From Top To Bottom: A Guide To Finding The Dick Of Your Dreams

ЧанЁлю нравится себя представлять, как Парень-Всё-Включено. У него привлекательное молодое лицо, отчего многие смотрят ему вслед, пара длинных ног, которые выглядят умопомрачительно в узких джинсах, широкие плечи и низкий голос, компенсирующий любые недостатки. Поэтому он не понимает, почему ему так сложно донести это до ДжунМёна. Как главный по кастингу, ДжунМён должен быть рад, что кто-то такой многогранный, как ЧанЁль, готов примерить на себя новые роли, попробовать что-то непривычное, достичь разного рода перспектив. В конце концов, личностный рост — это то, к чему ЧанЁль стремится. — Нет, — ДжунМён плотно сжимает губы, постукивая ухоженным ногтем по столу перед собой, пока он рассматривает ЧанЁля твёрдым, не впечатлённым взглядом. ЧанЁль просто моргает. Если бы он воспринимал отказы всерьёз, то никогда бы не был принят на работу куда-либо. Стойкость — одно из основных качеств ЧанЁля. — Вижу, нужны более убедительные аргументы. У меня есть несколько домашних видео, если ты… — ЧанЁль, — резко перебивает ДжунМён, наклоняясь вперёд, после чего угрожающе шипит. — Я считаю, что эта роль не для тебя, — он замолкает, и ЧанЁль ёрзает. — Но? — наконец спрашивает он. — Ты слишком выпендриваешься, — вздыхает ДжунМён. — Я не понимаю. — Это не твоё, — перефразирует ДжунМён. — Ты хорош таким, какой ты есть. Ты лучший альфач компании, ты нам нужен именно в этом амплуа. ЧанЁль сердито смотрит, расстроенный тем, что ДжунМён не понимает его позиции. — Да, я могу трахать, — говорит он прямо. — Но ты теряешь возможность показать, как славно я могу быть трахнутым кем-то. Ты теряешь возможность всей своей жизни! Как работник на S&M Studios и как один из высокорейтинговых актёров, ЧанЁль знает, что он может пробить себе дорогу наверх, если ему выпадет шанс. По крайней мере, это то, что он мысленно повторяет как мантру, потому что ему нужно, чтобы и ДжунМён увидел его в таком свете. И совершенно не имеет значения, что ЧанЁль так решительно осаждает его, потому что сам сражён одним из актёров, с которым работает. — ЧанЁль, — вздыхает ДжунМён, и по хорошо знакомой интонации в его голосе ЧанЁль понимает, что разговор окончен. — Я ценю твой энтузиазм, но я не могу с чистой совестью поставить кого-то твоего калибра из элиты. У ЧанЁля дёргается глаз, и сам он впивается пальцами в подлокотники кресла. — Моего калибра? ДжунМён складывает руки на столе, выпрямляется, чтобы вперить в ЧанЁля пронизывающий взгляд. — Элита этой компании заработала свои позиции упорным трудом и усердием. Ты, ЧанЁль, мог бы внести что-то новое в свои фильмы, но ты слишком много балуешься. Только на прошлой неделе нам пришлось потратить лишние два часа на уборку после твоих съёмок с ДжонДе, потому что, пытаясь изобрести новую позу, ты опрокинул поднос с принадлежностями для макияжа. ЧанЁль открывает рот, чтобы ответить, но ДжунМён поднимает руку, пресекая эту попытку. — А за неделю до этого ты попереставлял в одном из шкафов игрушек фаллоимитаторы, потому что тебе, видите ли, захотелось, чтобы они выглядели, как радуга. Нам пришлось заплатить кое-кому сверхурочные, чтобы их обратно расставили в правильном порядке. А до этого ты провёл «испытание вкуса» наших смазок с командой уборщиков, потому что ты хотел, чтобы кто-то ещё подтвердил неестественный вкус вишни. — Это было актуально. Это был ужасный бренд, и компания после этого его сменила! - ЧанЁль гордится этим, на самом деле. И радуга из фаллоимитаторов была гораздо более интересной, чем полки, расставленные по размеру и материалу. Что хорошего работать в такой творческой индустрии, если изнутри здесь так скучно? — Ты недостаточно серьёзен, и из-за этого ты лишаешь себя возможности двигаться дальше. — Но ты знаешь, я был бы хорош. Попробуй посмотреть с этой точки зрения! — ЧанЁль поднимается, разворачивается спиной и наклоняется, упёршись руками в спинку стула. Он виляет задницей, зная, что это выглядит очень трахабельно в белых узких джинсах, которые он натянул утром. ЧанЁль смотрит через плечо, но ДжунМён остаётся не впечатлённым, как и до этого. — Давай, ДжунМён. — Докажи мне это действиями, а не дешевой тактикой обольщения. ЧанЁль поворачивается и плюхается обратно в кресло, расставив ноги перед собой. — А если у меня получится? ДжунМён размышляет над его словами мгновение, сложив пальцы домиком под подбородком. — Если ты сможешь доказать это, я с удовольствием предложу твою задницу на блюдечке для нашей элиты, чтобы её хорошенько отодрали, — ДжунМён мило улыбается. ЧанЁль чувствует, что одержал маленькую победу на пути к желаемому. Теперь всё, что он должен сделать — это обуздать свою личность. Да проще некуда. *** — Знаешь, единственное, что сказал ДжунМён, так это заткнуть тебя и вышвырнуть из офиса, — делится БекХён, не самым аккуратным образом слизывая с пальцев остатки куриной подливки. ЧанЁль морщит нос в ответ и отмахивается от его комментариев. — Слушай, — начинает БекХён. — Не то, что я пиздец как не верю в то, что ты не можешь преуспеть, но у тебя не та задница, чтобы быть снизу. Вот почему из тебя в основном делают актива. У тебя это получается. Почему ты так настойчиво разрушаешь так удачно сложившийся расклад? — Я не могу позволить, чтобы в лучшие годы моей карьеры я оставался вторым среди лучших, когда я могу быть номером один, — объясняет ЧанЁль. С секунду до БекХёна не доходит. — Я до сих пор не знаю, почему ты не пригласишь ДжонИна на свидание вместо того, чтобы выпендриваться перед ним на работе, хотя сам дрочишь на его видео дома. — Я не знаю, — сетует ЧанЁль, кладя голову на столешницу. — В нём что-то такое, отчего мой мозг просто вырубает. — Да, это его член. Я слышал от ДжонДе, что его назвали девятым чудом света. — Девятым? — переспрашивает ЧанЁль. — А что восьмое? БекХён ухмыляется, его губы, испачканные куриной подливкой, смыкаются вокруг большого пальца, чтобы вылизать его дочиста, после чего он с негромким чмоком вытаскивает палец наружу и отвечает: — Моя задница. ЧанЁль, фыркнув, закатывает глаза, после чего тянется за пивом, которым пытался лечить свои душевные раны. У него нет завтра работы, значит, можно было бы отпраздновать свой крошечный прорыв, но лучше он не будет напиваться. Особенно, когда БекХён пьянеет, ибо пьяный БекХён ноет, как избалованный ребёнок, пока что-то не заткнёт ему рот. ЧанЁль всегда поражался, почему его лучший друг не пошел в порнобизнес, где он мог бы применить свои оральные возможности. Вместо