Бело-рыжий - ее любимый цвет

Гермиону потрясли эти слова. «Может, он думает, что я просто решила проследить за Дином или подслушать ответы на тест по Трансфигурации?» - подумала девушка и повернулась на корточках в ту сторону, откуда она только что слышала голос: -Я не понимаю тебя, зачем ты здесь? -Убить Нарциссу, конечно. - «Убить собственную мать? С ума сошел?» - хотелось вырваться у Гермионы, но она промолчала. - Только не ври, что ты не затем же сюда пришла в мантии-невидимке и теперь сидишь в ней буквально под профессорским столом. – Чуть слышно прошептал Малфой и Гермиона нахмурилась от мысли что Драко на такое способен. Ладно ей, Гермионе, которой Нарцисса кроме преподавателя никем не является. Но Драко… Неужели он думает, что Нарцисса доложит на собственного сына о том, что произошло после битвы? Она любит его всей душой, а он… сомневается в ней. Девушка прогнала прочь ненужные мысли и вытянула голову, взглянув на работу Дина: Он уже дописывал последние строчки. - «Надеюсь, Малфой, ты не испортишь мне хотя бы убийство». Она уже начала вставать, но Малфой, угадав каким-то образом, где она находится, схватил ее за руку, захватив вместе с тем и ткань, чтобы укрытие Гермионы не сползло с нее на пол. Девушка вновь опустилась на корточки и возмущенно спросила: -Что? -Будем действовать по моему плану. Ты могла выдать нас, а если бы наткнулась на Дина? Ненормальная Греинджер. Гермиона толкнула Малфоя неслышно для Дина и Нарциссы и, судя по тому, что теперь рядом с Гермионой появилась подошва Малфоевского ботинка, он свалился набок. Девушка издала смешок и несмотря на предостережение вновь поднялась, твердо решив не слушаться Малфоя. Зачем ей его, собственно, слушаться? Кто он такой чтобы давать ей приказы? Гермиона только сейчас вспомнила, что держит в руке клинок. «Ну, давай, Гермиона, главное – без дрожи» - девушка взяла себя в руки и, увидев, что Дин уже встает сдавать работу, оглянулась на Леди Малфой: та сидела, наблюдая за движениями мальчика. Белые волосы спадали на плечи, бледная рука протянулась чтобы забрать работу. Пока еще живые глаза поглядывали то на лицо ученика, копошащегося с замком сумки, то на саму сумку. Дин не мог застегнуть замок. «То, что надо…» - Гермиона улыбнулась самой себе и сделала еще один крохотный шаг вперед. Если он не может застегнуть замок, ей не придется потом его расстегивать чтобы подложить клинок. Вдруг что-то резко уперлось ей в икру, болезненно надавливая на мышцы. Она чуть не издала стон, но лишь неслышно повернулась в мантии-невидимке к источнику внезапной боли – Малфою, как она поняла, еще сидевшему на полу. Она беззвучно вздохнула и прикрыла глаза. «Успокойся, он просто тебя провоцирует». Она пригнулась под рукой Дина, который протягивал профессору листок с работой и прошла к другому краю стола, вставая вплотную с Нарциссой. Последний раз посмотрев в болезненные серые глаза Нарциссы Малфой, Гермиона занесла клинок над головой женщины и, приоткрыв полог мантии, при этом зажмурясь, полоснула лезвием по горлу женщины. Ни одного звука от Нарциссы. Лишь где-то под профессорским столом раздался сдавленный вздох, смешанный с истеричным писком. «Я - Монстр» - с этой мыслью Гермиона, не оборачиваясь на мертвое тело, быстро положила клинок во внутренний карман сумки Дина и ринулась к выходу из кабинета. В душе играли смешанные чувства. Одно, как Демон, шептало, что из-за Нарциссы могли убить саму Гермиону. Другое выступало Ангелом, иначе – Совестью, твердило о том, что нельзя было так поступать. Убийство – большой грех. Гриффиндорка