Немая Смерть

Как я и надеялась, тем же вечером мне пришло письмо от Нобору-сама с приглашением посетить клан Учиха. Очень хорошо. Великий клан есть великий клан, у него всегда есть отличные от чужих интересы, которые он намерен отстаивать. Поэтому красноглазые обречены конфликтовать с властями Конохи. Иногда в мелочах, иногда в принципиальных вопросах, но противостояние неизбежно. Разница в формах, принимаемых им, и в накале страстей. Узумаки в последнее время Листу не доверяют. Мы оценили и тот факт, что в течение войны почти не видели подкреплений, и тот, что в отражении штурма острова участвовали только союзники из Сенджу и Учих. Причем если приход Сенджу был ожидаем, то появление отряда носителей шарингана многих заставило задуматься и, скажем так, пересмотреть приоритеты. В авангарде сторонников изменений стоит, разумеется, молодежь, в лице главы нашей семьи и нового руководителя Глубины (по сравнению с другими старейшинами Саске-сама довольно молод, ему в районе сорока). Поэтому я здесь. Неофициальный личный посланник сразу двух семей, от которого требуется дать понять верхушке Учиха, что на острове есть силы, готовые к разговору. Не более, но и не менее. Вот послезавтра этим и займемся, ну а сегодня – ужин и знакомство с Принцессой Слизней. Честно, я бы за такую кликуху обиделась, а Цунадэ гордится. Небольшой прием «для своих», организованный Мито-сама, посетили немногие. Официальный глава посольства Цуруги-сама, Йоко-чан, Ямада-сама представляли хозяев, от Сенджу присутствовали Мито-сама и Цунадэ-химе, и вдобавок позвали пятерых членов правящей ветви, приведших караван в деревню. Парадоксальная ситуация: в посольстве Узумаки хозяйкой приема является вдова главы клана Сенджу, а сами Узумаки выступают в качестве гостей. Но вот такие у нас отношения. Кимоно в печати у меня было, прическу сделали клоны. Час возни, и я мелкими шажочками, опустив глаза и благовоспитанно сложив ручки на бедрах, направилась в банкетный зал. Шокированный взгляд встреченного по пути Фудзиты-куна долго буравил мне спину – такой он меня ещё не видел. Началась гулянка стандартно. Меня встретили, провели в зал, представили тем, кого я не знаю, указали место за столом и оставили наедине с Кавадой-саном, от которого я тут же отделалась. Он хороший человек и прекрасный шиноби, однако на сегодня у меня малость иные планы. Те самые, которые сейчас стоят у столика с напитками, приманивая мужской контингент открытым декольте. Мне безумно хотелось спросить, как она с такими дойками умудряется сражаться, но такие вопросы на трезвую голову не задают. Поэтому ограничилась упоминанием о принятом с подачи Цунадэ законе по обязательному включению ирьенина в состав учебных команд. Спросила, как успехи, хорошо ли закон действует. - Как, как, - фыркнула принцесса. – Никак. В перворанговых командах требование выполняют, если оно не противоречит политическим замыслам, в командах второго ранга полевые ирьенины есть примерно в половине. У третьего ранга не всегда аптечки есть. - Учебные команды делятся на ранги? – непонимающе нахмурилась я. На Узушио все учатся в одной школе, хотя программы у классов немного различаются. После выпуска никакой сегрегации нет. Да, конечно, за детьми из правящей ветви присматривают особо, как за носителями ценного генома и будущей элитой, но делить команды на категории? Официально? - У вас это не практикуется, - подтвердила Цунадэ-химе. – А у нас… После высоких потерь во время войны главы кланов потребовали от Хокаге-сама особого статуса для команд, в которых состоят их наследники. Обсуждали долго, в конечном итоге, пришли к нынешней системе. Первый ранг – дети из правящих семей, второй ранг – почти все клановые и лучшие из бесклановых. Сами понимаете, что остается в последней категории. - Слабаки. - Смазка для кунаев, шиноби только по названию, - горько скривила губы Сенджу. – Их учат на базовом уровне пользоваться чакрой и сразу выпихивают в поле, где они гибнут на первой же миссии. - Смысл? - Некоторые всё-таки выживают. А цены на миссии у нас самые низкие во всех великих деревнях. Иными словами, Коноха демпингует. Берется за любые задания, отнимая деньги у конкурентов. Сначала готовит множество дешевых команд, вкладываясь в них по минимуму, затем отправляет их на простые миссии С-ранга. Выжили на первых двух-трех заданиях – Лист, считай, затраты на учебу отбил. Сами новички приобрели кое-какой опыт, особо везучие через пару-тройку лет уже представляют собой нечто пристойное. Плюс захват рынков, плюс создание впечатления о многочисленности шиноби деревни. Если же полуобученного недогенина убили в самом начале карьеры – тоже не беда. Особой ценности он не представлял, крестьянки страны Огня ещё нарожают. - Листья опадают, но дерево стоит нерушимо. - Точно! – отсалютовала мне чашей Цунадэ. – Именно так это и называют. - Давайте присядем где-нибудь, - предложила я, желая избавиться от неприятного чувства пристального взгляда между лопатками и словно случайно пряча пару бутыльков в рукаве. – Пообщаемся в тишине. - Прекрасная идея! – горячо одобрила Сенджу, косясь в сторону бабки. Второй этаж дворца опоясывал широкий балкон, на котором мы с удобством устроились. Чуточку хамский с нашей стороны поступок, игнорировать хозяев нельзя, но со мной внучка хозяйки и мы вместе вроде как решили не мозолить остальным глаза. Пристроились возле маленького столика, выставили на него бутылёчки с прихваченной закуской и принялись болтать «за жизнь». - В войну мы потеряли треть клана, - пришел мой черед откровенничать. – Гибли в первую очередь бойцы, мужчины и женщины во взрослом детородном возрасте. Со страхом ждём следующей. - Вы тоже не верите в долгий мир? – кивнула Цунаде. - Мы видим, как наши враги готовятся к войне. - Опять смерти. Принцесса