этого он просто мучает ЧанЁля и любого, кому «повезло» быть в пределах слышимости. Или в поле зрения. ЧанЁль видит улыбку на лице БекХёна и переводит взгляд на группу людей, сидящих за другим столом, которые в настоящее время все вместе смотрят на его друга. — Я собираюсь попытать удачу и попробовать сделать так, чтобы меня подвезли домой, — говорит БекХён, облизывая губы и подхватывая собственное пиво со стола. — Может быть, это вдохновит тебя шевелить своей задницей и пригласить наконец-то член твоей мечты на свидание. *** Дело в том, что ДжонИн не просто член. Если бы он был таковым, ЧанЁль бы прыгал на нём в первую же встречу, а после выкинул бы из головы. Но ДжонИн — это нечто гораздо большее. В первый раз ЧанЁль натолкнулся на ДжонИна при просмотре нарезок видео с ним — ЧанЁлю тогда нужно было привыкнуть к сфере, к которой собирался присоединиться, — а после он уже начал наблюдать за ним в действии и вне разделяющего их экрана. ЧанЁль был заинтригован. Сначала он был героем, которого Чанёль боготворил. Он смотрел на ДжонИна во время съёмок с блокнотом в руке и ручкой за ухом, чтобы делать заметки, но всегда отвлекался на то, как плавно ДжонИн двигает бёдрами или как здорово выглядят мышцы, перекатывающиеся под кожей, когда он поднимал своего партнера на руки. Это привело к более опасным мыслям: что было бы, если бы ДжонИн оторвал ЧанЁля от пола, как будут ощущаться пальцы ДжонИна на запястьях ЧанЁля, пока он будет прижимать его к матрасу и вбиваться в него. ДжонИн никогда не уставал поражать, когда снимал свои дубли. Он смелый, обаятельный и полон уверенности, что легко передает на экране. Но ЧанЁль действительно влюбляется, когда сталкивается с настоящим ДжонИном. В жизни ДжонИн мягче, его ухмылки сменяются на искренние улыбки, и его личность далека от его экранного образа, Кая. Чем больше ЧанЁль узнаёт о ДжонИне - то, как он смеётся всем телом и лупит всех рядом стоящих, как он прижимает палец к губам, когда сосредоточен, как он сонный опирается на людей вокруг него после съёмок — тем больше он влюбляется. Сейчас он уже распрощался с крышей, потому что привычные методы не срабатывают, когда все мысли разбегаются, стоит ДжонИну оказаться поблизости. БекХён обозвал ЧанЁля взволнованным щенком, потому что тот практически вилял задом, когда ДжонИн оказывался в поле зрения. Вот тогда ЧанЁль прекратил позволять БекХёну ходить с ним, когда ему нужно было забрать свои сценарии. Это, правда, не остановило маленького засранца — тот продолжал периодически внезапно заскакивать в компанию, потому что каким-то образом БекХён умудрился передружиться там со всеми. Теперь ЧанЁль дошел до того, что смазывает ладонь лубрикантом, прежде чем начать дрочить, и глаз не отводит от ДжоИна — Кая — и его члена, который медленно исчезает внутри задницы его партнёра на крошечном экране нетбука. ЧанЁль задаётся вопросом, как бы это было, если бы он развёл ноги для ДжонИна, каково это — чувствовать его давление внизу, когда тебя растягивают. ЧанЁль дрочит себе в ритм с бёдрами ДжонИна, пальцы ног сжимаются на ковре, и свободной рукой он пощипывает себе сосок. Он кончает минутами позже, останавливая видео на крупном плане лица ДжонИна, словно ловит его дыхание. Выносливости у ЧанЁля в избытке, но он никогда не использует её, когда один; это было бы пустой тратой времени и усилий, когда всё, чего ЧанЁль хочет - снять оргазмом напряжение, а не усилить его. Вытерев себя полотенцем начисто, ЧанЁль ползёт в кровать, плюхается лицом в подушку и заворачивается одеялом до талии, чтобы сохранить прохладу. Мозг-предатель дрейфует в сон с мыслями о том, как уютно было бы, если бы ДжонИн был рядом с расслабленным лицом и тёплым телом. ЧанЁль лупит подушку и стонет, скидывая ногами одеяло на пол, затем сжимает член. — Веди себя хорошо, — приказывает он, но уже слишком поздно. *** У ЧанЁля скачет пульс, потеют ладони, когда он оглядывается вокруг. Он пришёл только за тем, чтобы забрать свой сценарий, но стоило ему узнать, чтоДжонИн снимается, он отправился на лифте на третий этаж, чтобы и самому глянуть. Во время съёмок здесь сохранена тишина для сбитого дыхания, несколько преувеличенных стонов для эффекта и скользких звуков секса. Операторов в помещении два — один снимает основной ракурс, второй передвигается по площадке в поисках более смелых углов — вместе с минимальным стаффом для поддержания оптимального освещения и звука. ДжунМён сидит в стороне, его глаза прикованы к экрану мобильного, рядом с ним — КёнСу, который выглядит незаинтересованным. ЧанЁль не понимает, как они могут не восторгаться тем, как переливается на свету потная кожа ДжонИна, как его недавно окрашенные волосы –в шикарный пепельно-розовый — лезут ему в глаза, когда он концентрируется. ДжонИн впивается пальцами в бледную кожу, краснеющую под его прикосновениями, царапает ногтями, и вены, бегущие вдоль всей длины его рук, исчезая у запястий, соблазнительно вздуваются. ЧанЁль почти стонет: его член крепко встал от открывшегося зрелища. Он неустанно жуёт губу, стараясь не выдать своё присутствие, потому что последнее, что ему надо, так это разрушить идеальный дубль, пока рядом ДжунМён, который это может увидеть. Он держится достаточно долго, но в конце концов собственное желание становится болезненным, жар вспенивается в животе, и его член пульсирует при мысли о ДжонИне, даже если просто положить руку на него. ЧанЁль вынужден идти вразвалку к ванным комнатам на другой стороне здания; он ни за что бы не использовал ближайший сортир. Кто-то может услышать. Из-за этого он запирает дверь, чтобы никто другой не вошёл. В любом случае, это не займёт много времени. ЧанЁль подпирает собой дверцу туалета, упираясь рукой в стену, чтобы удержать равновесие, пока он расстёгивает джинсы и стаскивает бельё. Его рука сухая, когда он кладёт её на член, но это так чертовски здорово, когда можно коснуться себя, что он роняет голову, прижимаясь подбородком к груди, когда стонет. ЧанЁль зажмуривается и толкается себе в кулак, пальцы скользят в выступившей смазке, убирая часть сопротивления. Он представляет ДжонИна, стоящего позади него, который шепчет своим низким ровным голосом, как хорошо ЧанЁль делает, какой у него красивый член и как он хочет увидеть, как ЧанЁль кончает. Он дышит через нос, позволяя дополнительному давлению в груди смешиваться с тяжестью в паху. Колени сжаты, бёдра прекращают двигаться, и он дрочит себе короткими быстрыми движениями. Предвкушение прожигает его, несется вверх по задней