***
Базиль склоняется ниже, всматриваясь в пожелтевшие за давностью лет документы, времен, кажется еще Восьмой Вонголы. Сухие строчки, убористый, прыгучий почерк и узловатая, кривая роспись. Это все что оставила после себя Даниэла. Помимо Вонголы. Но это всего лишь мысли, глупые, своевольные мысли, которые больше мешают, чем помогают сосредоточиться на поисках нужных ответов. Сеньор Тимотео и мастер Емицу ожидали от нее конкретных результатов.***
Базиль улыбается устало, тускло. Вокруг, по всей площади стола полным полно документов, отсканированных распечаток из архивов, пухлых томов мемуаров в кожаных обложках. Девушка разминает пальцы, массирует виски и переносицу и маленькими глотками отпивает обжигающе горячий кофе с корицей. В гуще одинаковых дверей, хитросплетений коридоров и кабинетов, её обитель сложно найти, но кое-кому, особо настырному, это все же удается. — Врой! Распахнутую со скрипом дверь и традиционный выкрик капитана Варии, Базиль встречает меланхоличным вздохом и едва уловимым, оценивающим взглядом. Он этого не заметит, так что можно, считает Базиль. А ей простительно, она ведь девушка, между прочим. И так в последние годы её репутация трещит по белым ниткам, а уж какие слухи ходят о Базиль и Орегано, это же с ума сойти, ей богу. — Мелочь, — почти рычащий голос заставляет девушку вздрогнуть. Осоловело моргнув, Базиль смотрит на Скуало непонимающе и недоуменно. — Что вам надо? Голова сама собой склоняется на бок, к плечу, по-птичьи, с любопытством смотрят на высокого мужчину глаза цвета аквамарин. Пачка очередной макулатуры драматично падает у ненеё прямо перед носом. — Смета, отчеты, зарплата, — отрывисто, звонко, будто мечом по стали, звучит голос Скуало. Базиль едва удается подавить тяжелый вздох и не поморщиться от этого, пропитанного неприязнью тона. — Хорошо, — кивок и пальцы, мастерски сортирующие документы. Скуало молча нависает над девичьим силуэтом, эдакой мрачной тенью неодобрения. Взгляд девушки быстро пробегает по строчкам, бланкам и докладным запискам. Вот тут отрывисто злая подпись Занзаса, там выписки Мармона о расходах, как обычно преувеличенные, на тридцатой странице отчет Луссурии об обеспечении мед.блока и пара пожеланий-рекомендаций. В остальном же, все как обычно, если не считать очередные затраты на группу зачистки. — Серьезно? Тонкая светлая бровь приподнимается в удивлении. Скуало смотрит настороженно, но с любопытством. Палец с аккуратным, коротким маникюром указывает на так не понравившуюся Базиль цифру. — Серьезно? — повторяет темно-русая блондинка. — Столько? Последнее слово звучит почти со смехом. — Врой! — бесится варийский мечник. — Эти дебилы! — Все понятно. Базиль забавляет то, каким искренним порой бывает этот мужчина. Конечно если речь не идет о его неприязни к её персоне. Потому что, это глупо, но её это задевает. Она конечно не тот человек, которому Скуало мог бы проявить уважение, но все же… Сколько можно? Неужели их маленький инцидент, в Японии, во время Конфликта Колец, десять лет назад, причина для столь явной неприязни? Иногда, Базиль абсолютно не понимала, что творится в этой жизни. — Ладно. Она примирительно улыбается и смотрит прямо. Серые глаза сверкают будто сталь на солнце и это безумно, невероятно красиво. — Я разберусь, — она ставит печать и подпись, так что на документах вскоре светло-лазурным зажигается маленькая искра Посмертной Воли. Неуловимое движение тонких, упрямых губ, словно мужчина перед ней пытается скрыть отвращение, взмах плаща и серебристо-белых волос, эффектно захлопнутая дверь. Словно так и надо. Ни здрасте тебе, ни до свидания. — Хамский мечник, — трагично пафосный вздох получается сам по себе. И Базиль со стоном стекает ниже, ударяясь головой о столешницу из мореного дуба. — Какого хрена? Вопросы с личной жизнью пора решать кардинально, а то, в противном случае, Орегано все же задействует свои дьявольские планы и сведет её с кем-нибудь из «клана». Не то чтобы Базиль была сильно против, но… Длинноволосые мечники, мечтающие убить собеседника одним взглядом, полностью и абсолютно в её вкусе. И с этим не так-то просто смириться. Или что-то сделать, ага. А за окном весна между прочим. Конец марта, пора любви и трупов, как шутит Моретти. — Пойти что ли с Ланчией и Бьянки напиться? А что ещё делать, если реальность настолько «навзрыдно», как говорится. Компания же бывшей «любовницы» Реборна и бывшего парня самой Базиль это самое то, чтобы как следует с этой реальностью расстаться. Хотя бы на пару часов, а может и суток. Дон Тимотео и мастер Емицу могут катиться далеко и долго. В конце концов, её новый Босс это Тсунаеши, а не старики-пенсионеры, решившие на отдыхе заняться научными трудами на благо Вонголы.***