Сенджу старше меня на двадцать лет, потерь в её жизни было намного больше. Оба деда, родители, брат, женихи - причем Като Дана она выбрала сама – простые соклановцы. Удивительно не то, что она квасит, удивительно, что не спилась. - По крайней мере, наши дети останутся под защитой, - продолжила женщина. – Штурмом Коноху не взять. Если бы ещё возраст отправки на фронт оставили прежний, тринадцать лет, то вообще было бы замечательно. - Я слышала, во время войны урезали практику? Сенджу фыркнула. - Перед замирением на фронт отправляли после полугодичного слаживания. Нас спасало только то, что у противника ситуация была не лучше. - У нас до таких ужасов не доходило, - признала я. – Детей против взрослых не бросали. Нам помогало качественное превосходство – раненых в половине случаев успевали спрятать в стазис-свитке и лечить позднее в стационаре. Правда, хороших ирьенинов мало. - На фронте за свитки дрались, - мрачно сказала Цунаде, со стуком ставя на столик только что опустошённую чашу. – В прямом смысле. Друг друга на дуэли вызывали, несколько случаев убийств связаны с кражей печатей. Спрос дичайший, мастеров нет. Вы знакомы с Джирайей? - Не имею чести. - Это мой сокомандник, весьма неплох в фуин. После смерти моего брата Мито-сама стала давать ему уроки – чтобы рядом с химе клана Сенджу постоянно был кто-то, способный создать печать стазиса. - У него получается? - Да. Он идиот, но талантливый. - Я слышала о его странных увлечениях… - Извращенец и любитель подглядывать за голыми девушками, - припечатала Цунадэ. – Всё верно. Притом он очень умён, и если бы направил свои мозги в нужное русло, добился бы многого. - Честно говоря, отправляясь сюда, я надеялась познакомиться с другим вашим сокомандником, - призналась я. - Орочимару? Чем же он вас привлек? - Своей работой по регенерации утраченных органов. Нестандартный подход. - Он её забросил. Получил нужные данные и переключился на другие темы, скотина такая, - вздохнула Сенджу и тут же вскинулась. – Эй! А откуда вы о ней вообще знаете?! - Нанами-чан проходила в вашем госпитале практику. Её пускали в архив. - Это такая смешливая девчушка? Помню её. - Уже не девчушка. Вышла замуж. Вовремя остановилась и не стала писать, что ребенку Нанами-чан недавно год исполнился. Для Сенджу это больная тема. Про Цунаде-химе шепчутся, называя бесплодной, но это не совсем верно – дети у неё в теории могут быть. Беда в том, что шанс рождения здорового ребенка, не урода, ничтожно мал, и никакие ухищрения повысить его не могут. Акено-сенсей как-то обмолвился, что принцесса пыталась рожать дважды, и дважды вынужденно прерывала беременность. - Привет ей передавайте. А насчет Орочимару – приходите завтра в госпиталь, я вас познакомлю. Он как раз сейчас занимается чем-то непонятным, но связанным с печатями, так что поможете друг другу. - С удовольствием воспользуюсь вашим предложением. Во сколько приходить? - В начале часа змеи. Болтали мы примерно полтора часа, пока на террасу не вышла Мито-сама и не погнала нас в общий зал. Жаль, Цунаде-сама оказалась интересной собеседницей. Причем и в профессиональном плане, и в личном. Она не гнушалась вести у себя в госпитале курсы повышения квалификации для ирьенинов и очень хорошо объясняла непонятные моменты, приводя многочисленные примеры из собственного опыта. Я многое для себя почерпнула, надеюсь, она получила не меньшее удовольствие от общения. В Сенджу чувствовался какой-то надлом, жизнь у неё складывалась не очень, однако впечатления опустившейся алкоголички она не производила и удары судьбы принимала с достоинством. Приятное знакомство. О своём обещании Сенджу-химе не забыла, на проходной меня ждали пропуск и сопровождающий. Симпатичный ирьенин, мой ровесник из Хьюга, в полном соответствии с этикетом поприветствовал высокородную гостью, выразил сожаление, что глава госпиталя занята на плановой операции, и предложил себя в качестве экскурсовода. Отказываться, разумеется, я не стала. Госпиталь Конохи создавался в первую очередь как учреждение, призванное лечить шиноби и возвращать их в строй. Мелочами вроде простуды здесь не занимаются, на то есть клановые ирьенины. Впрочем, если простуда застарелая и угрожает боеспособности, её вылечат. Для гражданских и бесклановых есть коммерческое отделение, причем существует оно, кажется, с целью тренировки начинающих врачей – в графике дежурств фигурировали сплошные С-ранги. Деньги для них вторичны, поэтому цены относительно низкие. Свой путь будущие ирьенины начинают с курсов для начинающих, даже те, у кого бабушки-дедушки латали раненых и кормили их пилюльками. На курсах даётся стандарт, там же происходит предварительная сортировка на полевых врачей и специалистов. Полевиков, как и у нас, намного больше, там особые знания не требуются, в госпитальных же ирьенинов отбирают лучших и дрючат их всерьёз. Не справился, не выдерживаешь темпа? Твои проблемы, ищи себе другой хлеб. После получения С-ранга давление спадает, врач считается полноценным специалистом и его уже не надо учить, он должен учиться сам. Или не учиться, его право. Те, кто усердно трудится, за счёт опыта растут в рангах. Даже если им не хватает мощности очага или кейракукей не способна к тонким манипуляциям, В-ранг они достигнут точно. Фуин поможет, или найдут свою нишу, где недостатки системы циркуляции не будут особо мешать. Вот чтобы перейти ещё выше, простого усердия недостаточно. Для А-ранга требуются и врожденные данные, и творческая жилка, потому что звание присваивается за личные разработки. Количество учеников тоже имеет значение, например, своё повышение Цунаде заслужила, организовав те самые курсы и воспитав плеяду знающих медиков. Средства на содержание госпиталя поступают из разных источников. За лечение Анбу и ряда ценных