***
– Хен! – кричит Тэ, когда они заходят в самую большую школьную столовку из всех, что когда-либо видел Чимин, и которая по уровню шума напоминает заполненный концертный зал. – Намджун-хен! Чимин высматривает, кому же кричит Тэхен, и замечает стол, за которым расположилась группа самых классных парней, которых он когда-либо видел в своей жизни. – С возвращением, Тэ-Тэ, – говорит высокий парень с розовыми волосами, мило улыбаясь им обоим. Тэхен улыбается и занимает свое место за столом, не забывая усадить Чимина рядом с собой. Они знают друг друга минут двадцать, а по пути в столовую парень уже успел подержаться с Чимином за руки и чмокнуть его. Дважды. – Хен, – произносит Тэ, указывая на Чимина, – это мой новый сосед – Чимини. Я пригласил его сесть с нами, потому что он тут новенький. Парень с розовыми волосами, который, по-видимому, и есть Намджун, сначала удивляется, но потом спешит скрыть это за приветливой улыбкой. – Как дела, Чимин? Меня зовут Ким Намджун, но зови меня просто Намджун-хен, – с этими словами он тянется, чтобы дать Чимину «пять». – Привет, я Ким Сокджин, но можешь звать меня просто Джин-хен, – голос этого парня оказывается куда более мягким, чем Чимин мог бы предположить, и в нем словно чувствуется отголосок материнской заботы. – Сейчас еще пара ребят подойдет. Они могут показаться тебе немного пугающими, но не парься, они не кусаются. – Намджун-хен и Джин-хен в этом году заканчивают школу. Они старше нас с тобой на год. В следующем году они выпустятся и забудут про нас, – поясняет Тэ, в шутку всхлипывая и смахивая несуществующую слезу. Намджун закатывает глаза на это: – Это всего лишь первый день учебы, а кое-кто уже опять включил режим «драма квин». – Не преувеличивай, Тэ, – говорит Джин, запихивая в рот ложку с пюре. – У тебя все еще будет Чонгук. И… ох, помяни черта. Чимин и Тэхен оборачиваются, и на лице последнего расцветает яркая улыбка. – Хоби-хен! Чонгуки! – кричит он. Все в столовой оборачиваются, наблюдая за тем, как Тэ бежит тем двоим навстречу, как они все обнимаются и ведут себя так, будто они встретились после десятилетней разлуки. Намджун качает головой, ему словно стыдно за эту разыгравшуюся сцену, но он уже давно привык к такому: – Клянусь, эти трое все лето практически не отлипали друг от друга. Чимин чувствует, как кто-то приобнимает его за плечи. Повернув голову налево, он видит настолько яркую улыбку, что ей впору затмить солнце. – Новенький? – Да, хен, это мой новый сосед по комнате, – поясняет Тэхен, выглядывая из-за спины Чимина. – Представься, соседушка. Чимин смущенно откашливается, отодвигаясь от Тэ, который, по-видимому, не знаком с понятием личного пространства, а затем произносит: – Я Пак Чимин, мы с Тэхеном теперь учимся на одном курсе и делим комнату. – Ты такой миленький, – воркует Хосок, взъерошивая парню волосы. – Я – Чон Хосок, на последнем курсе учусь. Зови меня Хоби-хен. – У нас прибавление в полку макнэ? – вопрошает высокий парень с детским личиком, нагло стаскивая с тарелки Намджуна пончик и несказанно нервируя его этим. Чимин с интересом смотрит на парня, и тот улыбается ему в ответ, махая пончиком в знак приветствия. – Чон Чонгук, – представляется он, и улыбка делает его похожим на очаровательного кролика.– Самый младший здесь. Приятно познакомиться, хен! Чимин даже не возражает, что этот парнишка зовет его «хеном» без разрешения, потому что этому ангелочку он мог бы простить что угодно. Затем Тэхен и Чонгук устраивают целую борьбу за право съесть последний кусочек курицы на тарелке Джина, а тот, в свою очередь, жалуется и заявляет, что никому из них не позволит этого сделать. Намджун вытаскивает откуда-то мятый лист бумаги, показывает его Хоби, и они вместе начинают читать какой-то не известный Чимину рэп. И Чимин задумывается над тем, что же такого могли натворить эти безобидные с виду люди и очутиться в этой гребаной школе? В следующий момент все пятеро парней начинают улыбаться кому-то за его спиной. – Гляньте, кто, наконец, восстал из мертвых, – хохочет Хоби. Чимин оборачивается и буквально забывает, как дышать. Нет, блять, только не это. Нет. Еще один парень подходит к их столу, и, когда он замечает Чимина, его глаза становятся просто огромными от удивления. Остальная пятерка непонимающе таращится на них, потому что никто из них не видел, чтобы их хен когда-либо так эмоционально реагировал. – Мин Юнги? – выдавливает из себя Чимин, чувствуя, что вот-вот грохнется в обморок. Его сердце бьется как бешеное, и он все еще надеется, что это какая-то чудовищная ошибка. После двух лет вины и разлуки судьба снова столкнула их вместе. Юнги отворачивается от него, приветствуя своих друзей и усаживаясь за другой конец стола. Он даже не удостаивает Чимина взглядом. Остальные не решаются что-либо спросить. Чимин извиняется и, стараясь сохранять спокойствие, спешит убраться подальше от столовой. Он чувствует, что паническая атака совсем близко, и пытается припомнить все советы, которые он когда-либо слышал, чтобы избежать ее. Потому что он-то точно помнит, за что оказался в этой школе.***
Пятеро офигевших ребят смотрят в спину удаляющемуся Чимину. Юнги молча поглощает свое банановое молоко, невидящим взглядом уставившись в пространство. – Итак, – осторожно говорит Джин, поворачиваясь к Юнги, – не хочешь ли ты нам объяснить, что только что произошло? Юнги молчит, пытаясь подобрать слова, чтобы лучше выразить свои мысли. Но его эмоции, на самом деле, не сильно отличаются от тех, что чувствовал Чимин. Он не знает, как объяснить происходящее, а если бы и знал, то, вероятно, ему все равно не стоило бы это делать. – Почему он здесь? – в итоге, это единственные слова, которые он выдавливает из себя. – Он мой новый сосед по комнате, – тихим голосом отвечает Тэхен. – Его зовут Пак… – Очевидно, что я знаю, как его зовут, Тэхен, – раздраженно перебивает его Юнги. За этими словами следует еще одна неловкая пауза. Юнги тяжело вздыхает, массируя виски. – Не нужно было его приглашать пообедать с нами? – тихонько спрашивает Тэ. Юнги даже слышать не хочет об этом парне. Если бы у него был выбор, он бы не хотел слышать о ком-то по имени Пак Чимин до самой своей смерти. Но обеспокоенные лица его друзей рядом и воспоминание о том, каким виноватым выглядел Чимин, когда уходил, заставляет Юнги еще раз вздохнуть. – Нет, – наконец отвечает он, делая еще один глоток своего молока. – Я не против, если и он не против. Вопросы так и просятся соскочить с кончиков языков пятерых парней, но они предусмотрительно решают сменить тему на что-то более повседневное, типа школы, нового местечка с караоке, которое скоро должно открыться, и усовершенствованного меню в столовой, о котором уже ходит куча слухов. Но каким-то образом все равно возвращаются к Чимину, что очень раздражает Юнги. – Так он не сказал, за что он здесь? – интересуется Чонгук у Тэхена, который в ответ пожимает плечами. – Он сказал только, что это для него крыша над головой и еда за небольшие деньги. – Ладно, – Намджун щелкает пальцами, – я рискну предположить, что он на самом деле хороший человек. По крайней мере, с виду. Может, у его семьи нет денег, и они не могут позволить ему ходить в нормальную школу, поэтому он оказался здесь. Он обводит взглядом своих друзей, отмечая, что они с ним согласны. Затем он смотрит на Юнги, чьи губы изогнуты в усмешке. – Юнги? – спрашивает Намджун, – Тебе что-то известно? – Не, – фыркает тот в ответ, но это звучит как-то печально. Друзья еще раз непонимающе переглядываются, но все мысленно решают, что этот разговор должен состояться в другое время и в другом месте. И определенно Чимин тоже должен при нем присутствовать.***
