Beauty of the Dark

Ревновать — значит любить! Любить — значит отказаться от жизни! Верчу колечко, которое мне слегка великовато, на своем пальце. По-моему, это единственный промах Волкова; мужчина не смог угадать размер моего пальца. Но и этот факт его ничуть не задел. Напротив, Станислав с забавой смотрит, как я стараюсь не потерять его подарок. Просматриваю всех гостей в этот вечер, которы кажется каким-то особенным. Все настолько спокойны, элегантно выглядят, и порой складывается ощущение, что они здесь вовсе не ради веселья. Каждый ведет деловую беседу, некоторые даже в очередь становятся, чтобы поговорить с Волковым. Его величественный вид напоминает мне фильм «Крестный отец». Станислав ни разу даже не изменил выражение лица, всегда серьезный, и иногда мне даже кажется, что он старается всем людям, присутствующим здесь, доказать, что им далеко до его власти. — Какой симпатяга, верно? — Девушка в красном платье становится рядом со мной, предлагая свой бокал шампанского. — Я заметила, что ты совсем не пьешь. Я внимательно вглядываюсь в её серые глаза, не понимая, почему подошла именно ко мне. Невысокого роста, но с отличной фигурой и открытым декольте. Она выглядит немного броско, особенно с этими туфлями с высокой платформой. Шатенка усмехается, когда я игнорирую предложенное ею шампанское, и даже залпом выпивает его, не оставив ни капли. Девушка ставит бокал на столик, после чего тянется к мужчине, стоящему возле нас, и кладет свою ладонь на его плечо. — Не угостите сигареткой? — она спрашивает с таким голосом, словно вот-вот и разденется в попытке соблазнить мужчину. Но похоже, раздеваться ей не придется, ведь мужчина моментально проникся к ней симпатией, потянувшись в карман за сигаретами. Он отдает ей одну из пачки, после чего даже дает ей огня, чтобы шатенка подкурила. Все эти движения девушка делает с невероятной точностью и нежностью. Она, словно бабочка, порхает своими пальчиками, когда гладит мужчину по лицу, словно благодарит его. Мужчина все еще смотрит на девушку, но она уже выбросила его из своей головы, не обращает никакого внимания, даже когда тот что-то пытается просить у нее. — Типичный мудозвон! — усмехается барышня, продолжая курить сигарету, выдыхая дым через каждую секунду. — Мне бы такого, как Волков, и было бы неземное счастье. — Уверена в этом? Может, адское несчастье? — Не сдерживаюсь, когда слышу восторженные мечты незнакомки. Она поправляет свои длинные волосы и смотрит на меня большими глазами, ярко накрашенные розовыми тенями. Глубину глаз подчеркивает черная подводка, а эта розовая помада на губах и вовсе делает образ роковым. — Согласись, он ведь красив, чертовски красив. — Ага, как Дьявол. Я почему-то начинаю смотреть на Волкова, не понимая своего интереса к чертам его лица. Величественный вид, ярко выраженные скулы и поистине мужской ровный подбородок. Его карие глаза кажутся мне чересчур заманчивыми, четко отточенные брови и хорошо уложенные волосы. Он чертовски красив, даже легкая щетина ничуть не портит мужчине лицо. Мне начинает сносить крышу его элегантный наряд. Серые брюки и пиджак прекрасно гармонируют с темно-синей рубашкой, которая расстёгнута на две верхние пуговицы. Слегка заметны курчавые волосы на груди. Мужчина внезапно начинает улыбаться, словно веселится сказанным Урютиным словам. Он чувствует мой взгляд, резко поднимает свои глаза, направляя их в мою сторону. Мы переглядываемся, и в эту секунду я ощущаю странную эйфорию у себя в душе. Непонятные ощущения, которых раньше вообще не было. Я словно порхаю, да так высоко, что спускаться вовсе не хочется. Волков отводит взгляд первым, но перед этим умудряется извратить. Мужчина облизывает свою нижнюю губу, после чего касается указательным пальцем, слегка проведя по влажной дорожке. Я никак не реагирую на эти провокационные действия, но в душе мне совсем уже не до поднебесья. Тут же спускаюсь, оказываясь в жестокой реальности, где шатенка вновь произносит несколько слов. — Но в постели он — Бог. Глаза расширяются, я начинаю чувствовать непонятную мне злость на её слова. Внимательно смотрю на незнакомку, слегка приоткрыв рот для выдоха. Шоковое состояние парализует меня, проникает в самые тайные уголки моего тела, заставляя чуть ли не сломиться под таким напряжением. — Спала с ним? — Этот вопрос вырвался у меня внезапно, неосознанно. Я сама поражена тем, как громко его задала, но все же делаю вид, что и собиралась спросить о таком. — Неоднократно. Думаю, побольше вашего. — Она произносит это так же спокойно, как и заявила про секс с Волковым пару минут назад. — Вижу, тебе понравилось. — Еще как… — Наверное, ты первая, кому нравится насилие. — Это нельзя назвать насилием. Считай, что это легкий БДСМ. — Она хохочет вовсю, берет шампанское, которое только что разлили вновь по бокалам на столике возле нас, и делает большой глоток. Отворачиваюсь от девушки, начиная ощущать несколько мерзковатые ощущения к её словам. Закатываю глаза, чтобы хоть как-то выразить свои эмоции. — Меня Таня зовут. — Девушка протягивает мне руку, слегка улыбнувшись при этом. Нет ничего дружелюбного в её улыбке. Она и выглядит как-то странно, порой мне кажется, что девушка лишь скрывает свое истинное лицо, столько лицемерия в её глазах… — Владлена. — Ох, какое имя! — Она почему-то громко вскрикивает и начинает трясти мою ладонь с невероятной силой. Девушка словно намеренно сжимает мои пальцы все сильнее и сильнее, словно желает причинить мне боль. — Да и личико у тебя весьма симпатичное. — Какая похвала, спасибо. — Я начинаю так же фальшиво улыбаться Татьяне, как и она мне. Мы словно