мастеров платит казна, за клановых платят кланы, и все остальные, начиная от приезжих и заканчивая бесклановыми, платят сами за себя. Не так давно появилась страховка – один из крупнейших банков страны Огня, получивший разрешение открыть филиал в скрытой деревне, предлагает эту услугу. Она не пользуется особой популярностью, очень уж взносы большие. Кроме того, существует небольшой налог, накладываемый на ряд миссий, и ещё администрация время от времени выделяет финансирование под отдельные проекты. По моим впечатлениям, как госпиталь, так и его работники не бедствуют. В деньгах не купаются, но и не бедняки. Во всяком случае, мебель в палатах не обшарпанная, бельё на кроватях без дырок, а встреченные медсестры и врачи одеты в чистые балахоны. Вопрос в том, насколько их услуги доступны населению. - Цены низки, Узумаки-химе, – заверил меня Хьюга-дзин. – К тому же во многих случаях госпиталь предоставляет отсрочку. Конечно, никто не станет приращивать оторванную ногу бесклановому генину, его проще перепрофилировать на другую деятельность, но уже чунину мы готовы пойти навстречу. Сомнительно что-то. Общественная мораль здесь очень жесткая, спасение утопающих – дело рук самих утопающих и немногочисленных близких. Вкладываются только в тех, от кого гарантированно получат прибыль, а таких мало. Отсюда, кстати, фанатичная приверженность своему клану и деревне, которые дают хоть какую-то защиту и социальные гарантии. Знание того факта, что после твоей смерти твой ребенок попадет в приют, а не будет вышвырнут из дома на улицу или продан работорговцам, чертовски хорошо стимулирует верность. Жестокий мир. То, что в первой моей жизни считалось нормой, здесь сочтут невероятным благом и запредельным милосердием. Госпиталь меня впечатлил. Большая структура, намного больше, чем у нас, и сложнее. Экскурсия заняла примерно час, за это время мы «по верхам» осмотрели все отделения с открытым допуском – туда, где лечатся Анбу, посторонних, разумеется, не пускают, – и я могла оценить качество работы. Очень разумно всё устроено, чувствуется старая школа и долгий опыт. Поэтому в словах восхищения, обращённых к Цунаде-сама, не содержалось ни капли лжи, и она вроде бы это почувствовала. - Не надо нас хвалить, мы этого не заслуживаем, - помахала в воздухе рукой гениальный медик. – Со стороны не видать, но проблем у госпиталя выше крыши. Мы их, конечно, решаем, только не всегда успешно. Давайте лучше я вас наконец-то познакомлю. Узумаки Кушина-химе, моя дальняя родственница из клана Узумаки и неплохой ирьенин, прибывшая в Коноху по делам службы. Орочимару-сан, мой товарищ по команде, талантливый ученый и обладатель самого мерзкого характера из мне известных. - Ку-ку-ку, Цунаде-чан, ты преувеличиваешь. У него действительно очень необычная манера смеяться. Смех грудной, глубокий, чем-то похожий на совиное уханье с лёгкими шипящими нотками, при первых звуках в голове мгновенно появляются непристойные мысли. Длинные волосы, белоснежная кожа, изящные руки с длинными пальцами – по местным канонам аристократической красоты, Орочимару-сан совершенен. В сочетании с мозгами и убойной харизмой, его внешность должна действовать на женщин крышесносяще. - Для меня большая честь познакомиться с вами, Орочимару-сама. - Взаимно, Кушина-химе. Надолго прибыли в Коноху? - Примерно дней на пять, вернусь на Узушио с караваном. Хотелось бы задержаться подольше, но не получится. Своим представлением Цунаде-сама задала неформальный тон, так что общались мы без лишних формальностей. К тому же все трое были медиками, а это своеобразная каста-над-кастами, чьи представители объединены циничным мировоззрением и уверенностью в дебилизме окружающих. Статус у нас тоже примерно одинаковый. Орочимару-сама является последним представителем и, следовательно, главой небольшого клана, некогда дружного Сарутоби, и одним из высших офицеров Листа, то есть положение его примерно равно моему и лишь на ступень ниже Цунаде-химе. Но поскольку она задает тон в разговоре... На вопросы он отвечал охотно, впрочем, взвешивая каждое слово. Узумаки и Коноха, даром что союзники, стратегическими секретами не обменивались. Дружба дружбой, а табачок врозь. К счастью, медицинская сфера имела меньше ограничений, чем разработки в области нин или ген, и до тех пор, пока госпиталем рулят Сенджу, иначе не станет. Получив нужные пояснения, я ощутила благодушие и любовь к миру. Моя специализация – очаг, диссертацию стану писать по нему. Тема сложная. Очаг обладает двойственной природой, как материальной, так и энергетической, ведь по сути это орган, в котором происходит трансформация собранной организмом энергии в более приемлемый для использования вид. Орочимару-сама больше интересуется другой областью, внешней кейракукей и проблемами её усиления, однако выдал несколько перспективных идей, которыми стоит заняться. Сам он их не разрабатывал, а мне пригодятся. Знания ценятся высоко, так что я сочла необходимым за сведения отблагодарить. В манге Орочимару вроде бы создал некую печать, дублирующую магистральные каналы системы циркуляции, а у меня как раз есть личные разработки в смежной области. Придумала, когда искала способы снизить повреждения от открытия врат Хачимон. Имею право делать с ними, что захочу, хотя у старейшин клана может быть иное мнение, и лучше бы им остаться в неведении. - Ваш способ абсолютно неприемлем! – ругалась я спустя полтора часа. – Кто так делает? Смертность достигнет девяноста процентов! Последовательное чередование этапов, плавный переход! - Наоборот, срок надо сокращать, пока организм не исчерпал все ресурсы! - шипел в ответ Змей. – Вы представляете себе, сколько чакры уходит на проращивание одного канала-дубля? И всё это время иммунная система без подпитки пытается вернуть