Сегодня в библиотеке было особенно тихо. Лишь изредка по помещению с высокими потолками разносились шаги, шепот и шелест переворачиваемых страниц. Атмосфера здесь всегда была уютная, словно здание впитывало и хранило в себе солнечные лучи. Это было место, в котором заблудшие души находили свое пристанище.
Пропадать и забываться здесь по-особенному сильно любила Эмма Свон, которая все никак не могла найти свой правильный путь в жизни. Это казалось ей сложным выбором, потому что мир вокруг никогда не был идеален. И именно поэтому она изо дня в день приходила сюда, находила новую книгу: новую историю, новую жизнь, новый счастливый конец — и садилась за самый дальний стол, утопая в ворохе бесконечных затертых страниц, фраз, слов, букв… Блуждала по лабиринтам книжных полок, что непроглядными стенами возвышались всюду, мягко проводила пальцами по книжным переплетам, невзначай смахивая пыль. Она исчезала и растворялась здесь, в ее пристанище.
И сегодняшний день не был исключением. На улице было ужасно холодно и пасмурно, а сырой и пробирающий до костей ветер так и предвещал приближающийся дождь. Она мчалась, пытаясь удержать книгу и слетающую шляпку одновременно. Но, важнее всего, конечно, было спасти этот драгоценнейший бумажный сундучок, хранившийся под распахивающимся от ветра пальто. До библиотеки оставалось совсем немного, и Эмма чуть замедлила свой бег, медленно переходя на размеренный шаг. Вскоре перед ней оказалась огромная деревянная дверь с металлическими резными ручками, которые были особенно холодными сегодня. Она отворила дверь, вошла в здание, и вот чудо: ненастье словно никогда не бывало здесь. Старинные стены, которые так изыскано выглядели, будто без конца отражали свет ламп, солнечное сияние, не давая ему прохода в серую и скучную уличную жизнь.
Эмма остановилась, восстанавливая дыхание и прижимая книгу к себе. Здесь всегда все по-прежнему. Словно дом, в котором чувствуешь себя защищенным, чувствуешь себя своим, свободным. Она огляделась, вдыхая такой знакомый запах кофе и старой бумаги. Она дома.
Отстукивая какой-то медленный, заунывный и повторяющийся ритм сапожками с небольшим каблуком, она раз за разом проходила меж стеллажей, с интересом оглядывая затертые переплеты. На всех были искусно выдавлены буквы, составленные в имена авторов и названия произведений, будь то Чарльз Диккенс со своим историческим романом «Повесть о двух городах» или также известная Джейн Остин и ее роман «Гордость и предубеждение». Обилие книг лишь разжигало глубокий интерес в сердце Эммы. Внимание привлекла еще непрочитанная ею история, которая выделялась своей буквально бездонно-синей обложкой среди целых собраний потертых серых книг. Эмма попыталась достать ее сама, но никак не выходило; рост не позволял ей дотянуться до желанного произведения. Она раздраженно выдохнула, с шумом ударяя пятками о пол. Неужели, придется тащить лестницу и взбираться? Ей, взрослой женщине, не достать книжку, которая находилась не так уж и высоко. Эмма осмотрелась, но людей вблизи не было, да и лестницы, в общем-то, тоже. Поэтому, даже забыв о том, что она давно не пятилетняя девочка, которая легко скачет через скакалку и играет в резиночку, она подпрыгнула, подцепив книгу рукой. Книжка, конечно же, выбралась из оков и покинула своих старых соседей, но словить эту птичку Эмма Свон не смогла. Она уже приготовилась к болезненному удару по голове, рефлекторно наклонившись, зажмурив глаза и выставив руки над головой, но ничего не почувствовала. В непонимании она приоткрыла один глаз, затем второй, при этом выпрямляясь. Эмма взглянула наверх, откуда, по ее мнению, должно было упасть произведение, и увидела руку, удерживающую книгу прямо над ее головой. Эмма резко повернула голову вправо и столкнулась с глубоким взглядом морских глаз, что был зафиксирован на ней. Перед ней стоял мужчина, который любезно поймал предмет. Он опустил руку с книгой, перемещая вес тела на другую ногу.
— Спасибо, — тихо произнесла она и тепло улыбнулась. Было приятно, что о ней позаботились, да еще и такой статный на вид человек.
— Не за что, — он приподнял уголки губ в ответ и повернул книгу обложкой к себе. — «Моби Дик»? Хороший выбор, — одобрил мужчина.
«Боже, как эта обложка дополняет его глубокие голубые глаза» — мысленно сказала Эмма и смутилась. Она что, правда подумала об этом?