начали играть в игру, где каждая пытается друг друга съесть взглядом. Ни я, ни Татьяна не отпускаем руки, все сильнее и сильнее сжимая пальцы соперницы. Вот оно, я вижу, как в глазах шатенки что-то промелькнуло. Это что-то называется злость, отъявленная, без малейшей доли сострадания. Мы продолжаем испепелять своими глазами каждую клеточку лица, словно нам плевать на то, что все видят эту агрессию, которая появилась словно из ниоткуда. И когда все началось? Почему я отвечаю на её агрессию взаимностью? Мне не понятно даже то, почему я начала вообще злиться на девушку и откуда эта ярость появилась во мне? Продолжаю сжимаю её пальцы даже до тех пор, когда увидела Игоря. Он внезапно подходит к нам и пытается разжать это «дружелюбное» рукопожатие. Мужчина нервно цокает и хватает Татьяну за руку, слегка отведя её от меня. — Ты какого хрена здесь появилась? Кто тебе разрешил сюда прийти? — А что, дом Волкова уже закрыт для меня? — Она язвит и делает это на публику мне. Игорь будто хочет показаться всесильным, но мы с ним оба понимаем, кто по-настоящему здесь главный. И этот главарь как раз-таки подходит к нам. Волков подбирается незаметно, но как только подходит ближе, то тут же начинает произносить слова томным голосом. — Вижу, вы уже познакомились, — шепчет Станислав. Я чувствую его горячие ладони, которые начинают обнимать меня за талию. Он сильно прижимает меня к себе, явно показывая то, что принадлежу именно ему. Татьяна видит это, её глаза искрятся огнем, словно девушка начинает беситься из-за этих объятий Стаса. Мне неприятна эта показуха, но как только мужчина слегка наклоняется ко мне, чтобы сказать на ухо то, как ему понравился наш секс часом ранее, мне и вовсе становится неудобно перед всеми. Каждый слышит эти слова, сказанные Стасом. Каждый внимательно разглядывает мое лицо, некоторые даже усмехаются, но никто не удивляется. Взгляд Игоря особенно беспокоит меня, мужчина смотрит так, словно он разочарован. Некоторое мгновение спустя Волков отпускает меня, чтобы подойти вплотную к Татьяне. — Рад тебя видеть. — Он начинает обнимать её, нежно целует в щечку, прижав к себе. Мозг взрывается от такого действия Станислава. Я настолько сильно ошарашена, что даже рта закрыть не могу. Внутри словно образовывается пропасть, куда падают все мои эмоции, оставляя лишь огромную долю удивления, которое сильно гложет в груди. Стас не обращает на меня никакого внимания. Мужчина ведет за ручку Татьяну к тому столику, где только что сидел. Я смотрю на всех людей, которые собрались в саду у Волкова, и не могу поверить в то, как они воодушевлены данными страстями. Каждый ждет продолжения, пока я продолжаю непонимающе смотреть вслед уходящему Волкову. А он все сильнее и сильнее прижимает к себе шатенку, порой целует её в макушку. Как только они заходят под навес и Станислав садится на кресло, он тут же тянет к себе девушку, требуя, чтобы та присела ему на колени. В голову словно что-то стукает. Меня будто начинают избивать бейсбольными битами, да так ощутимо, что напряжение в голове растет с каждым новым «ударом» все сильнее и сильнее. Я чувствую давление в своем носу, прикладываю к нему ладонь, едва успеваю остановить поток крови. Игорь резко прикладывает свой носовой платок к моему лицу. Мужчина помогает мне даже запрокинуть голову, тут же подозвав официанта, чтобы тот принес стул для меня. — Запрокинь сильнее, — повелевает Игорь, и я выполняю его просьбу. Минутой спустя я уже сижу на стуле, а помощник Волкова крутится вокруг меня, пытаясь остановить кровь. — У тебя явно истощение. Ты ведь ничего не ешь. — Чем кормите, то и употребляю. — Видимо, ты переборщила с сушами и морепродуктами. — Они у меня уже в горле стоят комом. Дали бы мне лучше мяса. — Чтобы ты вновь попыталась сбежать? — В этот раз у меня ничего не выйдет, сам знаешь. Он меня не отпустит больше просто так. — Киваю на Стаса, и тут мое сердце начинает рваться на части. Он целует её! Прямо в губы, я даже могу разглядеть его язык, который Волков засовывает в рот этой шлюшке в красном. Эмоции на пределе, я не могу сообразить, что именно мне делать. Даже дышать становится трудно, не говоря уже о том, чтобы придумать оправдание Волкову. Один вопрос лишь сейчас в моей голове — «А как же я?». Неужели Волкову я уже надоела, и он в скором времени выкинет меня на улицу? Куда мне идти, кому я нужна? Все мои детские грезы о хорошей жизни разрушились. Любимый мне изменил и даже не попытался меня защитить, отец и вовсе продал за деньги, заебись житуха, так еще в добавок ко всему, мой насильник, тот, кто дает мне кров и пищу, скоро вышвырнет меня за дверь. Он нашел себе новую пассию, ту, которая явно не будет отказывать и сможет сполна доставить ему удовольствие. Странная паника захватила мое тело. Я начинаю ютиться на стуле, не осознавая самого главного, что начинаю дико ревновать Волкова. Он обнимает её так нежно, с трепетом целует прямо в губы. Со мной Стас никогда не был столь нежен. Обида начинает проникать прямо в сердце, слегка царапая его невидимыми осколками души. — Кто она? — Я убираю руки Игоря от своего лица, тем самым отказываюсь от помощи. Парень оглядывается, слегка склонив голову, явно понимая, откуда у меня слезы на глазах. — Когда-то они встречались. Это было давно, почти сразу же, как Стас вышел из тюрьмы. — И долго он сидел в тюрьме? — Четыре года. Два года из них он отсидел еще в колонии для несовершеннолетних, а остальные досидел в строгом режиме. Вышел по амнистии. — Он убил девушку, ведь так? Изнасиловал, затем убил её, и ему дали всего четыре года? Игорь роняет свой взгляд на мои окровавленные