организм в прежнее состояние! - Так положите пациента в стационарный накопитель! - Где вы найдете нужной мощности?! Это медицинская чакра, их больше, чем на тысячу единиц просто не бывает! А надо, если исходить из вашей методики, минимум на пять! - Да ладно, - не поверила я. – В Узушио точно есть накопитель в три тысячи. Больше не нужно. Нашему госпиталю за глаза и за уши хватает малого пятисотенного, однако ради поддержания престижа, читай «понтов», отгрохали крупнейший в мире. А ведь если подумать, в Конохе, с её постоянным дефицитом стазис-свитков, крупный накопитель нужнее. Наши отказались продавать? - Странно, - нахмурился Орочимару. – Джирайя говорил, чем крупнее накопитель, тем выше уровень потерь, и больше тысячи делать нет смысла. - Зависит от мастера. Вы обсуждали вопрос с Узумаки? - Мне казалось, нет необходимости, - задумался Змей. – Я даже не рассматривал подобный вариант. Вы полагаете, он реален? Пришел черед мне прикидывать, что ответить. Речь идет не о просто медицинском оборудовании, пусть и эксклюзивного класса, вопрос перешел в политическую плоскость. Уникальным по характеристикам артефактом может владеть только достаточно сильный хозяин, способный защитить свою собственность, и Коноха под это определение подходит. Но захотят ли наши продавать такую вещь? Ведь тем самым мы перестанем быть обладателем самой большой дорогой игрушки в мире и перейдем на второе место. Да и использовать её станут явно не для лечения… - Я знаю пару мастеров, которые могли бы попробовать, - наконец, разродилась я. - Но возьмутся ли они? Кроме того, стоить это будет очень дорого. Орочимару раздраженно облизнулся. Похоже, один из легендарной троицы сошелся с призывом ближе, чем можно и нужно. - Опять деньги! Хокаге-сама в последнее время неохотно выделяет средства на исследования! – он замер в полной неподвижности примерно на минуту, затем с плавной грацией развернулся ко мне. – Не могли бы вы уточнить для меня, возможно ли создание накопителя с нужными характеристиками и в какую сумму обойдутся работы? Хотя бы буду знать, на что ориентироваться. - Конечно, Орочимару-сама. Для меня честь помогать вам. - Наоборот, это я буду вашим должником, если сведения окажутся правдой. Вы ведь не ошиблись насчет высокой смертности подопытных, я прогнозирую даже более высокий процент летальных исходов. Методика ступенчатой трансформации позволит выйти из тупика, а деньги, - тут он решительно кивнул. – Деньги я найду. - Возможно, одних денег будет недостаточно, - намекнула я. - Да, я понимаю. Так даже проще. Цунаде-сама носилась по госпиталю, занимаясь своими делами и лишь время от времени забегая в предоставленную нам комнатку. Мозговой штурм и сопровождавший его эмоциональный выплеск отняли много сил, так что мы с Орочимару отложили исчирканные бумаги в сторону и уселись пить чай. Саннин неплохо ориентировался в отделении, где что лежит и у кого какие вкусняшки можно раздобыть, знал прекрасно. За чаем выяснилось, что он может быть прекрасным собеседником – умным, образованным, с прекрасным чувством юмора и хорошо подвешенным языком. Не знаю, кто его учил риторике, но результат великолепен. Причем Орочимару очень тщательно следил за словами, говорил только то, что можно сказать, и не более. От разговора о внутренней политике Конохи увильнул с изяществом опытного дипломата, разве что намекнул о хороших отношениях с Шимурой, у которого, по-видимому, надеялся получить финансирование. Окажись на моём месте девушка с иной судьбой – растаяла бы. При желании Змей производил просто очаровательное впечатление, и сейчас такое желание у него было. К несчастью для Орочимару, против него играл опыт моей прошлой жизни, который вкупе с полученным уже здесь воспитанием давал иммунитет против заигрываний. Лёгкий флирт со стороны саннина воспринимался в качестве обязательного элемента игры, да он и был таковым. Что мы друг в друге по-настоящему оценили, так это кругозор. Поначалу он – сложилось такое впечатление - воспринимал меня в качестве очередной принцесски, получившей стандартное образование и с чётко прочерченной судьбой. Ну как обычно: школа – команда – звание чунина – отставка – семья, дети, в редких случаях работа, достойная химе. Обычный жизненный путь обычной ненаследной аристократки. Однако, пообщавшись, Орочимару начал смотреть на меня иначе. Ирьендзюцу, фуин, конструирование новых ниндзюцу, теория противодействия ген, литература, экономика… Не скажу, что мы беседовали на равных, всё-таки опыта у него больше, и тем не менее, я смогла его удивить. Довольно приятное и полезное времяпрепровождение прервал шумный нечесаный амбал, мгновенно заполнивший своим телом небольшую комнатушку. Примечательный персонаж. Судя по кейракукей со следами природной чакры, широкой дурацкой улыбке и похотливому лицу, нас посетил третий член команды саннинов, Джирайя. Тот самый, которого Цунадэ-химе называла идиотом. Ну, идиот или нет, а на деревянных гэта он передвигается совершенно бесшумно. - Орочи! - он склонился так, чтобы наши лица оказались на одном уровне. – Сколь восхитительное виденье предстало предо мной! О, я понимаю, понимаю, ради кого ты наконец-то покинул свои подземелья! Где же ещё, как не в госпитале, этом прибежище прекрасных цветков, можно встретить юную незнакомку и навеки отдать ей свое сердце! Воистину прав был Сенджу Хаширама, говоря, что любовь есть величайшая сила в мире! Правильной реакцией было бы прикрыть лицо рукавом кимоно и захихикать, именно так должна поступать хорошо воспитанная девушка при виде чужого конфуза. Не мой случай. Я посмотрела на Орочимару и вопросительно подняла правую бровь. - Кушина-химе, позвольте представить моего товарища Джирайю-сана, - со вздохом сказал тот, - по прозвищу «Безумие деревни». Перед тобой, добе, принцесса