***
— Знаешь, друг, у нас завелась крыса. Плагг и Феликс стоят на улице около черного входа. Или выхода? Да без разницы. Напарник блондина курит и лениво выдувает кольца из дыма. Феликс пытается повторить, но у него выходит. Брюнет смеется. — Тут, друг, нужно особое мастерство. Этому учатся годами, — подтрунивает он его и тычет локтем в бок. — Ты там что-то про крысу говорил, — с ухмылкой напоминает блондин напарнику. — Рассказывай, а то перекур кончится. Агрест красноречиво помахивает своей сигаретой и с интересом смотрит на лицо Плагга. Как бы странно это не звучало, но Феликс правда любит это делать. Смотреть на узкое вытянутое лицо бармена, видеть, как бьется у него вена на виске, когда он о чем-то упорно думает, наблюдать за тем, как он щурит свои раскосые насыщенно-зеленые глаза. У Плагга узкие губы, поэтому, когда он их поджимает, они превращаются в тонкую едва видимую ниточку на бледном лице. Именно сейчас они такими и были. — На прошлом баттле тебя не было, — начинает парень, сбрасывая пепел с сигареты. — Тебе Хлоя рассказывала что-то про него? — Да, но я не особо слушал, — настороженно кивает Агрест. Ему не нравится такое начало. — Так вот, — продолжает брюнет, проводя рукой по своим черным вихрам. — Вы знали каждое наше действие, любую стойку, все, что мы готовили. Мы хороши во фристайле, это помогло нам не упасть в грязь лицом, однако если это продолжится, добра не стоит ждать. Феликс замирает. Вот, значит, какой у Хлои великолепный план. Стоило ее послушать, может, она обмолвилась, кто это. Но, разумеется, Агрест не слушал свою подругу. Он перестал ее слушать уже тогда, когда она только начала говорить, о чем речь тогда? — Думаешь, Хлоя подослала к вам шпиона? — тянет блондин, после глубокой затяжки. Нет, не то, чтобы он не ожидал такого от Хлои, просто это было мерзко, некрасиво и еще много других эпитетов. — Я уверен в этом, — подтверждает Плагг. — И лучше, чтобы я выяснил, кто это, или ты мне сказал, раньше, чем об этом узнает Вольпина с Леди. Блондин нервно сглотнул. Он знал Вольпину. И хорошо знал, как она относится к предателям. И что может сделать, если ее не сдержать. А так же он знал ЛедиБаг, которая в моменты злости давила на самое больное и топтала людей, словно те были бумажными игрушками. А затем представил, как вдвоем они могут раскрошить и сломать предателя. — Жутко это. — Мне уже жаль этого человека. Феликс хочет сказать что-то еще, однако из двери высовывается голова, которая сообщает, что их перерыв длится уже двадцать минут. Пора бы продолжить работу, ибо, когда за стойкой нет ни одного бармена, клиенты недовольны.***
Следующим утром Феликс ждет Хлою. Заранее закрыл все окна, застелил постель, привел себя в порядок и подумал, как бы заговорить на тему шпиона, но при этом не выдать того, что до этого даже и не думал о том, что не слушал ее. Блондин не подает виду, но он зол. Он стучит пальцем по столу и вслушивается в каждый шорох в своей квартире. Ожидание слишком утомительно. Оно раздражает еще больше, поэтому Феликс чувствует, что может сорваться. Накричать. Ударить кулаком в стену так, что костяшки будут разодраны в кровь. Тем не мене, он умудряется спокойно сидеть за столом и единственная боль, которую он причиняет ему (и себе), это нервное постукивание по столешнице. Звук в глубоко й тишине кажется слишком громким. Феликс перестает. Глубоко вдыхает и рассматривает свои руки, словно видит их впервые. Длинные пальцы, хорошо просматриваемые вены и сухожилия. Указательный палец правой руки гнется неестественно. Надоедает. Достает пачку сигарет из сумки. В ней же лежит зажигалка. Крутит ею в руках, а после закуривает, не выходя на балкон. Наверняка