пальцы, предлагая свою руку, чтобы я смогла подняться на ноги. Мы проходим мимо Волкова, и тот даже внимание на нас не обращает. Он слишком занят этой шалавой, которая пронзает меня взглядом, мол, говоря мне о том, что она лучше. Войдя в дом, Игорь ведет меня на кухню, где открывает кран с холодной водой, помогая мне умываться. — Осторожно, макияж. Не хочу вновь подниматься наверх и краситься. — Можешь быть без косметики. — Ах, спасибо, но боюсь, что наш Дьявол разозлится из-за того, что я буду выглядеть не подобающим образом. — Усмехаюсь очевидной вещи, ловлю себя на мысли, что до сих пор думаю об Волкове. Боже, как же он её целовал! Я сгораю от ревности, внезапно возникшей у меня. Именно это чувство зависти немного покалывает прямо в сердце, постепенно бросая меня в омут страдания и боли. Я пытаюсь выбраться из этой темноты, но никак не удается, ибо картинки воспоминаний этого поцелуя никак не уйдут прочь из головы. — Спасибо за помощь. Хоть в чем-то ты мне помог. — Не упускаю шанса слегка задеть Игоря своими словами, но мужчина словно и обращать внимание на них не собирался. Синеглазый шатен с задумчивым видом вытирает остатки крови с моего лица, проверяя, идет ли до сих пор кровь из носа. Он слегка прижимает свою ладонь к моему затылку, заставляя опустить голову вниз. Только удостоверившись, что кровь больше не течет, Игорь убирает ладонь с моей головы, устремляясь к раковине, чтобы помыть руки. — Нельзя так себя мучить. Ты скоро будешь сознание терять из-за нехватки сил. — Конечно, буду, меня недокармливают, боясь, что убегу. Плюс еще постоянно используют в сексуальных целях, бьют, насилуют, угрожают… Как тут сознание не терять? — Развожу руками, усмехаясь очевидным вещам, ощущая, как эти слова болезненно действуют на меня. — Я-то думал, что тебе начинает нравится общество Стаса. — Игорь не скрывает своего язвительного веселья. Мужчина присаживается напротив меня, заглядывая прямо в глаза, будто старается изучить мою реакцию на такие провокационные заявления. — У меня нет выбора, — тихо проговариваю эти слова, заметив слегка удивленную реакцию Игоря. Он складывает руки на груди, чуть приоткрыв свой рот, явно что-то собираясь сказать. Слов так и не последовало. Вместо этого мужчина лишь выдохнул, после чего встал на ноги и предложил мне руку в помощь. — Я сама. — Встаю на ноги, еле удержавшись на них из-за тряски коленей. Делаю несколько шагов и выхожу из дома, ощутив, что Игоря позади меня нет. Я оборачиваюсь, когда выхожу на задний двор, постепенно двигаясь в сторону большого сада. Мужчины действительно не оказывается позади, и это немного обескураживает. Во всяком случае, он единственный, с кем я могу поговорить и не опасаться, что мой собеседник будет там что-то в тайне возжелать касательно меня. — Кого-то ищешь? — Его голос я узнаю из тысячи; Урютин, как всегда, весел. Я поворачиваюсь к парню лицом, застукав его за сигаретой и стаканом с темно-коричневой жидкостью, где плавают пара кусочков льда. — Вон твой благоверный, обнимает симпатичную шатеночку. — Чего ты добиваешься? Думаешь, мне не все равно? Ошибаешься, мне плевать, Рома. — А я вижу, у тебя вновь храбрости прибавилось. Интересно, это связано с тем, что ты начала влюбляться в Станислава? — Он делает пару шагов, заставляя меня буквально прижаться к высокой березе. — А тебе не кажется, что это лишь мои дела, и тебя они явно не касаются?! — Знаешь, я ведь пытался тебя у Стаса выпросить. Даже предлагал ему честную игру в покер, где ставкой будешь ты, либо же бой без правил, и победившему — ночь с тобой… Деньги даже предлагал, унижался, дурак… — Он все усмехается и усмехается, словно его действительно все это забавляет. — А он отказался. Видимо, крепко в тебя втюрился. — Не неси ерунды. Такой, как Волков, любить не умеет! — А ты посмотри на него. — Он подходит еще ближе. Его губы находятся как раз возле моей щеки, Рома шепчет весьма тихо, еле успеваю разобрать все его слова, которые расплываются из-за его усмешек. Я поворачиваю голову в сторону беседки, где сидит Волков. Девушка по-прежнему у него на коленях, она старательно целует парня в шею, обнимая его за плечи. Татьяна делает всё, даже ногу чуть ли не на голову закидывает, лишь бы Стас продолжил её обнимать и целовать. Но мужчина словно отстранен от её прикосновений. Стас продолжает общаться с разными людьми, покуривает сигарету и параллельно успевает еще и делать по несколько глотков алкоголя. Ему словно плевать на то, что в данным момент его пытается целовать роковая шатенка с соблазнительной фигурой. Внезапно, он поднимает свой взгляд, начинает искать глазами кого-то. Как только Волков видит Рому и меня, то вмиг его скулы напрягаются, а губы складываются в тонкую линию. Лицо становится багровым, ладони превращаются в кулаки. Он внезапно так разозлился, словно сменил свое внутреннее спокойствие абсолютной агрессией за миллисекунду. — Он смотрит, — боясь действий со стороны Волкова, я тихо произношу данные слова Роме. Парень смотрит в ту же сторону, что и я, замечая разозленного Волкова, но ничуть не пугается. Рома по-прежнему прижимает меня к березе, продолжая едва касаться своими руками моего тела. Парень еще больше наклоняет свое лицо ко мне. Я ощущаю запах сигаретного дыма из его рта, чувствую, как вибрируют его губы в попытке что-то сказать. Отвернуться даже не удается, слишком сильно я прижата к дереву, слишком близко Рома стоит ко мне. Любое движение, и могу случайно коснутся своими губами до его губ. Я не представляю, что будет тогда с ненавистью Волкова. У меня в голове не укладывается, чего так отчаянно добивается Урютин