клана Узумаки Кушина-сама, отнесись к ней с уважением. Если я ограничилась «поклоном вежливости», то Джирайя склонился ещё сильнее и уставился на мою грудь. Полноценный второй размер, кстати. - До чего же я рад нашему знакомству! - сообщил он непонятно кому. Или понятно. – Нет слов, чтобы выразить обуревающее меня счастье! Божественная воля свела нас вместе, ничем иным не объяснить ту внезапную силу, что подтолкнула меня зайти сюда в надежде вытащить в свет погрязших в глупых и бессмысленных делах умников. Но пусть сегодня мы и встретились первый раз, это лишь первый шаг на пути долгой и тесной дружбы! Времени он зря не терял. Произнося свою исполненную пафоса речь, одновременно Джирайя вытащил из висевшей на плече холщовой сумки две бутылочки саке и три чаши. Ловкими движениями, свидетельствующими о годах практики, он расставил чаши по столику (что характерно, Орочимару поморщился, но не отказался), легким выплеском огненной чакры подогрел сакэ и разлил его. Джирайя встал в красивую, по его мнению, позу и уже приготовился сказать тост, но не успел. - Так я и знала! – дверь распахнулась, едва не сорвавшись с петель, и в проёме показалась фигуристая фигурка, да простится мне тавтология, Цунаде-самы. – Стоит на минутку отойти, и тут же на столе появляется спиртное. Джирайя! Что ты здесь делаешь!? Лёгким движением руки она взяла стоявшую передо мной чашу и сделала приличный глоток. - Святой отшельник с горы Мебоку, жабий саннин Джирайя не остановится ни перед какими преградами! Тебя зашел повидать, смотрю, и Орочи тоже здесь. Причем не один, - он выразительно поиграл бровями, - а в обществе прелестной юной девы. Неужели ледяная крепость нашей змеюки наконец-то растаяла под палящими лучами солнца истинного чувства?! Но нет, нет, я не верю этому! Наверняка здесь какая-то ловушка, дабы заманить это невинное дитя в подземелья и там поглумиться над её беззащитным телом, проводя над ним свои мерзкие опыты! - Джирайя, заткнись. - Вот именно, - согласилась Цунаде-сама, возвращая к себе внимание жабьего саннина. – Или химе нажалуется Мито-сама, и бабушка сотрет тебя в порошок. - О, нет! – в притворном ужасе вскричал Джирайя. – Только не Мито-сама! Он проворно поставил чашку на столик, бухнулся на колени и принялся стучаться лбом о пол, громко крича всякие глупости и вымаливая прощение. Выглядело, наверное, смешно. Я секунду игралась с мыслью тоже «пошутить», спросив у Цунадэ, действительно ли у неё объём груди сто шесть сантиметров, а затем отойти в сторону и наблюдать за избиением. Решила, что мы не настолько хорошо знакомы. Зато у меня имелось в печати сильное слабительное, которое я быстренько накапала в сакэ Жабьего саннина, пузырек с остатками бросила Орочимару. Тот понюхал, расплылся в довольной хищной улыбке. Джирайя, вероятно, что-то почувствовал, потому что прекратил кривляться и одним глазом посмотрел наверх. - Так я прощён? Я кивнула и вывела в воздухе: - Много слышала о вас, Джирайя-сама. Искренна и глубока моя благодарность ками, позволившим отделить зерна от плевел и лично засвидетельствовать свое почтение выдающемуся мастеру слова. Тот быстренько вскочил на ноги и неожиданно засмущался. - Хе-хе. Ну, не такой уж и мастер, хе-хе. Вы слишком добры, Кушина-химе. - Ни в коей мере, я трезво оцениваю факты. - Ну, вам тоже есть чем гордиться, - момент прошел, и Жабий саннин снова натянул на лицо дебильную лыбу. – Мой ученик Минато, как ни старается, пока не смог освоить выжигание чакры в воздухе. Да и я тоже не смог, ха-ха! - Моя кузина, Йоко-химе, упоминала о некоем Минато-куне. - Это он и есть, Намикадзе Минато. У них роман! - Давно? - Лет пять, - почесал он в затылке, - или больше? В войне как раз наступило затишье, и старейшины решили перенести биджу в новый сосуд. - Возраст не позволял бабушке сражаться с полной отдачей, - обтекаемо, с холодком в голосе заметила Цунадэ. - Йоко-чан тогда похитили, - продолжал Джирайя. – Причем история странная, до конца её раскрутить так и не смогли. Официально виновными признали охотников за кровью высокого уровня, неофициально считают заказчиками Кумо, а что там на самом деле произошло, так и не ясно. То, что с похищением не всё просто, понимали все, мало-мальски разбиравшиеся в реалиях жизни шиноби. Одно время этот скандал служил немалой темой для пересудов на приёмах в Узушио. Положим, проникнуть в Коноху лазутчики могли. Задача сложная, но для людей с соответствующим опытом и запасом времени выполнимая. Странности начинаются дальше. Нападение произошло в открытой части деревни, куда Йоко-чан выбралась погулять и пошляться по магазинам. Её, разумеется, охраняли, как представители своего клана, так и приставленные Хокаге-сама Анбу – минимум четыре человека. И что, этих четверых матерых бойцов сумели вырубить без единого звука, так, что вездесущие Учиха не почуяли применение боевых техник в черте деревни? Ну бред же. Наша верхушка волнения по поводу происшедшего абсолютно не проявляла и официальной версией выглядела полностью довольной. Похоже, их всё устраивает. - Я слышала о той истории. От лица клана Узумаки выражаю благодарность мудрому наставнику, воспитавшему достойного шиноби, спасшего химе клана от страшной участи, – очередной поклон с моей стороны. - Да, он молодец! Я так им горжусь! Чую, что при других обстоятельствах мне бы пришлось участвовать в очередной пьянке, если бы не жесткая позиция Цунадэ-сама насчёт распития алкоголя вблизи от исцеляемых объектов. Сакэ она реквизировала в свою пользу. Бутылки, наполненные чашки остались на столе, и Жабий саннин свою порцию выпил. Минут через пятнадцать слабительное подействовало, и Джирайя убежал искать толчок. Слава ками – ещё немного, и я бы сделала ему нечто болезненное. Короткий приступ адекватности быстро