бежала, не зная, куда. В голове плескались волны отчаяния и страха. Она думала, думала, думала… Оправдывала себя и вновь обвиняла. Гадала, о чем Нарцисса думала в свою последнюю секунду… -У меня не было выбора… - прошептала Гермиона и обессилено оперлась о первую попавшуюся стену прямо в невидимой мантии. По щекам начали стекать мелкие слезинки, щекоча щеки и подбородок. Она стояла так и плакала, упершись взглядом в каменный пол. Ее всхлипы отдавались эхом по темному коридору, отскакивая от высоких потолков и вновь от пола, передаваясь по каменным стенам. Вдруг чей-то шепот раздался у Гермионы прямо над ухом, что она вздрогнула от неожиданности: -Ты напоминаешь мне меня, грязнокровка. – Гермиона подняла взгляд. Малфой. Стоит, уже сняв мантию-невидимку и прищурено смотрит сквозь невидимую Гермиону своим ненавистным взглядом. Он сделал шаг назад и продолжил, - Но тогда я заступался еще и за родителей. Помнишь? Убить Дамблдора. Ваш Поттер должен был рассказать. – Он горько усмехнулся и взъерошил волосы, - а ты? Ради себя убила мою мать… -Ради себя? Ты тоже хотел убить ее… Гермиону вдруг осенило. -Она не представляла для тебя опасности. – Отчеканила она твердо, вздернув подбородок. Этого жеста Малфой, конечно, не увидел. Нет, конечно, нет. Глупо. Очень глупо. Гермиона, ты правда ненормальная. Может, у него были свои причины для убийства. «Мерлин, я сейчас рассуждаю так, будто убийство – это обычное дело». Глаза слизеринца похолодели и он лишь выплюнул: -Заткнись. Гермиона скинула мантию-невидимку с себя и подошла к нему вплотную, вглядываясь своими красными зареванными глазами в его слегка напряженное лицо. -Ты – бесчувственный хорек. – Только осмелилась сказать она под тяжестью Малфоевского взгляда. Гермиона развернулась и гордо зашагала прочь, все еще утирая высохшие слезы. -Знаешь, зачем я показал тебе как я рассказываю Забини… о том что было…? Гермиона остановилась, продолжая стоять к Малфою спиной. Этот вопрос почти две недели волновал ее. Перед сном и когда она просыпалась, на уроках и просто при разговорах с Гарри и Роном. Мерлин, даже в душе. -Зачем ты ему вообще это сказал? – Бросила Гермиона через плечо, стараясь говорить как можно более безразлично. Но ей не было безразлично. Ни капли. -То, что произошло после битвы… - Малфой проигнорировал ее вопрос. Он говорил слегка неуверенно. Гермиона смотрела боковым зрением через плечо, не желая показывать свою заинтересованность, - в общем…, - «быстрее, ну же» - в душе молила Гермиона, от нетерпения сжимая в кулаке мантию-невидимку. Она услышала, как он усмехнулся. -Смешная ты, Греинджер. – Отрывисто произнес он слащавым голосом. Гермиона могла бы поспорить, что сейчас Малфой расплывается в злобной издевательской улыбке. -Скоро отбой, можно побыстрее? – С раздражением сказала Гермиона, поджав плечи от неприязни, но затем заставив себя вздернуть подбородок и выпрямиться. Она ненавидела притворяться что все хорошо, когда на самом деле всё летело к чертям. Особенно – самооценка. А еще – гордыня. Чувство собственного достоинства. Да рядом с Малфоем все летело к чертям. -Не смей указывать мне. Сколько нужно – столько и буду говорить. – Он наигранно откашлялся. Ее каждый раз передергивало от этого дурацкого ангельского голоска и неестественных разочек будто Малфой играет клоуна на детсадовском утреннике. Она вздохнула. -Забудь. Ближе к делу. – Ее голос слегка дрогнул, а затем и вовсе перешел в невнятное шипение – в горле внезапно что-то застряло и не позволяло сделать ни вдоха. Он снова рассмеялся. Гермиона еле сдерживалась