вся кухня пропахнет… как же неудобно без открытых окон. — Феликс, ты на кухне?.. Боже, как же накурено! Хлоя снова появляется, как вихрь. Но сегодня все к нему готово. Местные жители эвакуированы. Свои самые важные вещи они взяли с собой, а посевы пшеницы и почти выросшие овощи… да Бог с ними. Ничего не бывает без потерь. Феликс не спешит прекратить курить. Проходится усталым взглядом по лицу подруги, устало прикрывает глаза и прикладывает руку с сигаретой к лицу. Он ненавидит такие ситуации, в которых ему приходится злиться. Буржуа чувствует себя как дома. Берет из верхнего шкафчика чашку, поворачивается, чтобы спросить у Феликса, не будет ли он кофе и… — Хлоя, я не буду ходить вокруг да около. И даже не буду ничего скрывать. Зачем ты послала шпиона в команду Маринетт? Он следит за малейшим изменении в лице блондинки. Улыбка слетает мгновенно, нижняя губа вздрагивает, голубые глаза суживаются. — Зачем? А проигрывать тебе нравится? — Это не профессиональные танцы! Мы делаем потому что хотим, а твой поступок — просто омерзителен… — Ты НЕ делаешь НИЧЕГО. Мужчина замолкает, чуть удивившись. Хлоя кричала. Не язвила, не шипела, а кричала. Смотрела ему в глаза, суживала глаза, сжимала руку, не держащую чашку, в кулак, чтобы те сильно не дрожали, и кричала. Ее щеки горели, а сердце наверняка билось как бешеное. — Ты только и делаешь, что приходишь на репетиции, морщишь свой нос, а после уходишь курить! Тебе вообще все равно на нас, а я пытаюсь хоть как-то спасти нашу команду. А к этой ЛедиБаг еще и Адриан пришел, благодаря, кстати говоря, ТВОЕМУ напарнику! — Это я попросил Плагга с ним познакомиться. Голубая чашка с дельфином летит намного выше его головы, отправленная в полет плохо метающей Хлоей. Звук бьющейся керамики режет уши. Так же, как и хлопок тяжелой двери. Что ж, эта попытка все же была пыткой.***
Сбрасывает пепел в пепельницу. По квартире гуляет месье Сквозняк, из телефона слышится голос Плагга, нервный и разочарованный. Он сообщает, что Адриану еще повезло, потому что Вольпина явно хотела избить его, но что-то ее останавливало (или кто-то?). Да и Маринетт лютовала не так сильно, как ожидали они вдвоем. — Ты ведь понимаешь, что Адриану не было резона? — Да. Говорят о чем-то минут десять. Феликс чувствует нереальную усталость и желание послать все к черту на кулички. А после этого «Посылания» больше никогда не выходить из этого дома. — Сегодня смена Бриджит кстати? — закончив курить, спрашивает он у Плагга. — Ага, а ты хотел с ней поговорить о Маринетт? — с насмешкой интересуется друг, а после захлебывается кашлем. — Пора бросать, наверно… не в этой жизни. Смеются. А потом до слуха Феликса доносится звук чего-то разбивающегося с кухни. Неужели Хлоя вернулась? Сбрасывает и идет на кухню быстрым шагом. Феликс ощущает странное волненье и дрожь в ногах. Редко такое раньше происходило. Ключи ведь есть только у него, Хлои и… — Бро, я тут это, тарелку разбил, прости, я честно куплю новую. Феликс застывает на проходе. Его брат, не бывал тут года два, сидит на корточках перед разбитой белой тарелкой и виновато поднимает на него взгляд. Мужчина не может не подорваться и не обнять его. Миссия не выполнима, да? Адриан ощущает некое спокойствие, вдыхая запах своего брата — одеколон, сигареты, шампунь с запахом мяты и что-то еще, такое теплое и уютное. Его объятия греют, что невольно хочется разреветься ему в плечо, как это было раньше всегда. — Адриан, хочешь булочки с корицей? — У тебя же нет. — В честь тебя не грех и испечь. Ключ от этого дома есть только у трех людей. В этот дом они бегут, чтобы спрятаться от проблем и убежать от страхов. И почему-то все трое так любят бить в нем посуду.