Как я впервые танцевал трезвым

Последним этапом проекта Тони были испытания на людях. Специально для него Пеппер подобрала команду докторов, медсестер и физиотерапевтов. Это означало, что придется работать с незнакомыми людьми, каждый из которых прекрасно знал, каким мудаком был Тони Старк, плейбой-наследник «Старк Индастриз». По правде говоря, он всегда работал с людьми, которые знали его куда лучше, чем он – их. Только вот трезвым делать это еще не доводилось. В день знакомства с медперсоналом Тони зашел в зал физиотерапии и увидел высокого блондина и хрупкую темноволосую девочку. Девочка стояла на возвышении между параллельными брусьями. Она опиралась на костыли, и мужчина придерживал ее, чтобы она смогла перенести вес на поручни. – Будет сильно больно? – спросила девочка. – Чуть-чуть, – ответил мужчина. – Обычно это значит «сильно», Стив. Стив пожал плечами. – Да, будет больно, но зато сколько потом радости! Чем быстрее ты начнешь ходить, тем быстрее поправишься. – Тогда ладно, – девочка снова положила руки на брусья и сделала медленный шажок вперед. Стив стоял прямо перед ней и внимательно вглядывался в ее лицо. Он не улыбался и ничего не говорил. Он просто ждал. – Как ты? – спросил он. Девочка уже плакала. – Я могу еще один, но это все. – Еще один, – повторил Стив, и девочка сделала очередной шажок. А потом сама, без просьб и подталкиваний, подняла и опустила другую ножку – но слишком быстро, так что пришлось схватиться за поручни. Она дышала так громко, что это слышал даже Тони. – Все хорошо, солдат? – ласково спросил Стив. – Меня сейчас вырвет, – ответила девочка. – Можешь не сдерживаться. – А ты на этот раз не взял ведро. – Не-а. Что это за день в физиотерапии, если никого на меня не стошнило? – сказал Стив. Девочка захихикала, а он ловко подставил ей костыль сперва под одну ручку, потом под другую. – Так, ладно, а теперь давай на костылях до конца. Стив довел ее до больничной инвалидной коляски и помог сесть. – Это все? – Нет. Теперь ты должна написать свое имя большими пальцами ног. Тони мысленно поморщился. С учетом наружных фиксаторов, проходящих через ее икры, сделать это будет нелегко. Тони и сам выполнял это упражнение, когда лечил беговую травму. Девочка вытянула ножку и вывела ею круг. Она должна была повторить точно такое движение, каким пишут буквы от руки. Тони услышал, как Стив забормотал их вместе с девочкой. – …Т, В, У, готово! У меня все. Да, Стив? – Какое же у тебя короткое имя, Бет Ву. Нам нужно придумать что-нибудь подлиннее. Может, в следующий раз после имени добавишь «восхитительна»? – «Крута» – короче. – Тогда, может, правой ногой «крута», а левой – «супер»? И твои мышцы не будут перенапрягаться. – Ладно, – Бет прерывисто дышала и выглядела слегка сонной. – Я отвезу тебя обратно, – сказал Стив. – Следующая наша встреча в среду, на ней будет уже полегче. Они удалились по больничному коридору, и их голоса стихли. Вскоре в зал подтянулись остальные физио– и оккупациональные (1) терапевты. Их было двадцать три, точнее, двадцать четыре вместе с красавчиком Стивом. Тони не собирался притворяться, что не обратил внимания на его внешность. Он достал ноутбук и настроил проектор. В презентации он собирался рассказать о своих исследованиях и роли в них команды терапевтов. Конечно же, они были исключительно миловидны. В большинстве своем детских физиотерапевтов представляли спортивного вида девушки, однако хватало и крепких женщин постарше, и сильных парней. Тони даже заподозрил в себе полного извращенца, когда понял, что всех их находит сексуально привлекательными. За этими добродушными атлетами не заржавеет врезать ему при первом же грязном намеке. Насколько же проще работалось над проектами через компьютерные модели!.. Тони не любил спонсоров исследований – впрочем, спонсоров вообще никто не любил. Не любил хирургов – они вечно считали себя умнее него. Не любил родителей – и, к счастью, не ему приходилось уговаривать их принять участие в исследовании, это было заботой Пеппер. А вот физиотерапевтов и медсестер Тони любил. Именно они доводили дело