Чимин и Тэхен одновременно просыпаются следующим утром из-за будильника Тэ. Мелодия которого, почему-то, представляет собой Чонгука, ужасно громко орущего «проснись и пой, сучка!» Чимин садится на кровати и удостаивает Тэхена взглядом из серии «какого-блять-хера» и «за что ты так со мной». – У тебя же первый урок только в 10:30 начинается, – недоуменно говорит Чимин, разминая шею и прогоняя остатки сна прочь. – Да, но у тебя он уже через полчаса, – при этих словах Тэхен ползет отключить злополучный будильник. Чимин оборачивается и недоуменно уставляется на Тэхена. Он тронут такой заботой и очень благодарен своему соседу. За считанные секунды он надевает форму и затем наклоняется, чтобы чмокнуть Тэ в щеку, а в ответ слышит вопль шутливого отвращения. – Увидимся позже, Тэ-Тэ, – говорит Чимин, закидывая рюкзак на плечо. – Эй, – зовет Тэхен прежде, чем парень успевает выскользнуть за дверь. – Чего? – бубнит он оборачиваясь. – Пообедай с нами, – предлагает Тэхен. – Я зайду за тобой. Чимин мягко улыбается, склонив голову. – Не думаю, что это хорошая идея. Тэхен, надувшись, садится на кровати. Чимину приходится серьезно побороться с желанием подойти к нему и потискать за щечки. – Почему? Мы тебе не нравимся? – Не из-за этого, дубина, – фыркает Чимин. – Неужели не было заметно, что мы с Юнги… – Почему ты его зовешь так неформально? – любопытство так и прет из Тэ. Чимин практически давится воздухом и закашливается. – То есть Юнги-хен и я… Нам лучше не находиться в одной компании. Я думаю, ему было бы некомфортно и… – Он сказал, что все нормально. Правда. Я его спросил, а он ответил, что он не против этого, если и ты тоже. – Он правда так сказал? – глаза Чимина округляются от удивления. Тэхен с энтузиазмом кивает. – Так что не парься, ладно? Не знаю, что у вас там произошло, и я знаю, что ты, вероятнее всего, не захочешь об этом говорить, но ты нам всем очень понравился. И Юнги-хен, должно быть, тоже переживает за тебя, раз он разрешил тебе остаться с нами, несмотря на то, что вы с ним не в очень хороших отношениях. Так что ты должен к нам присоединиться. У тебя же все равно больше нет вариантов, так? Чимин чувствует, как его сердце сжимается от нежности и благодарности, так что еще чуть-чуть – и он расплачется. – Ага, – выдавливает с улыбкой он, – точно. – Повеселись сегодня в школе, Чимини, – сонно говорит Тэхен, заползая обратно под одеяло. – Ты тоже, Тэ-Тэ, – с нежностью отвечает парень, кидая в последний раз взгляд на друга и закрывая за собой дверь. Чимин блуждает по школе в поисках нужного кабинета, а вокруг него сплошь гомон и толчки других учеников. В глубине души он надеется встретить кого-нибудь знакомого, чтобы ему помогли сориентироваться в этом месте. Вдруг на его плечо ложится рука, и перед парнем предстает улыбающийся Чонгук. Чимину все еще неловко оттого, что Чонгук на целый год его младше, но практически на голову выше, но он не может не испытывать симпатии к этому очаровательному макнэ. – Доброго утречка, хен, – тепло приветствует его младший. Чимин может с уверенностью сказать, что все проходящие мимо с подозрением смотрят на них, и он вздрагивает под давлением этих взглядов. Чонгук тянет его за рукав и подводит к аудитории, на которой виден номер 302. – У тебя же химия с 7:30, так? – спрашивает он. – Откуда ты знаешь? – Чимину ничего не остается, как глупо кивнуть. – Хен скинул всем твое расписание, чтобы мы помогли помочь тебе адаптироваться здесь. Увидимся на обеде, ладно? – Ладно, – вновь кивает Чимин. – Отлично, – Чонгук поворачивается, чтобы уйти. – Наслаждайся своим первым днем здесь, хен! Добро пожаловать в ад! Чимин хихикает и качает головой. Да уж, тепленькое приветствие. Он заходит в класс и чувствует, что взгляды всех присутствующих направлены на него. Это потому что он новенький? Или у него что-то на лице? Он неосознанно проводит рукой по щеке, чтобы убедиться, что на лице не осталось следов пены. В этот момент сидящий рядом одноклассник осторожно трогает его за плечо. Чимин оборачивается; в глазах напротив читаются страх и любопытство. Одноклассник, ничего не предпринимая, пялится на Чимина, заставляя того чувствовать себя весьма неловко. – Эм, ты что-то хотел?.. – Ты дружишь с Чон Чонгуком? – парень переходит сразу к делу. – Я видел, как ты только что с ним говорил. Оу. В голове Чимина что-то щелкает. Он так и знал, что этот парнишка очень популярен. А как еще-то, с таким-то личиком? – Да, мы в одной компании, – отвечает он, доставая ручку и тетрадь из сумки. Одноклассник ахает, и со всех сторон начинает доноситься изумленный шепот. Чимину становится неудобно сидеть на стуле. Они, что, все нас слушали? – Ты… Ты дружишь с этими? – шокировано шепчет парень. – Почему ты говоришь «этими», будто они не люди? – неуверенно бормочет Чимин. – Если ты имеешь виду Намджун-хена, Джин-хена, Хоби-хена, Юнги, Тэхена и Чонгука, то да. – Ты зовешь Юнги-хена просто Юнги, вау, – парень рядом с ним определенно находится под большим впечатлением. Чимин краснеет и ему хочется постучать по своей глупой голове. – Хен. Юнги-хен, да. А что? В чем дело? Парень хмыкает и трясет головой. – Ничего такого, просто… Эти шестеро всегда держались вместе последние несколько лет. Их все здесь знают. Они одновременно и притягательные, и опасные. Они никогда не говорят ни с кем, кроме друг друга. Просто очень странно, что они приняли кого-то нового в свою компанию. Опасные? Не говорят ни с кем, кроме друг друга? – Так в чем же секрет? – продолжает парень. – Был какой-то обряд инициации? Они заставили тебя бегать по кампусу голышом? Они тебя избили? Они тушили о тебя сигареты? Заставляли есть насекомых? Я слышал, что раз в месяц они убегают куда-то, чтобы принести в жертву сатане животное. – По-твоему, они секта, что ли? – раздражается Чимин. – Я новый сосед Тэ, он пригласил меня обедать со своими друзьями до конца года. Я еще не совсем их знаю, но маловероятно, что они устраивают какие-то сатанинские ритуалы. В этот момент в класс заходит преподаватель, и Чимин очень благодарен ему за это. Он все еще чувствует, как на него все пялятся, но он пытается не думать о сатанинских ритуалах и о том, что кто-то из шестерых парней может быть опасным или поклоняться сатане. После звонка с урока Чимин подрывается с места, чтобы уйти до того, как к нему пристанут одноклассники и начнут задавать еще больше вопросов о его новых друзьях, но затем он врезается в чье-то крепкое тело, караулящее прямо за дверями класса. И он, и этот человек стонут от боли. Чимин поднимает глаза на того, в кого врезался, и его сердце пропускает удар. Он мог бы поклясться, что слышал, как все его одноклассники разом судорожно вздохнули за его спиной. Юнги со скучной миной на лице смотрит на него. – Прекрати быть идиотом, – монотонно говорит он. Чимин пытается скрыть, как он шокирован, и восстановить дыхание. – Я думал, что Тэ за мной зайдет? Юнги вздыхает. – У меня сейчас нет уроков, а Тэ чем-то занят, так что он попросил меня забрать тебя. Все хотят свалить сейчас и отправиться на пикник. Ты с нами? Чимин воодушевленно кивает, следуя за Юнги. Он все еще чувствует взгляды других учеников на себе, пока они идут к выходу из здания. Чимин, в свою очередь, пристально смотрит на Юнги, отмечая, как сильно тот изменился. Раньше Юнги был веселым. Он часто улыбался, его глаза при этом сияли. Он говорил громче и не боялся показывать свои эмоции, постоянно шутил. Чимин не может