Солнце

Пальцы чуть подрагивают от волнения, и Нори делает глубокий вдох — нужно успокоиться. Осталось вывести в аут всего одного бэттера, а дальше — она, победа. Нори прикрывает глаза и медленно выдыхает. Он уже успешно отстоял на горке три иннинга, и сейчас нужно сосредоточиться на перчатке кэтчера, а не на том, что будет, если он сдаст ран. Или несколько, но об этом Нори даже думать не хочется. Нет ничего страшнее, чем подвести всех и не оправдать возложенных на него надежд. Нори уже не слышит подбадривающих криков сокомандников, не видит бэттера. Всё его внимание сосредоточено на перчатке кэтчера. Сейчас им нужна идеальная подача, на которой он должен сконцентрироваться полностью. — Нори-семпай, вы сможете! — прорывается сквозь тишину голос Савамуры, и Нори слабо улыбается. Конечно сможет. Он улыбается, когда сжимает мяч чуть сильнее. И когда замахивается. И даже когда отпускает мяч, отчего, как Нори кажется, он выглядит немного безумным. Глухой удар мяча о перчатку и раздражённый взгляд бэттера противников — лучшая награда для Нори. А дальше всё сливается в одно: и радостные крики болельщиков, и поздравления, и победные вопли команды, налетевшей на него. Нори чувствует, как его хлопают по спине в знак одобрения — много, много раз, — и улыбается в ответ всем сразу. Он смог, он сдержал нападение противника, и они победили. От этого немного кружится голова и почему-то хочется плакать. Нори запрокидывает голову и смотрит вверх, на жаркое солнце. Оно слепит глаза, но ему сейчас всё равно. Они победили. В раздевалке Нори задерживается дольше всех, собирая вещи: руки не слушаются, а пальцы дрожат. Наверняка это от того, что они сегодня победили — и Нори хочет как можно дольше ощущать это чувство, и пусть для этого придётся каждый раз переступать через себя, через собственную мнительность. Пока есть те, кто в него верит, он будет стараться. — Нори-семпай! — окликает его Савамура, появившийся словно из ниоткуда, хотя закончил собираться одним из первых и должен бы уже сидеть в автобусе. Взъерошенный, в косо надетой бейсболке, с сияющими глазами, сейчас он выглядит так, будто это он сам только что закрывал матч, оправдал надежды команды и тренера, принёс Сейдо победу. — Вам нужно больше верить в свои силы! — Савамура вихрем преодолевает разделяющее их расстояние, сжимает Нори за плечи, а потом продолжает: — И вы тоже сможете сиять на горке, правда-правда! Нори думает, что единственный, кто тут сияет, — это сам Савамура, больше похожий на горячее, но в то же время такое приятное летнее солнце. Савамура всегда позитивный, смешной, неунывающий. Подбадривающий всех. Он делится своим светом щедро, не задумываясь. Нори, может быть, тоже хочет быть таким, но у него вряд ли получится — не такой характер и слишком много внимания для него одного. Нори чуть сутулится и поводит плечами, словно стремится стряхнуть со спины несуществующие взгляды. Савамура понимает это по-своему и убирает руки, но не окончательно, ведь Савамура и намёки — несовместимые вещи, а лишь спуская их ниже и беря руки Нори в свои. Невинный жест, но для Нори он как удар тока. А Савамура, кажется, улыбается ещё ярче, сильнее, как будто стремится поделиться своим сиянием. Как будто и в самом деле хочет, чтобы Нори сиял — и не только на горке. Это смущает, но Нори смотрит Савамуре прямо в глаза, ловя взгляд, слабо улыбается и спрашивает: — Откуда же ты такой взялся? — Это скорее риторический вопрос: Нори смутно помнит, что родной город Савамуры называется как-то на «н». Ещё чуть-чуть — и он вспомнит сам. — Из Нагано! «Точно, Нагано», — кивает сам себе Нори. Наверняка там красиво. И солнечно, обязательно солнечно. Иначе почему Савамура такой? — А хотите, приезжайте в гости, Нори-семпай! — внезапно говорит Савамура и сжимает пальцы. Тянет Нори на себя и как-то неловко улыбается, когда чувствует ответное пожатие. — Обязательно, Савамура, — отвечает Нори и утыкается лбом в чужое плечо. В конце концов, они остались в раздевалке вдвоём, и их уже никто не видит. А значит, можно позволить себе расслабиться чуть-чуть больше, чем обычно. Нори надеется, что Савамура поймёт и не станет паниковать или отталкивать его. — Обязательно, — повторяет Нори и закрывает глаза. Савамура шумно сопит, но не убирает руки и не отходит. Не замирает истуканом от чужих прикосновений и не выглядит недовольным. Как будто и ему нравится стоять вот так, в полуобъятии. Нори улыбается — не так ярко, как Савамура, а едва заметно, одними уголками губ, — он нашел своё солнце, которое будет греть его. И само осознание этого делает его ещё счастливее.