до конца, именно они ухаживали за пациентами. Тони хотелось, чтобы кто-нибудь так же поухаживал за ним. Несчастный богатенький ребенок. Полный отстой. Тони и сам это понимал. Что самое ужасное, он чувствовал одновременно нежность и страх за больных детей. Почему от таких малышей требуют быть храбрыми? Тони пытался сосредоточиться на биофизических свойствах их костей вместо испытываемой ими боли, но иногда даже такой бесчувственный ублюдок, как он, не выдерживал. Стив вернулся и занял место в задних рядах. Впереди обнаружилось другое знакомое лицо – эта, как ее там… Из университета? Она улыбалась и махала рукой. Точно, Джен, вот как ее зовут!.. Она повзрослела, но выглядела все так же мило. В помощь всем рассеянным на ее черно-желтой блузке висел бейджик: «Джанет». Тони в последний раз завел свою волынку. Устройства, предлагаемые для испытаний, должны были заменить аппараты Илизарова и все прочие внешние фиксаторы для дистракционного остеогенеза. «Дистракционный остеогенез» звучало практически невинно – как и все эвфемизмы, обозначавшие проблемы в поведении одаренного богатенького мальчика в благопристойной частной школе. А на самом деле это означало «сломайте ребенку кости и раздвиньте их, чтобы заставить вырасти длиннее». Тони был искренне благодарен за то, что присутствующим можно было это не объяснять. Он показал на слайде аппарат с характерными спицами, проходящими через мышцы и кости. Ребенка на костылях, чьи ноги окружали металлические кольца. Илизаров при разработке своего инновационного метода пользовался велосипедными запчастями, и это до сих пор давало о себе знать. Как только Тони упомянул Илизарова, Стив выпрямился. Это сложно было не заметить: Стив выделялся среди коллег своим ростом. – С вводом в действие внешних фиксаторов остальные устройства стали куда дороже, – сказал Тони. – Наш метод основан на БИОСе (2), однако менее затратен и вызывает меньше осложнений. Как вы знаете, иногда БИОС может повлечь слишком быстрый рост костей и, следовательно, повреждение нервов. Многие пациенты выбирают его только потому, что все металлические устройства скрыты под кожей и выглядят не так страшно, как громоздкие аппараты Илизарова. Тони показал внешний фиксатор девяностых годов, похожий на закрепленный на ноге конструктор. – В «Старк Индастриз» усовершенствовали костные фиксаторы и прочие внутренние устройства для остеосинтеза при помощи технологии автономного искусственного интеллекта, намного упростив их установку. Наши остео-дуги изменяют форму под влиянием сигналов, идущих от тела пациента. Главная проблема в том, как определить, действительно ли наш метод менее болезненный, чем предыдущие. И здесь в дело вступаете вы. Тони переключил на следующий слайд и остановился. Там была фотография физиотерапевта, взятая с сайта больницы. Стив в футболке с американским флагом. Ха. – Сами пациенты не могут сравнить дискомфорт от различных методов, потому что проходят только через однотипные операции. Или, как правило, вообще через одну операцию. В этой поликлинике вам приходилось сталкиваться со многими детьми, подростками и молодыми людьми, у которых при помощи дистракционного остеогенеза лечили сложные переломы. И теперь вы настоящие эксперты в ощущениях пациентов. Джанет, резко потерявшая дружелюбный вид, подняла руку. – Эту процедуру еще никогда не испытывали на людях? – она поджала губы и крепко стиснула наманикюренные пальчики в кулаки. Ой-ой-ой. Защищает детей, беспокоится об их согласии? – Мы протестировали нашу технологию на взрослых пациентах, – пояснил Тони. – Несколько ветеранов Ирака и Афганистана согласились стать объектами исследования. По многим показателям их выздоровление прошло просто отлично. А все несовершеннолетние, задействованные в исследовании, знакомятся со специальным протоколом согласия – чтобы ребенок наравне с родителями понимал риски и преимущества участия в программе. – Я хотела бы увидеть шаблон протокола, – надавила Джен. Тони кивнул. – Обычно роль защитников маленьких пациентов достается педиатрам, а не физиотерапевтам, – заметил он. Другой