Тропой кошачьей

Моя жизнь всегда любила изменения и перемены, игру не по правилам, а Судьба обожала лабиринты. Логично, в принципе. Вписывался ли ты в логику моего мира, моего существования? Увы, да, пусть это «да» и отравляет ландшафт горькой иронией неудачи. Экзорцисты не подбирают на улицах бродячих кошек, а ты — подобрал. Поднял на руки и забрал с собой, в Орден, в черную башню на воздушном острове. Достал откуда-то блюдце и напоил меня теплым молоком, разделив со мной пищу и кров. И я перестала быть тебе врагом. Ты защищал меня от Комуи, когда тот хотел меня выкинуть — и был прав, врагов нельзя держать в своем доме… Но я ведь уже и просто кошка, и даже вроде бы блох у меня нет. А еще у тебя были очень красивые длинные темно-синие волосы, чарующий голос и бездонные глаза. Но кошки не влюбляются, нет, им нельзя. Рыжего мальчишку, что вламывался к нам в комнату, ты всегда отваживал своим мечом, а я думала, что ты никогда — никогда же? — не встречал им меня. От Мугена пахло болью и одиночеством, невинной кровью, Невинностью. И я все равно терпела. Ни грамма недовольства, радостное урчание и хвост — вот вам и все атрибуты настоящей кошки. Кошки ли? Тебя бросало из стороны сторону, как бросает море непокорные корабли. А я не была тебе тихой гаванью и не могла быть. Прошли дни, и ты исчез. Был ли Алма тебе другом? Или любовником? Ты пах невыносимой тоской и одиночеством, и еще — Невинностью. Я слишком привыкла, и даже этот запах перестал казаться мне столь отвратительным. Твое отсутствие было хуже. Но… Я была кошкой, пусть и без имени. А кошки — они ведь не плачут? Ты вернулся, чтобы уйти снова, уйти за седым мальчишкой с печатью Дьявола — Дьявола ли? — на глазу. И я его ненавидела, мы ненавидели, желая окрасить в алый его пепельные волосы. Кошки не презирают… Или презирают весь мир. Но, знаешь ли, кошки — собственники, и к своей добыче относятся очень ревностно. И все же, я готова тебя отпустить, если ты мне ответишь, почему людям всегда достаточно клоунских улыбок и пустых слов, чтобы верить? Ты забываешь Орден и его честь. Ты экзорцист, что обязал себя служить Господу, и это ли твой Бог? Как же низко. Ты вернешься, я знаю. У тебя еще есть время, я вижу в твоих глазах лепестки лотоса, Юу. Юу ли? Икар. «Прощай, глупый! Меня зовут Лулу и/или Дедал.»