оторвать взгляда от волос, которые из темных стали мятного цвета, и от сжатых в тонкую линию губ. Чимин едва может его узнать. Юнги вздыхает, прерывая размышления младшего, и поворачивается к нему. – Слушай, – говорит он низким и тихим голосом, стараясь, чтобы никто из прохожих не мог его услышать, – мне не нравится находиться рядом с тобой. Я знаю, что тебе тоже со мной неудобно. Если ты тусуешься с нами, то это не значит, что конкретно мы с тобой друзья. Это далеко не так. Ты потерял право быть моим другом два года назад, когда внезапно исчез. Но моим друзьям ты нравишься, так что ради них я готов потерпеть твое присутствие. Прекрати так странно вести себя рядом со мной, это только усложняет все. Не только между нами двоими, но вообще между всеми нами. Так что не строй из себя тупого идиота, чтобы они ничего не заподозрили. Я смирюсь с твоим присутствием, а ты будешь вести себя нормально. Понятно? Чимин вздрагивает от резкости этих слов, но он знает, что заслужил их. Он даже удивлен, что Юнги не побил его в первую секунду их встречи. – Да, – как можно мягче говорит он, отводя взгляд. Затем они видят остальных парней, и те начинают безумно махать им руками и невероятно громко кричать. Юнги хмуро отворачивается, а Чимин весело улыбается, а затем машет и кричит в ответ.***
За три месяца, проведенные в школе, Чимин вливается в новый распорядок лучше, чем он мог бы предположить. Он все еще единственный из их группы, кто общается и с другими людьми тоже. Он как-то однажды и правда спросил про сатанинские ритуалы и жертвоприношения, получив в ответ взрыв оглушительного хохота. – Боже, о нас серьезно ходят такие слухи? – говорит Намджун, вытирая выступившие от смеха слезы. – Жертвоприношения? Ебаный ж пиздец. – Они думают, что мы избиваем людей, прежде чем принять их в компанию? – с недоверием спрашивает Джин. – Будто мы какая-то банда уголовников? Все смеются, даже Юнги не может удержаться и хихикает, прикрывая рот рукой. – Ребят, это правда! – встревает Чимин. – Это просто смешно. Они меня спрашивали, что мне пришлось сделать, чтобы начать общаться с вами, будто у вас тут кружок восхваления сатаны или что-то типа того. – Ты испугался? – спрашивает с энтузиазмом Хосок, пихая его локтем. – А? Правда же? Все с интересом ждут ответа, даже наклоняются поближе. Юнги в изумлении поднимает бровь. – Н-ну… – заикается Чимин. За этим следует новый взрыв хохота. – Эй! – восклицает с негодованием Чимин. – В свою защиту хочу сказать, что любой на моем месте был бы напуган, если бы ему сказали, что его друзья – фанаты сатаны! – Не уверен насчет Юнги, – говорит Тэхен, пытаясь прекратить смеяться и терпя поражение, – но все остальные – хорошие люди. – Что ты хочешь этим сказать, черт возьми? – уставившись на него, возмущается Юнги. Все пропускают его вопрос мимо ушей и пытаются восстановить дыхание. – Слушай, – Намджун серьезно смотрит на Чимина, – признаю, что мы и правда ни с кем особо здесь не общаемся. Мы не секта и не пытаемся показаться высокомерными. И сатане мы тоже не поклоняемся. Мы просто благодарны за то, что у нас есть. У нас нет потребности общаться с кем-то еще, кроме друг друга, потому что мы довольны нашей дружбой. И нам этого достаточно. – Думаю, ты знаешь, чем известна эта школа, Чимини, – улыбается Сокджин. – Многие из нас оказались тут по причинам, о которых мы бы предпочли не говорить. Понятия семьи, доверия, дома чужды таким людям, как мы. Может, тебе тоже. Но здесь, в кругу этих людей, – он обводит всех, набившихся в комнатушку Джина и Намджуна, рукой, – это все становится реальным, само собой разумеющимся. Чимин не может сдержать улыбки, потому что он наконец-то нашел свое место и у него была причина, чтобы тут остаться. В это же время он окидывает взглядом всех собравшихся в комнате, задержав взгляд на Юнги, и понимает, что все они здесь по той же причине. Дом – это не только место, семья – это не только мама и папа, дружба – не только абстрактное понятие. Все это было нужно им, и они нашли это друг в друге. Они не были сектой, бандой и не поклонялись сатане. Они всего лишь группа подростков, которые нашли то, что искали. После марафона фильмов и видеоигр Юнги прощается со всеми, говоря, что он идет в свою комнату работать над каким-то заданием. Остальные шестеро машут ему руками, не отрывая взгляда от компьютерного экрана, кроме Чимина, который смотрит на уходящего Юнги. – Эй, – говорит Тэхен, удостаивая Чимина взглядом, – мне бы хотелось прояснить кое-что. Уже несколько месяцев прошло. Почему вы с Юнги-хеном все еще шарахаетесь друг от друга? Вопрос привлекает внимание всех, и они смотрят на Чимина в ожидании ответа. Парень нервно сглатывает. – В каком смысле? – переспрашивает он, изо всех сил стараясь не мямлить. – Мы просто… Не очень близкие друзья, вот и все. – Чимин, – Хосок понимающе смотрит на него, – не думай, что мы в это поверим. Когда вы впервые друг друга увидели, у вас были такие лица, словно ваши жизни только что пронеслись у вас перед глазами. Все ожидают услышать какой-либо ответ, наблюдая за выражением лица Чимина, однако они встречены неловкой тишиной и усталым взглядом парня. – Хен, ты все еще нам не доверяешь? – вздыхает Чонгук. Чимин спешно качает головой. – Честно, ничего подобного, клянусь. Я расскажу когда-нибудь. Вы все равно узнаете рано или поздно. Я просто не думаю, что время для этого разговора пришло, мне трудно говорить об этом. Остальные понимающе кивают, решая отложить эту тему на потом, и возвращаются к игре. Чимин облегченно вздыхает.***
– Куда пропал Чимини? – спрашивает Хосок, сидя на траве рядом с Юнги. – Я почти не видел его сегодня. – Он занят, хен, – мычит Тэхен, запихивая в рот огромную порцию рамена. – У него сегодня какой-то сложный экзамен, так что он тратит все время на подготовку. Все сочувствующе вздыхают. Благослови господь душеньку Пак Чимина. – Эй, сегодня же последний день месяца, – взволнованно говорит Тэ, – мы должны пригласить Чимчима в этот раз. Он с нами уже полгода. Мне кажется, что время пришло. Всем эта идея приходится по душе, и они уже готовы согласиться, пока не видят недовольное лицо Юнги. В конце концов, это все-таки он начал эту традицию с вылазками. – Прости, хен. Ты не возражаешь? – Тэхен медленно откидывается обратно на траву. Юнги нервно проводит рукой по волосам и вздыхает. – Да нет, все в порядке. Это как обычная наша посиделка, только в другом месте. Все норм. Все победно улыбаются, вскидывая кулаки в воздух и обнимая Юнги. Последнему же хочется выкопать себе норку в земле и спрятаться там до окончания школы. Тэхен быстро вытаскивает телефон из кармана и отправляет смску своему соседу. Кому: Соседушка Чимини <3 Чимини! Готовься к сегодняшней ночи. Пойдем все вместе искать приключений. ;) Кому: Тэ-тэ <3 Ты о чем вообще? :\ Кому: Соседушка Чимини <3 Увидишь, мой друг. Еще как увидишь. :D***
