На мосту

Провожу рукой по телу, которое охотно отзывается на мои прикосновения, изгибается, словно вылеплено из воска… касаюсь вспотевшей ложбинки между ног… обвожу пальцем плотно сомкнутую дырочку… проникаю осторожно, радуясь, что от предков мне достались такие длинные и тонкие пальцы, что никакой магии не надо, чтобы ощутить тёплую гладкость внутри твоего тела… Я чувствую твоими руками и вижу твоими глазами. После проведённого леди Сотофой обмена душами я получил этот навык навсегда, и теперь пользуюсь им вольно или невольно. С хорошим-то колдуном лучше заранее договориться – он всё равно почувствует, когда ты касаешься его души. Шурф позволил мне коснуться лбом его лба – и теперь я смотрю на собственное тело в судорогах страсти, ощущаю мягкость и гладкость кожи, обоняю пот и ещё какой-то едва уловимый запах… ты окрестил его для себя «запахом Пустых Земель». Да, сказка про моё происхождение, придуманная сэром Халли, давно перестала быть сказкой – но он сделал меня героем одной бесконечной сказки под названием «счастливая жизнь в Ехо». И теперь я чувствую твоими руками и вижу твоими глазами. Меня нет – и я есть всё: и ты, и эта веранда, выходящая в тенистый сад и дальше – в туманное Нигде, и запах кофе из обеденного зала, и лёгкий шум ветра за окнами, и наше завтра – и наше вчера. Триша всегда очень тактична, но сегодня она ждёт так долго, что наконец вздыхает и проговаривает, негромко, но так, что слышно, кажется, во всём доме: «Кофе остывает». Но мне неведомо, где заканчиваются мои руки и начинается твоё тело, где заканчивается моё дыхание – и начинаются твои мысли обо мне, где заканчивается мой взгляд – и начинается наше «потом». Ты есть я, я есть ты. «Сегодня» скоро станет «вчера», а «завтра» будет всегда. И ветер, и кофе, и смятая постель под нашими телами, и Ехо – далёкий-далёкий и всегда здесь, прямо в сердце. Кажется, что это воды Хурона текут по моим венам, а разноцветные камни мостовых цветными пятнами мелькают под моими закрытыми веками. Ты – часть этого Мира, а я – часть тебя. Меня словно и не было прежде, чем я впервые коснулся твоего плеча, скрытого белой мантией Истины – точнее, я был, но не совсем, не всерьёз, а теперь я точно знаю, где моя опора и в чём мой смысл. Мой смысл – здесь и сейчас: в колыхании занавесок на окнах деревянной террасы, в едва уловимом аромате цветущих яблонь – и более ярком, овеществлённом аромате корицы и кофейных зёрен, в скрипе пружин под нашими телами – да, здесь пружинная кровать, и это почему-то так правильно – заявлять всему миру, что мы вместе. Как будто до этого дышали вполсилы, смотрели сквозь веки, шли, не поднимая головы… теперь же нет разницы, в какую сторону идти – всё равно придёшь, куда нужно. Белые стены, с чуть обшарпанной краской, как будто люди жили тут много лет и им тут было хорошо, занавески в мелкий цветочек… ты вздыхаешь спросонок – и больше нет вокруг ничего, кроме мягких волос и запаха твоей кожи – сильнее всех иных ощущений и запахов на свете, сильнее ощущения самого себя. Я есть, покуда есть ты. Потом я, может быть, тоже буду, но каким-то иным, нездешним. А здесь и сейчас – так.