Я тоже

Шерлок не помнит как это, смотреть на человека, и чувствовать, как земля медленно уходит из-под ног, а в груди становится тепло, и тебе хочется улыбаться и видеть улыбку на лице другого человека, такую же счастливую, как и у тебя, и чтобы у него при виде тебя тоже подкашивались ноги, а внутри порхали бабочки. Шерлок не знает, как это. Потому что он ни разу не смотрел ни на кого так, будто этот человек — его всё, не чувствовал странного желания никогда не разлучаться, всегда быть рядом и держать за руку, и чувствовать, как твою руку сжимают в ответ. У него такого не было. Даже когда он смотрел на Мориарти, то не чувствовал даже что-то близкое к этому. Когда Шерлок был рядом с ней, внутри расползалось ледяное спокойствие. Ему было приятно, когда она его обнимала, пачкая при этом краской, когда готовила для него завтрак и дарила лукавые улыбки. Ему было с ней хорошо и правильно, они дополняли друг друга, понимали с полуслова. Но Джейми никогда не снилась ему, никогда не улыбалась так, что внутри всё переворачивалось и сжималось, они никогда не повышали голоса во время споров, не хлопали дверями, после ссор с ней он никогда не бил посуду и не швырял вещи, пытаясь унять колющее раздражение внутри, ради одного её взгляда, такого особенного, которым она смотрит только на него одного, он никогда ничего не делал, не хотел делать. Джейми… она была рядом, рисовала ночами, пока он работал над делом. Она не заставляла его ложиться в постель раньше, чем он захочет этого, не принуждала правильно питаться и не осуждала, если он шырнулся, она красиво закусывала губу и слегка опускала голову, чтобы никто не видел, что она сдерживает смех, когда Шерлок применял дедукцию на ком-то, и вовсе не пыталась его остановить. Она принимала его таким, какой он есть, не пыталась переделать, не хотела, чтобы он менялся. Он устраивал её, он был удобным — не задавал лишних вопросов, не ревновал, не пытался её ограничивать в чём либо. Оглядываясь назад, он понимает, что у них и не было никаких отношений. Понимает, что у него вообще их никогда не было. Потому что иначе он бы запомнил, каково это, когда только от одного смеха другого человека, становится невыносимо хорошо, когда тебя осторожно обнимают, мягко ероша волосы на затылке, утыкаются холодным носом в шею, а ты чувствуешь, как сердце бьётся в разы чаще и улыбаешься, когда чувств и эмоций так много, что нельзя сказать или объяснить это словами, а тебя понимают по одному только взгляду и смотрят в ответ точно так же. Шерлок не знает, какое слово подойдёт под описание больше. Джоан улыбается ему той самой понимающей улыбкой, от которой у Шерлока внутри всё взрывается, и говорит: «Я тоже».