именно сейчас, когда выкидывает свою сигарету и кладет ладонь на мою талию. — Не желаешь потанцевать? — Что? Нет! — В последний момент я стараюсь схватиться за дерево, но не удается. Рома слишком быстро обнимает меня за талию и тянет на себя. Парень отдает стакан с алкоголем первому попавшемуся официанту и вмиг обхватывает меня уже двумя руками. Он так сильно прижимает к себе, что не хватает воздуха, чтобы успокоить это бушующее пламя в груди. Между нами совсем нет пространства. Слышу, как хрустнули мои кости из-за сильной хватки Романа. Наши взгляды встречаются, и все, что мне удается увидеть в глазах парня — это сплошной разврат. Он облизывает губы острым языком, слегка наклонившись ко мне. Чуть не перетрусило от такого зрелища, я еле сдержала себя. Никак не удается выкинуть из головы реакцию Волкова, его злость и неимоверную готовность к действиям. Но почему его до сих пор нет здесь? Почему Волков не вскочил на ноги и не кинулся к нам, увидев, как Роман нахально лапает меня, в попытке скрыть эти все касания как движения танца. Мне удается увидеть Стаса. Он не обращает на меня внимание!!! Мужчина по-прежнему сидит под навесом, разговаривает с какой-то женщиной, продолжая принимать поцелуи Татьяны, но на этот раз, обнимает шатенку за талию. Боже, как же меня это начинает бесить! Роман медленно двигается в такт музыке, продолжая обнимать меня, сильно прижимая к своей груди. Парень дышит учащенно, словно пытается насладиться моим запахом. Он вдыхает аромат духов, подолгу задерживая в себе воздух, после чего выдыхает, немного громко, будто хочет, чтобы я слышала, как он дышит. Зажмуриваю глаза, пытаясь не обращать на него внимание. Не удается, все катится к чертям собачьим, как только ладонь Ромы касается моей попы. — Убери руки! — зловеще шепчу я, но парень не спешит подчиняться моим словам. — Думал, что тебе нравится эти касания. Тем более, я делаю это весьма нежно, не так, как любит делать Стас. — Ты ничего не знаешь о том, как он обращается со мной. — Я видел достаточно. Пирсинг еще болит? — Он специально облизывает мне ушную раковину, посылая мерзкое ощущение в мое тело. — Что ты так интересуешься? Себе такой же хочешь? — Не стоит язвить мне, Владлена. Ведь возможно, очень скоро именно я буду твоим ангелом-хранителем. Возможно, именно я буду защищать тебя от Волкова. — Меня не надо от него защищать! — Правда? — удивляется Роман. — А я-то думал, что ты до сих пор боишься его и не терпишь сексуальных требований от него. — Уж лучше с ним, чем с тобой! — выплевываю данные слова прямо ему в лицо, наблюдая, как быстро меняется гримаса на него лице. — Советую тебе попридержать язычок, ведь мои слова могут оказаться правдой. И кто знает, какой я в постели и какие извращения люблю. Возможно, я попросту возьму плеть и буду бить тебя по розовой попке, пока она не станет красной от крови. — Все сильнее и сильнее Рома сжимает меня в своих объятиях, делая это уже с невероятной точностью, чтобы причинить мне максимум боли. — Он не отдаст меня тебе. И не надейся, Урютин! — Ох, — он блаженно закрывает глаза, — как же ты произносишь мою фамилию. Представляю, как Стас балдеет, когда ты называешь его по имени в постели. — И представить это ты даже не сможешь! Отпусти, иначе я закричу, и он тебя попросту убьет. — Я пытаюсь говорить эти слова с легкостью, но голос дрогнул на последних нотах. — Посмотри на него, Владлена… Ему ведь сейчас абсолютно похуй на тебя. И так будет всегда. — Он заставляет меня вновь взглянуть на Волкова. Только стоит перевести взгляд, как внезапно я чувствую, что жизнь моя медленно угасает. Станислав целует Татьяну, дерзко, страстно. Мужчина обнимает девушку двумя руками, продолжая исследовать её рот своим языком. И это не выглядит извращенно или же мерзко, смотрится так, будто влюбленные не виделись после долгой разлуки. Мое сердце разбивается на мелкие кусочки. Внутри что-то сильно тянет меня вниз, заставляя падать на землю. Урютин меня подлавливает, ставит вновь на ноги, прижав к своему телу. — Тише-тише, иначе можем прервать эту идиллию. Внутри начинает образовываться пожар. Я с такой силой отталкиваю Урютина от себя, что парень от неожиданности тут же падает на землю. Все будто замерло, время так долго тянется. Никак не могу сообразить, что именно происходит. То ли я так быстро двигаюсь, то ли действительно жизнь вокруг меня замерла. Я бегу что есть сил прямо в дом, пробегая мимо Волкова, вновь не уловив его взгляд на себе. Мне плохо, грустно от одной только мысли, что Роман может быть прав! Я стала ненужной тряпкой, которой теперь даже полы нельзя помыть! Слишком много грязи на мне. Подобно и моей душе, на мне много дырок. Раскуроченных отверстий, которые остались из-за эмоциональных травм последнего времени. Спешу куда-то, бегу куда глаза глядят. Я даже не с первого раза понимаю для себя, что оказываюсь в комнате Волкова. Внимательно оглядываюсь по сторонам, словно пытаюсь найти что-нибудь острое, что могло бы меня убить. Жить больше не хочется. Уж лучше умереть сейчас, чем потом, когда Стас выкинет меня на улицу. Что-то блестит на столе. Я замечаю то, что было мне предложено еще пару дней назад утром, перед тем, как мы поехали к моему отцу. Небольшой формы ключик, который красуется на столе. Я обхватываю его пальцами, медленно поднимая вверх, чтобы посмотреть повнимательней. Почему-то в голову внезапно стукает лишь одна вещь, которую никак не могу отвергнуть. Хочу открыть дверь! Вмиг поворачиваюсь в сторону той заветной двери, которую никак не могла открыть позавчера днем. Я подхожу к ней вплотную, еще раз пытаюсь открыть, но она не