части горла, пока он не начинает хрипеть, марая руку тонкими лентами спермы. Член пульсирует, и ЧанЁль продолжает двигать рукой, пока ничего не остаётся. ЧанЁль заваливается на стенку кабинки, потный и запыхавшийся. Он в полнейшем хаосе, и это всё потому, что он не может держать под контролем это проклятое влечение к ДжонИну. Он думал, что период возникновения стояка только от взгляда на объект воздыхания прошел ещё в старшей школе. Он вытирает стенки кабинки, а затем моет руки, брызгая холодной водой в лицо, чтобы сделать менее заметным румянец на щеках. Больше он ничего не может сделать, поэтому он крадётся из сортира, выглянув в обоих направлениях по коридору, чтобы убедиться, что никого нет снаружи. Решив, что путь свободен, ЧанЁль идёт назад к лифтам, чтобы съехать на первый этаж, где ему по-прежнему нужно забрать свой сценарий. — ЧанЁль, — зовёт КёнСу, пристально глядя на него. — Что привело тебя сюда? Ты же не снимаешься сегодня. ЧанЁль поворачивается лицом к КёнСу, тут же замирая, заметив за ним ДжунМёна — ДжунМёна, буднично приобнимающего ДжонИна за талию. Оба заняты приглушенным разговором, и ЧанЁль отчаянно надеется, что они не заметят его. — Смотрел, чтобы поднабраться немного опыта у профессионалов? — с насмешкой спрашивает КёнСу, зная, что ЧанЁль сделает всё, что угодно, лишь бы сохранить лицо перед объектом своей влюблённости. ЧанЁль терпеть не может, когда о его чувствах знают все, кроме ДжонИна и ДжунМёна, до которого, наверное, туго доходит. — Ха-ха, — невозмутимо выдаёт ЧанЁль, стараясь, чтобы его лицо оставалось максимально бесстрастным. — Да ладно тебе, гигант, — говорит КёнСу, подходя к ЧанЁлю. Он похлопывает его по руке и мило улыбается. — Давай вернём тебя вниз, на дно, к которому ты принадлежишь. ЧанЁль не обязан отвечать на это. Он хочет быть снизу, но только с членом ДжонИна в своей заднице. Он мечтательно вздыхает, отчего КёнСу насмешливо ухмыляется. — Честно, это не смешно, что ты так предсказуем. — О, — говорит ДжунМён, когда они с ДжонИном наконец доходят до лифта. — ЧанЁль, ты вниз? — ДжунМён нажимает кнопку, о которой ЧанЁль и думать забыл, отвлёкшись. КёнСу фыркает негромкое «он мечтает об этом», и ЧанЁль сопротивляется искушению сделать бросок через спину с активным участием самого КёнСу. Он очень хорошо знает, что, хотя КёнСу и коротышка, и выглядит милашкой, он может стать опасным типом, с угрозами которого не считаться нельзя. Лифт звякает, и его створки разъезжаются в стороны. ЧанЁль рад, что их прервали, пусть и вот так — он обвиняет КёнСу–когда он в итоге оказывается стоящим рядом с ДжонИном. ДжонИн ненамного ниже, чем ЧанЁль, но тому достаточно этого преимущества, чтобы видеть профиль ДжонИна вплоть до взмахов ресниц. Он выглядит усталым. Неожиданно ДжонИн поворачивает голову и сонно моргает, глядя на ЧанЁля и мягко улыбаясь. — Привет, — его голос чуть громче шепота, отчего у ЧанЁля электрические разряды по всему телу. — Я слышал, что ты дальше работаешь с СеХуном. — Да, — забывает остальные слова ЧанЁль, пригвождённый взглядом красивых глаз ДжонИна. — Будь осторожен с его талией. Если ты дотронешься до точки сразу под его рёбрами, то его нога лягнёт тебя безо всякого предупреждения. Когда я это выяснил, то ещё неделю с ушибленным бедром ходил. — Хорошо быть в курсе, — хихикает ЧанЁль. — Спасибо. — Без проблем. Лифт останавливается на первом этаже, где все выходят. КёнСу остаётся рядом с ЧанЁлем со знающим взглядом на лице. — Не смей, — предупреждает ЧанЁль, как только КёнСу открывает рот. КёнСу дуется на это. — Твоя задница никогда даже рядом с его членом не окажется такими темпами. — Ты недооцениваешь меня, — отмахивается ЧанЁль, пристально наблюдая за спиной ДжонИна, когда он и ДжунМён уходят вместе. — Единственное, что я недооцениваю, так это твою способность функционировать как человек, — недовольно говорит КёнСу, одёргивая ЧанЁля, потому что тот попёр следом за ДжонИном, сам того не замечая, вместо того, чтобы повернуть туда, где его ждёт сценарий в ящике. Сценарии высылают ему и на почтовик, но ЧанЁль предпочитает физические копии, выделяя свои части ярко-оранжевым и после отправляя их в коробку в качестве памятных сувениров. ЧанЁль шарахается от удаляющейся фигуры ДжонИна, бросая украдкой последний вороватый взгляд на его задницу, прежде чем потерять из виду. КёнСу даёт подзатыльник этому влюблённому идиоту. *** Несмотря на предупреждение ДжонИна, ЧанЁлю прилетает пяткой СеХуна по яйцам во время смены позиции. Он думал, что уже настоящий профессионал, но сложившаяся ситуация показала, что его член — его средство к существованию. СеХун же выглядит так, словно это его стукнули. ЧанЁль осторожно сидит на одном из нескольких мягких кресел с пакетом льда на члене, пока СеХун дуется в стороне. KёнСу на этот раз хороший, хотя, возможно, потому, что это его работа — выяснить, сможет ли у ЧанЁля снова встать, чтобы не терять целый день съёмок. Неудобно — это мягко сказано. Не было времени даже вытереться. КёнСу ушёл за льдом сразу же, стоило СеХуну отскочить в сторону в страхе, что ЧанЁль даст сдачи — будто бы тот смог двигаться после такой подачи по самому драгоценному. Смазка сохнет на его члене, из-за пота зудят шея и спина, потому что это длится уже больше часа. — Там, кажется, ничего не опухло, — отмечает КёнСу, пальцы которого легко и осторожно проходятся по всей длине члена ЧанЁля. Помимо ЧанЁля, вероятно, КёнСу судить об этом легче всех, потому что за эти несколько лет он держал член ЧанЁля либо в руке, либо во рту — как до сцен, так и между ними. — Мы можем попробовать? -КёнСу смотрит вверх на ЧанЁля, между чьих ног успел присесть; его рука все ещё обхватывает чужой член. — Будь нежен со мной, — полушутя умоляет ЧанЁль. КёнСу профессионал, когда это нужно, и он не отводит глаз от лица ЧанЁля, выискивая любые намёки на неудобство, пока он аккуратно сжимает пальцы вокруг члена ЧанЁля. ЧанЁль, даже выгнувшись от боли, не может сдержать мужественного всхлипа от нажима. КёнСу тут же отступает. — Прошел час. Если ты не готов сейчас, то нет смысла ждать. Мы не сможем закончить сегодня, — произносит ДжунМён за спиной ЧанЁля. Его внезапное присутствие пугает ЧанЁля, отчего он давится вздохом от боли, когда рука неправильно сжимает его член. Все знают, как студия ненавидит терять время, и ЧанЁль ненавидит даже больше, потому что он должен впечатлить ДжунМёна. СеХун ковыляет с недовольной физиономией, осторожно ступая, потому что КёнСу вставил ему плаг в задницу, чтобы он остался