– Так это тот самый сатанинский обряд, о котором все говорят? – смеется Чимин, прислонившись к дереву и наблюдая за уморительным танцевальным батлом Хосока и Чонгука, за танцами Намджуна и Сокджина под дабстеп, за распивающим уже не первую бутылку Тэхеном и за курящим Юнги, угорающим над всем происходящим. Чимин качает головой, отбрасывая опустевшую бутылку и прося Тэхена дать ему закурить. Несколько часов пролетают незаметно, и вот уже даже Юнги поет, надрывая свои легкие, и танцует пьяные танцы, используя рядом стоящее деревце в качестве пилона. Хосок и Чонгук, явив миру свои боксеры с Железным Человеком, танцуют под свою собственную версию PSY – Gentleman. Намджун каким-то образом умудряется выпить шесть бутылок за десять минут, а у Сокджина на лице красуется нарисованный член. После часа купания голышом в речке и еще пары-тройки бутылок все в измождении валятся на землю. Некоторые так и не удосуживаются одеться. За исключением Чимина, который все время просидел на земле, и Тэхена, который на удивление хорошо справлялся со своим опьянением. Тэхен подбирается поближе к Чимину с ленивой улыбочкой на лице. – Тебе весело? – смеется он. – Очень, и очень, и очень весело, – Чимин едва может двигать головой, но тоже отвечает улыбкой. – Мы устраиваем такое в последний день месяца, – объясняет Тэ, – чтобы… отвлечься, забыть о школе, стрессе, проблемах. О жизни. Просто природа, музыка и хорошая компания, дружище. Несмотря на то, что Чимин пьян, он в состоянии понять, что стал частью чего-то прекрасного. – Юнги-хен нашел это место, – продолжает Тэхен дальше. – Ему нравится иногда побыть одному. Ему нравится писать песни и думать о всяком. О жизни, я полагаю. Ему нравится всякое такое. Однажды он гулял в лесу и нашел это место. Потом рассказал нам о нем, и оно стало нашим общим. Это наше собственное местечко, о котором больше никто не знает. Чимин безмолвно сидит, разглядывая неясные в темноте очертания фигуры Юнги, подложившего себе под голову тетрадь в качестве подушки. – Он разрешил мне пойти с вами? Тэхен фыркает. – Ему не понравилась эта идея. Но он сказал, что это как наша обычная посиделка, только в другом месте, так что он не против. Хотя я в этом все же сомневаюсь. Это место много для него значит. Многие свои песни он написал здесь. Так что, думаю, ты очень важен ему. – Раньше так и было, – Чимин чувствует, как его сердце сжимается при этих словах. Тэхен пьян, но, несмотря на это, он чувствует прилив волнения. Юнги и Чимин всегда отказывались говорить о том, что же между ними произошло, и вот сейчас наконец-то есть шанс услышать правду. – Что ты имеешь в виду? – спрашивает Тэ. – Он был для меня всем, – шепчет Чимин, фокусируя взгляд на чем-то вдалеке и поднося к губам бутылку. – Мы были друзьями. Лучшими друзьями. Боже, мы были даже ближе. Я вырос без родителей, жил у дяди, который должен был бы обо мне заботиться, но он никогда не утруждал себя этим. Потом я встретил его и… Боже, тогда все было намного проще. Он всегда был рядом со мной, учил меня самообороне, как обращаться с деньгами, всегда открывал мне баночки с газировкой, потому что я был просто трусливым слабаком, – сдавленно говорит Чимин. Тэхен внимательно слушает, надеясь, что завтра он сможет все это вспомнить. – Мы выросли вместе. Его семья стала и моей семьей. Его дом стал домом и для меня. Блин, да он бывал у меня дома чаще, чем мой собственный дядя. Мы ходили в школу вместе, ели вместе, возвращались домой вместе. Я был на каждой его баскетбольной игре, я был первым человеком, к которому он бежал, когда его команда выигрывала. Каждый мой день рождения он приходил ко мне и готовил рамен, потому что знал, что я буду один в этот день. Иногда я оставался у него на ночь и спал рядом с ним на кровати, потому что не хотел просыпаться в пустом доме, – продолжает Чимин, опустив голову. – И он всегда позволял мне это, ни о чем не спрашивая. Тэхен впервые слышал, чтобы кто-то отзывался о Юнги подобным образом. Они все знали, что на самом деле где-то очень глубоко в душе Юнги добрый и что он заботится о своих друзьях больше, чем кто-либо еще, но Тэ не мог скрыть удивления, слушая о такой стороне личности парня. Чимин подмечает это и хмыкает. – Знаю, сейчас трудно предположить, что он может быть таким. Но он любил меня. Я тоже любил его. Он очень сильно изменился, и сейчас он совсем по-другому ко мне относится, так что в это сложно поверить, – вздыхает Чимин. – Это все по моей вине. – Ты о чем? – Тэхен поворачивает голову и глядит на своего друга. Чимин улыбается ему настолько грустно, что Тэхен уверен, что будет помнить это до конца жизни. – Я… ужасный человек. И еще более ужасный друг. Тэ хочется спросить, почему, и сделать так, чтобы Чимин выкинул эту чушь из головы, потому что он определенно не такой человек, но тот уже спокойно спит на его плече.***
– Блять, неужели все вырубились ночью? – восклицает Сокджин, поспешно натягивая джинсы. – Хен, если бы хоть один из нас не спал, – говорит Тэхен, меланхолично вытаскивая из волос застрявшие листья, – мы бы уже были в своих комнатах, а не молились тут всевышним, чтобы нас не спалили. Кстати, у тебя на щеке член нарисован. Сокджин издает полный отчаяния вопль. Юнги стонет и массирует виски, отправляясь на поиски своей футболки. – Сколько сейчас времени? Хосок тянется к своему телефону. – Семь утра. Бесполезно, на этот раз нам не выйти сухими из воды. – Черт возьми, – ругается Чонгук, держа в одной руке ботинок. – Я не снял его вчера, когда полез в воду. Он воняет. – Ты воняешь, – сообщает ему Намджун, отходя на пару шагов от Чонгука, который не только неприятно пах, но еще и выглядел, как бездомный ребенок. – Прости нас, Чимини, – Сокджин виновато смотрит на него. – Втянули тебя в проблемы, а ты вроде как новичок. – В этом он точно не новичок, Джин, – бросает Юнги, даже не удостаивая их взглядом. Он не до конца понимает, что сказал, пока шестеро ребят не отвлекаются разом от своих дел и не смотрят пристально на него. Секундой позже до него доходит, он краснеет и бурчит, что «пора, блять, поторапливаться, пока мы не вляпались в еще больше неприятности». Когда они перелезают через забор, их все-таки замечают и предлагают выбрать наказание: месяц чистить туалеты или ходить на дополнительные занятия после уроков. Все, ворча, выбирают последний вариант.***
Чимин мало что помнит о безумии прошедшей ночи, но он определенно помнит, что рассказал Тэхену. Тэхен же весьма удивлен тем, как много ему удалось запомнить. Он не просит Чимина рассказать, что было дальше, и тот ему благодарен за это. Но после этого разговора по душам с, можно сказать, лучшим другом, Чимин думает, а не пришло ли время наладить отношения с Юнги. В конце концов, не важно, сколько времени прошло, Юнги всегда был и будет самым важным человеком для него. Чимин знает, что то, что он сделал, простить сложно. Но он не может просто так сдаться. Не может оставить в прошлом человека, который так много для него сделал. Поэтому он принимает решение. Начиная с этого дня, он будет стараться постепенно заслужить прощение. Когда они все вместе обедают, Чимин платит за Юнги. Все подозрительно на него смотрят, а Юнги весьма неохотно позволяет ему сделать это. Если подворачивается случай, он помогает Юнги донести вещи до шкафчика. Юнги позволяет ему, хотя он чувствует себя очень некомфортно при этом. Так продолжается всю неделю, пока до Юнги не доходит смысл этих действий. Юнги теряет свой учебник по искусству, когда возвращается домой после очередного так называемого гастрономического приключения по Сеулу с компанией, и Чимин решает поднакопить деньжат и купить ему новый, хотя эти учебники и стоят целое состояние. Однажды во время обеда Чимин кладет уже купленный учебник на колени Юнги. Все удивлены. Они видели, как хорошо Чимин относится к хену, но не думали, что все зайдет так далеко, так как деньги у ребят здесь не особо водились. – Что это? – низким голосом спрашивает Юнги, не отрывая взгляда от книги. – Ты же потерял учебник? Так что я просто даю тебе новый. На минуту воцаряется тишина. Чимин все же не идиот, он предполагал, что Юнги не примет этого. Всю неделю тот своим видом показывал, как раздражен этой внезапной опекой. Но Чимин не