Провальный фантом

— Его доставили к нам в очень тяжёлом состоянии. Филдс смотрел на мёртвого По, и сказать по выражению его лица что-либо было трудно. «Вам кажется, доктор, я сожалею, но скрываю это. Инспектор должен быть хладнокровным, так? Но…» — Говорят, он бредил. — Мистер По просил передать мистеру Филдсу: «его фамилия — Рейнольдс». Скажите, это важно? Погрузившись в раздумия, Филдс поглядел на доктора с некоторой отрешённостью. Быстроту его мыслей отразили лишь зрачки, лихорадочно забегавшие взглядом по палате. «Это не важно для вас, доктор. Это не важно для меня. Это уже не важно для Эдгара Аллана По. Это важно для того ублюдка, чья фамилия стала его последними словами». Инспектор повернулся к усопшему и яростно вгляделся в застывшее восковой маской бледное лицо. Там ему нечего искать. Больше никаких ответов. Вернувшись к доктору, Филдс уже держал себя в руках: — Кто знает… Больше никаких ночных визитов, никакого облегчения, когда писатель, в одночасье ставший бездомным, выбирает его… дом для ночлега. Никакой ругани в бессильной ярости, никакого столкновения взглядов. Его, Филдса, и По, который смотрел, будто в колодец бездонный. Заглядывал по ту сторону, а затем дарил эту тьму обывателю. Филдс бы никогда его не понял. И вместе с тем, нахождение рядом, само существование поблизости в этот короткий срок было подобно мрачному сну. Сну, которому не следовало бы так кончаться. Поездка в Париж — бегство, но в то же время погоня. Хотя бы кровью искупить пустоту. Наполнить полый ствол револьвера свинцом и выстрелить вору в лоб. Инспектор на это способен. Всё просто, как будто уже решено, а после вернуться к той жертве женщине, Эмили, и сказать, что всё кончено. А ещё, что она ни в чём не виновата, хотя это не так. Всё рождается из эгоизма женщины. Ну, иногда ещё из чрева, но не суть. Эмили, прекрасная Эмили Гамильтон захотела подвиг в честь любви. В свою честь. Да, она всё ему рассказала. Давилась слезами, хоть перед ним и не надо было. На похороны Эмметт не пришёл. Он знал, как всё будет, и то, что не выдавит из себя ни слова, слишком уж глубоко обжились эти странные чувства к По. Они не умерли с ним, они вообще не умрут. Будто тьма, от которой писатель так усердно прятал свою Эмили, нашла новый дом и поселилась в самом Филдсе. Инспектор не оставит свою работу. Он ещё пару раз навестит невесту в трауре, почти как Эдгар, в чёрном. Посмотрит на не-его Эмили, как посмотрел бы По, и уйдёт, так ничего и не сказав. Он заставит её рыдать. Снова. Чтобы после прочитать все те нудные, жуткие книги. Чтобы тот странный сон не растаивал, чтобы тьма клубилась и пульсировала в глазах. «Наверное, давление скачет…» Чтобы крепкой тёмной ночью каркнул ворон и разбил стекло. Влетел в его дом, в его душу, и увлёк за собой. В бездну.