раскрытым, пока дожидается члена ЧанЁля. Сейчас в плаге нет смысла, и СеХун перевоплощается в побитого щеночка, когда укладывает подбородок на плечо ДжунМёна и в сотый раз просит прощения. — Завтра нам предстоит снять вдвое больше, — вздыхает ДжунМён, рассеянно ероша беспорядок на голове СеХуна. — Просто надо быть здесь в шесть и закончить до следующих съёмок. — УТРА?! — вскрикивает ЧанЁль, откидываясь на спинку кресла и расставляя ноги так, чтобы не травмировать себя ещё больше. ЧанЁль считает себя жаворонком — хотя бы в сравнении с большинством своих знакомых, — но принуждать свой член к повторению выступления в шесть утра будет несколько сложнее. ДжунМён лишь переводит пристальный взгляд на ЧанЁля. Тот ёрзает от нетерпения. — Да, — подтверждает ДжунМён. - И, пожалуйста, заранее поешьте. Урчание желудка может испортить дубль, — ДжунМён поворачивается, чтобы уйти. Делает он это медленно, чтобы не задеть всё ещё обнимающего его СеХуна. ЧанЁль вздыхает, с тоской глядя на свой член. КёнСу ласково гладит его, прежде чем встать, позволяя пакету со льдом съехать вниз между ног ЧанЁля. Холод на внутренней стороне его бёдер вызывает у ЧанЁля вопль; он едва не заваливается вместе с креслом, стараясь побыстрее избавиться ото льда. *** Подготовка всё ещё идёт, когда заглядывает ЧанЁль, сжимая в руках подставку со стаканами с дымящимся кофе. Это небольшая мера предосторожности, потому что он в курсе, что по утрам КёнСу не особо сосредоточен, а ЧанЁлю и одной травмы члена хватит до конца жизни. Он проскальзывает к гримёрной, находящейся в стороне, и держит кофе через дверной проём. Прежде чем зайти, он наблюдает, как КёнСу вытаскивает один стакан из подставки, и глубоко вздыхает, когда СеХун тянется к соседнему кофе. — Ты наверняка станешь моим любимчиком сегодня, — усмехается КёнСу перед тем, как сделать первый глоток. — Выдохни. ЧанЁль расценивает это как хороший знак для своего члена и всего того, что должно с ним произойти. Пока слишком рано думать о чём-то ещё. Он не настолько недоволен по утрам, как большинство людей, но это не означает, что у него полный доступ к мозговой деятельности. Площадка медленно заполняется командой осветителей и операторов; шарканье вокруг тихое, словно фоновый шум. ЧанЁль сидит на стуле с ничтожным полотенчиком, обёрнутым вокруг его талии, после того, как ему сделали макияж. СуДжон жаловалась на тёмные круги под его глазами, но проделала безупречную работу, скрыв их, из-за чего ЧанЁлю казалось, будто его кожу стянуло из-за косметики. Она чудесный работник. ЧанЁль, вероятно, не нуждается в поглаживаниях, ибо сам может заставить своей член стоять по стойке смирно, но эта проверка для КёнСу. И ЧанЁль впервые получил по яйцам, когда отказался от его услуг, и ему остаётся надеяться, что КёнСу забыл об этом. — Сегодня болит? — спрашивает КёнСу, усаживаясь к ЧанЁлю на бедро, пока его пальцы отдёргивают полотенце. — Нет, но я ещё не прикасался, — признаётся он. Единственный контакт, который у него был со своим членом со вчерашнего дня, был тогда, когда он ходил в туалет, и этим утром, когда он мылся в душе. — Что ж, давай надеяться, что всё получится, — дразнит КёнСу, развинчивая крышку тюбика смазки, которую он держит у себя в кармане. Он размазывает её по ладоням, согревая, прежде чем взять ЧанЁля за член. Вскоре становится очевидно, что член ЧанЁля снова в рабочем состоянии, продолжая твердеть в умелых руках КёнСу. Он скользит блестящими от смазки пальцами вверх и вниз по всей длине, тщательно увлажняя член ЧанЁля, прежде чем замедлиться. Ему нужно только поддерживать достаточную стимуляцию ЧанЁля, чтобы тот оставался возбуждённым, пока они не будут готовы снимать. СеХун уже на позиции, длинной рукой вцепился край стола, на котором лежит; стол используют вместо опоры. ЧанЁль смотрит, как чужой рот распахивается, когда СеХун тянет свободную руку вниз, чтобы вытащить из своей задницы плаг, который ранее туда помог вставить КёнСу. ДжунМён объявляется вовремя, шагая к стоящему между ног СеХуна ЧанЁлю. — Мы выжмем по максимуму вчерашние кадры и дополним их сегодняшними, поэтому начнём с положения СеХуна лёжа. Просто… просто на этот раз перейди на его бёдра, когда будешь его переворачивать, — поясняет ДжунМён. — Избегай талии. СеХун снова гримасничает, и ЧанЁль кивает, полностью соглашаясь. Он ни за что не подвергнет свой член опасности снова. — Погоди! — зовёт ЧанЁль, когда ДжунМён уже собирается отойти. — Разве у СеХуна на шее не было галстука, когда мы остановились? ЧанЁль вряд ли смог бы забыть мягкую розовую ткань, которая была свободно обернута вокруг чужой шеи, низкий узел, который двигался по груди СеХуна с каждым новым толчком на столе. Это была единственная часть гардероба, оставшаяся после фразы «Я сделаю всё, чтобы сохранить свою работу», на которой основывался весь сценарий. ЧанЁль обматывал тканью пальцы, пока ему отсасывал СеХун, раздетый полностью, не считая галстук. Там определённо был галстук. СуДжон находит искомое на одном из столов для макияжа, и галстук тут же повязывают СеХуну. Теперь у них есть всё для того, чтобы закончить съёмку сцены за как можно меньше дублей. ЧанЁль начинает ощущать это часом позднее. Ему удаётся удачно перевернуть СеХуна на живот, раздвинув тому ноги пошире и предоставив себе обзор на задницу без последствий. Съёмки затягиваются, так как множество вещей отбирает драгоценное время: огромное количество крупных планов того, как его член двигается в СеХуне, периодические остановки для СуДжон, чтобы она могла поправить им волосы и возобновить блеск на губах. Руки ЧанЁля сжимают округлые ягодицы СеХуна, раздвигая их шире, чтобы показать, как он вдалбливается. Камера приближается, чтобы было хорошо видно, как СеХун принимает его в себя, и ЧанЁль хвалит его, когда требуется. Другая камера сфокусирована на лице СеХуна, улавливая любое проявление удовольствия при каждом толчке. СеХун точно знает, как преподнести это. ЧанЁль же знает, что тот играет хорошо, но не круче всех. Проходит ещё полтора часа, прежде чем их зовут для снятия финального дубля. СеХун распластывается со стоном на столе, и ЧанЁль отходит назад на дрожащих ногах. Приятная боль в бёдрах делает зуд от пота терпимым. КёнСу подбегает и вручает ЧанЁлю бутылку с водой; ЧанЁль делает несколько больших глотков, пока КёнСу промакивает пот с его лица маленьким полотенцем, прежде чем швырнуть его на опускающиеся бёдра и задницу СеХуна. ЧанЁль хочет залезть в душ, но они обязаны подождать режиссера, который просмотрит