может просто так сдаться. – Почему ты это делаешь? – Юнги наконец-то смотрит на него, и их взгляды встречаются. – Мне не нужны причины, чтобы быть милым с тобой. Юнги протягивает ему учебник. – Он мне не нужен. Чимин отказывается его взять. – Нет, нужен. – Пак Чимин, прекрати. Что бы ты ни пытался сделать, прекрати, – Юнги прикрывает глаза и пытается успокоиться. – Да ничего я не пытаюсь, – возражает Чимин. Их друзья наблюдают за этой сценой, боясь, что что-то плохое может случиться. Они всегда ощущали, что между этими двумя есть какое-то напряжение, которые не исчезало с течением времени. Но у них не было ни малейшей идеи, что могло послужить тому причиной. Они не могут понять того безмолвного разговора, который сейчас происходит между Чимином и Юнги. – Слушай сюда, придурок, – Юнги резко встает и хватает Чимина за воротник рубашки. Сокджин и Намджун реагируют быстро, тоже вскакивая и удерживая Юнги за плечи, взглядами умоляя его остановиться. Но Юнги этого даже не замечает. – Без разницы, что ты говоришь или делаешь, это все равно ничего не изменит. Отвали уже. То, что ты натворил, не исправить. – Я знаю, – шепчет Чимин, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – Знаю. Так что позволь мне делать это. Потому что у меня больше нет других вариантов. Я знаю, что не могу ничего исправить. Но просто позволь мне извиниться. Никто не может понять эмоции, которые читаются во взгляде Юнги. Кроме Чимина, который уже видел их раньше. Это боль. – Прекрати, – говорит он тихим голосом, отпуская Чимина и собираясь уходить. – Прекрати все усложнять между нами. И Чимин не может больше сдерживать слезы, он опускается на пол и плачет. Тэхен присаживается рядом с ним, обнимая за плечи, и машет рукой остальным, чтобы кто-нибудь из них пошел приглядеть за Юнги. В итоге Сокджин остается, чтобы помочь Тэхену успокоить Чимина, а остальные бегут догонять Юнги. Ты знаешь что-нибудь? – одними губами спрашивает Сокджин, пока Чимин сотрясается в рыданиях. Совсем немного. Так же отвечает Тэхен. Почти ничего. Спустя несколько минут Чимин, наконец, успокаивается, благодаря ласковым поглаживаниям Тэхена по спине и по-матерински утешающим словам Джина. Чимин немного приподнимает голову и благодарно улыбается. – Спасибо, ребят. – Ужасно выглядишь, – говорит Тэ, тиская щечки Чимина и получая в ответ по рукам от него. – Хей, – говорит Сокджин более серьезным тоном, – Чимини, мы не хотим вмешиваться не в свое дело, но и ты, и Юнги – наши друзья. Чимин грустнеет, когда понимает, в какую сторону движется разговор. Он надеялся, что все обойдется без расспросов и в этот раз. – Понимаю, тебе, наверное, сложно об этом говорить, – продолжает Сокджин. – Но… Ты же знаешь Юнги. За все то время, что мы дружим, он практически ничего не рассказал о себе. Ему трудно говорить о своих проблемах. Ему трудно доверять людям. Он никогда не показывает, насколько ему тяжело. Но мы переживаем за него. И переживаем за тебя. Так что, пожалуйста, объясни хоть немного, что между вами происходит. Чимину правда хочется рассказать правду. Сокджин и Тэхен смотрят на него с такой любовью и тревогой, но он знает, что просто не сможет. Эту историю они с Юнги хотели бы оставить далеко в прошлом. Унести с собой в могилу. Так что когда Чимин все же открывает рот, он говорит лишь: – Не я должен рассказывать эту историю. Его друзья не могут скрыть разочарования, но они больше ни о чем не спрашивают. И Чимин вновь задается вопросом, что же он такого сделал в прошлой жизни, чтобы заслужить их.***
Следующие две недели Юнги и Чимин общаются еще реже, чем обычно. Чимин отказывается есть за одним столом со всеми, участвовать в их вылазках за едой в Сеул. Он даже отказывается от киномарафона в комнате Намджуна и Сокджина, а ведь он любит это больше всего. В пятницу утром все выглядят обеспокоенными таким положением дел и кидают красноречивые взгляды на Юнги, который пытается насладиться завтраком в тишине. Он чувствует, как пять пар глаз следят за ним, поэтому откладывает палочки и вздыхает, прекрасно зная, что они хотят у него спросить. – Я не говорил ему, чтобы он перестал с нами общаться, – в итоге говорит он. – Но очевидно, что он так ведет себя из-за тебя, – отвечает Хосок. – Чего вы от меня вообще хотите? – начинает злиться Юнги. – Чтобы ты поговорил с ним! – в унисон восклицают все. – Хен, – Тэхен тянется и берет Юнги за руки. – Он в комнате словно труп лежит. Почти не разговаривает со мной. Я не уверен даже, что он ест! – Бедняжка, – обеспокоенно качает головой Сокджин на другом конце стола. – Хен, пожалуйста, – продолжает Тэ. – Знаю, ты злишься на него. Но если ты скажешь ему вернуться, он послушается. Юнги растерян. Ошивающийся рядом Чимин не нравится ему так же, как и голодающий. – Ладно, я что-нибудь придумаю. Раздаются радостные вопли, и Юнги уже в который раз сомневается, тех ли друзей он выбрал. Юнги стоит перед дверью в комнату Тэхена и Чимина, пытаясь собраться с мыслями и напоминая себе, что он делает это ради своих друзей и здоровья Чимина. Подбадривая себя этим, он стучит. Через несколько секунд он слышит шарканье и голос, говорящий «Тэ-Тэ? Снова ключи забыл?». Дверь открывается, их глаза встречаются, и Чимин просто столбенеет. Они смотрят друг на друга в неловкой тишине, пока Юнги не выдавливает: – Впустишь или мне дальше на пороге торчать? Чимин выходит из транса и пропускает его. Юнги заходит в комнату и слышит, как дверь за его спиной закрывается. – Итак, – теперь они стоят лицом друг к другу, – перейду сразу к делу, так будет лучше. Чимин неуверенно кивает, стараясь избегать взгляда Юнги. – Я не говорил тебе перестать с нами общаться. Остальные беспокоятся за тебя. – Я не хотел доставлять тебе еще больше проблем, – сообщает Чимин больше своим носкам, чем стоящему перед ним парню. – Твое существование уже само по себе доставляет мне проблем, – выплевывает Юнги. – Слушай. Ты уже подружился с парнями. Они переживают за тебя. Твое затворничество, голодовка и вся эта жалкая хрень вгоняют их в депрессию так же, как и тебя. Так что, блять, соберись, выйди из комнаты, носи свою форму, обедай вместе с нами, потому что они начинают раздражать меня так же сильно, как и ты. Чимин качает головой, все еще смотря в пол. – Я не могу. – Отлично, блять, как пожелаешь, – разочарованно произносит Юнги, обходит Чимина и, уходя, сильно хлопает дверью. Остаток дня Чимин проводит, свернувшись клубочком на кровати, листая ленту Твиттера и купаясь в своем одиночестве и чувстве вины. Часть его хочет, чтобы Юнги просто побил его. Врезал ему, кинул в него что-то, обматерил, накричал. Чтобы чувство вины перестало грызть его. Но он знает Юнги как свои пять пальцев, знает, что тот никогда так не сделает. Юнги может вести себя очень холодно и равнодушно по отношению к нему, но это всего лишь означает ты говнюк, но я беспокоюсь о тебе, поэтому не могу сделать больно. Именно это убивает Чимина больше всего. Дверь в комнату открывается, и ему приходится выглянуть из своего одеяльного кокона. – Чимини? – ласково зовет Тэхен. – Ты спал? Чимин отрицательно качает головой. – Что новенького, Тэ-Тэ? – Мы идем сегодня в лес, – сообщает он, стаскивая ботинки. – И ты идешь с нами, хочешь ты этого или нет. – Но сейчас же не конец месяца, – Чимин удивлен. – Это экстренное собрание, – улыбается Тэ, – в честь крепкой дружбы и травки с алкоголем.***