физиотерапевт, высокая широкоплечая блондинка по имени Кэрол, оскалилась в некоем подобии улыбки. – Как вы и сказали, мы эксперты в ощущениях наших пациентов. У поднявшего руку Стива бейджика не было. – По-моему, ваша работа очень важна. Я заметил, что вы предусмотрели для нас опросы после каждого занятия с детьми, участвующими в исследовании. – Да, хотя это и добавит бумажной волокиты, – Тони приготовился защищать и эти опросы, и протокол согласия, и весь проект в целом. Он никогда не любил добиваться взаимопонимания – даже когда знал, что потом сможет хорошенько напиться. – Обычно хирурги не спрашивают нашего мнения, – тихо сказал Стив. – У ортопедов очень… узкая специализация. Они интересуются только костями. И считают, что как только кости срастутся – пациент сможет ходить. Остальные терапевты закивали. – Я знаю, что без экспериментального лечения меня сегодня не было бы здесь. Работа, которую вы делаете, – Стив показал на экран, – очень важна. Настроение зала резко изменилось: остальные терапевты расслабились и громко зашептались, глядя на Стива. Многие закивали. А ведь Тони не так уж и нуждался в их одобрении. Больница получила грант на проведение этого исследования. Терапевтам в любом случае пришлось бы сотрудничать со «Старк Индастриз» – их можно было заставить. Но Тони нуждался в том, чтобы эти милые люди считали его своим помощником, одним из них – таким же добрым героем. Напряженное выражение лица Стива едва ли можно было принять за улыбку. Через какое экспериментальное лечение пришлось пройти этому человеку? Сейчас было неподходящее время, чтобы спрашивать, так что вопрос наверняка застрянет в голове Тони надолго. Он закончил презентацию, и каждый терапевт взял себе по папке с описанием проекта. Стив и Джанет задержались. – По-моему, мы знакомы, – сказала Джанет. – Джанет ван Дайн, теперь ван Дайн-Либер. – Да, точно, ты когда-то зависала с Хэнком Пимом. Джанет поморщилась. – Это было давно и неправда. Трудно было поверить, что такая вся из себя девушка-БАСП (3) свяжется с человеком по фамилии Либер (4). Хотя сейчас у нее на шее болталась звезда Давида, так что, возможно, Джанет даже приняла иудейство. М-да, Пим… Тони надеялся, что тот знал: Джанет стала куда более счастливой и, что еще лучше, цельной. – Да, вот теперь ты больше похож на того Тони Старка, которого я помню, – сказала Джанет. – Когда так улыбаешься. Я ведь засомневалась, когда нам представили «доктора Энтони Старка». А ты все еще отзываешься на «Тони»? Кстати, это Стив Роджерс. Они со Стивом пожали руки. Он был намного моложе, чем представлялось Тони. – Метод был не совсем экспериментальный, – оправдываясь, уточнил Стив. – Все тот же дистракционный остеогенез при помощи аппарата Илизарова. Просто до меня его не пробовали применять к детям с ювенильным артритом. Тони закрыл рот и улыбнулся. – Я как раз собирался об этом спросить. – Если что, я не всем встречным парням рассказываю свою историю болезни, – равнодушно уточнил Стив. У Тони сердце бухнуло, как при тахикардии. Он искренне не мог понять, Стив флиртует с ним или просто притворяется, что флиртует – этакая гейская шуточка убежденного натурала. Скорее всего, это была не настоящая тахикардия. И, скорее всего, это был не настоящий флирт. – Ну, знаешь, – Тони попытался говорить так же равнодушно, но, кажется, у него не получилось, – я, например, доктор вообще не в той области. – Да, я гуглил твой проект, – признался Стив. – Он действительно восхищает. С трудом верится, что ты от нанотехнологий перешел к нему. Тони ухмыльнулся, как идиот. Он надеялся, что это выглядело дружелюбно. Этот парень был воплощением его извращенных фантазий. Всем традиционно нравились привлекательные, стройные, добрые партнеры. Тони был таким мудаком, что предпочитал умных людей, которые могли бы понять его, но не слишком одаренных. Чтобы они не превосходили его и не заставляли чувствовать себя ничтожеством. Вот что получается, когда знаешь себя слишком хорошо. Тони продолжал улыбаться, хотя уже не хотелось. Если Стив гуглил его проект, значит, он знал, кто такой Тони