поддается. Тогда я слегка наклонилась к двери и сую ключик в замочную скважину. Он тут же встал на свое место, и моя рука самопроизвольно повернула его в сторону. Щелчок. Дверь открыта. Но мне страшно даже представить, что же за ней находится. Складывается такое ощущение, что мне даже не стоит открывать, заходить внутрь. Озорство мгновенно проходит, любопытство чуть-чуть утихает. Но что-то будто тянет меня войти внутрь, и я делаю этот шаг, который ведет меня еще дальше вглубь комнаты. Всё мгновенно замирает для меня, как только я нахожу, где включается свет. То, что видят мои глаза, никак не может уложиться в голове. Многочисленные фотографии одной и той же девушки, которыми увешаны все четыре стены небольшой комнаты. Я вижу, как посередине стоит большой низкий столик, на котором лежат свежие белые розы, а так же большая стопка конвертов, которые привлекли мое внимание. Я закрываю за собой дверь и медленно прохожу внутрь комнатки, останавливаясь возле стола. Цветы действительно свежие, а пахнут так роскошно. Я провожу руками по лепесткам роз, медленно двигая рукой к конвертам. Беру самый верхний, тут же осознавая, что конверт запечатан, но на нем ничего не написано. Любопытство разгорается с новой силой. Я осторожно открываю его, вытаскивая письмо, написанное аккуратным и разборчивым почерком. Из письма я понимаю, что его пишет Волков и написал он его совсем недавно, ибо в письме упоминается мое имя. «Я встретил девушку, похожую на тебя. Такой же характер, такие же глаза, блестящие красками жизни. Она так хорошо вписалась в мою темноту, но я боюсь, как бы ей не удалось развеять её. А имя-то какое — Владлена… Как звучит. А как сладко она пахнет. Боюсь, я не смогу устоять.» Мурашки бегут по спине, становится невыносимо страшно из-за осознания, кем может оказаться эта девушка. Я кладу письмо на столик, медленно обхожу его, двигаясь к самой большой фотографии. Снизу этой фотографии красуется небольшая полочка, где стоят маленькие зажженные свечки. Они почти догорели, весь воск растёкся по полочке и мне становится понятно, что свечи зажигаются тут постоянно, ибо следов разноцветного воска тут полно. Вглядываюсь в глаза светловолосой юной особе, тут же осознав, что мы действительно похожи. Большие карие глаза, с переливающимся зеленым цветом. Красивые овальные черты лица, небольшой лобик и длинные роскошные волосы. Пышные губки слегка приоткрыты, будто девушка хотела улыбнуться, но не успела, ибо фотограф уже сделал фото. Я медленно двигаюсь вправо, начиная проходить дальше по комнате, разглядывая еще кучу фотографий этой юной особы. Вот она лежит на берегу моря, длинные загорелые ноги, а так же пышный бюст, именно это выставляет девушка на данном фото. Следующая наверняка в кругу семьи. Тут незнакомка задувает свечи на торте, а вокруг нее множество людей, радостно хлопающие имениннице. Я насчитываю шестнадцать свечей, после чего вновь продолжаю двигаться дальше по комнате. Куча фотографий, сделанных как будто издалека. Словно её фотографировали, но она даже понятия не имела об этом. Последняя фотография, которая привлекла мое внимание, небольшая по размерам и сильно помята. Фото стоит в разноцветной рамке, пока я рассматривала рамку, то успеваю заметить особенность данной фотографии. Я узнаю, в чертах молодого паренька, злого и властного Волкова. Парень обнимает юную красавицу, целуя её в губы. Он выглядит настолько счастливым, что я тут же начинаю приглядываться, а Волков ли это вообще? Хлопок позади меня заставляет тут же вскрикнуть от испуга и чуть ли не подпрыгнуть до потолка на ровном месте. — Ты не можешь устоять перед таким простым соблазном, верно? — Станислав стоит в углу комнаты, сложив руки на груди и внимательно осматривая мое лицо. Мужчина не выглядит злым, скорее он слегка заинтересован в моей реакции на данную комнату. — Как тебе здесь? Уютненько? — Для чего это комната? Что это за фотографии? — Считай, что это комната памяти. — Памяти о ком? О твоей любимой? — Я указываю ему на данное фото, где молодой Волков целует белобрысую девушку. Стас слегка меняется в лице. Его взгляд задумчив, а сам мужчина выглядит даже немного растерянным. Волков подходит к фотографии и долго смотрит на нее. Я вижу, как его рука, немного колеблясь, все же поднимается к фото, проведя кончиками пальцев по лицу девушки. Это слегка настораживает меня. Я отступаю назад, резко осознав, кто именно изображен на фотографиях. — Это она, верно? — тихо проговариваю я, боясь реакции Волкова. — Та, которую ты убил в шестнадцать лет? Он резко оборачивается ко мне, вгоняя в угол, а мою бедную душонку и вовсе заставляя забиться глубоко в теле. Волков быстро двигается ко мне, не скрывая хищного оскала. Он, словно настоящий Дьявол, пылает пламенем. Даже его касания кажутся мне обжигающими. Парень хватает меня за шею, сильно прижимая к стене, заставляя буквально взывать о милосердии. Хватка Волкова настолько сильна, что воздуха не хватает мгновенно. Я не сглатываю слюну, которая образовывается моментально, либо знаю, что могу с легкостью подавиться. Кости трещат от давления, созданного Стасом. Каждая клеточка в теле напрягается, каждый волосок становится дыбом, когда Стас слегка наклонил свое лицо к моему. — Запомни, — сквозь зубы проговаривает мужчина, кажется, вот-вот, и его красные от злости глаза попросту взорвутся из-за ярости, — никогда не напоминай мне об этом… Он отпускает меня, и как только я хватаю воздух ртом, то вмиг начинаю кашлять из-за давления в области груди. Голова почему-то сильно кружится, в ней звенит, постепенно увлекая меня в темноту, где столько боли, что аж слез