***
Два дня прошли как во сне. Зейн ночевал на улице в гамаке, потому что стены давили. Слышались отголоски прошлых фраз, собственная ложь и неоправданные надежды. Даже комната с его собственными граффити говорила с его сознанием, не оставляя никаких путей для побега. Благо погода в Калифорнии была несуровой почти всё время в году. Так, сидя на газоне, Малик снова набирает номер прошлых ошибок или наоборот номер самых лучших моментов его жизни. Судорожно повторяет заготовленную речь и вдыхает всё чаще и чаще. Но на том конце провода отвечает та же запись автоответчика. Сегодня Зейн настроен решительно, поэтому не собирается сбрасывать. Он пойдёт до конца и добьётся, чтобы Лиам это прослушал. - Привет. Это я. Я думал о том, что было, что мы пережили. И это всё настолько яркими воспоминаниями засело в моей голове. И мне интересно, не хотел бы ты встретиться? Ну, знаешь, просто чтобы поговорить. Я понимаю, что у тебя новая жизнь, в которой уже нет место для старого Зейна. Хотя и я сейчас изменился. Мы оба другие. Но разве может быть так, что у нас больше нет шанса? Знаешь, говорят, время лечит. Видимо на мне это не работает. Я всё ещё чувствую тяжесть. Не могу сказать, приятная ли она. Ведь вроде бы это наши общие воспоминания, моменты, которые мы делили только вдвоём. Но после расставания этого становится слишком много. Я не иду ко дну, и я не якорь. Я не держу тебя, твой образ просто застрял во мне. Кажется, что весь ты всё ещё во мне. Где-то течешь по венам или сидишь под ребрами, щурясь от солнечных лучей. А, да. Я в Калифорнии. Ты, наверное, знаешь. Время для сообщения прерывается. Но парень набирает заново. Он уже не способен остановиться. Его руки слегка трясутся, он не отдаёт себе полного отчета в действиях, но где-то на бессознательном уровне понимает, что так надо. Так правильно. - Я в Калифорнии. В ЛА всё напоминает тебя. Я не знаю почему, ведь мы не часто тут бывали. А может потому, что ты любил солнце? Или просто я представляю тебя рядом, потому что именно тут твое место. Я не могу перестать представлять нас здесь. Это Дом. Наш общий. Только ты сейчас в «отъезде». Я надеюсь, что скоро твоя «путевка» закончится. «Виза» истечет, и ты снова будешь рядом. Помнишь, когда мы были моложе? Мы могли всё. Это была свобода, которая закончилась контрактом и клеткой. Я смог пробиться через её прутья, а ты застрял. Я протягивал руку, но ты не захотел снова чувствовать это. Самостоятельный. Решил, что это не выход. Я уже не помню, каково это было, пока весь мир не лег перед нашими ногами. Я забыл, как мы были простыми парнями. Забыл наши осенние ночи в дождливом Лондоне. Мы живём в жестоком мире. Который может быть прекрасен, если ты не один… - Я звонил уже столько раз. А гудок снова прерывается. Почему так мало времени даётся на то, чтобы оставить сообщение? Лиам, я хочу извиниться. Ты ведь знаешь. Я хочу поговорить с тобой, а не зачитывать монологи. Позвони мне. Прошу. Я знаю, что ты, скорее всего, пережил всё это. Но меня до сих пор разрывает на части. Это важно. Пожалуйста.***
Со звонка прошла неделя. Как не странно, но Зейн чувствовал себя спокойно и умиротворенно. Стены снова будто бы приглашали его внутрь, согревали и лелеяли. Он дышал. Не сказать, что свежим воздухом, скорее всего табачным дымом. Но было легче. Тогда он и решился на ещё один разговор. В поисках своего телефона, парень забрёл в имитированную студию звукозаписи на втором этаже, где его взгляд упал на фото парней. Он помнит их, как же без этого? Но вот только один взгляд был четче других. И выразительнее. И влюбленнее. И вообще все самые красивые прилагательные мира не смогли бы описать эти карие глаза. Казалось, что весь мир вдруг окрасился в черно-белые цвета, и только это фото было цветным. Оно притягивало своей атмосферой, которую уже больше не вернуть. Никогда. Одернув себя, Малик взял телефон и быстро вышел на балкон. Сенсорный экран, похоже, не хотел подчиняться ему, не давая набрать уже известный нам номер. И на секунду Зейн подумал: «А вдруг это знак?». Но он научился посылать эти знаки куда подальше. Гудки. - Привет. Ты как? Я понял, что говорил о себе. Это так заезженно. Прости меня. Я просто не могу игнорировать свои чувства и возникающие воспоминания. Надеюсь, что ты в порядке. Надеюсь, ты не в Лондоне. А где-то в лучшем месте. Где солнце. У вас же отдых. Ты имеешь право. И ты, наверное, с кем-то другим. Или другой. Ты, ты, ты. Это слово уже такое родное. Им можно описать всё, знаешь. Я больше не могу так. Лиам, прости меня. Я не хотел рушить всё. Я лишь хотел свободы. Но ты решил не идти за мной. Я не мог по-другому. Ты же сам знаешь. У нас нет времени. Такое ощущение, что весь запас мы израсходовали, ничего не вернуть уже нельзя. И возобновить его тоже нельзя. Перезвонишь мне? Я ведь буду ждать. Моя свобода закончилась там, где твоя и не началась. Я буду ждать. Ты знаешь.