***
Все шло из рук вон плохо. Как бы старательно Джессика ни завивала волосы, они никак не хотели ложиться прядь к пряди. Смалодушничать, набрать номер Алека и назначить другой день ей не позволяла совесть. Официальный визит не продлится долго, а встретиться они хотели вдали от любопытных глаз. Девушка отбросила щипцы, несколько раз провела расческой по волосам и встряхнула ими. Лучше легкая небрежность, чем полная безвкусица. Джессика взяла такси и уже через пять минут пожалела об этом. Пробка тянулась по улице, насколько хватало глаз. – Едем дворами, я доплачу. Хорошо, что в Империи по примеру Баалата перешли на такси с голосовым управлением. Никаких водителей, никакого праздного любопытства и косых взглядов на растрепанную прическу. Девушка старалась думать о предстоящей встрече и прокручивала в голове варианты вопросов-ответов. В сети она больше трех месяцев общалась с Алеком, но ведь личная встреча – это другое. Все должно пройти идеально. Необходимо было сосредоточиться, однако постоянно что-то мешало: то нервные сигналящие автомобилисты, то некстати сменяющиеся цвета светофора, то голоса во дворах. Наконец Джессика прибыла к кафе. Когда она выходила из машины, затекшая в дороге нога подвернулась сама собой. Шпилька хрустнула и сломалась. Девушка пару секунд помедлила, переводя дыхание, а потом сняла туфлю с другой ноги и решительно сломала вторую шпильку. День начинался не лучшим образом, но Джессика была дочерью Яна-Чудотворца и не могла отступить.***
Она знала, что он выберет столик в глубине, и быстро нашла юношу взглядом. Они поздоровались одновременно, впервые обменявшись рукопожатием. – Ты долго ждал? – Нет, только сейчас подошел. Алек беспокоился, что она заметит грязь на его брючине, но внимание Джессики привлекла другая деталь. – Чýдная шляпа, – прокомментировала она головной убор на вешалке. Алек улыбнулся. – На улице даже принцу реально быть незаметным. Главное – правильная маскировка. – И часто тебе приходится так маскироваться? – Не приходится. Я люблю это. – Точно. Ты ведь обожаешь театр. Мысленно Джессика четвертовала себя за промах, но внешне всего лишь коснулась волос. Вспомнила, что они и без того не в лучшем состоянии, и немедленно опустила руку. Алеку в это же время хотелось застрелиться. Мало того, что не успел подготовиться и чуть не опоздал на свидание, так еще и смутил девушку неосторожным словом. Выход нашелся спонтанно. – В этом кафе очень разнообразное меню. Оценишь? От волнения у Джессики сводило живот, и она не была уверена, что сможет что-то проглотить, но меню и правда оказалось разнообразным и привлекательным. «А вкусы у нас абсолютно противоположные», – подумала Джессика, когда они заказывали еду. – Коктейль «Мадам де Помпадур»? – она усмехнулась. – В честь той самой? Джессика спохватилась, не сказала ли она опять что-то не то, но Алек смотрел заинтересованно. – Ты любишь историю, верно? – спросил он после ухода официанта. – О да, – темные глаза девушки блеснули в свете лампы. – И историческую литературу, и фильмы. Мама говорит, что это у меня от отца. – А мой отец почти не интересовался искусством. Разве что искусством войны. – Зато в нем он был гением. – Твой отец тоже. – Да, они оба. На этот раз пауза не была неловкой. Юноша и девушка улыбались друг другу. Джессика отметила, что и она, и Алек говорят «отец», а не «папа». Конечно. Трудно считать близкими недосягаемых героев войны прошлого. – Слушай, Джессика, следующий год у нас объявлен годом театра и откроется как раз оперой на историческую тему. Это будет в январе, и ты приглашена. – Предлагаешь прогулять учебу? – спросила девушка, сощурившись. Алек торжественно поднял указательный палец. – Предлагаю организовать дипломатическую миссию с целью укрепления дружеских контактов. Это прозвучало так напыщенно, что оба рассмеялись. На самом деле год