не хватает. Он поднимает меня, сильно взявшись за предплечье. Едва встаю на ноги, как внезапно оказываюсь прижатой к стене вновь. Стас внимательно разглядывает мое лицо, опухшее от нехватки воздуха. Мужчина ловит каждую слезинку, вытекавшую из глаз. Он приближается максимально близко, да так, что я чувствую, как вибрируют его губы с каждым новым словом. — Заинтересовалась моей жизнью? — Просто хочу узнать, кто она. — Она? — Стас смотрит на самую большую фотографию, слегка задержав дыхание. — Любовь всей моей жизни. Во всяком случае, была ею, когда мне было шестнадцать. — И почему ты её убил? — А кто тебе сказал, что я убил её? — Он слегка усмехается, заводя уголки своих губ максимально близко к щекам. — Разве ты можешь поверить в то, чтобы я убил девушку? — Я уже видела, как ты убивал! Того беззащитного парня в клубе! — Толкаю Волкова в грудь, требуя, чтобы он дал мне пространства. — Кого-кого, но любимую я бы никогда и пальцем бы не тронул! — рычит на меня Волков. — Я видела, как ты трогаешь своих любимых! Вон, видать Татьяна вся извелась, ждет тебя! Так иди! — Ты что? — парень слегка развеселился, делая шаг ко мне. — Ты ревнуешь, Влада? — Я? Кого? Тебя, что ли? — пытаюсь рассмеяться, но эмоции никак не дают. — Мне плевать на тебя, Волков. — Следи за своим язычком, милая, иначе будешь отрабатывать им по полной программе! — Стас касается своим указательным пальцем моих губ, слегка облизывая свои. — Уйди, Волков. Прошу, уйди… — И куда мне уйти? Ты реально хочешь остаться одна, Владлена? — он шепчет вновь в губы, после чего начинает их обхватывать своими. Стас целует меня, настолько нежно, что крыша едет в сию же секунду. Я захлебываюсь собственными эмоциями, не соображая, как же сильно нуждалась в этом поцелуе. Станислав обнимает меня за талию, сильно прижав к стене, буквально заставляя закинуть ноги ему на спину. Мужчина трется своим возбужденным органом мне между ног, словно хочет показать, как сильно возбужден данным поцелуем. Он отстраняется на секунду, и проговаривает слова, которые шокируют меня до глубины души. — Я не убивал её, Владлена. И уж тем более не насиловал! Я любил её всем сердцем, а её отняли у меня. — Тогда почему тебя посадили? — Надо было же кому-то отсидеть, — усмехается Стас и продолжает меня целовать. Я не успеваю закрыть глаза, и тут же благодарна позднему зажиганию, которое у меня не срабатывает. Я вижу остатки розовой помады на губах Волкова. Отталкиваю от себя мужчину, резко почувствовав столько мерзости, сколько еще никогда не ощущала. Я словно почувствовала вкус Татьяниных губ. Голова идет кругом, я так хочу отвлечься от чувства ревности, что сама даже не осознаю, как старательно выбегаю из комнаты. — Стоять! — Стоит ему закричать всего лишь одно слово вдогонку, как вдруг внезапно я замираю на месте. Мне настолько страшно поворачиваться к нему лицом, что даже холодные мурашки кажутся приятными, по сравнению со взглядом Волкова. — Не смей убегать от меня, Владлена. Ты ведь знаешь, что будет, если меня разозлить. — Мне становится плевать на тебя, как только осознаю, что тебе плевать на меня. — Это не так, моя маленькая ревнивица. Ты лучшее, что есть в моей жизни. Его слова срывают крышу. Я старательно отнекиваюсь от собственных чувств, не собираясь до конца осознавать тот факт, что таю от слов Волкова. Не хочу вслушиваться в эти сногсшибательные интонации. Не хочу даже думать о том, говорит ли он это искренне, или, как всегда, играет со мной. Я лишь чувствую, как нуждаюсь в мужчине, и медленно начинаю отходить от него. Настроение у Станислава сегодня явно на высоте, мужчина не спешит меня останавливать или же вновь применять свою мужскую силу. Будто он устал быть собой; грубость и жестокость в нем сегодня явно не на высоте, а вот понимание и сострадание, впервые, показали свое наличие. Как только мне удается уйти из комнаты, то вмиг ощущаю себя немного опустошённой. В груди по-прежнему бешено бьется сердце, его никак не остановить. Из-за таких сильных сердечных ударов, у меня пересыхает во рту моментально, словно весь воздух стал сильно горяч, и из-за этого влага в моем теле все уменьшается и уменьшается. Я становлюсь высохшей статуей, которая даже шагу ступить не может. Переборов все свои эмоции, я делаю несколько шагов к своей комнате. Обессиленная, переступаю порог и радуюсь, когда на горизонте показывается огромная кровать. Я падаю на шелковистые простыни, закрывая глаза, продолжая прокручивать в своей голове слова Волкова. «Ты лучшее, что есть в моей жизни» Приятные мурашки заполняют мое тело, отгоняя весь страх и ревность назад. Я растаяла, как льдинка на жарком солнышке, от его слов. Постепенно набираюсь сил, чтобы побыстрее вернуться назад в сад, где Волков будет присутствовать неподалеку от меня. Я желаю снова почувствовать жаркие эмоции. Но впереди меня ждет вновь разочарование… Отворачиваюсь, пытаясь не видеть их счастливых глаз. Я чувствую себя униженной, ненужной, втоптанной в грязь. Продолжаю делать вид, что увлечена чтением книги, но их радостные возгласы слишком громкие, поэтому я все время отвлекаюсь. Слезы стараюсь скрыть, как и свои настоящие чувства, которые так разрывают мое тело, стремясь наружу. Каждая секунда делает меня безумной. Каждую минуту, когда я вижу, как Волков улыбается с Татьяной, я схожу с ума по нему. Ревность зашкаливает. Я должна быть на её месте, должна быть такой радостной, а не сидеть и реветь каждый час, когда они выходят из дома на улицу, после буйного секса. Все три дня я была полна надежды, что Волков действительно изменился по отношению ко мне. Как бы не так. Он остается по-прежнему