прошёл, придурок снова начал строить мне глазки, пошленько подхихикивать и говорить сомнительные комплименты. После ухода засранца компания распалась. У Цунаде свои дела, у Орочимару-сана свободного времени тоже не больно-то много, меня наверняка ждут в клане с вопросами. Пришлось вставать, прощаться. Жаль, очень интересные и неординарные собеседники подобрались, даже Джирайя, когда не строил из себя дурачка, говорил здравые вещи. А насчет Намекадзе… Есть у меня правдоподобная версия. Когда Мито-сама стала сдавать, верхушка деревни встревожилась. Да, у них был новый сосуд, но верность этого сосуда принадлежала Узумаки. Совершенно недопустимая ситуация с точки зрения безопасности. Поэтому встал вопрос – каким образом привязать Йоко-чан к деревне, причем не допустив изменения сложившегося в политике равновесия. Самым простым способом контроля за строптивцами, ещё надежнее – строптивицами, издревле является брак, семья, дети. С кандидатурой мужа наверняка возникли серьёзные сложности, ибо принцессу великого клана за кого попало не выдашь. Фактически, равными Узумаки считаются только представители других великих кланов, однако выйдя за одного из правящей ветви тех же Хьюга, Йоко-чан неизбежно усилит их влияние на внутренние дела Листа. Значит, нужен выходец из малого клана, сильный и популярный боец, считающийся своим среди сверстников-аристократов. Намекадзе подошел почти идеально. Ученик ученика нынешнего Хокаге, то есть сохраняется преемственность традиции, так называемой Воли Огня, своеобразного «властного мандата», возникшего в момент основания деревни. Очень важный момент по местным понятиям. С другой стороны, ещё в Академии он сдружился с Учиха Фугаку, третьим в линии наследования клана красноглазых, так что вторая по силе группировка Конохи против него тоже не возражала. К клану Сарутоби парень не принадлежит, то есть передачи власти по кровному родству тоже нет. Умен, харизматичен, обещает вырасти в сильного бойца. Словом, единственным недостатком Намекадзе являлось его недостаточно высокое происхождение, потому что последний потомок малоизвестного клана – явно не пара химе Узумаки. Впрочем, недостаток вполне исправимый, если знать, с какой стороны подойти. Интересно, Йоко-чан с самого начала была в курсе или ей объяснили позднее? Насчёт Мито-сама я не сомневаюсь, без её согласия провернуть подобное невозможно, а вот кузине поначалу могли и не сообщать, для более естественной реакции. Если я права в своих расчетах, то сразу после присвоения Минато-куну звания джонина состоится помолвка. Раньше нельзя. Это династический брак (как бы он ни выглядел со стороны), тут масса условностей, и все они должны быть соблюдены. Романтики в нём ровно столько, сколько дозволено приличиями, и ни граном больше. Хотя для бесклановых и простого люда наверняка сложат красивую сказку о любви, преодолении и обычном парне, усердным трудом и верной службой на благо деревни добившемся руки принцессы. Не удивлюсь, если позднее о Минато и Йоко сочинят сопливую легенду, которую станут рассказывать по всей стране Огня и даже за её пределами. И это тоже – то, чего я избежала. Положение клана Учиха в Конохагакуре-но-сато двояко. С одной стороны, великий клан, один из основателей Листа, обладатели легендарного додзюцу и реальные хозяева структуры, позволяющей на легальной основе вмешиваться практически во все сферы деятельности деревни. В то же время, получив на откуп руководство полицией, Учиха оказались в своеобразном политическом гетто. У них постоянно появлялись какие-то мелкие разногласия с другими кланами, ресурсов не хватало, их деятельность пристально отслеживалась под предлогом противостояния служебным злоупотреблениям. Если принимать в расчет только численность шиноби, то красноглазые окажутся в лучшем случае на четвертом месте, после Хьюга, Инузука и Абураме. Тем не менее, Учиха справедливо считаются сильнейшим кланом деревни. Их геном капризен, шаринган пробуждается далеко не у каждого, однако именно по наличию шарингана отслеживают принадлежность к клану. Иными словами, если ни у тебя, ни у твоих детей в глазах запятые не плавают, то никакие заслуги не спасут от перевода в один из вассальных кланов. В лучшем случае позволят создать свой. Вассалов у Учиха много, около двадцати, и все они на Совете деревни выступают монолитной стеной, поддерживая планы сюзерена. Бывали случаи, что рецессивный ген пробуждался, тогда счастливчика принимали обратно в правящий клан. Вассалы пользуются определенной автономией, но в серьёзных вопросах полностью подчинены Учиха. Например, разорвать договор с Листом и уехать жить в страну Медведя они не могут. До тех пор, пока в деревне есть хотя бы один член правящего клана, стратегические решения будет принимать он. Нынешним главой Учих является Кагами-сама, чей отец в своё время удачно «отодвинул» Мадару. Учитывая возраст и последствия нескольких тяжелых ранений, можно сказать, что Кагами-сама не столько правит, сколько царствует, а реальная власть находится в руках его сына, Нобору-сама. Именно последний пригласил меня выпить чашку чая в тесном кругу сегодня вечером. Этикет шиноби отличается от этикета самураев или высшей аристократии. При походе в гости сопровождение уместно, но только в качестве почётного эскорта, и оно должно состоять из личных слуг, учеников или пары подчиненных. Взять с собой больше означает выказать недоверие либо, по обстоятельствам, уведомить о собственной слабости. Ни того, ни другого химе Узумаки продемонстрировать не могла, поэтому я пришла одна. Возле ворот меня встретил Учиха Кьёган, с поклоном представившийся и предложивший проводить в дом Нобору-сама. Тоже, кстати, тонкий момент – встречающим и провожатым желательно выступать равному по статусу. Мы не торопясь шли по