театра предполагали открыть балетом, но Алек решил, что убедит господина Меклингера изменить планы. Алек обязательно должен был увидеться с Джессикой как можно скорее. Будет здорово, если у нее получится. – Я согласна, – кивнула она. – Постараюсь уговорить маму. Ничего страшного не случится, если пару недель я позанимаюсь дистанционно. Алек просиял, а Джессика продолжала: – Надо подать нашим идею тоже устраивать тематические годы. Например, год интеллектуальных игр. Кстати, как ты относишься к шахматам? – Не силен, – честно признался Алек. – Мне больше нравятся стратегии. Теперь просияла Джессика: еще одна общая тема была найдена. Они говорили не переставая обо всем на свете, и к вечеру Алек начал покашливать, а Джессика заказала медовую воду, чтобы успокоить связки. Оба поняли, что на сегодня наговорились. – Завтра увидимся. – Да, но уже во дворце и как наследники лидеров государств. Джессика кивнула. Ей было понятно отношение друга к дворцовой жизни. Девушку саму мутило от строгих правил и официоза, и перед отъездом она еле уговорила Юлиана не посылать с ней отдельный эскорт. «Я ведь с мамой, ее охраны будет достаточно», – убеждала брата Джессика. И от не своих охранников легче сбежать, но об этом она благоразумно промолчала. – Разыграем завтра представление? – она подмигнула. – Как будто мы впервые видим друг друга. Алек тут же подхватил: – И как будто мы друг другу не нравимся. – Может, я даже демонстративно отойду в сторону. – А я переключу внимание на какую-нибудь фрейлину. Он сказал это просто так, но ревнивый огонек во взгляде девушки заставил сердце Алека подскочить. – Нет, пожалуй, не на фрейлину, а на кого-то из вашей делегации. Нужно вникать в государственные дела. – Мне тоже. Пообщаюсь с кем-нибудь из ваших. Я слышала, баронесса фон Вестфален – весьма прогрессивная дама.***
Они сделали так, как договорились. На следующий день все на приеме заметили холодность, с которой будущий император поприветствовал иноземную гостью. Гостья в долгу не осталась и не приняла от принца бокал пунша. Впрочем, этим все ограничилось: наследники держав не могли себе позволить публичного обмена колкостями. Джессика украдкой наблюдала за Алеком и отмечала то, на что не обратила внимания накануне. Тогда в кафе перед ней был ровесник, юноша младше ее на три месяца. А сегодня она видела аристократа со сдержанной походкой, который учтиво кивал придворным и больше слушал, склонив голову набок, чем говорил. Он изучал и присматривался, но будто бы не с интересом, а по необходимости. Джессика всю жизнь думала, что подобные люди никогда не привлекут ее, но это был Алек, и он ей нравился даже в образе холодного принца. Алек то и дело посматривал на Джессику, когда она не видела, и понимал, что здесь, на приеме, ей неспокойно. Помпезность давила на нее и сковывала движения, но из упрямства или из принципа девушка поддерживала разговор. Правда, только с женщинами, мужчин она словно не замечала. Алеку вдруг захотелось подойти к ней и увести от всех этих людей. Спуститься с ней в парк, накрыть плащом и просто молча стоять рядом. И когда их глаза впервые за долгое время встретились, Алек не стал отводить взгляд.***
У графа Мариендорфа был богатый жизненный опыт, а чин церемониймейстера обязывал внимательно следить за всем. Для такого человека никак не мог остаться незамеченным маленький спектакль двух актеров. Оба были неопытны. Принц держался увереннее, но вряд ли смог бы так на чужой территории. Девушка делала вид, что прием ей по душе, однако старому графу было абсолютно ясно, почему она еще не сбежала. Такие спектакли не длятся долго, особенно если актерам по семнадцать, и граф снисходительно улыбнулся, когда принц Алек направился к гостье. Граф отошел в сторону. Он увидел достаточно. Какой бы спектакль теперь ни затеяли эти двое, в зрителях они точно не нуждались.