Семеро парней, сидящие вокруг костра, неловко молчат, лишь прикладываясь к бутылкам и передавая друг другу косячки. Чимин уже решает, что так они и просидят все время, но Намджун усаживается поудобнее и произносит: – Ну, мы сюда не просто так пришли. Мы здесь для того, чтобы все исправить. Так что давайте к этому приступим. Юнги закатывает глаза, предчувствуя надвигающуюся хрень. Чимин мысленно стонет. Он так и знал, что все только ради них двоих и затевалось. – Мы не собираемся припереть вас к стенке, если что, – успокаивает их Сокджин. – Это для всех нас. Особенно для тебя, Чимин, чтобы ты смог получше нас узнать. – В каком смысле? – удивленно поднимает брови Чимин. – Тебе разве неинтересно, за что мы все оказались в Биг Хит? – спрашивает у него Тэхен. Точно. Чимин уже почти забыл, в какой школе учился. Он почти забыл, что в этой школе были одни проблемные подростки и ребята с очень трагичными судьбами. Он почти забыл, что его друзья тоже были такими. – Так почему же вы здесь? – спрашивает он, обводя взглядом друзей и замечая на их лицах эмоции, которые он раньше не видел. Они были такими настоящими, такими сильными, такими неприкрытыми. Даже вечно веселый и энергичный Тэхен выглядел серьезным. Намджун поднимает руку, привлекая внимание. – У меня не очень запутанная история. Как все вы знаете, я гений. При этих словах все закатывают глаза и сдавленно смеются. Но никто не отрицает их правдивости. – В отличие от многих в этой школе я всегда был отличником. У меня богатая семья, все в ней в основном доктора или юристы. На меня возлагали большие надежды, – вздыхает он, – но я типа очень сильно всех подвел, когда решил, что хочу заниматься музыкой. Что-то в мозгах Чимина щелкает, и все становится на свои места. Становится понятно, почему Юнги, Хосок и Намджун постоянно пишут что-то в своих тетрадях, обмениваются идеями и читают рэп вместе. – Так что меня, вроде как, выперли и разорвали все отношения со мной. Последние четыре года я живу самостоятельно и сам себя обеспечиваю. Чимин чувствует прилив обожания к нему. Он представляет, как в таком молодом возрасте Намджун-хену пришлось разбираться во всем самому, защищаясь от несправедливостей мира, так как никому не было до него дела. – В то время я познакомился здесь с Хоби, – говорит Намджун, кладя руку на плечо сидящего рядом Хосока, – и он прекрасно понимал, через что мне пришлось пройти. Хосок смеется и переводит взгляд на Чимина. – Моя история примерно такая же, как у Намджуна. Нам пришлось пройти через схожие проблемы, поэтому мы понимали друг друга. Так что сначала подружились мы с ним, когда еще были новичками в этой школе. После первого месяца учебы мы встретили Джина. – А, мое время пришло, – подает голос Джин и опускает бутылку. – Хен, хорош, ты словно кого-то из Библии сейчас процитировал, – смеется над ним Чонгук. Сокджин предпочитает пропустить этот комментарий мимо ушей. – Ну, я был более-менее хорошим ребенком. Хорошо учился, делал, что говорили, старался поступать правильно. Я вполне нормальный человек, правда. Повисает пауза, и Чимин спрашивает: – Тогда почему ты здесь, хен? – Родителям я был не нужен, так что, когда я родился, меня сразу сдали в детский дом. Все возможные слова застревают у Чимина в горле. – Меня усыновили, когда мне было три, и в той семье меня все время били. Так что в семь я от них убежал и следующие несколько лет жил на улице, словно крыса. Когда мне исполнилось десять, мистер Ким меня нашел и взял меня к себе. – Мистер Ким? – переспрашивает Чимин. – Ты имеешь в виду… – Да, наш учитель литературы, – утвердительно кивает Сокджин. И тогда некоторые ранее замеченные Чимином странности проясняются. Как, например, мистер Ким лояльнее относился к Сокджину во время дополнительных занятий, хотя у того проблемы с английским. – Так я и остался с ним. Когда я стал старше, он предложил мне поселиться в общежитии здесь, и во время урока экологии я познакомился с Хоби и Намджуном. Так нас стало трое. Через год мы познакомились с Тэхеном, который был тут новичком. Очень известным новичком на тот момент. Все хихикают, вспоминая то время, Чимин же чувствует себя не в своей тарелке. – Почему? – Я угнал тачку учителя по физре, – гордо улыбается Тэхен. Эти слова заставляют Чимина поперхнуться пивом. Все покатываются со смеху. Даже Юнги. Чимин пытается скрыть, как его это радует. Ему впервые за этот месяц удалось рассмешить Юнги. – Он заслужил это, – настаивает Тэхен. – Наказал моего друга за курение, хотя доказательств вины не было. А когда выяснилось, что он был неправ, то отказался извиниться. Так что я закидал его мячами на уроке. Чимин в изумлении открывает рот. Остальные ребята продолжают пить дальше, будто они слышали эту историю уже тысячу раз. – И потом после уроков меня вызвали к директору, но вместо этого я угнал машину физрука и разбил ее о машину директора, и потом мне пришлось немного посидеть в тюрьме. Родителям я не очень-то нравлюсь, так что какое-то время я провел там. И вот теперь я здесь! Тэхен рассказал свою историю, словно она была сказочкой для детишек, но в его взгляде так же, как и у всех, читалась тоска по родителям и дому. – Хоби-хену я почему-то понравился, так что он предложил мне присоединиться к ним. А еще через месяц мы познакомились с Юнги-хеном. Юнги поднимает глаза, встречаясь с любопытными взглядами остальных. Все в группе знали истории друг друга. Кроме его. Прежде они пытались вытянуть из него хоть немного правды, но после множества безуспешных попыток сдались. Все надеялись, что хоть на это раз он что-то расскажет. Юнги делает последний глоток пива, перед тем как начать говорить. – Они познакомились со мной, а потом через меня с Чонгуком. Он сын моего доктора. Все разочарованно вздыхают, но Чимин обращает свое внимание на Чонгука. – Что насчет тебя? – Я полный отстой в учебе, – машет тот рукой, – так что родители на меня забили и отправили сюда. Два года их не видел. Чимин понимающе кивает и у него просто в голове не укладывается, как родители могут вот так бросить своего ребенка. Он клянется себе, что когда станет достаточно взрослым и у него появятся дети, он никогда, ни за что не оставит их, даже если они будут очень проблемными. Хосок внезапно кашляет, привлекая внимание. – Итак, Юнги, – осторожно начинает он, – что насчет тебя? Чимин замирает на месте. Юнги медленно поднимает голову, одаривая всех грустной улыбкой. – Мои родители умерли два года назад. Я пытался убежать от того, что свалилось после, и так оказался здесь. Все ахают, не ожидая такого поворота событий. Все, кроме Чимина, который не отрывает взгляда от своих рук. – Хен… – мягко говорит Тэ, – почему ты никогда нам ничего не говорил? – А что бы вы сделали, ребят? – усмехается Юнги. Между ними повисает гнетущая тишина, пока Сокджин не спрашивает: – Как это случилось? Юнги улыбается и вертит в руках крышку от бутылки. – Почему бы тебе не рассказать об этом, Пак Чимин? Все в удивлении поворачиваются к нему. У Чимина во рту внезапно становится сухо. Все смотрят на него, ожидая чего-то, но Чимин просто не может заставить себя говорить. Он смотрит на Юнги, и тот замечает его неловкость и дискомфорт и смеется над этим. – Давайте просто вернемся обратно, – предлагает Юнги. Чимин вскакивает вслед за ним, и остальным остается только гадать, на каком же языке эти двое между собой разговаривают. Пятеро ребят смотрят, как они уходят. Юнги направляется к общежитиям, Чимин следует за ним на расстоянии пары шагов. – Так не может продолжаться дальше, – произносит Тэхен. – Даже я уже не могу выносить уровень напряжения между ними. – Не беспокойся, – говорит Сокджин, не отрывая взгляда от удаляющихся спин. – Мы что-нибудь придумаем.***