со всем его дерьмом. Боже, у этого парня были такие голубые глаза… и Тони приходилось немного поднимать голову, чтобы посмотреть в них. Должно быть, хирургам пришлось переломать все основные кости, чтобы он вырос таким высоким. Бедренные так уж точно. Тони ненавидел словосочетание «неисчислимые страдания», потому что он жил вычислениями. Сколько костей сломали врачи? А сколько из них – одновременно? Об этом невозможно было не думать. Тони почувствовал настоящую тошноту. По коже пошли мурашки. – Тони, – окликнул Стив и подхватил Тони под руку. – Эй, приятель, все в порядке? – Да, я просто подумал, насколько же все это больно. На Стиве были красно-синие кроссовки. На белом кафеле они смотрелись очень патриотично. Ступни у него были довольно большими; может, именно поэтому врачи когда-то решили, что его рост непропорционально мал. Глядя на невинное лицо Стива – еще совсем юного – Тони не мог не думать о маленьком мальчике, который пытался стоять на сломанных ногах. – Теперь я в порядке, – Стив все еще не отпускал локоть Тони, но не пытался поймать его взгляд. Он ждал, пока Тони посмотрит на него сам. – Хотя, конечно, иногда беспокоят мысли о том, что такое специально делают с детьми. – Эй, Кэрол, оказалось, что я знаю доктора Старка еще с университета, – Джен оттащила свою суровую подругу от презентации. С дружелюбной улыбкой на лице та выглядела совсем по-иному. – Так это тот самый Тони Старк? – сказала Кэрол. – Ого! Ого. Дерьмо. Стив отпустил его руку. *** У Тони, как у ведущего проектного разработчика, не было никаких весомых причин каждый день ошиваться в зале физиотерапии. Максимум один-два раза в неделю он мог заглянуть туда и задержаться: посидеть в углу, печатая что-то на ноутбуке и притворяясь, что не предвкушает разговор с физиотерапевтами. Он искренне надеялся, что по нему незаметно, как он хочет увидеть Стива. В конце концов, он сумел подружиться со всеми остальными членами команды: Кэрол, Сэмом, Вандой и, конечно же, Джанет. Ему нравилось пребывание в больнице еще и тем, что можно было помочь с ремонтом оборудования. Параллельные брусья, на которых все дети заново учились ходить, расшатались и плохо поддавались настройке. Резиновый мат под ними давно следовало заменить. Тони решил модернизировать оборудование, чтобы его было легче поднимать и опускать. Он сделал несколько набросков: вдруг его изобретение окажется чересчур дорогим и тяжелым в производстве. Сравнив его со старыми чертежами, Тони заказал для больницы новую модель. Стив всегда стоял у противоположного конца брусьев, сжав губы в тонкую нитку и сосредоточенно глядя на лицо ребенка. В день доставки нового оборудования Тони сидел в своей лаборатории и работал над совершенно другим проектом. Он не думал ни о физиотерапии, ни о костях, когда вдруг зазвонил телефон. – Доктор Старк? – Тони Старк слушает. – Это Стив Роджерс. Может, ты помнишь меня, я из команды физиотерапевтов. – Да, может, Тони и помнил его. – Это ты купил нам новое оборудование? – А, да, прости, я просто хотел проверить… у меня появилась идея, как улучшить ваше… если хочешь его вернуть, то не сомневайся. – Ты проводил исследование, как улучшить наше оборудование? – Да, небольшое. Ничего официального. – Хорошо, – Стив сделал небольшую паузу. – Может, ты придешь сюда и поможешь собрать его? – Да, конечно, – Тони ответил не задумываясь. – Во время своей смены я заниматься этим не могу. Но если ты подойдешь в районе шести, то после можем пропустить с тобой по пивку. – Я не пью, – выпалил Тони. Идиот. Стив же не просил забухать с ним. Он просто проявлял вежливость. – Да, конечно, хорошо… Я ничего такого не имел в виду, я думал… мы могли бы… я просто хотел угостить тебя. Капитан Совершенство нервничал рядом с ним, супер-идиотом. Вау. Глупое сердце Тони снова пугающе бухнуло. Он сглотнул. – Согласен. Поездка на поезде показалась бесконечной, хотя пришлось переждать всего несколько остановок. Но как только Тони вернулся в больницу, он забыл о своих переживаниях. Собирать оборудование было весело. У Стива здорово получалось сооружать новое, в