Базиль улыбается натянуто и напряженно, а где-то на дне сознания подступают истеричные нотки веселья. А что еще делать? Ланчия бросил её прямо в загребущие объятия Шамала. — Сеньорина, — маслянисто блестят глаза шатена, в то время, как руки уверенно ведут Базиль в танце. — Расслабься. Доверительный шепот касается уха, от чего девушке невольно хочется страдальчески закатить очи горе. Страсть к драматизму и театральным жестам у неё видимо от сеньора Бьякурана или возможно, как вариант, Мукуро. — Определенно мне надо меньше с ними общаться, — себе под нос произносит сеньорина. — Все будет хорошо, вот увидишь. Базиль смотрит на партнера по танго недоверчиво, но с любопытством. Шамал растягивает губы в искренней улыбке и перестает поедать её взглядом. Это… Определенно делает Базиль во многие разы более располагающей к дальнейшему «знакомству». Утро они встречают в одной постели. И да, это, как правильно выразилась Бьянки, «то, что нужно». Когда Трайдент не играет роль любвеобильного повесы, он становится намного лучшим собеседником и компаньоном. И он и вправду, так хорош в постели, как о нем говорили. А уж играть с ним в шарады и того забавней. Так что следующие три месяца их скромного, абсолютно не бурного романа, протекают под эгидой расслабленного тотального похуизма. И это определенно идет на пользу её нервам. Знать бы только, от чего Суперби Скуало стал злобстовать в сотню раз больше. От него, как твердят слухи, даже Занзас уже «страдает», если такое в принципе возможно.***
Осенью нужные сведения для «исследований» престарелых перцев, как шутит Тсунаеши, наконец-то готовы. Так что с легкой душой и тихо матерясь, Базиль наконец-то упаковывает тома особо ценной макулатуры и отправляет её с Лар Милч бывшему дону Вонголе и его компаньону. Через неделю её ждет отдых, Карибское море и встреча с Колонелло-сенсеем. Того, как обычно, интересуют очередные новинки Джаннини, а также то, насколько Базиль преуспела в стрельбе по живым мишеням. И о чем только думал мастер, когда учил её пользоваться треугольной линейкой? Беретта надежнее, чем пилюли. Особенно в это время. Последние три недели, она и Шамал официально в «разводе». И желание пристрелить одну патлатую личность, слишком часто мелькающую в поле зрения, велико как никогда. Базиль уже просчитывала шансы и надо сказать, что они не нулевые. А потому… — Отдых! Веселое хмыканье из соседнего кресла Базиль предпочла не заметить. Сеньорина Вонгола явно догадывается о подоплеке её желаний. Карие глаза смотрят на Внешнего Советника, Базиль Дарди, с каким-то затаенным предвкушением. — Зараза, — тихо произносит Базиль, щекой обтирая многострадальный стол. Тсунаеши Савада смеется открыто и счастливо. Комок смятой бумаги Базиль отправляет ей прямо в макушку, отчего шатенка растеряно ойкает и смотрит на подругу почти сердито. Базиль не верит. Карие глаза смотрят с ехидством и очень уж лукаво. — Мне лучше не знать, так ведь? Звучит почти риторически, но Десятая величаво кивает. За последние годы интуиция Вонголы стала во много раз сильнее, да и сама Савада-сама изменилась. Научилась вести себя как настоящая светская львица, а не растерянный подросток, которого легко принять за мальчишку. Базиль рада, что стала этой женщине подругой. Возможно самой близкой из всех возможных.***