все дубли и убедится, что не надо ничего переснимать, прежде чем начнут монтировать. Его голова запрокинута, глаза прикрыты, пока он пытается выровнять дыхание. Вопреки тому, что БекХён думает, мол, секс в порно это всего лишь секс, снятый на камеру, на самом деле, это искусство, требующее выносливости и терпения, а также хорошую команду за кадром. — Ты хорошо поработал, — хвалит КёнСу. ЧанЁль открывает глаза и кивает, благодаря таким образом КёнСу, пока не замечает, что тот обращается к его члену. После трёх лет совместной работы ЧанЁль убеждён, что КёнСу предпочитает члены больше, чем людей. Приглушенные голоса заполняют пространство, и ЧанЁль просто расслабляется, бесцельно блуждая взглядом по комнате. Стул возле входа, где обычно сидит ДжунМён, пуст — он сам стоит возле главной камеры, просматривая материал с режиссером. Зато вот возле пустого стула ДжунМёна, облокотившись на стену, стоит тот, кого ЧанЁль не ожидал увидеть. У ДжонИна сложены руки на груди, ноги обтянуты невероятно узкими джинсами, а свободная кофта вот-вот сползёт с плеча. ЧанЁль перестаёт дышать и не может отвести взгляд. Как долго ДжонИн там стоит? ЧанЁль никогда не был мнительным касательно своих «выступлений», но сейчас он немного нервничает, силясь понять, смотрел ли ДжонИн, оценивал ли. Задумчивое выражение улетучивается с лица ДжонИна, когда он замечает ЧанЁля. ДжонИн машет ЧанЁлю и дарит мягкую улыбку, прежде чем развернуться на выход. Ухмылка расползается по лицу ЧанЁля, сердце сбивается с ритма и кончики его ушей начинает гореть. Он слишком занят тем, что пялится туда, где стоял ДжонИн, чтобы заметить отблески интереса на лице ДжунМёна, наблюдавшего за их обменом взглядами. *** ЧанЁль записывает ещё два видео — одно с ДжонДе, где съёмки проходили на свежем воздухе — сцена «на пикнике», и второе — с ИФанем, где он использовал анальную пробку, пока трахал ИФаня у стены — прежде чем ДжунМён позвал его к себе в кабинет, чтобы снова рассмотреть его просьбу. ЧанЁль больше месяца ведёт себя хорошо, даже отклонил приглашение ДжонДе проникнуть в архивы, чтобы найти старое видео с прослушивания ДжунМёна, когда тот ещё не ушел с подмостков. Для этого понадобилось много самоконтроля, между прочим. ДжунМён пристально смотрит на ЧанЁля в течение минуты, прежде чем заговорить. — Я всё ещё не проникся этой идеей, — начинает он, укладывает локти на стол. — Но я готов позволить тебе пробную запись. Ничего особенного. Нам нужно понять реакцию, прежде чем мы будем вкладывать деньги в больший проект и… — Ты позволишь мне работать с ДжонИном?! — перебивает его ЧанЁль, почти подпрыгивая на стуле от восторга. — Попробовать, — предупреждает ДжунМён. Он бросает тоненький сценарий на стол и вручает его ЧанЁлю. — Предлагаю использовать воск за два дня до съёмок. ЧанЁль смотрит вниз: лобок у него всегда аккуратно подстрижен и гладок. — Но… — Я про твою задницу, ЧанЁль, — уточняет ДжунМён. — И не забудь почиститься изнутри за ночь до. ЧанЁль оставляет кабинет ДжунМёна в спешке, дрожа от волнения. Его тешит идея написать всем, кто есть у него в списках контактов, что ему наконец-то удалось заполучить руки ДжонИна на себе, но воздерживается, когда вспоминает, что его маме, которая в своё время поддержала его работу, детали знать не обязательно. Вместо этого он отправляет сообщение БекХёну. поздравляю, пидор. теперь твоя рука наконец-то получит отпуск *** ЧанЁль усердно готовится к своему большому дебюту с ДжонИном. У него неделя, чтобы привести себя в форму, чего он и добивается за счёт приседаний и подтягиваний каждое утро, пока не задаётся вопросом, не слишком ли он прибавил в мышцах. Он внезапно впадает панику, приземляется на пол посреди комнаты и задирает рубашку, чтобы убедиться, что у него ещё есть мягкий слой. Он должен быть идеальным для этой роли. Идеальным для ДжонИна, пусть даже это просто игра. Он послушно обрабатывает свою задницу воском, обронив несколько мужественных слезинок, потому что он никак не ожидал, что процесс окажется болезненнее, чем с лобком. После этого ему больно буквально от всего, он сидит всем своим весом на одной ягодице, пока БекХён смеётся над ним. Лучший друг или нет, ЧанЁль рассматривает отмену привилегий БекХёна как руммейта, пока тот не прекращает предлагать поцеловать уязвлённую зону, чтоб больше не болело. ЧанЁль знает, что в день съёмок он не должен быть на месте раньше десяти, так как сцена запланирована на день, но объявляется рано со скрученным сценарием в руке. ДжунМён внимательно его оглядывает, когда проходит мимо, кивая ЧанЁлю, после чего исчезает в холле в стороне своего кабинета. ЧанЁль поднимается на третий этаж, сворачивает направо к одной из небольших студий. Декораций минимум — это подходит ЧанЁлю. Огромная кровать стоит посреди площадки, белые простыни обтягивают твёрдый матрас, картину завершает простое накинутое сверху белое одеяло, которое всё равно под конец будет лежать на полу. Пара соответствующих тумбочек, стоящих по обе стороны кровати; очки для чтения и открытая книга — на одной, лампа — на другой. Минимальный реализм. Это напоминает ЧанЁлю первые несколько видео, в которых он снялся здесь, и это навеивает ностальгию. Кроме как ждать, ему ничего не остаётся, поэтому ЧанЁль направляется в маленькую гримерную и присаживается, вытаскивая свой сценарий — не помешает ещё раз по нему пройтись, даже если здесь лишь короткие диалоги. Он задаётся вопросом, зачем сценарий так необходим, исключая то, что ДжунМён перфекционист, когда речь о деталях. Это всего одна сцена — звучит так обманчиво, потому что единственная сцена может занять несколько часов с перерывами, чтобы держать актёров в тонусе или переснимать для лучшего кадра. Предыстория скучная и затасканная, но ЧанЁль клянётся, что сыграет лучше всех того, кто жаждет ублажить своего парня, даже если это будет просто сыграно. Это будет несложно, учитывая, как он на самом деле хочет угодить ДжонИну. Это желание давит ему на желудок и не позволяет полностью расслабиться. Его ступни неустанно отстукивают по полу, и он думает, что его обычные строчки на странице сливаются, слова меняются местами, чтобы запутать его. Он глубоко вздыхает, наконец-то откладывая сценарий, чтобы не накручивать себя лишний раз. Он опытный актёр; у него никогда не было проблем с нервами, даже когда он только начинал. Чёрт подери, он был так взбудоражен своим первым официальным видео-прослушиванием, что предложил снять ещё несколько после того, как только закончили первое, чтобы показать