отличие от большинства людей. Он не раздражался от того, что приходилось кучу информации держать в голове. Они разговорились о том, какие настройки Стиву хотелось бы установить на снаряде, и показалось вполне естественным продолжить общение в «Бертуччи» рядом с больницей. Тони показал Стиву набросок одной своей идеи по поводу физиотерапевтического оборудования, и Стив пририсовал ребенка на пандусе. – О, а ты умеешь рисовать, – сказал Тони. – В колледже я учился на художника, пока не решил стать физиотерапевтом. – А я проходил техническое черчение, – Тони закрыл тему учебы, положив в рот огромный кусок пиццы. Стив встретил уловку улыбкой без улыбки. В отличие от других людей, которые скалились с равнодушными глазами, взгляд Стива отражал дружеское тепло – хотя его рот едва изгибался. Черт, нельзя так пялиться на его губы. – Кхм, кстати. Я хотел спросить, почему ты решил стать детским физиотерапевтом. – Тебе надо как-нибудь зайти на урок танцев. – Ты ведешь уроки танцев? – Не-а, – вот теперь Стив по-настоящему улыбнулся, но все равно скромно. – Я не танцор. Преподают там настоящие артисты балета. Просто именно после этого курса я решил работать с детьми. До него я собирался остановиться на взрослых. Он вытащил мобильник и показал Тони сайт больницы. Там рассказывалось о программе для детей с синдромом Дауна, благодаря которой они могли танцевать в местном балете. – Сомневаюсь, что… – начал Тони. Он не хотел смотреть на детей с нарушениями в умственном развитии. От этого он чувствовал себя еще более чужим, более одиноким, чем обычно. – Ты должен это увидеть, – надавил Стив. – Они помогли мне пройти через практикум в детском хосписе. Тони как раз откусил пиццу и чуть не подавился. Он сделал большой глоток имбирного эля, чтобы протолкнуть пищу. – Тони, – вполголоса окликнул Стив. Наклонившись вперед, он похлопал Тони по спине. Тони прожевал последний кусок, запил минеральной водой и вытер рот. Он понимал, что пытался подавить свои чувства. Однако они явно пошли не в то горло. Боже, иногда он ненавидел трезвую жизнь. Он не хотел, чтобы Стив знал, каким слабаком он был. Хотя, кажется, того это совсем не беспокоило. – У тебя действительно тяжелая работа. – Да, временами, – Стив умел выражать свои эмоции и сочувствие практически без слов. Стив взял последний кусок пиццы. О да, этот парень умел есть. Должно быть, в спортзале он таскал целую тонну. Какое-то время они ели в молчании. – Как здорово встретить того, кто действительно может понять, что я делаю и почему делаю, почему это важно. – Не уверен, что полностью понимаю. Ты мог бы стать хирургом. У тебя отличная память, ты хорошо выдерживаешь стресс, умело работаешь руками… – Тони оборвал себя, а то зашел бы слишком далеко. – Я думал об этом, – признался Стив. Он доедал последний кусок хлеба. Официант принес еще одну корзинку. – Если бы не доктор Эрскин, я бы так и не вырос. Это ортопед, который устанавливал мне внешние фиксаторы. Мы с ним много говорили. – А почему ты не пошел в медицинский? Стив пожал плечами. – В основном, из-за денег. Кхм. Тони почувствовал, что покраснел до кончиков волос. Он был засранцем, богатым засранцем, не знавшим, как живут обычные люди. Обычно в такие моменты он просто наизнанку выворачивался, напропалую хвастаясь своими привилегиями, и зачастую хватал через край. Вот и сейчас он не мог даже извиниться. – Армия выделила мне немного денег на обучение, потому что мой отец погиб на службе, – уточнил Стив, – но у меня не осталось других родственников. И я не хотел взваливать на себя такие долги. – Так ты сирота… я тоже. – Знаю. – Да, точно. Вот она, жизнь Тони. Он неделями ни с кем не виделся, с головой погружался в проекты, но любая собака на планете знала о нем абсолютно все. Стив оплатил счет, отмахнувшись от бумажника Тони. – Я угощаю, я же тебя пригласил. Когда они вышли, уже окончательно стемнело, но, как оказалось, они еще не наговорились. Стив заинтересовался работой Тони, а такие вопросы всегда развязывали его язык. И его понесло, как бывало иногда: вольные отступления, шуточки, колкости