— И как же зовут прекрасную леди, которую мне посчастливилось спасти? — голос, вроде мягкий, но с хрипотцой, прервал ее мысли.
— Эмма. А вас?
— Киллиан, — он передал книгу ей в руки.
Это имя настолько сильно подходило мужчине, весь его образ излучал гармонию и особенную манеру держать себя с женщиной. Он словно сошел со страниц старинного романа; так по-особенному Киллиан вписывался в библиотечный мир мечты и фантазии.
— Еще раз спасибо за помощь. Был рад познакомиться, — в один голос сказали они.
— Да, я тоже была рада познакомиться, Киллиан, — чуть насмешливо сказала Эмма.
***
Сев за свой любимый дальний столик в уютном уголке, Эмма раскрыла книгу и, проведя рукой, по мягкой странице, прочла первые пару строк и зевнула. Чтение усыпляло, но и погода за окном постаралась.
Так Эмма и продолжала сидеть, перелистывая страницы одну за одной, задерживая в памяти каждое слово и впитывая каждое событие. Она даже не заметила, как за соседним столом со скрипом отодвинулся стул, и на него уселся спасший ее мужчина. Она также не заметила и то, что библиотекарша наконец вернулась на свое законное место, продолжая работу, а за окном зашумел дождь. Здесь было хорошо. И она чувствовала себя защищенной.
В сон клонило ужасно, она то и дело встряхивала головой, в попытке избавиться от легкой дремоты. Как бы сильно Эмма не любила читать, сейчас бы она отдала все за хороший и крепкий сон, который бы ничто не смогло потревожить. Так она и заснула, положив руки на раскрытую книгу и устало опустив на них голову.
Из сна ее вырвало легкое потряхивание за плечо и мужской голос. И ей показалось, что она уже слышала сегодня. В голове все еще стоял шум волн и отчаянные крики людей, поэтому она не до конца осознавала сон это или реальность. Пришлось поднять голову, сонно вздохнув и хлопая глазами.
— Эмма, вы заснули.
Стул за ее столом отодвинулся и перед ней появился Киллиан, с интересом глядевший на нее. Он смотрел, а она снова утопала в омуте его глаз. От этого ее оторвал очередной зевок, который сообщал, что она до сих пор не проснулась до конца.
— Не хотите кофе? Я видел, здесь есть автомат.
Да, кофе — то, что нужно. И не только Эмме, но и Киллиану, потому что он сам чувствовал, как сонное состояние передавалось и ему.
— Да, пожалуй, не откажусь, — она слабо улыбнулась, но ей пришлось прикрыть рот ладонью, потому что она снова зевнула.
Кофе подоспел быстро, он был таким горячим, вкусным и бодрящим, что настроение Эммы сразу улучшилось. И ее потянуло на разговор. Говорила она с Киллианом о многом: любимых книгах, авторах, жанрах — о многом, только не о своих жизнях. Но за целый час разговоров и обсуждений они успели узнать друг друга слишком хорошо, от чего симпатия между этими двумя стала еще более сильной.
Засидевшись допоздна они так и не заметили, что дождь за окном давно прекратился, а на улице бесконечными рядами зажглись фонари, в ожидании темной и глубокой ночи. В этот раз до дома Эмма шла не одна.
***
Эмма приходила сюда снова и снова, в надежде повстречать Киллиана в библиотеке, но он словно растворился, будучи прекрасным призраком несбывшихся надежд. Эмма, конечно же, не переставала любить это место так же сильно, как и до встречи с ним, но теперь ей казалось, что помещению будто не достает чего-то. Она даже снова взяла роман Германа Мелвилла в слепой вере, что Киллиан появится перед ней таинственным образом. Но этого не происходило. И на лице ее теперь не расцветала столь нежная и трепетная улыбка, а все люди вокруг казались безликими.
***
Так прошел месяц, и образ Киллиана постепенно стирался из ее памяти. Но она отчаянно искала его в романах, заглатывая их один за одним, уделяя каждому слову внимание. И вот так, сидя за очередной книгой, она даже и думать забыла о поиске, полностью окунувшись в чтение.
— Ты по-прежнему читаешь романы, — прозвучал голос, который она бы узнала из тысячи. Голос, который заставлял сердце трепетать, а душу наливаться бесконечным теплом. Его голос. — И какой твой любимый? — поинтересовался Киллиан, так по-доброму улыбаясь, словно и не пропадал.
Она затаила дыхание, слушая каждое его слово. А затем, нежно улыбнувшись и чуть сощурив глаза в блаженстве, Эмма ответила.
— Наш.