таким же жестоким и грубым, но только ко мне, к Татьяне же Станислав весьма мил. Он дарит ей роскошные подарки, целует страстно и нежно обнимает. Я пыталась узнать, когда же Волкову надоест эта вся мимимишная страсть, но нет, как бы не так, кажется, он на самом деле может быть таким нежным и обходительным. Я удивляюсь каждую секунду, когда вижу на его лице радостную улыбку. Неужели он действительно счастлив с ней? Но тогда почему попросту не отпустить бы меня? Я ведь уже не нужна? Правда? Станислав делает несколько шагов в мою сторону, настраиваясь решительно. Он словно пытается отойти от той банальной нежности, которую испытывает рядом с Татьяной, и вернуться к злому и беспощадному Волкову рядом со мной. Я вижу глаза шатенки, они так ехидно заблестели. Она словно рада тому, что сейчас может произойти. Я начинаю бояться. — Все читаешь? — Мне больше нечего делать, — тихо проговариваю я, ожидая слов, которых так боюсь. Он прогонит меня. К отцу, который продал меня, вновь заставит вернуться в тот ад, из которого забрал. Я уже давно сравниваю, где худший ад: там, в прошлой жизни, или здесь, рядом с Волковым. И решительно для себя заявляю, что здесь мне намного лучше. Тут я не страдаю из-за нехватки еды, тут я не переживаю, будут ли ко мне приставать собутыльники отца. Здесь лишь одно черное пятно, в этом роскошном раю — это сам Волков. Его агрессия по отношению ко мне, его грубость и нахальство. Я ликую по тому случаю, что Станислав не требует от меня сексуальных утех, но сгораю от ревности, когда он счастливо целует Татьяну. Слушать Игоря, который утверждает, что все это сделано напоказ мне, скоро Стасу надоест данная девушка и он вновь выкинет её на улицу, я вовсе не собираюсь. Я вижу, как она ему надоедает, ага. По-моему, Волков лишь сильнее привязывается к шатенке, словно она делает его счастливым. К слову, настроение у мужчины хоть отбавляй. За эти дни он ни разу даже не закричал на меня, хотя косяков было много. Сначала я пыталась украсть свой паспорт с его кабинета, потом пыталась позвонить своей подруге с его телефона, пока Станислав был занят Татьяной в своей спальне. А еще вновь пыталась проникнуть в ту самую комнату, чтобы прочесть остальные письма в конвертах, которые Волков писал умершей девушке. И каждый божий день, каждую секунду, думала о том, действительно ли он убил её или же правда сел в тюрьму не по своей вине? Это самое главное, что меня гложет ежесекундно, заставляя делать все, лишь бы узнать правду. — Я хочу, чтобы ты сейчас поехала со мной. Страх проникает в каждую клеточку моего тела. Я приоткрываю рот в надежде что-либо сказать, но Станислав быстро берет меня за руку, заставляя подняться с качели. — Куда? Куда ты меня везешь, Стас? — Я начинаю осознавать, что это все реальность, лишь когда Станислав заставляет меня сесть в машину. — Ты избавляешься от меня? Вот так просто? — Просто сядь в машину, Владлена. Не стоит портить мне настроение. Голова так сильно кружится от довольного лица Татьяны. Я понимаю, что меня попросту выкидывают, как ненужную куклу. Вот и конец, Владлена. Тобой попользовались, и ты уже привыкла к этому. Теперь я понимаю тех девушек, которые так вздыхали по Волкову и хотели вернутся в его проклятый дом. Им наверняка было некуда идти, как и мне. Волков перепортил их жизнь настолько, что возвращаться в нее было попросту нереально. Он так же сделал и с моей жизнью. Мне некуда идти, нечего делать теперь в этой жизни, но нет же, мужчине все же надо меня выбросить из своего дома. Я больше не нужна ему. Машина трогается с места, и я успеваю уловить на своих щеках горячие слезы. Станислав ведет машину очень аккуратно, но все же не сбавляет скорости. Мужчина оглядывается назад, и я делаю тоже самое. Охраны позади нас нет, как и нет уже его дома; он скрылся за туманом, который расстилается по дороге. — Пристегнись, — шепчет Волков, демонстрируя, как пристегнулся сам. — Это конец, да? Ты выбрасываешь меня? — тихонечко шепчу я, пока Волков закуривает сигарету. — Не думай, Владлена, что если я трахаю Татьяну и улыбаюсь рядом с ней, то не вспоминаю о тебе. Ты по-прежнему моя гостья, и отпускать тебя я не намерен. Его слова посылают столько фейерверков в мое сердце, что сдержать восторженный возглас я попросту не могу. Он вылетает изо рта, который я вмиг прикрываю ладошкой. Слезы продолжают течь, но не от боли, а скорее от радости, что меня не выбросят на улицу, как ненужную вещь. — Тогда… Тогда куда мы едем? — Язык начинает заплетаться. — Где охрана? Стас улыбается мне, и голова так начинает кружиться от его улыбки. — Встретим одного моего друга в аэропорту. Охрана подъедет чуть позже, когда разберутся с некоторыми проблемами в безопасности. — Но почему ты взял именно меня? Почему не Татьяну? — Ей надо собирать вещи. — Она уезжает? — Еще большая радость захватывает мое тело всецело, и теперь уже ни какой свободной клеточки у меня не остается. Каждая из них ликует, словно это моя личная победа. — Ты так рада её отъезду, неужели действительно ждала, когда я вернусь к тебе? — Я просто терпеть её не могу. Станислав усмехается. — Ты сгорала от ревности, Владлена. Ты уже не знаешь, как жить без меня, — уверенно проговаривает Волков, после чего выкидывает окурок сигареты в окно. — А как мне жить, если ты сломал мою прошлую жизнь? Мне уже некуда возвратиться! — И не собирайся возвращаться, я не буду отпускать тебя, — высокомерно заявляет Волков. — И что же ты будешь со мной делать, Станислав? Что? — И дальше продолжать испытывать твои чувства, которые ты скрываешь от меня. Ты же влюбилась, признай это! Ты, наконец, увидела, как