все свои возможности. Просто ДжонИн был неизвестным фактором среди всего этого. ЧанЁля и раньше физически привлекали люди, с которыми ему доводилось работать, но это быстро заканчивалось. Он трахался с ИФанем несколько раз вне камеры, пока искра не угасла и они не продолжили занятия сексом лишь на съёмочной площадке. Просто секс, ничего больше — взаимный обмен великолепными оргазмами. ДжонИн мог быть чем-то большим. ЧанЁль знает, что если бы та хрень в его голове нормально соображала, чтобы позвать ДжонИна на свидание, у них могло бы быть нечто большее. Это одновременно и пугает его, и захватывает. ДжонИн будит в ЧанЁле что-то такое, о наличие чего тот и не подозревал. Он всегда был вольной душой, рассекающей сквозь отношения, которые не длятся долго, потому что не было достаточно сильной привязанности, чтобы удержать рядом. ЧанЁль думает, что у ДжонИна достаточно влияния на него, чтобы оставаться с ним рядом. ЧанЁлю руки чешутся испытать эту теорию. СуДжон появляется первой, её сумка с принадлежностями для макияжа свисает с её рук, а знающая улыбка трогает губы. — Тот, кому невтерпёж, верно? — шутит она, становясь позади ЧанЁля и укладывая руки ему на плечи. — Не знаю, о чём ты, — фыркает он, закидывая ногу на ногу, и смотрит на неё через зеркало. СуДжон отмахивается от него, после чего обходит вокруг и начинает раскладывать нужные ей вещи перед зеркалом. Постепенно площадка заполняется небольшой командой, и макияж ЧанЁля завершают последними штрихами, когда объявляется ДжонИн. Он выглядит уставшим, но всё ещё достаточно привлекательным для ЧанЁля, чтобы тот мог выдать себя, обернувшись. Его пальцы сжимают подлокотники кресла, белея. Он наблюдает краем глаза, как ДжонИн падает в соседнее кресло, выпрямляя ноги и запрокидывая голову. Острая линия его челюсти потрясающая, его кадык дёргается, когда тот сглатывает, и ЧанЁлю хочется проследить его пальцами. — Готово, — заявляет СуДжон после того, как заканчивает с ЧанЁлем. — ДжонИн, просыпайся и тащи свою задницу сюда. ЧанЁль стоит и потягивается, зажмурив глаза и вытянув руки над головой. Он не ожидает тепла руки ДжонИна, когда тот шлёпает его по животу и это прикосновение будоражит кровь даже через рубашку. Это всего лишь шутливый шлепок, но ЧанЁль сопротивляется желанию получить больше. ДжонИн ловит взгляд ЧанЁля через зеркало, когда СуДжон приступает к работе. Внимание ЧанЁля приковывает едва заметная россыпь шрамов от акне на его челюсти, и он знает, что это несовершенство его кожи, которое не делает его менее привлекательным. Ко всему прочему, это напоминает ЧанЁлю, что ДжонИн очень даже человек и вполне в его вкусе. — Окей, гигант, — мурлычет КёнСу, дёргая ЧанЁля за руку, прежде чем усесться в кресло, где до этого сидел ДжонИн. Он снова смотрит вниз на член ЧанЁля, хотя тот ещё скрыт внутри джинсов. — Давай позаботимся о тебе. Это не первый раз, когда ЧанЁля уводят в соседнюю комнату для подготовки. Здесь мало места, стул у стены да стол, который выглядит так, словно его стащили из кабинета врача. Вот тут до ЧанЁля доходит, что он раздет и нагнут так, чтобы КёнСу мог его растянуть. ЧанЁль тратит время на то, чтобы успокоиться и привести дыхание в норму, когда нервная пружина в его животе начинает ослабевать. Ему не о чём беспокоиться; он делал это десятки раз – ну, может, и не в роли пассива, но он точно не стесняется трахаться на камеру. Всё, что ему надо сделать — перестать думать конкретно о ДжонИне, и всё пройдёт хорошо. Лучше некуда. ЧанЁль ковыляет обратно с полотенцем вокруг талии и анальной пробкой, которая удобно вставлена, чтобы держать его раскрытым до начала съёмок. СуДжон расчёсывает пальцами розовые волосы ДжонИна, и его голова снова запрокинута назад. У ЧанЁля из горла вырывается тихий звук, из-за которого ДжонИн открывает глаза и смотрит на него. ЧанЁль несётся к вешалкам в другую часть комнаты. К чёрным боксёрам, которые ему предстоит надеть к началу сцены, прикреплён голубой ярлык с именем ЧанЁля. Боксёры на нём долго не останутся. Он надевает рубашку, по инструкции ДжунМёна в сценарии не застёгивая несколько пуговиц, оставляя боксёры на потом. Нет смысла надевать их сейчас, когда ему придётся их стягивать, чтобы избавится от пробки перед съёмками. Всё собирается воедино быстро, продуктивно, и прежде чем он успевает морально подготовиться, ЧанЁль обнаруживает себя без полотенца, стоящим перед ДжонИном только в боксёрах и рубашке. У ДжонИна обнажён торс, его штаны расстёгнуты и возбуждённый член оттягивает тёмную ткань. ЧанЁлю уже хочется упасть на колени и отсосать, но они даже ещё не начали снимать. — Тебе не нужно нервничать, — заверяет его ДжонИн, склонив голову, пока на его губах расцветает приятная улыбка. Наступает вялотекущая паника. — Я не нервничаю, — хрипит ЧанЁль, прокашлявшись. ДжонИн поднимает руку и ласково касается ушной раковины уха ЧанЁля. У ЧанЁля колени вот-вот подогнутся, и он награждает ДжонИна взглядом широко распахнутых глаз. — Кончики твоих ушей краснеют, когда ты нервничаешь. У ЧанЁля за спиной дверь, и кто-то из них должен будет споткнуться, когда режиссер потребует действия, из-за чего он не опирается на эту самую дверь даже в поисках крохотной поддержки. — Не волнуйся, — говорит ДжонИн, легонько выводя круги на запястье ЧанЁля. — Я хорошенько о тебе позабочусь. Перемена происходит прямо перед глазами ЧанЁля. Первые слова донеслись изо рта ДжонИна, но окончание фразы было сказано ЧанЁлю ухмыляющимся Каем, с полуприкрытыми глазами и крепкой хваткой на запястье. — Твою мать, — выдыхает ЧанЁль, не готовый к таким переменам. Это всё ещё ДжонИн перед ним, разве что в образе, и это как-то утешает. ДжонИн толкает ЧанЁля к двери, проводя носом по линии его челюсти, прежде чем прижаться к ЧанЁлю спереди всем телом. ЧанЁль почти пропускает инструкцию, кровь стучит у него в ушах, во рту сухо, но ДжонИн не теряет времени. Его губы мягкие, тёплые и липкие от блеска, когда поцелуй перетекает в более откровенный. ЧанЁль стонет, заваливаясь назад, когда дверь открывается, спотыкается, как по сценарию — непреднамеренно — и тянет ДжонИна за собой за шлевки штанов. Он знает, что все смотрят, что ДжунМён наверняка уже начал составлять список вещей, которые ЧанЁль должен улучшить, если он хочет снова работать с ДжонИном. Это мысль пинком врубает его профессионализм. ЧанЁль стонет, когда ДжонИн сгребает его волосы в кулак и тянет голову в сторону. Это часть, где камера снимает их рты, чтобы было видно, как язык ДжонИна проскальзывает между