присыпанной песочком дорожке, я с любопытством стреляла глазками по сторонам, стараясь и лицо соблюсти, и рассмотреть побольше. Участок себе красноглазые захапали приличный. Домики стоят свободно, пространство между ними заполнено прудиками, газоном, зарослями декоративных кустов и плодовых деревьев. Прихотливо изогнутые дорожки неявно выводят к центру квартала, где стоят два больших здания – храм Огня и дворец правителя. Полигоны находятся в глубине квартала, подальше от досужих глаз. Пока мы шли, чутьё периодически улавливало скопления чакры на стенах домов – так кеккей генкай Узумаки реагирует на барьеры. Печатей здесь много, хотя и не настолько, как в нашей деревне. Тот факт, что Нобору-сама лично вышел на крыльцо-веранду, показывал его заинтересованность в визите. Простых гостей хозяин встречает внутри дома. - Пусть десять тысяч лет беды не коснутся жителей этого места, - с поклоном пожелала я. - Пусть пути ваши будут прямыми и не имеют конца, Кушина-сама, - ответно поклонился мужчина. – Прошу вас, окажите честь моему дому. Что снаружи, что внутри домик особой роскоши не демонстрировал. Великий клан, ему ли хвалиться богатством? Знать предпочитает минималистский стиль, вот и здесь голый пол был выложен досочками из ценного дуба, на стене висела пара свитков с изречениями, лакированный столик строгих пропорций не украшала тонкая резьба, столь любимая менее знатными людьми. Ничего лишнего. В большой комнате, служившей гостиной, нас ждали четверо. - Позвольте представить вам мою семью, Узумаки-химе – указал на них Нобору-сама. – Мой сын и наследник Каташи-сан, его жена Айко-химе, мой племянник Фугаку-сан и его невеста Микото-сан. Из представления может показаться, что Айко-сан во внутренней иерархии стоит выше Фугаку-сана, однако это не так. В данной ситуации она как бы идет «приложением» к своему мужу, поэтому упоминается следом за ним. - Благословение ками да ляжет на многодостойных, благодарю за оказанную честь и смиренно прошу позаботиться обо мне, - поклонилась я сначала общим поклоном, потом каждому из собравшихся отдельно. «Тихий семейный ужин» оказался для меня тем ещё испытанием. Я не принадлежала к числу наследников родов, поэтому личного учителя этикета у меня в детстве не было. О, конечно, в школе наш класс, класс детей из правящей ветви, вдобавок к основным предметам изучал чайную церемонию, особенности ведения переписки, риторику и многое другое. Плюс среда влияла, плюс общение на аристократических сходках, встречи со знатными агентами и работа в Глубине тоже не давали навыкам «высокой речи» заржаветь. Тем не менее, определенные тонкости неизбежно ускользали. В них просто-напросто не было необходимости. Пятеро Учих, сидевших со мной за одним столом, принадлежали к более высокому слою. Всего на одну ступень, причем низенькую, но тем не менее. Следовательно, воспитание они получили иное. Их с детства дрючили лучшие учителя по индивидуально разработанным программам, им на живых примерах объясняли особенности клановой и деревенской политики, учили правильно оценивать реакцию собеседника, правильно вести беседу, легчайшими намеками формировать нужное мнение. Иными словами, то, что я знала в теории, они осваивали на практике, причём давно и успешно. И что? И ничего. Какие карты на руках, теми и играем. - Как вам Коноха, Узумаки-химе? – после того, как мы уселись за столик, завязал разговор Каташи-сан. - Пожалуйста, зовите меня по имени, - попросила я. – Конохагакуре восхитительна! К моему глубочайшему сожалению, я не имела возможности осмотреть её полностью, однако увиденное повергает в трепет. Удивлена тем, что вы зовете свой город деревней. Соседи заулыбались, причем, вроде бы, искренне. - Да, это старая шутка, - пояснил Фугаку-сан. – Знаете поговорку «шиноби в городах не живут»? Наши старейшины воспринимают её очень серьёзно. Как во времена основания назвали, так и будут называть, даром, что с тех пор население выросло едва ли не вдесятеро. С пословицей я полностью согласна. Даже не обладая чувствительностью сенсора, жить в городе невозможно. Можно навещать, бывать проездом, оставаться на месяц-сорок дней, но жить? Исключено. Краем сознания отметила – Фугаку молодец. Вроде и ничего дурного не сказал, однако и старейшин уколол, и об основании, в котором активно участвовали Учихи, напомнил, и развитием деревни похвастался. Всё в паре коротких предложений. - У вас много парков и площадей. Нигде не встречала таких широких улиц. - Коноха строилась по единому плану, - сказал Нобору-сама. – Существует положение, что ширина дороги не должна быть меньше десяти метров, иначе дома снесут. В открытой части кое-где встречается более плотная застройка, и, должен сказать, эти места приносят немало головной боли. Мы с нарушителями боремся, но не всегда успешно. - Неужели у вас есть свои трущобы? – неподдельно изумилась я. - Ну, разумеется, не такие, как в обычных городах, - усмехнулся Нобору-сама. – Наши куда безопаснее. Черную работу тоже надо кому-то выполнять, поэтому существование бедняков неизбежно. Селятся они кучно, традиции в их среде своеобразные, за деньги эта публика готова пойти на многое… Мы периодически выжигаем гниль, но она нарастает снова. - Полагаю, на Узушио подобного нет? – вступила в разговор Айко-сан. - Если только очень отдаленное, - подумав, ответила я. – Слабо обеспеченные семьи селятся в районе порта и складов, там иногда случаются драки, попойки, даже кражи. О чем-то серьёзном мне не известно. - Преимущества жизни на острове несомненны, - вздохнул глава семьи. - Везде есть свои достоинства и недостатки. Враг Коноху не штурмовал. - Иногда мне кажется, что все-таки штурмовал, - пробормотал Каташи-сан. - Когда гляжу на поминальные таблички в храме. - Пожалуйста, не будем вспоминать о грустном, - тут