близнецы на миг встретились понимающими взглядами и уже без всяких вопросов вернулись к своему черному делу.***
Статью Миша, правда, так и не написал. Посчитал, что делиться своими близнецами хоть с кем-то он не станет даже во имя науки.