губ ЧанЁля в небрежном поцелуе. ДжонИн на вкус как перечная мята под клубничным ароматом блеска для губ. Свободная рука ДжонИна работает быстро, расстёгивая рубашку ЧанЁля, пока ткань не падает вниз. ЧанЁль накрывает ладонью член ДжонИна через ткань штанов, проводя вверх-вниз по напряженному стволу, пока ДжонИн толкается навстречу. ДжонИн мурлычет, оттягивая волосы ЧанЁля, чтобы прервать их поцелуй. — Малыш, — говорит негромко, останавливаясь, чтобы мягко застонать от удовольствия. — Я хочу увидеть твои чудесные губы на своём члене. ЧанЁль падает на колени, смотрит на ДжонИна, когда берёт в рот, с ухмылкой поглаживая собственный член, прежде чем стянуть ткань вниз. Вблизи член ДжонИна такой же красивый, как ЧанЁль себе и представлял. Он не сверхогромный, но толстый, головка ярко-розового цвета с капелькой выступившей смазки. ЧанЁль высовывает язык и пробегается им по головке члена, продолжая удерживать взгляд на лице ДжонИна, когда начинает опускаться ниже. Они аккуратны со своими позами, чтобы камеры могли без проблем заснять, как ЧанЁль отсасывает. У ДжонИна открыт рот, глаза темнеют, когда он наблюдает за ЧанЁлем, толкается чуть вперёд, если ЧанЁль замедляется. Порно-аудитория обычно не в восторге от медленного, романтического минета. Очень жаль. ЧанЁль нечасто это делает; требуется совсем немного времени, чтобы его колени и челюсти начали болеть. Из-за этого он начинает уважать СеХуна, который может глубоко заглатывать его член и первые признаки дискомфорта показывает только через полтора часа активного минета. Камера прямо перед его лицом, сфокусирована на его губах. ЧанЁль выпускает член изо рта, скользя по нему влажными, припухшими губами. ДжонИн сжимает член у основания и водит кончиком по губам ЧанЁля, прежде чем тот прихватывает губами головку. ДжонИн издаёт низкий удивлённый стон, глаза его расширяются. Камеры это не засняли бы, но ЧанЁль заметил, и это подстёгивает его. Он укладывает руки ДжонИну на бёдра, продолжая сосать с энтузиазмом. Камера отодвигается назад, давая ДжонИну простор, чтобы схватить ЧанЁля за волосы снова и направить его голову. Из уголков рта ЧанЁля стекает слюна, немного попадает на подбородок, и он готовится взять член ДжонИна полностью, но его внезапно отталкивают назад. Он приземляется на задницу и руку, смотрит на ДжонИна, когда режиссер вопит о завершении дубля. — Чёрт, — ругается ДжонИн. Его дыхание тяжелое, а пальцы крепко обвили основание члена. КёнСу бежит на площадку, с интересом глядя на ДжонИна. — Всё в порядке? — Я почти кончил, — смеётся ДжонИн. Он запускает руку в волосы, и сердце ЧанЁля делает сальто. — Ты что? — спрашивает КёнСу, переводя взгляд с члена ДжонИна на ЧанЁля, который всё ещё сидит на полу. — Минет тебя никогда не доводил до оргазма. — Всё бывает в первый раз, — отмахивается ДжонИн. — Просто дай минуту, чтобы успокоиться. Пока КёнСу ходит к режиссеру, чтобы объяснить, в чём дело, и растерянно ищет ДжунМёна, ЧанЁль смотрит на ДжонИна. Его дыхание выравнивается, розовый румянец, который успел сползти на грудь, исчезает. ЧанЁля раздувает от гордости, и он не может не улыбаться. Когда ДжонИн переводит на него взгляд, то улыбается в ответ по-настоящему и обнадёживающе. — Мы пойдём дальше и продолжим с момента, когда ДжонИн толкает ЧанЁля на кровать, — объявляет ДжунМён. ДжонИн подаёт руку ЧанЁлю, чтобы помочь подняться с пола. — Прости за это. — Моя задница может пригодиться и для чего-нибудь покруче, — говорит ЧанЁль прежде, чем успевает остановить самого себя. Он сразу же смущается, но ДжонИн только смеётся, сглаживая все углы. Когда запись возобновляется, ЧанЁль остаётся без рубашки, а штаны ДжонИна откинуты подальше. ДжонИн кладёт руки ЧанЁлю на талию, впиваясь ногтями в кожу достаточно для того, чтобы у ЧанЁля вырвался стон удовольствия. Дрожь пробегает по телу ЧанЁля от того, как ДжонИн грубо обращается с ним, когда сверху. ЧанЁль чувствует себя в ловушке, словно добыча под разгорячённым, хищным взглядом ДжонИна. — Пожалуйста, — умоляет он, смутно припоминая свою реплику. — Мне нужно, чтобы ты меня трахнул, — чем дальше текст, тем он отвратительнее, но это просто пробное видео, где упор идёт на их совместимость как экранной пары, а не на диалог. ДжонИн стаскивает боксёры с ЧанЁля, пробегаясь пальцами по внутренней стороне его бёдер на обратном пути вверх. ЧанЁль выгибается навстречу, ноги разводятся шире для камеры, которая находится сразу за ДжонИном. Это проще, когда он уже подготовлен, растянут и обработан смазкой в ожидании члена ДжонИна. ДжонИн дразнит, и камера теперь совсем близко, чтобы запечатлеть, как расширяется анус ЧанЁля от давления головки, которая должна проскользнуть внутрь. Это сводит с ума. ЧанЁль сгребает простыни в кулак, стараясь оставаться расслабленным, и всё, что он хочет, так это чтобы ДжонИн наконец заполнил его до краёв и выебал так, чтоб он не помнил своего имени. Его член дёргается, прижимается к животу каждый раз, когда ДжонИн вместо того, чтобы нормально вставить, снова выходит. ЧанЁль ничего не может поделать, продолжая сжиматься вокруг пустоты, хотя это чудесный вид для камеры. ЧанЁль стонет громко и протяжно, когда член ДжонИна наконец-то входит на всю длину, настоящий и не придуманный. За исключением тех случайных съёмок, когда ЧанЁлю вставляли плаг, чтобы добавить огоньку, в ЧанЁле давно не было посторонних предметов. Это пиздец как здорово, и ЧанЁль борется с желанием свести ноги, чтобы притянуть ДжонИна ближе. ДжонИн трахает его медленно, и ЧанЁль тяжело дышит, подстраиваясь и ожидая, когда режиссер скажет им ускориться. Это не значит, что ЧанЁль не в состоянии контролировать собственное тело. Это всё потому, что с ним ДжонИн, которого он так долго хотел, и сдерживать себя из-за этого сложно. ДжонИну шепчут инструкцию поднять ЧанЁля за бёдра над матрасом. ЧанЁль стонет от того, как член ДжонИна скользит в нём, как ладони ДжонИна прижимают его бёдра к груди. Вся его задница в воздухе, открывая камере — и ДжонИну — великолепный вид на то, как она заполнена членом ДжонИна. После ещё нескольких минут медленного, мучительного проникновения, ЧанЁль выдаёт реплику — конечно, у него есть подходящие слова. — Просто уже выеби меня, — рычит ЧанЁль и давится удивлённым вздохом, когда ДжонИн толкается в ответ. Это были не его строчки, но никто не требует прекратить. ДжонИн отпускает ноги ЧанЁля и укладывает их себе на бёдра, набирая скорость. ЧанЁль никогда не думал, что так трахаться можно так близко, так интимно. Он стонет на