Пятнадцать лет

Я так долго просчитывал убийства..... Так ждал их осуществления. А Он все испортил. Он предсказывал мои действия, останавливал меня, не давал совершать задуманное. Я его ненавидел. Всем сердцем. Но, когда Он играл со своими друзьями-заморышами, улыбался им… Меня брало за душу. Я не смог оторвать взгляд от его красивых искренних синих глаз. Поначалу я не понимал, что со мной. Это было не похоже на ненависть, что меня очень бесило. Когда мы спасли Хинодзуки, этот мальчишка улыбался мне, искренне, с любовью… В моей душе что-то тогда щелкнуло, защемило, не давая вздохнуть. Я не понимал, что со мной происходило, но какая-то радость наполняла меня, отдаваясь в руках и ногах сладкой тягучестью. Я не понимал, что со мной происходило, так что… Во время моего последнего запланированного убийства Сатору мне помешал. Я это знал, но осознание этого приводило меня в легкую грусть. Тогда, взбесившись от непонимания своих чувств к мальчишке и от невыполнения моих планов, я попытался избавиться от Сатору. Посадив его в угнанную мной ранее машину, отвезя его на озеро, я нажал на газ, а сам выскочил из машины. Не знаю почему, но мне искренне не хотелось видеть мучения мальчишки, поэтому я просто отвернулся, не в силах смотреть на это. Слова Сатору «я знаю твое будущее!» дали мне шанс спасти его от своих же ловушек. Прыгнув в ледяную воду, я доплыл до тонущей машины и кое-как отстегнул ремень «безопасности». Потом, схватив уже успевшего отключиться мальчика, я выбрался с ним на берег. Я боялся, что он не очнется. Я хотел, чтобы он еще раз назвал меня «Яширо-сенсей». На трясущихся ногах я положил его на снег и проверил сердцебиение. Оно было в норме. От радости я хлопнул в ладоши, поблагодарив Бога, и поспешил отнести Сатору в больницу. Принеся туда его, доктора закопошились, взяв пострадавшего под свою «опеку». Положив его под капельницу, они сказали, что Сатору- в коме. Мое черное сердце пропустило удар. В коме.? Как.? Моя душа будто бы пережила потерю. Но надежда еще оставалась. Он может проснуться! Нет, не так. Он должен проснуться. Я не позволю ему умереть. Не знаю почему, просто не позволю. Шли недели, месяцы, Сатору до сих пор не просыпался. Его мать не теряла рассудка, спокойно сидя рядом с ним, кормя с ложечки, растирая руки, ноги. Я знаю, в глубине души она воет от тоски и депрессии. И, наверное, её чувства намного сильней, чем мои. Я приходил к Сатору по воскресеньям. Спокойно смотрел на его умиротворенное лицо, непослушные иссиня-черные волосы, бледную кожу… Такому красавцу любая девочка завидовать должна! Перед своим уходом я всегда брал его за холодную ручонку и поглаживал шершавыми пальцами. Прислушивался к дыханию, к тиканью часов. Представлял, что было бы, если бы я его не спас. Тряс головой, отгоняя плохие мысли, и уходил. А через неделю это повторялось. Снова и снова. Годы. Через четыре года сна, Сатору стал красивее, мужественнее, даже бородка виднелась. Я с нежностью её сбривал, считая, что так Сатору красивее. Не смотря на впалые щеки и синяки под глазами. Так прошло еще несколько лет. И еще. Потом, доктора заметили, что больной начинает приходить в норму. Поэтому в обед они возили его на коляске, спящего, по парку. Я всегда стоял за деревом рядом с ним, так, чтобы доктора меня не заметили, и всматривался с нежностью в глазах на этого юношу. Он выглядел таким… беззащитным. Солнечные лучи играли в прядках сине-черных волос, длинные черные ресницы прикрыты. Я вдыхал и выдыхал воздух, которым дышит Сатору. Я..... был чертовски рад и одновременно боялся. Боялся, что меня раскроют. Ведь Сатору умный, он обязательно догадается. По крайней мере, я в это верил. Когда я начал с ним говорить, когда я вновь увидел нежную улыбку, когда почувствовал тепло его кожи- в тот момент все во мне затрепетало. Моя душа вновь возродилась, словно птица феникс. Но вместе с ней возродилась и моя темная сторона. Та, что видит перед собой препятствия на пути к злу. Та, которая позволяет мне видеть тех, кто мешает мне. И, когда Сатору проснулся, она почувствовала, что ее время пришло. В тот день, когда ты разговаривал с девчонкой, а тебя снимали эти паршивцы, я понял кое-что. То, что я боюсь за тебя. То, что я ревную тебя ко всем, кто дотронулся до тебя. Мне стало противно. Что? К своему же врагу ревновать? Чушь. Чтобы отбиться от этих чувств, я придумал план. План, который поможет мне повеселиться и одновременно избавиться от него.

***

В тот день я знал, что ты догадаешься. Я знал, что своим великим умом, ты сможешь все вспомнить и опустить меня на землю. Но чтобы совершить такое.! Мне было действительно страшно. Секунда- и ты уже свисаешь со здания, секунда- и тебя ловлю я. Не могу вспомнить, что ты говорил в тот момент. Но одно я отчетливо услышал: «Ты не можешь жить без меня.» Да. Я не могу. И именно поэтому..... Медленно расслабив пальцы, я наблюдал за твоим полетом вниз. Ты был в тот момент особенно прекрасен. Словно птица. А та тонкая нить все не обрывалась. Я закрыл глаза. Не хотел смотреть, как ты разбиваешься в дребезги. Встал на край. Раздвинул руки. И понял. Я действительно не могу без тебя, Сатору. И именно поэтому я упаду вместе с тобой. Чтобы навсегда быть рядом. Я уже хотел расслабиться, поддаться порывам ветра, открыл глаза, и… Ты лежал на огромном спасательном матраце. Живой. Невредимый. А рядом с тобой стояли эти ужасные детишки, недостойные твоего внимания. Ты лежал и лукаво мне улыбался, игриво подмигнув. Теперь я понял. Ты все продумал с самого начала? Ты все знал? Подстроил все? На меня одели наручники, скрутили, но… Я не был зол. Ты обошел меня. Какой умный мальчишка! Я горжусь тобой. Горжусь, что был твоим учителем. Я счастлив. А знаешь, почему? Потому что все пятнадцать лет я не понимал, почему я ждал твоего «возвращения». А сейчас я понял… Я не могу жить без тебя.