Жизнь идет. Странные, внезапные встречи Базиль и Скуало продолжаются и продолжаются. И это напрягает. Даже сильнее, чем собственные чувства к этому мужчине. Паранойя цветет и пахнет, Базиль уже откровенно и открыто подозревает варийца во всем, что только в голову приходит. «Случайный» совместный отпуск Базиль и мечника на Карибах, уже стал причиной кулуарных пересудов и новых слухов. Базиль злится. Негодует. Расстреливает фотографии Скуало в профиль в тире. Отказывается вести дела Варии, как бы возмутительно непрофессионально это ни было. Дева Мария! Базиль с бешеным энтузиазмом соглашается курировать совместные предприятия Джессо и Вонголы, только бы кое-чей мрачный, высокий силуэт не маячил на горизонте. Базиль нервничает. Ведь при всех этих встречах со Скуало, тот почти ничего не говорит. Молчит, выжидает и… смотрит. Странно, долго смотрит, будто что-то ищет или понять не может. В какой-то степени такое внимание её смущает. Я ведь девушка, патлатая ты зараза. — Которой ты нравишься, придурок. Душераздирающий стон вырывает вместе с искрами Посмертной Воли. Так что несколько минут по кабинету летают маленькие голубые светлячки и это красиво, действительно красиво, особенно в полумраке кабинета. Из окна видно, что уже поздний вечер и небо темное, как сгустившиеся синие краски. — Проблемы, ку-фу-фу? Мукуро на пороге это явно к проблемам, но Базиль устала, так что пошло оно все к черту. — Будут. Она ухмыляется дерзко, а её собеседник ехидно улыбается. — Так может выпьем? — Отличные планы на вечер! Конечно велики шансы спиться, но… Нервы, проклятые нервы и чертовы чувства, требуют того, чтобы они забыли хотя бы на сегодня об одном мечнике.***
Пьянки с иллюзионистом всегда заканчиваются в борделе. И это забавно, смешно, местами неловко, но в целом хорошо. Расслабляться Хранитель Тумана умел красиво, вдумчиво и со вкусом. И ходящие вокруг Базиль слухи его не пугают, за что девушка всегда его ценила. — Так это правда? — лениво прищурившись смотрит на неё голый Мукуро, пальцами перебирая темно-русые локоны девушки. — Что? Она улыбается и сонно моргает. Потягивается и обнимает Мукуро. Где-то по другую сторону кровати дрыхнет Ребекка, Фредерико и …, да, кажется Густаво. Одни из лучших в своем деле, так что потраченных денег совсем не жалко. — Интерес Скуало к твоей персоне? — Не знаю, — голос не звучит ровно, а сама Базиль внезапно понимает, что да, возможно, абсурдно конечно, но все-таки… — Ты думаешь?! — выдает она ошарашенно, подскакивая на кровати, так что простыня сползает по телу, обнажая грудь и торчащие вверх соски. — А почему нет? — мурлыкающе произносит мужчина, потемневшим взглядом почти физически ощутимо скользя по её телу. — Но… Базиль озадачено замолкает и думает, думает, думает. Мужские, проворные и сильные пальцы касаются кожи вокруг сосков, а жадный рот Мукуро кусает губы, тем самым прерывая мысли в ее голове. — Черт, — почти выстанывает ему в рот госпожа Внешний Советник. — Ку-фу-фу, — смеется иллюзионист. О да, он такой. Абсолютно не ревнивый, любитель плотских утех и оргий, при этом предпочитающий, чтобы партнеры в его постели думать могли только о Мукуро и дальнейшем сексе с ним. — Сволочь, — смеется и охает Базиль, когда тот, раскладывает её на постели. — Еще какая.***
Целибат и моральные нормы? В мафии? Серьезно? Когда убить тебя могут через день или пару часов, начинаешь по-другому относиться к жизни. К тому же во главе семьи стоит женщина. Савада Тсунаеши, о которой еще десять лет назад ходили такие слухи… Уж очень Альянс волновала ненормально дикая верность Хранителей к своему Небу. Не то, чтобы Базиль их не понимала. Савада Тсунаеши была не только интересным человеком, но и очень красивой женщиной, не страдающей от излишней скромности и предрассудков. Чего, кстати, о Варии не скажешь. Те, кажется даже шлюх не вызывали, чтобы было странно и необычно. Но, как вариант, Базиль думала, что они просто их хорошо скрывают. Проституток и любые намеки на личную жизнь.***
Базиль утирает пот со лба и переводит дыхание. В носоглотке першит от угарного дыма и пороха, а где-то за стеной раздаются выстрелы и крики. Рядом тяжело, загнано дышит Скуало. Базиль почти ощущает, как серые глаза пристально на неё смотрят. Она оборачивается и вопросительно дергает подбородком. Мечник смотрит на неё исподлобья. Его губы кривятся в оскале, а серые глаза потемнели от гнева. — Я тебя ненавижу. Звучит страстно, от души, с размахом. Губы Базиль неуверенно дергаются и она абсолютно не знает, что на такое ответить. Рука в перчатке рывком за воротник протаскивает её ближе. — Только попробуй сдохнуть. Его голос звенит от злости, а губы пахнут пламенем Дождя и сталью. В следующее мгновение, Скуало поднимается из их импровизированного убежища и идет на таран, в лобовую атаку. — Твою-то мать, — ругается себе под нос блондинка, ошеломленно проводя языком по губам, которые только что целовал мечник. В следующий момент, она тоже срывается с места. Она так просто это не оставит. Ни нападение на офис CEDEF, ни слова Скуало. Черта с два!***