– Это ты называешь «придумаем»? – сжав зубы, интересуется Чонгук, пытаясь удержать лягающегося Юнги. – Нам очень повезет, если мы запихаем их в чулан до того, как они нас убьют или оторвут нам что-нибудь, – добавляет Тэхен, удерживая руки Чимина за его спиной. – Блять, отвали от меня, Чон Чонгук, – в ярости кричит Юнги, пытаясь вырваться на свободу. Чонгук бы даже посмеялся над тем, как смешно это выглядело, если бы не боялся возмездия Юнги после того, как тот выйдет из чулана. – Ты же знаешь, что это для твоего блага, хен, – бормочет Чонгук. – Мне жаль. Ценой неимоверных усилий и семи сошедших потов, они все же умудряются запихнуть Юнги и Чимина в тесное и темное пространство чулана. – Семь минут в раю начинаются прямо сейчас! – сладким голосом возвещает Хосок. – Мы же на самом деле не хотим, чтоб они там целоваться начали? – уточняет Тэ. Намджун отвешивает ему подзатыльник. – Ты совсем тупой, что ли? Похоже вообще, что мы их целоваться заставляем? Мы просто хотим, чтобы они наконец смогли нормально друг с другом поговорить. И с этими словами все пятеро приникают ушами к двери.***
По другую ее сторону двое уставших молотить по ней парней признали свое поражение перед мощью друзей. Особенно перед мощью Чон Чонгука, который навалился на дверь, чтобы ее было невозможно открыть. Так что невольные пленники стоят по разные стороны чуланчика, избегая взглядов и любого физического контакта. Пару секунд спустя Чимин решает, что, по крайней мере, он может попытаться угодить своим друзьям. – Хей, – зовет он в темноте, получая в ответ лишь молчание. – Знаю, что ты не хочешь говорить со мной. Тебе и не нужно. Просто хочу, чтобы ты меня выслушал. Юнги ничего не отвечает. Чимин может слышать лишь шарканье его ног и тяжелое дыхание. – Я никогда не хотел причинять тебе боль, – мягко говорит Чимин. – Я бы никогда намеренно не навредил тебе, ты знаешь это. Ты был для меня всем. И это все еще так. Ты… – Чушь собачья, – обрывает его Юнги. – Нет, ты неправ, – возражает ему Чимин. – Ты прекрасно знаешь, как много значил для меня. Прекрасно знаешь. Я зависел от тебя, любил тебя больше, чем кого-либо еще. Черт, ты был единственным для меня. И я… Я просто не знал, что делать. Я не хотел, чтобы все так случилось. Я бы никогда не поступил так с тобой. Я бы ни с кем так не поступил. И мне жаль. Это был несчастный случай. Мне очень жаль. Речь Чимина превращается в бессвязный и бесконечный поток из «мне жаль», «я не хотел» и «никогда бы так не поступил с тобой», и Юнги приходится закрыть себе уши руками. – Заткнись, Чимин! – кричит он. – Я знаю, что это был несчастный случай, так что прекрати извиняться и заткнись, черт возьми! Они слышат шорох и шокированные перешептывания из-за двери, и Юнги, глубоко дыша, пытается успокоиться. Он слышит всхлипывания рядом с собой, выдающие плачущего Чимина, и не понимает, что и по его щекам тоже катятся слезы. Повисает тишина. И затем Юнги просто ломается. Он сдавленно всхлипывает, сползает по стенке на пол, пряча лицо в ладонях. И тихим, практически неразличимым голосом он впервые говорит от чистого сердца. – Я никогда не винил тебя в смерти своих родителей, тупой ты осел. Я знаю, что ты не виноват в этом, – дрожащим голосом сообщает он. – Но ты был единственным, что у меня осталось, ты разве не понимал этого? Я потерял все. Я потерял своих родителей. После их смерти у меня остался только ты. Я хотел сдохнуть, бессердечный ты кретин. Ты мог хотя бы остаться рядом со мной. Он слышит, как Чимин давится рыданиями рядом с ним. – Но ты просто… ты сбежал, – выдыхает Юнги. – Мне был нужен кто-нибудь рядом. А ты даже не… – Юнги не может закончить фразу, понимая, что он просто взорвется, так что он меняет тему. – Они беспокоятся, знаешь. Хотят узнать, в чем же проблема. Так ты расскажешь им? Или боишься, что они возненавидят тебя, после всего, что ты сделал? На этих словах дверь в чулан открывается, и пять испуганных лиц смотрят на их заплаканные. – Что случилось? – включает «мамочку» Сокджин и тянется к ним, чтобы поднять их с пола. Однако Юнги просто смахивает слезы и, молча обойдя друзей, выходит из комнаты. Всеобщее внимание переключается на Чимина, который медленно выходит в комнату, вытирая дорожки слез. Он смотрит на друзей со слабой улыбкой. – Что произошло, солнышко? – гладит его по голове Хосок. – Вы подрались? Чимин может только отрицательно помотать головой. – Вы за нас переживали? – спустя несколько секунд спрашивает он с абсолютно невинным выражением лица. – Конечно, идиотина, – говорит Тэхен. – Вы такие странные и ранимые, когда находитесь рядом друг с другом, а мы вообще без понятия, что с этим делать. Чимин вздыхает и решает про себя, что он не может больше причинять беспокойство своим друзьям. Слова Юнги все еще звучат фоном в его голове. Боишься, что они возненавидят тебя, после всего, что ты сделал? – Когда-то давно мы были очень близки, – тихо начинает он. – У меня был только Юнги. Я не помню своих родителей. Они меня спихнули дяде, который постоянно пил, и ему вообще было глубоко насрать на меня. Я сам себе готовил, подрабатывал, возвращался в пустой дом каждый день. Каждый день. Мне хотелось узнать – каково это, когда тебя любят, словно у тебя есть семья. Его друзья молчат, разделяя его чувства. – И я встретил Юнги. Мы жили в одном городе. И все словно встало на свои места. Мы оба были теми еще сорвиголовами. Учителя нас ненавидели, вообще большинство взрослых ненавидели нас. Мы всегда влипали в какие-то истории, крали мелочь и просто… слонялись тут и там. Я всегда этим занимался, но теперь я был счастлив. Потому что был не один. Тэхен понимающе улыбается, он уже слышал ранее, как важен был Юнги Чимину, и знал, что все остальные в комнате поступили бы так же на месте Юнги. – Мы все делали вместе. Все. Люди вокруг шутили, что мы женатая парочка. Мы спали вместе, ели вместе, учились вместе, ходили в школу и из нее вместе. Он был… Он был всем для меня, – шмыгает носом Чимин. – Никто никогда не помнил про мои дни рождения, кроме него. Каждый раз он устраивал мне сюрприз дома, готовил рамен, мы ели вместе и смотрели фильмы. Это все может казаться чепухой, но… – Это не чепуха, Чимин-а, – убеждает его Намджун. – Это не так. Мы все понимаем. Чимин благодарно кивает. – Но потом… Я налажал. И сбежал подальше, даже не попросив прощения. Я испугался. Я боялся, что он скажет, что больше никогда не захочет меня видеть. Я боялся, что он скажет, что ненавидит меня. Боялся, потому что если я бы потерял его… У меня бы больше ничего не было. Никого не было. В комнате повисает тишина. Все понимали, что проступок должен был быть достаточно серьезным, раз Юнги, который был ворчливым, но никогда не дулся долго, был так разозлен. – Что же ты натворил, Чимин? – осторожно спрашивает Сокджин. Чимин поднимает руку и улыбается. – Вы все скоро узнаете, ребят, – говорит он, поднимаясь. – Я обещаю.***
