Новый тест

– …новый тест, – голос ГЛаДОС неуловимо изменился, и Челл непроизвольно напряглась. Он и прежде вечно был полон сарказмом, цинизмом, самодовольством, почти хамством, пусть и с налётом интеллигентности, но в этот раз к нему примешивалась какая-то совсем уж потрясающая дерзость. До Челл не сразу дошло, каков конкретный приказ ГЛаДОС, поскольку за выспренными канцеляритами вперемешку с тонким чёрным юмором далеко не всегда удавалось разглядеть конкретику. Но когда дошло, она выронила портальную пушку из рук. ГЛаДОС закончила свою речь и вперилась в Челл всеми своими камерами. Та, не удержавшись, замахнулась на ближайшую деактивированной турелью. Турель была тяжелой, но у Челл откуда-то нашлись всё-таки силы, чтобы завершить движение, отчего покорёженная камера слетела со стены и с жалобным писком упала Челл под ноги. Челл провернула тот же трюк с остальными камерами, но ГЛаДОС проигнорировала произошедшее – у неё было достаточно скрытых камер в стенах и потолке, уничтожить которые Челл не сумела бы ни при каких обстоятельствах. Огромные камеры на стенах вообще были нужны исключительно для психологического давления. И, судя по всему, они работали. Челл села на пол, вся красная, злая; подобрала свою портальную пушку и повертела головой. Здесь негде было ставить порталы, комната представляла собой коробку, обитую чёрными панелями, и пушка была абсолютно бесполезна. – Из этой комнаты нет другого выхода, – снова заговорила ГЛаДОС через какое-то время. Челл вскинула в воздух руку с оттопыренным средним пальцем, ГЛаДОС посмеялась: – Нет, тебе придётся это сделать самой. Сейчас она говорила даже более «приятельским» тоном, чем когда обещала торт. Высокопарный официоз и вовсе пропал полностью. ГЛаДОС – просто говорила с Челл, как будто один на один, не от лица комплекса. Хотя, конечно, не «просто говорила», куда там. Издевалась, унижала, приказывала, но это совершенно не было похоже ни на угрозы во время прохождения тестовых комнат, ни на её ядовитые подколки. Это было как-то слишком прямо, слишком откровенно – и страшно. «Я хочу, чтобы ты себя трахнула». ГЛаДОС не выражалась так грубо, но хотела именно этого. Она хотела, чтобы Челл сняла одежду – или хотя бы расстегнула – дотронулась до себя, довела себя до оргазма, и всё ради неё, ГЛаДОС. Для этой цели она заперла её в пустой чёрной комнате, откуда «не было другого выхода». Челл легла на спину и закрыла глаза. Она будет медитировать. Пока не умрёт от истощения. – Хочешь, чтобы я создала подходящее ситуации настроение? – спросила ГЛаДОС, и откуда-то заиграла дурацкая романтичная мелодия. Челл не шевельнулась. Она бойкотировала музыку, комнату, ГЛаДОС с её прибабахами и даже портальную пушку. Нельзя заставлять людей мастурбировать на глазах у… просто потому что хочется продемонстрировать… нельзя, в общем, просто нельзя. Челл долго лежала, закрыв глаза и не двигаясь, щёки её так и не перестали пылать. ГЛаДОС крутила то такую музыку, то сякую, периодически подбрасывая какие-то новые издевательские фразы. Вот сейчас она сказала что-то, вроде: «Я же не приказываю тебе насадиться на турель, достаточно использовать руки». И ещё что-то о том, что у неё полно времени. В какой-то момент стены издали шипящий звук, и Челл, распахнув глаза, в панике села. Решила, что ГЛаДОС надоело ждать и, передумав, она пустила в камеру нейротоксин, которым давно хвастала. Но запах оказался цветочный, будто духи или хотя бы освежитель воздуха. Ещё одна попытка «создать настроение»? Челл отползла в угол – психологическое давление оказалось слишком сильным, даже для неё. В нормальных обстоятельствах она бы проявила чудеса изобретательности и разобрала бы комнату по винтикам, склеила бы из неё самолёт и улетела. Но сейчас её жизни ничто не угрожало. ГЛаДОС просто хочет унизить её. Челл свернулась калачиком, как будто спать легла, отвернулась к стене и закусила губу. ГЛаДОС хотела её унизить, говорила ей грязные вещи – и это в какой-то степени больше возбуждало, чем возмущало. Эдак недалеко до момента, когда Челл, задыхаясь от смущения, и вправду потянется неловкими дрожащими пальцами к застёжкам. Челл оттолкнулась от стены и снова села на полу, посереди комнаты. Она может мухлевать, почему нет. И чтобы только не дать воплотиться в реальность своим мыслям, тем самым, про дрожащие пальцы и смущение, она решительно, в минуту, сорвала с себя всю одежду и встала во весь рост. ГЛаДОС поперхнулась на начале какой-то очередной фразы и временно затихла. Видимо, не ожидала столь стремительного развития событий. Челл, рисуясь, обошла вокруг комнаты, погладив стены изящным жестом, сползла по одной из них на пол, выгнула спину, прошлась руками по груди и животу. Громко выдохнула, скользнула ладонью вдоль промежности, сделала вид, что ей нравится касание. – Се-кундочку, – надломленно возмутилась ГЛаДОС спустя пару минут, голос у неё задрожал, как расстроенный синтезатор, по крайней мере, на секунду, – ты меня за женщину не считаешь? Во-первых, медленнее. Во-вторых, начни с груди. У тебя есть соски. Для начала. Челл отчего-то возликовала, словно почуяла слабость в невозможности ГЛаДОС проконтролировать модулятор голоса. Кто бы знал, что слабость ГЛаДОС заключается в женской физиологии – она же вполне могла страдать от отсутствия тела, верно? Кто вообще знает, какие инстинкты остались у неё от бытности человеком. Это был совсем другой разговор, и Челл с каким-то прямо наслаждением ущипнула себя за соски. Она сама просила. Следующие полчаса между ними разворачивалась сюрреалистическая битва. ГЛаДОС приказывала, слабеющим, срывающимся голосом, даром, что механическим, Челл мстительно исполняла приказы, уже не сдерживая порывистое дыхание, но и не симулируя его. – Быстр-ае-йе-йе-йе-йе, – в какой-то момент ГЛаДОС настолько явно заклинило, что её приказ потонул в высоком трескучем кваканьи, и Челл почувствовала что-то среднее между желанием расхохотаться и торжеством. Второе победило, переполнило её удовольствием, и пальцы действительно задвигались быстрее, ещё быстрее, словно бы рефлекторно. Напоследок Челл зажмурилась, хаотично дёрнулась и сама издала звук, сиплый, почти похожий на электронный, словно передразнивала. Впрочем, ей было уже не до того. Оргазм стал словно бы кульминацией этого самого торжества, Челл представила себе, как измотанная ГЛаДОС заползла в свою нору и тяжело переводит дыхание – прямо как она сама. Что представила себе ГЛаДОС, сказать было трудно, поскольку молчала после этого она довольно долго. Но дверь всё-таки открыла.