Водные процедуры

Ранним утром Оливия чувствовала себя лучше всего: расслабленность после сна еще не исчезла, из тела не ушла приятная томительность, а голова приятно пуста. В такие моменты хорошо было погрузиться в ванну и продлить это состояние теплой водой, пеной, пахнущей лилиями и ленивым оргазмом. Каждый раз она придумывала что-то новое, оставался неизменным только Роман. Оливия скользнула пальцами по плечам и удобнее устроила голову на бортике ванной. Невольно вспомнился неуверенный в себе и своих поступках, но уже крепко сидящий на ее крючке, Норман, туго затягивающий шнуровку ее корсета после их страстного секса. Она любила его по-своему, как любят игрушки или предметы интерьера. Но истинное чувство у нее было лишь к одному мужчине, которому принадлежало ее сердце и черная душа. Оливия его родила, вскормила и вырастила. Правда, где-то допустила ошибку, потеряв полный контроль над сыном, но это мелочи. Так было лучше — Роман, вырвавшись из-под опеки, возмужал, стал еще прекраснее в своем сопротивлении. И это было даже пикантно, возбуждающе. Облизнув пересохшие губы, Оливия чуть улыбнулась и провела ладонью по животу. Ей хотелось попробовать Романа, ощутить всю мощь и силу его похоти на себе. Она была готова сыграть с ним по его правилам, сделав вид, что сдалась и добровольно отдала контроль ему. И он с легкостью его бы принял, будучи в ее мечтах напористым, дерзким и даже грубым. Роман заходил в ее комнату без стука, становился перед ней и начинал расстегивать ремень, с легкой улыбкой наблюдая за тем, как Оливия не сводит глаз с оказавшегося напротив ее лица паха. А потом приподнимал подбородок, заставляя смотреть в глаза, и избавлялся от брюк полностью. От волны возбуждения прошедшей по телу, Оливия довольно поежилась и опустила руку еще ниже, накрывая лобок и скользя пальцами по складкам плоти. Искрами вспыхнуло возбуждение, заставляя слегка прихватить губу. Роман аккуратно намотал темные волосы на кулак и прислонил лицо Оливии к паху, вжимая, заставляя вдыхать свой запах, отчего та, казалось, пришла в восторг: ее ладони оказались на бедрах, будто то, что она прикасалась к нему делало все это более реальным. — Хотел бы я сказать иначе, но... — Оливия отстранилась, поднимая глаза на Романа. —Я хочу тебя, Оливия. В ее фантазиях он не обращался к ней как к матери. Он обращался к ней как к любовнице, лаская не только прикосновениями, но и интонациями и взглядом. В них Оливия была желанной женщиной, которую он хотел, забывая об их родстве. Облизнувшись, Оливия кивнула и встала с пуфа, на котором сидела. Направляясь к кровати и краем глаза наблюдая за Романом, шедшим за ней, она сказала: — Ты можешь все, что захочешь. Это стало своеобразным паролем: отведя волосы в сторону, Роман прикоснулся губами к шее, начиная распускать ленты корсета изящными пальцами. Он будто разворачивал подарок — медленно, со вкусом, наслаждаясь каждым мгновением. А когда на Оливии не осталось ничего, когда она предстала перед ним обнаженной, он уложил ее на постель и провел пальцами по губам, улыбаясь. Роман не говорил, только смотрел жадно и, проникнув между губ, трахал ее рот. Ему просто нравилась тишина, которая сейчас была, ведь Оливия молчала, а не говорила, и это было... не прелюдией даже, а чем-то более интимным. Оливия прикусила подушечки его пальцев, наслаждаясь оскалом, появившемся на лице Романа и нетерпеливо повела бедрами. Роман понял. Усмехнулся коротко, вытащил пальцы изо рта, провел прохладную линию по промежности, распределяя влагу, и лизнул указательный, пробуя на вкус. Довольно зажмурившись, Роман сделал пару движений по своему члену кулаком и, направив себя, плавно вошел в Оливию, заставляя ее чуть прогнуться в спине и прикрыть глаза. Да, ей необходимо было это ощущение заполненности, целостности и его рук на своем теле. Роман двигался плавно, хотя и наращивал постепенно темп, глухо рыча и скалясь. О, Оливия знала, чего ему не хватает, что нужно для полного наслаждения. Поэтому впившись в свое запястье клыками, она разорвала кожу и размазала вязкую кровь по груди. От последующего за этим прикосновения губ и языка к ключицам, Оливия взвилась на постели, беспрестанно постанывая. Это было так хорошо, так полно, ярко подсвечено похотью изнутри, что молчать было невозможно. Но совсем стало невыносимо, когда Роман, доведя ее до оргазма, кончил на ее живот и грудь, смешивая свое семя с ее кровью. Оливия тяжело дышала, вцепившись одной рукой в бортик ванной и отчаянно жмурилась, переживая сильнейший оргазм. Ее тело реагировало на фантазии так, будто они происходили на самом деле, а не в воображении. С наслаждением потянувшись, Оливия решила еще несколько минут полежать в теплой воде, приходя в себя, а потом неплохо было бы накраситься и одеться. И все-таки она любила утро. Ведь оно было приятным и заряжало положительными эмоциями на весь день.