девушка может быть счастлива со мной и захотела того же самого. Теперь понимаешь, что если я захочу, если почувствую взаимность с твоей стороны, то преподнесу к твоим ногам весь мир. Убедилась в этом? — Не нужен мне мир, Волков. Я рада и тому, что ты не насилуешь меня. — Мне хватает дырявой Татьяны, поэтому ты и отдыхаешь. Пока отдыхаешь. Громкий хлопок… Я буквально чувствую, как машину резко начинает подбрасывать вверх. Шок заполонил каждую клеточку моего тела, невозможно даже представить, что именно происходит. Я зажмуриваю глаза, ощущая, как машина все еще летит в воздухе… По инерции ударяюсь головой об высокую панель и только после этого обхватываю свою голову ладонями в попытке укрыться от ударов. Резкий удар, звук мнущегося металла. Меня кидает вправо, ударив об дверь всем телом. Я прижимаюсь к сиденью еще плотнее. Подушки безопасности враз срабатывают и еще сильнее обхватывают меня. Автомобиль весь вибрирует от сильного удара об землю. Машину продолжает кидать в одну и ту же сторону. Из-за тошнотворного состояния и постоянного головокружения, я понимаю, что на самом деле машина лишь продолжает катиться кувырком, явно падая с дороги с небольшого обрыва. Открыв глаза, осознаю, что действительно права. Мы то находимся головой вниз, то вновь сидим правильно, но не надолго. Я не могу посмотреть даже на Стаса. Все расплывается перед глазами от таких ошеломительных действий. Внезапно машина замирает на боку, продолжая лежать на той стороне, на которой сижу я. Меня сильно прижимает к раскуроченной двери. Голова гудит от боли. Все тело продолжает ломить из-за неприятных ударов. Для начала я пытаюсь определить, не сломано ли у меня что-нибудь. Лишь когда удается пошевелить всеми частями тела, я тяну руку к ремню безопасности и расстегиваю его. Кровь капает с моего лба очень сильно. Прижимаю поцарапанную о стекла ладонь к ране и поднимаю глаза вверх влево от себя. Волков без сознания. Он почти даже не дышит. Мужчина пристегнут ремнем безопасности, который не дает ему рухнуть на меня. Лицом Стас направлен ко мне, так же как и безжизненные руки касаются моего тела. Кровь стекает с его лица и порой мне кажется, что мужчина на самом деле мертв. Безжизненное тело, даже грудная клетка не поднимается. Я старательно осматриваюсь, медленно проползая через разбитое лобовое стекло. Подушка безопасности, которая выскочила из бардачка, совсем сдулась, поэтому позволяет мне пролезть без малейших усилий. Лишь когда вылезла из машины, осознанно принимаю тот факт, что мы попали в аварию. Машина вся всмятку. Стекла разбросаны вокруг меня. Я поднимаю глаза на дорогу и осознаю, что мы катились кувырком с достаточно высокого обрыва. Внутри все сковывает. Обнимаю себя руками, чувствуя большую боль в голове. Эта боль сжимает каждую клетку, заставляя чуть ли не согнуться пополам, лишь бы попытаться прогнать её. Я пытаюсь перетерпеть, со всех сил вторю себе, что должна вытащить Стаса из машины, но никак не могу сделать и шагу. Голова разрывается на части, стоит такой бешеный гул, что аж умереть хочется. Как только удается сделать шаг и вновь приблизиться к автомобилю вплотную, я тяну руки к ремню безопасности Волкова. Автомобиль стоит боком, позволяя мне не сгибаться, а продолжать стоять во весь рост. Чувствую, если наклонюсь хоть на пару миллиметров, то моя голова попросту взорвется от боли. Тело Стаса тут же падает на то место, где только что была я. Мужчина сильно ударяется телом об мятый металл, после чего что-то шепчет про себя. Как только Стас приподнимает голову, я чувствую такое облегчение, которое даже всю мою боль разом снимает. Мне так хорошо от осознания того, что Волков жив и даже способен вылезти из машины самостоятельно. Стас еле-еле приподнимает голову. Он осматривается, словно находясь в прострации. Мужчина лезет в свой карман за телефоном, который так вовремя начинает звенеть. — Ты как? — Он находит меня глазами и тут же беспокойно спрашивает об этом. — Я в порядке. — Авария не по моей вине, — четко шепчет Волков и отвечает на звонок. Я сажусь на землю, напротив мужчины, обхватив свою голову ладонями. Внимательно смотрю на Волкова, который продолжает полулежа разговаривать по телефону, с ошеломительными глазами смотря в пустоту. Я вижу капельки крови, которые стекают с его головы. Вижу, как руки, а так же плечи Волкова слегка расцарапаны стеклами и немного кровоточат. Не представляю, что именно произошло, но как только Стас отключается, то смотрит на машину и слегка усмехается. — Оказывается, нас хотели убить, поэтому прострелили передние колеса, — абсолютно спокойно заявляет Волков, словно даже не удивляется данной информации. Я вижу, как на бугре, с которого мы скатились, стоит черный автомобиль, который тут же скрывается с места, как только Стас посмотрел в его сторону. Он показывает большой палец вслед уходящему автомобилю, и я понимаю, что в машине сидели именно те, кто и стрелял по колесам. Всепоглощающий страх затаскивает меня в бездну боли и ужаса. — Нас хотели убить? — не осознавая до конца, я переспрашиваю об этом Волкова, чувствуя, как тело вибрирует и требует покоя. — В следующий раз у них может это получится. — Волков встает на ноги и протягивает мне руку. Я лишь вижу его спокойные глаза. Он не беспокоится, он не боится по поводу того, что мог бы сегодня умереть. Его абсолютный похуизм поражает меня. Я мгновенно отдаюсь темноте, чувствуя, как она наполняет каждую клетку моего тела. Смириться с тем, что могла только что умереть, никак не удается. Его шепот мне на ухо и легкие касания ладонями… Я отключаюсь полностью, еще раз вдохнув кровавый воздух.