же вмешалась его жена. - Да, и вправду, не стоит портить хороший вечер. Кушина-сан, попробуйте этот хлеб. Его привезли из страны Снега, там используют рожь для выпечки, так необычно! Плохо пропеченный привет с Родины обладал странным вкусом, и всё-таки съела я всё, до крошки. Больше мы о прошедшей войне старались не вспоминать, обмениваясь ничего не значащими фразами и обсуждая всякие мелочи. Разумеется, упомянули фуин, Нобору-сама посетовал на недостаток некоторых печатей в хранилищах, я воспользовалась оказией и словно вскользь упомянула о желании Кейтаро-сама установить более теплые отношения между нашими кланами. Судя по чуть заметной задумчивости наследника, посыл был понят. О политике тоже не говорили – незачем. Просто, когда Фугаку-сан упомянул о дороговизне некоторых товаров и я с ним согласилась, пожаловавшись на высокие пошлины, мы оба неявно признали, что клан Сарутоби начал наглеть. А фраза о том, что Узукаге-сама рассматривает возможность приглашения Цунадэ-сама на должность преподавателя в Узушио, показала Учиха, что появление новых союзников не означает отказа от старых. - Коноху можно назвать крупнейшим научным центром из ныне существующих, - сделала я очередной комплимент. – Жаль только, из-за секретности многие разработки останутся «сокрытыми листом». - Кланы тоже хранят свои тайны, - пожал плечами Каташи-сан, озвучивая общеизвестную истину. - Конечно. Будь иначе, я не отказалась бы поработать с Орочимару-сама или в ведомстве старейшины Митокадо. Это был бы полезный опыт. - У Орочимару-сама не самая лучшая репутация, - обтекаемо заметил Каташи-сан. Еле сдержалась, чтобы не написать «у меня тоже». - Сложный характер не мешает ему оставаться талантливым ученым. - Никто не отрицает его достижений на научном поприще, - высказался Фугаку. – Основные претензии к его манере общения. Я вопрошающе наклонила голову, предлагая продолжить. - Будучи одним из немногих джонинов S-ранга, Орочимару-сама командует крупными воинскими соединениями, участвует в планировании операций и в целом является одним из старших военачальников деревни. Если бы он только менее открыто демонстрировал превосходство своего интеллекта над окружающими! Надо сказать, он всегда достигает успеха и выполняет поставленные перед ним задачи. Однако какой ценой? Потери под его командованием довольно велики… - Кроме того, - вмешался Каташи-сан. – Ходят упорные слухи, что шиноби, осмелившиеся ему возражать, подозрительно часто гибнут на миссиях. Очень странные совпадения. - Боюсь, я не достаточно компетентна, чтобы судить. Прошу простить скромную провинциалку. - Ну, что вы, Кушина-химе! Это мы должны извиняться, что портим такой прекрасный вечер ненужным упоминанием. Позвольте загладить свою вину и пригласить вас на ближайший спектакль в театр уважаемого мастера Иго. - Чрезвычайно благодарна, однако долг службы не позволяет мне задержаться в вашей гостеприимной деревне. Мы отправляемся в Узушио уже завтра. Быть может, в следующий приезд? В общем, неплохо пообщались. Предварительные переговоры можно считать прошедшими успешно. Я передала приглашение Кейтаро-сама, Учиха выразили свою позицию по ряду вопросов и иносказаниями сообщили, чего они хотели бы получить от сотрудничества. Им нужна поддержка Сенджу на Совете деревни, но впрямую обратиться за ней они не могут, это будет потеря лица. О плате не сказали, ждут, чего мы сами попросим. Словом, есть, что сообщить начальству. Возвратившись домой и с наслаждением вытащив спицы из сложной прически, я развалилась на футоне. Спать не хотелось, мысли невольно свернули на закончившийся визит. Мито-сама или Цуруги-сама о результатах докладывать не стану – хватит того факта, что я заранее уведомила их о предстоящей встрече. Внутренние дела рода их не касаются, если хотят подробностей, пусть обращаются к Кейтаро-сама. Тем более, что я уже обсудила с ними обоими просьбу-заказ Орочимару, тем самым подкинув пищи для размышлений. Случись сейчас что с Хирузеном-доно, и Белый Змей – наиболее вероятный кандидат на шапку Хокаге. Правитель деревни (помимо прочих качеств) обязан быть сильным бойцом, а из всех эс-ранговиков Орочимару наиболее подходящий. Шимура Данзо просто тупо всех пугает, Цунаде не поставят из опасения получить династию потомственных правителей, Джирайя – простолюдин. То есть внешность намекает на наличие генома, но формально он бесклановый, что в нашем обществе многое значит. Таким образом, после смерти Хатаке Сакумо альтернатив змеиному саннину фактически не осталось, и не рассорься он напрочь с Учихами и Хьюгами, то после войны вполне мог бы получить предложение поносить белый плащик с кандзи «огонь» на спине. Хм. Возможно, потому и рассорился, чтобы наставника не подставлять? Так, не следует вдаваться в конспирологию. В любом случае, поездку следует считать удачной. Помимо того факта, что я выполнила приказ главы своей семьи, мне удалось наладить контакты с парой влиятельных особ, а именно с Цунадэ и Орочимару. Жабьего придурка не учитываем, хотя он, вполне возможно, не так прост, как прикидывается. Если старейшины согласятся и мы заключим контракт на изготовление особо крупного медицинского накопителя, то договор тоже можно счесть моим достижением. Ну и, пожалуй, то, что моё пребывание в Листе обошлось без скандала, тоже следует отметить особо. Йоко-чан меня любить не за что. Не могу понять, понравилась мне Коноха или нет. Место необычное, безусловно, и сама деревня красива, просто не понимаю, как они тут живут. Кланы зорко следят друг за другом и за Хокаге, постоянно интригуют, подставляют, строят друг другу козни, и всё с вежливыми улыбками на устах. Хорошо воспитанные пауки в банке. Думаю, без внешней угрозы они бы давно между собой передрались. Нет, дома намного лучше. Спокойнее.