полились пулеметной очередью. Обычно нормальных людей это отпугивало. Именно поэтому большинство девушек Тони оставались приключением на одну ночь. Но Стив только смеялся и постоянно говорил, что они могут дойти и до следующей станции; в конце концов, они так и не сели на поезд. В какой-то момент Тони понял, что они добрались до самого Арлингтона. – Я живу здесь, – сказал Стив. – Надеюсь, я увел тебя не слишком далеко от твоего дома. – Да ничего, – отмахнулся Тони. – Я могу вызвать такси. – А можешь зайти, – предложил Стив. Даже в скудном свете уличных фонарей Тони рассмотрел его румянец. – Ты… значит?.. – сильнее протупить не получилось даже у Тони: он взял Стива за руку, переплетая пальцы. – Точно? Стив улыбался так широко, ярко и прекрасно, что мог больше не говорить ни слова. Они дошли до двери подъезда, и Стив попытался достать ключи свободной рукой. Он потянулся к карману на противоположной стороне, не желая выпускать ладонь Тони. Наконец, он открыл дверь, и они ненадолго остановились в коридоре, пока Стив не отпер свою квартиру на первом этаже. – Я сомневался, что тебе нравятся мужчины, – сказал Тони. – О, – пристально посмотрев на Тони, Стив наклонился и украл у него поцелуй. Их губы разомкнулись с сочным чмоканьем, и Тони тут же снова потянулся вперед. – Да, нравятся. У Тони немного закружилась голова, хотя он с места не сдвинулся: целовался и целовался, вылизывая рот Стива, чувствуя его улыбку на своих губах. – Да уж, это, – Тони откинулся на крепкие руки Стива, – лучше делать трезвым. – М-м? – Потому что это, – он поцеловал Стива в шею, – я не хотел бы забыть. – Наш первый поцелуй, – негромко сказал Стив. Тони пришлось закрыть глаза. Он чувствовал, как улетает куда-то в рот Стиву, как торчком встают волоски на теле, соски, член. Стив провел руками по спине Тони и положил одну ладонь на лопатку, а второй обхватил его ягодицу. У Тони кровь прилила к коже, сделав ее невыносимо пылающей и чувствительной. Стив горячими пальцами провел по шву джинсов, надавливая и прижимая ладонь к промежности. Напряженный член Тони уперся в бедро Стива. – Я не слишком потороплюсь, если спрошу, есть ли у тебя кровать, или диван, или… эээ… коврик для йоги, или хоть что-то, через что можно перегнуться? Кухонный стол? Порог кухни? – зачастил Тони. Стив рассмеялся. – Это прозвучало слишком отчаянно? – Тони учащенно дышал. – Может быть, чуть-чуть. Но я тебя поддерживаю, – Стив развернул Тони так, чтобы прижаться членом между его ягодиц, и провел руками по его груди. Он был таким высоким, что, только наклонившись, мог поцеловать Тони в губы. Он потянул рубашку Тони вверх и провел рукой по обнажившемуся животу. – У меня есть шрамы, – внезапно признался Стив. – От операций. На ногах. – М-м, – отозвался Тони. – Это значит, что ты собираешься снять джинсы? Я как раз думал о том, как бы нам с тобой оказаться полностью обнаженными. В постели. – Они уродливые, – Стив замер и, продолжая обнимать Тони, прислонился спиной к стене. Его голос погрустнел. – Я видел фотографии тех, с кем ты встречался… с модных тусовок. Тони обернулся и посмотрел на него. – Постой. Ты думаешь, я разлюблю тебя из-за каких-то там шрамов? – Что? – Как я мог не знать о них? Одна из целей моего проекта – избежать операционных шрамов. Вот черт, он что, действительно только что признался?.. – Но это не то же, что увидеть их. Ты сказал, что разлюбишь меня?.. – Стив мило покраснел и улыбнулся. У него были такие идеальные зубы. М-м, ладно, на них были коронки, значит, он не всегда мог похвастаться такими красивыми зубами, поэтому, наверное, и улыбался так скромно. Твою ж мать, как он прекрасен… Он выглядел таким счастливым. – Да чтоб тебя, я ничего такого не хотел сказать, – у Тони снова бешено заколотилось сердце. – Я только… просто притворись, что я ничего не говорил. Стив наклонился и поцеловал его. – Да, у меня есть кровать, – Стив покружил Тони по комнате, перегнул в пояснице, как будто танцевал танго, а потом и вовсе подхватил на руки, как невесту. – Давай побыстрее окажемся в ней голыми. Зайдя в спальню, Стив опустил Тони