Дни проходят один за другим, и все семеро пытаются вести себя как обычно. Чимин, прощаясь, дает всем пять, и говорит, что ему надо закончить свою исследовательскую работу. Все желают ему удачи, набив рты едой. Юнги пристально на них смотрит. Чонгук замечает это первым и откладывает свой бургер в сторону. – Что такое, хен? Юнги раздраженно опускает палочки. – Вы знаете, что будет через три дня? Пятеро ребят утыкаются в свои телефоны, выискивая записи в календарях и планерах. – Экзамен по биологии? – предлагает Чонгук. – Счастливый Четверг? – добавляет Тэхен. Юнги закатывает глаза на их ответы, затем какое-то время борется с собой и сдается. – У Чимина день рождения. На него смотрят в удивлении. – Бог ты мой, – говорит Тэхен, – этот придурок мне даже ничего не сказал! – Нужно устроить что-нибудь, – предлагает Сокджин. – Вечеринку-сюрприз! – Да, помните, он говорил, что единственное, чего он хочет на день рождения, – это поесть ра… – Чонгук останавливается на полуслове, замечая, как выразительно его друзья смотрят на него и каким нечитаемым становится выражение лица Юнги. Хосок откашливается. – Кхм, что ж, – он пихает Юнги локтем, – поможешь нам организовать вечеринку для Чимина? – Сами делайте, – отвечает тот, заканчивая есть. Его друзья вздыхают, зная, что они все равно никак не смогут его переубедить. Они даже не уверены, что у них есть на это право, так как отношения между Юнги и Чимином все еще натянутые. Юнги уходит, не удостаивая их взглядом. Тэхен вздыхает. – Что вообще могло произойти, чтобы люди, которые так сильно любили друг друга, докатились до такого?***
Все взволнованы предстоящим днем рождения Чимина. Парень не замечает, какая вокруг него ведется подготовка, и всем это только на руку. Пятеро ребят взволнованно обсуждают предстоящий поход в магазин, но Чимин напоминает, что сегодня последний день дополнительных занятий, и общее веселье моментально улетучивается. Когда до конца занятия остается пятнадцать минут, мистер Ким заканчивает свою лекцию о поэзии, хлопает в ладоши, счастливо улыбаясь, и все просто знают, что ему в голову только что пришла очередная бредовая идея. – Хен, – ноет Сокджин, так как он единственный тут с привилегиями и может звать профессора так, – может, мы просто уйдем? Все равно осталось только пятнадцать минут. Мистер Ким качает головой и щелкает языком. – Не так быстро, Джин. За пятнадцать минут можно научиться многому. Раздается коллективный горестный стон. – Итак, – говорит мистер Ким, – достаньте все листок и ручку. Напишите свое собственное стихотворение. Стон становится еще громче. – Хен! – продолжает ныть Сокджин. – Мы же не успеем написать стихотворение за пятнадцать минут. – Можете написать короткое, – поясняет учитель. – Это может быть одна строчка. Может и две. Можете весь лист исписать. Важно только то, чтобы вы вложили в него себя. Приступайте. Через десять минут он просит всех отложить ручки. Он обходит классную комнату, читая шедевры ребят, и не может удержаться от смеха. Все, за исключением Намджуна, конечно, не написали ничего серьезного. Ким Тэхен: Розы красные Фиалки голубые Бургеры вкусные Отпустите нас уже Чон Чонгук: О, поэзия, поэзия, Где же ты была раньше? Где бы ни была, отправляйся обратно Подальше от меня Пожалуйста Ким Сокджин: Учитель, я вас ненавижу И пишу про все, что вижу Вы все равно поставите пять Потому что предо мной не можете устоять Чон Хосок: Вы сказали написать о наших чувствах Я ненавижу школу Мы здесь только страдаем И вынуждены отдавать за это деньги Мин Юнги: В ручке заканчиваются чернила, Мистер Ким говорит Намджуну встать и прочитать свое стихотворение, в котором он рассуждает о красоте, любви и звездах, вслух. Шестеро его друзей закатывают глаза, они уже привыкли к этой философской херне. Затем учитель останавливается у парты Чимина, и все с любопытством смотрят на них. – Пак Чимин… – начинает учитель, – ты ничего не написал. Чимин шумно сглатывает. – Я могу так рассказать, если хотите. Это предложение заинтересовывает всех. – Если ты так уверен, то пожалуйста. Чимин встает, улыбаясь, и смотрит на своих друзей. Два мальчика выросли в маленьком городе, Всегда играли вместе и в жару, и на холоде. Когда было солнечно – носили смешные кепки, Когда шел дождь – прыгали по лужам нередко. У первого мальчика были чудесные мама и папа, Они любили сына, в их семье не было разлада. Второй мальчик не видел своих маму и папу, Но у него был первый мальчик – большего для счастья не надо. Чимин всхлипывает, но продолжает говорить дальше, замечая, что в глаза Юнги блестят слезы. Второй мальчик поссорился с дядей, пока он был за рулем. Они врезались в другую машину, и все перевернулось вверх дном. Мальчик был ранен, он хотел узнать имена, Но паре в другой машине не суждено было открыть глаза уже никогда. И все по вине мальчика номер два. К этому моменту его друзья уже поняли, о чем идет речь, и тоже не могли сдержать слез. Они поняли. Они поняли. Они поняли. Он хотел попросить прощения, Его покинули те, кто был для него жизни дороже. Он бы не вынес, если бы первый мальчик оставил его тоже. Так что он сбежал из города, не сказав ни слова. Он считал, что первый мальчик, которого он так любил, не захочет видеть его снова. Но… Чимин шмыгает, и в ответ ему раздается несколько таких же звуков. Но второй мальчик хотел бы сказать, Даже если он не знает, как это показать, Что Мин Юнги научил меня любить, И сильнее этого чувства уже ничего не может быть. – Простите, – выдавливает сквозь рыдания Чимин, и с невероятной скоростью покидает класс. Его друзья приходят в себя, вытирая дорожки слез. Юнги не может заставить себя поднять взгляд, он сидит, опустив голову и сжав руки в кулаки. Мистер Ким чувствует, что самое время ему уйти, так что он прощается с ребятами, оставляя их одних. Те сразу встают со своих мест, закидывая сумки на плечи. – Эй, – окликает их Юнги. – Насчет той вечеринки-сюрприза… Я в деле.***
Чимин невероятно быстро добирается до своей комнаты, и сползает по стенке, едва захлопнув за собой дверь. Его руки трясутся, взгляд затуманен, он чувствует себя так, словно весь мир сжимается вокруг него. Он знал, что ему нет прощения. Он не мог простить себя сам, как это могли сделать Юнги и его друзья? Этой ночью Тэхен не приходит ночевать в их комнату. Чимин плачет, пока, наконец, не засыпает. Его что-то будит, и он подскакивает на кровати, принимая защитную стойку и сжав кулаки перед собой. Но тут он замечает воздушные шарики, серпантин, шоколадный торт и пакеты с готовой курицей. Он пытается сморгнуть это видение. – Ч-что? – С днем рождения, Чимини! – раздается дружный хор голосов, и все обнимают сбитого с толку именинника и хлопают его по спине. – Н-но, – заикается Чимин, – как вы узнали? Я же не говорил вам. Я сам почти о нем забыл. Его друзья не могут скрыть усмешки. – А сам как думаешь? – спрашивает Тэхен. Чимин неверяще поднимает голову. Его друзья делают шаг в сторону, являя миру смущенного до крайности Юнги, которого Чимин не заметил сначала. – Не смотри на меня так, – угрюмо ворчит он офигевшему от удивления Чимину, но румянец на его щеках говорит сам за себя. Чимин чувствует вновь подступающие слезы. Юнги осторожно садится на кровать рядом с ним. Он держит в руках небольшую тарелку, и Чимин принимает ее дрожащими руками, не в силах поверить своим глазам. Это рамен. И в руках Юнги еще одна такая же тарелка. Их друзья смотрят на них с умилением, пока Чимин снимает упаковочную пленку, благодарит Юнги и совсем не привлекательно всхлипывает, приступая к еде. Юнги не может удержаться и усмехается, поглаживая Чимина по голове. – С днем рождения, Чимин-а, – ласково говорит он, и затем тоже начинает есть. – Спасибо, – сопит Чимин, набив рот раменом. – Мне жаль. Юнги улыбается сквозь слезы, запихивая в рот новую порцию рамена. – Все в порядке. – Правда? – Чимин всхлипывает вновь, обращая взгляд к Юнги. – Не могу пообещать, что все будет как раньше, – мягко улыбается тот, наклоняясь и целуя Чимина в макушку, – но я буду изо всех сил стараться. И Чимину больше ничего не нужно для счастья. – Я так сильно их шипперю, - шепчет Тэхен. Чонгук кивает, вытирая мокрое от слез лицо о рукав Сокджина. – Сука, я тоже, – шмыгает он. – Я тоже.