Просыпается Базиль уже в больнице. Белый потолок и запах антисептиков девушка встречает задумчивым хмыком. На соседней койке спит беспробудным сном Суперби Скуало. Длинные волосы на концах обгорели, они разметались по белой подушке. Да и весь вид у мужчины, почему-то донельзя замученный и огорченный. Как так можно, Базиль в принципе не понимает. Через сутки, она уже спокойно, со скоростью и ловкостью старушки, медленно бродит по просторной палате. Читает свежие мафиозные газеты, нюхает цветы, которые кто-то приносит, когда она спит. Неохотно съедает вкусный, правильный завтрак-обед-полдник-ужин. И ждет. Терпеливо, задумчиво, ждет когда Скуало проснется. Этот идиот у неё за все ответит. Тысячи мыслей бродят по изнанке черепа, елозят, выстраиваясь в цепочки и схемы. Базиль хочется знать, что происходит, но… Сердце, трепетно выдавая стаккато «бум-бум-бум», уже подсказывает ответы, в которые не так-то просто поверить циничному, прожженному мафией, мозгу.***
Скуало просыпается, медленно выплывая из тягучего, как кисель или желе, забвения. Осоловело моргает, фокусирует взгляд и в первые несколько минут не может поверить, что это реально. Базиль в короткой больничной рубашке и таких же коротких штанишках, сидит рядом, почти прижимаясь к нему боком. Если он сосредоточится, если он сможет поднять руку, то… можно коснуться этой спины, провести по позвонкам шейного отдела, легко огладить линию плеч. Скуало не верит что это реально, а потом… Базиль оборачивается и смотрит на него хмуро надвинув брови. Линия губ напряжена, как и скулы, и подбородок. Не совсем понятно, почему, но… Ох, черт… Скуало вспоминает поцелуй и слова, сорвавшиеся с языка, под действием обстоятельств и накала эмоций. Скуало смотрит и пытается понять какие мысли бродят в голове этой невозможной, возмутительно невероятной женщины. Той, что так знатно потопталась на его сердце. Чистый, глубокий аквамарин смотрит так, будто препарирует, скальпелем по живому. И не отвернуться. Не оскалиться привычно закрывшись, как щитом, гневом и злостью. И молчать лишь хуже. — Я рада, что ты выжил. Её слова звучат внезапно, ошеломляя. Как и руки, которые осторожно касаются его кожи. Осторожно, недоверчиво, будто он может оттолкнуть, ответить ударом. Право слово, разве это вообще возможно? Скуало грустно и странно. От понимания, что любимая женщина все еще его опасается или того хуже, боится. И горько, внезапно, очень горько, будто полыни наелся. От одной мысли горько, что он все же, пусть и не прямо, признался. Теперь все будет иначе. В сто раз проще было её ненавидеть. Отталкивать, ругаться, сыпать оскорблениями и окидывать мнимым презрением, которого никого не испытывал к ней на самом деле. А теперь-то что делать? Он её никогда не интересовал как мужчина. И нет, это не ревность, но проклятая память, напоминающая, подкидывает ему то, как Шамал трепетно обнимал девушку, то голодные взгляды Мукуро, которыми тот провожал Базиль. — Я вот одно хочу знать, — раздается тихий голос. — Какого хрена, ты молчал, хоть? — А надо было сказать? — язвительный ответ сам по себе срывается, без учета мыслей. — Нужно. Звучит властно и очень твердо, так что Скуало пробирает до позвоночника. Глаза цвета аквамарин смотрят на него … нежно. — Нужно. Её губы пахнут ромашкой и это так потрясающе, что Скуало теряется в ощущениях и тепле тела, осторожно прижимающегося к нему. — Теперь верю, — хрипло звучит голос Скуало. — Что нужно было. И они смеются. Эта реальность все еще попахивает бредом или иллюзиями Хранителей тумана, но все же… Это не так-то плохо.***
Эпилог. — А все-таки почему? Молчание. — Я капитан Варии… — неохотно произносит Скуало. — Всего лишь. — И что? — Базиль улыбается мягко, и глаза её светятся счастливо. — Кто я и кто остальные? — звучит с издевкой. — К тому же, ты никогда не показывала своей заинтересованности в моей персоне. — Я была в этом явно не одинока, — хмыкает Базиль. — Это точно, — улыбается Скуало и целует её плечи. — А почему…? — Primus inter pares, — легко, на выдохе отвечает девушка. — Primus inter pares. Первый среди равных. И самый достойный. Вот и все, Скуало.