камеру; стонет от удовольствия, которое пробегается по его позвоночнику и оседает где-то в желудке. Он должен сосредоточиться на том, чтобы не дать себе кончить без единого прикосновения, поэтому он концентрируется на слепящем свете ламп, тихой возне съёмочной группы за кадром. ЧанЁль впивается зубами в нижнюю губу и запрокидывает голову, пока ДжонИн вбивается в него снова и снова, не теряя скорости. Режиссер кричит «снято», и ЧанЁль лежит распластавшись на кровати и скулит, потому что им не разрешено много двигаться. Его ноги всё ещё обвиты вокруг талии ДжонИна, и член ДжонИна всё ещё глубоко в его заднице. КёнСу идёт к ним, но оба парня от него отмахиваются. ЧанЁль далёк от того, чтобы за перерыв лишиться эрекции, собственно, как и ДжонИн. У ДжонИна странное выражение лица, которое ЧанЁль не может понять. Он смотрит на ЧанЁля, с волнением прикусывая нижнюю губу, и ЧанЁлю становится тесно в груди, а в мозгу происходят сбои. — Я могу пригласить тебя на свидание? — выпаливает он, тут же сожалея о сказанном. Сейчас не время и не место для этого, и если это попадёт на плёнку, то ЧанЁлю больше не дадут работать с ДжонИном в паре. ДжонИн распахивает глаза, явно пораженный. — Мм, — начинает он, оглядываясь вокруг на присутствие кого-либо поблизости. Его руки, которые до этого были вдоль тела, теперь устраиваются у ЧанЁля на коленях. – Ну, окей. — Правда? — спрашивает ЧанЁль неуверенно, потому что это было слишком просто. ДжонИн едва заметно пожимает плечами, но ЧанЁль чувствует движение его члена в себе. — Да, я слышал много хорошего о тебе, к тому же ты действительно горяч, так что… да. ЧанЁль улыбается ДжонИну, с облегчением выдыхая. — Спасибо. ДжонИн мягко смеётся. — СеХун говорит, ты трахаешься, как машина, — добавляет ДжонИн, сжимая ноги ЧанЁля крепче. — Не могу дождаться, чтобы выяснить, прав ли он. Ну, охренеть. Картинки с ДжонИном, который лежит под ним, принимает в себя член ЧанЁля и стонет его имя, атакуют его фантазию, отчего его член дёргается. ДжонИн замечает это, и на его лицо возвращается ухмылка Кая. ЧанЁль не успевает выяснить, что это значит, потому что им говорят вернуться к съёмкам. Они начинают с того же момента, где остановились, прежде чем сменить позу. Сейчас, когда он обеспечил себе свидание с ДжонИном, ЧанЁлю легче раскрепоститься и перейти в профессиональный режим. Это не означает, что ему стало легче, когда он залезает на ДжонИна, чтобы оседлать его. Ногти ДжонИна оставляют саднящие полосы на внутренней стороне бёдер ЧанЁля, отчего тот лишь быстрее двигается, наклонившись вперёд, и камера обретает прекрасные кадры сзади, пока ДжонИн толкается в него сильно и быстро. ЧанЁль пользуется тем, что камера сфокусирована не на их лицах и целует ДжонИна. ДжонИн улыбается ему, когда им дают время побыть порознь, но вскоре их зовут для следующего дубля. Ещё несколько дублей для съёмки их позы с разных углов и ещё час — на то, чтобы доснять необходимое, и только потом они заканчивают. Уставший ЧанЁль отдыхает, стоя в коленно-локтевой, чтобы не рухнуть в лужу под собой. Сперма есть и на его пояснице, медленно стекающая по бокам, и он ждёт, когда объявится КёнСу с полотенцем. ДжонИн стоит позади него, выказывая своё присутствие прикосновением к бедру ЧанЁля и выводя успокаивающие круги по коже. ДжонИн также помогает ЧанЁлю встать на колени, когда его спина протёрта, а затем сильная рука обвивается вокруг его талии, так что ЧанЁль теперь может слезть с кровати и идти своими ногами. Он выдохся, но сам в приподнятом настроении, улыбается ДжонИну, который улыбается в ответ так же ярко. — Вы двое становитесь отвратительными, — жалуется КёнСу, переводя взгляд с одного на другого. *** ЧанЁль ведёт ДжонИна на ужин на следующий вечер. ДжонИн отвечает ему застенчивыми улыбками и мягкими словами, которые делают симпатию ЧанЁля сильнее. Он узнаёт, что ДжонИн пришёл в порно-индустрию, чтобы оплачивать учёбу, но вскоре учиться он бросил. — Я люблю свою работу, — поясняет ДжонИн, облизывая губы. ЧанЁль замечает, что тот делает это часто с тех пор, как говорит о себе. — Я люблю это больше, чем любой учебный предмет, поэтому я пошел на это. Остальное стало историей, — ДжонИн наклоняется вперёд и укладывает локти на стол, играясь с салфеткой. — А тебя что привело в порно? ЧанЁль откидывается на спинку стула, отстукивая пальцем по краю стакана. Большая часть их ужина уже съедена, и это подталкивает к небольшому разговору. — Честно говоря, по большей части это была прихоть. Несколько лет назад группа друзей и я выпивали, и один из них показал видео с аматорской дрочкой на своём ноуте. Это было ужасно, — смеётся ЧанЁль. – Ну, пьяный я подумал, что будет чудесной идеей снять мою собственную версию, потому что я знал, что сделаю это лучше. Я никому не показывал, но мой сосед по комнате нашёл файл и посмотрел. Он сказал, что я сделал это круче, чем во всех порно-роликах, которые он видел. Тогда я не знал, куда податься, так что я решил «какого чёрта» и попробовал получить работу в порно, потому что это точно выгорело бы. ДжонИн качает головой с улыбкой. — Ты нечто, ЧанЁль. — Хорошее нечто? — уточняет он с надеждой. ЧанЁль чувствует носок ботинка ДжонИна у своей лодыжки, который медленно скользит к икре. — Да, — отвечает ДжонИн, пристально глядя на ЧанЁля. — Перейдём к десерту? Эта реплика прямиком из порно — ЧанЁль уверен, потому что сам однажды употреблял её, — но действует магическим образом в исполнении ДжонИна, который фактически обвёл ЧанЁля вокруг пальца. ЧанЁль отвозит к себе ДжонИна в рекордные сроки, плотно прижимает к двери, вплетая пальцы в волосы и крепко целуя чужие тёплые губы. В этом много обещаний, но даже если у них не будет секса сегодня, в следующий раз или даже через два, ЧанЁлю достаточно откровенных поцелуев со своим новым суперсексуальным парнем и возможности видеть его сонное лицо по утрам. Им некуда спешить. *** ДжунМён не слишком рад, что эти двое начали официально встречаться, но только потому, что ему пришлось услышать от ЧанЁля с ДжонИном о их желании работать вместе. А щенячий взгляд ДжонИна так вообще убийственен. — Хорошо, — со скрипом говорит он, убирая чёлку со лба. — Только прекрати на меня так смотреть. ДжонИн даёт ЧанЁлю скрытое «пять», прежде чем они вдвоём тихонько сваливают, чтобы наверняка начать обжиматься в одной из пустующих студий. ДжунМён отправляется к себе в кабинет, задаваясь вопросом, будет ли вовремя сейчас запустить серию видео, над которой он работает, и отдать главные роли этим двоим.