Тепло любящих прозрачных рук

      Довольно трудно отыскать человека, у которого в самом раннем детстве не было воображаемого друга. Детям свойственно фантазировать, особенно если им не с кем играть. А Джеффри Вудс был как раз из числа таких детей. Он был единственным ребенком в семье, родился когда родителям уже было почти сорок пять. Незадолго до его появления на свет семья въехала в новый дом. Так что здесь не было живущих поблизости друзей с детьми, с которыми мог бы играть маленький Джефф, не было у него и братьев с сестрами. Зато был воображаемый друг.       Воображаемый друг был взрослый. Когда Джефф спросил, сколько ему, тот ответил, что девятнадцать. Это же ужасно много. Ещё воображаемый друг был красивый. Джеффри тогда ещё не делил людей на красивых и некрасивых. Просто он часто думал о том, что, когда вырастет, хочет быть хоть чуть-чуть похожим на своего товарища. А тот лишь скромно улыбался и похлопывал ребенка по макушке. Руки у воображаемого друга были тёплыми всегда. Джеффа это еще удивляло, как же так? Даже мама так не может.       У воображаемого друга было имя. Джефф как-то раз сказал маме, с кем играет, назвал друга по имени. Мама как-то странно на него посмотрела, но ничего не ответила. А Джефф не обратил внимания. Он же был всего лишь ребенком, и много чего не понимал.       Джефф рос. Из маленького милого мальчика он превратился в угловатого, но не лишенного приятности черт подростка. Воображаемый друг никуда не делся, хотя пора бы уже давно. Об этом Джеффри никому не говорил, да и вообще тщательно старался игнорировать Льюиса - воображаемого друга - насколько это возможно. Не дай бог ещё кто-нибудь узнает, что он в тринадцать видит какого-то несуществующего парня, который с ним разговаривает. Правда, иногда Джефф срывался. С самого детства он привык, что Лью рядом, Лью защитит, Лью поддержит. Ещё будучи ребёнком Джеффри обожал ночное время. Потому что Льюис ложился рядом с ним, крепко обнимал и рассказывал интересную историю. Лью помогал ему учиться читать, считать, писать. Лью играл с ним. От прикосновения Льюиса уходила любая простуда. А ещё Джеффу особо запомнился один эпизод, наверняка сон. Да, точно сон, ведь так же просто не бывает.       Маленький Джефф как можно плотнее закутался в одеяло, накрывшись с головой. Иногда Лью уходил куда-то на несколько ночей, и в такие ночи Джефф не мог спать. Не было привычного тепла и ощущения защищённости. А ещё уже три дня как он видел монстра. Типичный плод детской фантазии, чудище из шкафа. Оно выходило из-за деревянной дверцы ровно в полночь и кружило по комнате, шелестя своими множественными членистыми лапками, глухо шипя и щёлкая клыками. Оно обходило кровать по кругу, каждую ночь приближаясь. Джефф знал, что в эту ночь оно подойдёт вплотную. И сожрёт его. И вот, часы в гостиной на первом этаже пробили двенадцать. Дверь шкафа тихонько скрипнула, и монстр шуршаще пополз по полу, задевая лапками раскиданные повсюду игрушки. Джефф замер под одеялом, боясь не то что пошевелиться, даже вдохнуть полной грудью было страшно. Спине стало очень мокро и холодно, онемели кончики пальцев, а в груди всё сжалось. Очень страшно. Воздух наполнился сладковатым запахом гниения, исходящим от монстра. Туго натянутое на тело одеяло зашевелилось, и сердце у ребёнка окончательно ушло в пятки. Вот он, конец. Но смерть не торопилась его забирать. Монстр зашипел особенно, громко, едва не перебудив весь дом, и остервенело защёлкал клыками, словно пытаясь кого-то укусить. Раздался хруст, чудище застрекотало как инопланетный гигантский таракан из какого-то фильма, затем что-то чавкнуло, и всё стихло. Джефф не рискнул пошевелиться. Кровать прогнулась от того, что кто-то сел на неё. Нежная тёплая рука забралась под одеяло и погладила мальчика по голове.       - Всё хорошо, Джеффри. Оно не вернётся, - это был голос Льюиса.       Джефф прекрасно осознавал, что всё это - сон, а само существование Льюиса - патология, но ничего с собой поделать не мог. Неделями игнорировал воображаемого друга, который молчал, чтобы не досаждать, а потом срывался и часами его обнимал, говоря всё, что на уме. Льюис только улыбался, иногда комментируя. И гладил по спине. И руки у него всегда были тёплые и любящие.       Джефф не мог сказать, откуда в его сознании взялся Льюис. Он не был похож на кого-либо из знакомых, он даже не походил на актеров из фильмов, что Джеффри смотрел в детстве, а ведь воображаемые друзья часто создаются сознанием из внешности живых людей. Родственников, знакомых, людей в телевизоре... А Лью как будто был всегда. Эдакий ангел-хранитель местного розлива.       Когда Джеффу исполнилось восемнадцать, Льюис пропал. С одной стороны это порадовало уже взрослого парня. Значит, крыша пришла в норму и шифером на поворотах не шуршит. С другой стороны, стало очень пусто и одиноко. Джефф слишком уж привык к тому, что его в режиме двадцать четыре на семь опекает воображаемый друг. С Лью можно было делиться всем подряд. Даже мастурбировать при нём было нормально. Джеффу даже довелось в период полового созревания влюбиться в Лью. Он же такой симпатичный, родной, милый и заботливый. И целует на ночь в висок. Ну как такого не любить? А теперь он исчез. И даже на зов не является. А раньше ведь, стоило лишь позвать, как Лью буквально из-под земли выпрыгивал, стремясь оказать свою помощь. Наверное, теперь он вернулся туда, откуда пришёл. Кстати, Джефф довольно часто расспрашивал о том, кто такой Лью, откуда он. Воображаемый друг отшучивался или менял тем разговора. Со временем Джефф даже обращать внимание перестал. Ну какая разница, ей богу? Главное, что он есть, пусть даже для всего мира его и нет.       Без Лью медленно протянулся почти целый год. Джефф уже даже привык к тому, что его больше не целуют на ночь, не обнимают во сне, не следят за каждым шагом. Научился наконец-то быть нормальным взрослым. И по возрасту он сравнялся со своим другом. Девятнадцать лет уже. А Лью, кстати, не старел. Так и оставался всегда молодым, хотя, даже если ему было столько на момент первой встречи, которую Джефф помнит, то сейчас ему было бы порядка тридцати восьми. Ну и позор. Взрослый балбес, а озабочен возрастом придуманного человека. Лучше бы готовился к сессии, охламон.       В какой-то момент Льюис вернулся в жизнь уже почти забывшего о нем Джеффа. Но уже не в образе доброго друга, едва ли не сверхзаботливого старшего брата, а в виде персонального кошмара Джеффри Вудса.       Парень в полосатом шарфе то и дело мелькал в поле зрения. То он стоит на противоположной стороне улицы, то в дверях, то в зеркале... Он исчезал так же внезапно, как и появлялся, подкарауливал в самых неожиданных местах. Лью что-то говорил, но Джефф не слышал. Лью куда-то показывал пальцем, но Джефф этого не понимал. Пытался понять, но не получалось. Льюис теперь был страшным. Он остался тем же привлекательным молодым человеком, но с добавлениями. Грязь на одежде и волосах, кровь. Всё тело украшали глубокие кровоточащие раны. Разрезанные щёки, горло, шрам через переносицу, полоса поперек лба, изуродованные руки... И ноги. Обломанные, синие, грязные. Вылитый зомби из фильма ужасов.       Джефф честно начал побаиваться этого зомби - так он теперь называл Лью. Нет, воображаемый друг ничего не сделает, его же не существует, но вот психике от таких встреч нехорошо. И с этим надо что-то делать. Джефф уже и к гадалкам ходил, и в церковь, и свечки ставил, и молитвы читал, и святой водой кропил. Без толку. Воображаемый зомби не исчезал. Колдуны, священники и гадалки разводили руками, сходясь во мнении, что к нему прицепилась неприкаянная душа. Лишь одна старая цыганка сказала что-то о том, что у Джеффа есть сильный и верный защитник. Но он это мимо ушей пропустил.       - Оставь меня в покое! - четко сказал он, когда Лью снова показался на подоконнике. - Не знаю, что тебе нужно, но проваливай. Ты мне никто, чтобы так портить мне жизнь. Тебя даже не существует!       Лью опустил голову. Плечи его пару раз вздрогнули. Он выглядел так, будто ему родная мать сказала, что он ей не сын. А Джефф ждал ответа. Воображаемый друг посмотрел на парня, показал пальцем на потолок и сказал наконец-то хоть что-то. Впервые за несколько месяцев:       - Один раз. Проведай меня всего один раз. И больше ты меня не увидишь. Клянусь, - на этом Лью пропал. Снова растворился в воздухе. Джефф не очень понял суть этих слов. Ну, если верить всем гадалкам, то Льюис - призрак, и ему надо помочь закончить что-то, чтобы он смог обрести покой. Он попросил подняться наверх. Очень завуалированно попросил. Наверху был чердак, где был склад барахла семьи Вудс. В детстве Джеффа туда не пускали, чтобы ненароком не поранился и не уронил на себя ничего. Потом он несколько раз туда поднимался, помогая маме делать там уборку. На чердаке стояли два громадных книжных шкафа с фотоальбомами, к которым Джефф не проявлял никакого интереса. Были безумные вещи вроде оленьих рогов на стену, были старые сапоги и куртки, книги, вазы, автозапчасти и даже разобранный самогонный аппарат. В общем-то, хлама предостаточно. И что надо сделать?       - Эй, Лью, слышишь? А дальше-то что? - спросил у гор хлама Джефф, войдя в пыльное помещение. Льюис не материализовался, но на пол с полки шкафа свалился один из альбомов, и в данной ситуации только дурак не понял бы, что это знак. Проворчав что-то про призраков, которым неплохо бы научится нормально говорить, Джефф поднял книжицу и сдул с обложки пыль. На красном рисунке лепестков синим маркером был подписан год его рождения и дата. Как раз за несколько месяцев до его появления на свет.       Джефф начал листать страницы. На фото были его родители, только куда моложе, и Льюис. Абсолютно живой, контактирующий с Маргарет и Питером. Он что, фамильное привидение? Осознав, что он чего-то не понимает, Джефф решил спросить у матери.       Маргарет долго молчала и теребила подол юбки. Затем сказала, что узнать об этом Джефф должен был лишь достигнув совершеннолетия, но, поскольку он уже что-то нашел, она расскажет. И начала говорить. Джеффри, мягко говоря, пребывал в глубоком шоке. Человек на фотографии - его покойный старший брат. Которого звали Льюис Вудс. Лью, несмотря на то, что ему было девятнадцать, очень ждал появления на свет младшего брата, обещая оберегать его всю жизнь. Вёл себя так, будто сам отцом станет. И не дождался буквально восемь недель. Он подрабатывал, и возвращался домой поздно. Какой-то ублюдок убил его в подворотне. Зарезал ради пары долларов, что были у Лью в кармане. Изуродовал всё тело глубокими ранами...       Маргарет плакала, обещала на выходных, раз уж Джефф всё узнал, отвезти его на могилу к Льюису. Но Джефф не слушал. Он просто внезапно понял всё, чего не понимал. Даже то, про что он не знал, что не понимает. Зашел в комнату к себе, упал на кровать и прислушался. Тишина.       - Лью, я приду к тебе с вместе с мамой и папой, - негромко произнес он, зная, что его услышат, - Не уходи.       - Не уйду, братик, - спины коснулись теплые любящие руки. Джефф подался им навстречу, жалея, что не узнал обо всем раньше. Ведь если бы он знал, что Лью не просто воображаемый друг, пугающий родителей - ну еще бы, сын придумал себе своего мертвого брата, о котором ничего не может знать - а его брат, эдакий ангел-хранитель местного розлива, то тепла от этих рук в его жизни было бы разы больше.