чтобы не развернуться и не сказать ему несколько едких словечек, которые заставят его наконец заткнуться. Малфой, успокоившись, протянул: -Забавно. -Нет. -Что значит «нет»? -То и значит. На этот раз Гермиона не услышала смешка со стороны Малфоя. -Поздно. Всё завтра. -Нет. – Вновь выпалила Гермиона, не задумываясь. Она уперто стояла на своем. Ведь он ей больше и не скажет. И она не собирается намеренно к нему подходить на глазах у его дружков слизеринцев. – Говори сейчас. Он усмехнулся. -Интересно, да? -Малфой! Гермиона развернулась и теперь смотрела в глаза слизеринцу, который стоял от нее в двух шагах. Он прищурился и тоже посмотрел ей в глаза. -Ну давай, ударь меня. Ты же только и можешь, что причинять боль всем вокруг. Физическую, конечно. Никто ведь не будет тосковать по какой-то грязнокровке. Или я неправ? Гермионе было плевать на его насмешки. Интересовало только одно: зачем он сказал о том Забини и главное, зачем показал ей? Она подошла к нему вплотную, не отрывая взгляда от серых глаз и стараясь просто прожечь их насквозь. -Говори, - процедила она сквозь зубы. Он занервничал. Хрусталики глаз стали колкими и теперь лихорадочно бегали по ее лицу. -Все равно рано или поздно ты узнала бы… -Мистер Малфой! Мисс Греинджер! – Позади раздался взволнованный голос Макгонагалл. Гермиона быстро оторвала взгляд от Малфоя, пряча мантию-невидимку в сумку. К ним торопливо приближалась директор, шурша мантией. – Что вы делаете здесь в столь поздний час? Гермиона обежала глазами коридор: рядом как раз находился туалет девочек. -Я была в туалете, - она кивнула на непримечательную дверь с буквой Д. -Вы, мистер Малфой? – Макгонагалл взглянула на него непроницаемым строгим взглядом и он потупился. Их туалет был в подземельях. -Я? Провожал мисс Греинджер, - быстро ответил он убедительным голосом. Только сама выдумка была вовсе не убедительной. «Ничего лучше нельзя было придумать?» - подумала Гермиона, закатив глаза. Провожать ее до туалета. Малфою. До туалета. Ее. -А что, мисс Греинджер бы сама не дошла? – С сарказмом спросила Макгонагалл и добавила, - или что это у вас, мода такая появилась - провожать своих врагов до туалета чтобы там и утопить? Гермиона хихикнула. Выражение лица Малфоя было сосредоточенным. -Впрочем, неважно. У нас убийство. В кабинете Трансфигурации. -Что? – Как всегда наигранно произнес Малфой, выпучив глаза. Гермиона тоже сделала испуганный вид, но получалось у нее, конечно, хуже, чем у Малфоя. -Убийство кого? – Спросила Гермиона, хотя итак знала ответ. -Вашей матери, мистер Малфой. – Минерва Макгонагалл с сожалением взглянула на Драко, а Гермиона заметила, что он еле сдерживается, чтобы не рассмеяться той в лицо. – Подозреваемый – Дин Томас. – «Бедный Дин» - подумала Гермиона и сглотнула. – Я прочесывала этот этаж в поисках улик, но, видимо, Дин и есть настоящий убийца. А теперь, приношу извинения, мистер Малфой, я пойду. Сожалею Вам. Мисс Греинджер, всего хорошего. – Она таким же быстрым шагом миновала их и отправилась восвояси. -Через неделю ровно в это же время, возле кабинета Зельеварения. - Монотонно произнес Малфой и отправился направо по коридору. Гермиона сначала смотрела ему вслед, стоя на одном месте, а потом, опомнившись, повернулась на каблуках и зашагала налево в башню Гриффиндора. «Возле кабинета Зельеварения». Она тряслась от нетерпения. На лице играла едва заметная ухмылка. «Побыстрее бы». Лунный свет освещал просторный коридор. Небо ясное - ни одной тучи. Последний щебет птиц еще слышался где-то с верхушек башен. Хороший знак. Или нет.