на кровать и наклонился к его ширинке. – Вот это другое дело, – сказал Тони. Стив потерся об него сквозь одежду. – Я все еще не голый, – напомнил Тони. Впрочем, эрекции это не мешало. – Знаешь, что мне в тебе нравится? – спросил Стив. – Ты такой чертовски быстрый. Тони рассмеялся. – Правда-правда, – Стив подтянул к себе Тони, чтобы посмотреть ему в глаза. Как будто они снова стали подростками со всеми этими многозначительными взглядами. – Истинная правда, мне нравится в тебе это. – А вот мне в себе – не всегда, – признался Тони. – Но я-то знаю, что это хорошо, – Стив обнял Тони для очередного поцелуя. – В постели – не очень. – А я не возражаю, – Стив перевернулся на кровати так, что они с Тони оказались лежащими головой к ногам, и начал стягивать с него брюки и трусы. Вау, отличная идея! Тони потянулся к ширинке Стива. – Я хочу, чтобы ты кончил мне в рот. Стив потерся лицом о промежность Тони, как большой кот. – Это... это можно устроить, – Тони пришлось собрать все мысли в кучку, чтобы начать раздевать Стива. В постели его гениальность куда-то пропадала. Рот наполнился слюной. Стив уже полностью обнажил его ниже талии, а Тони удалось только чуть приспустить его брюки и задрать рубашку, чтобы прижаться щекой к прессу. – Только посмотрите на этот классный член, – пробормотал Тони себе под нос. – А ты не только смотри, – предложил Стив, самостоятельно стягивая с себя джинсы и трусы, чтобы дать себе свободу действий. В итоге те так и повисли на одной ноге. Да, у Стива были шрамы. Тони собирался потом вылизать их по всей длине, но это уже в порядке очередности. Они так сработались, что даже засосали друг друга одновременно. У Стива был великолепный низкий голос, и вибрации от его довольных стонов пронзали все тело Тони. Это было так прекрасно. Тони все время чувствовал себя так, как будто вот-вот кончит, и, только сосредоточившись на том, чтобы доставить удовольствие Стиву, мог отвлечься от своих ощущений. Член Стива был идеален. Толстый – но не такой толстый, чтобы Тони задыхался. Тони постоянно думал о члене Стива в своей заднице. Такой горячий на губах… таким же горячим он будет и внутри. Тони мог бы продолжать и продолжать: сосать член Стива и чувствовать на своем влажное тепло его рта, плотно сжатые губы. Он бы застыл в этом идеальном мгновении, запустив бесконечным, повторяющимся рефреном чередование чувственного напряжения и расслабленного удовольствия. Но вот Стив иногда играл грязно. Разведя ягодицы Тони, он потер анус мокрым пальцем, и Тони ахнул, выпустив член изо рта. Стив оглушительно застонал, и Тони сквозь гул собственного оргазма смутно понял, что тот тоже кончил. Тони так и лежал в той же позе, пока Стив переворачивался лицом к лицу. – Ой, прости, – сказал он. Только тогда Тони почувствовал влагу на коже. Его член еще не до конца опал, в нем чувствовался ток крови. А Стив обкончал ему все лицо. Стив вытащил несколько салфеток из коробки у кровати и начал вытирать Тони. Тот рассмеялся. – О боже… это самое горячее, что… ты как порнозвезда. – А все ты с твоей бородкой. – И какое она имеет отношение к твоей порнушности? – По-моему, она очень сексуальная. Из-за нее мне хочется постоянно тебя целовать, – Стив незамедлительно подкрепил свои слова действием. – Между прочим, у меня там твоя сперма, – заметил Тони. Стив застонал ему в рот. – Сейчас пойдем на второй круг. Так они и сделали. *** Тони искренне старался проводить не слишком много времени у физиотерапевтов, но все равно пробыл там достаточно, чтобы познакомиться с пациентами – и не только с занятыми в исследовании. Там была Бет Ву, которую он видел в первый день, и Мэтью Андерсон, попавший в автокатастрофу, Тайлер Уильямс, которого всегда приводил отец, и Оливия Гарсия с церебральным параличом. Тони долго не мог нормально смотреть на Оливию. У нее были проблемы с речью и движениями. Но всего нескольких минут разговора Стива с ней хватило, чтобы Тони понял, что она умнейший ребенок. Тогда ему пришлось задержаться в зале: показалось, что могут возникнуть какие-то инженерные проблемы, которых он раньше не заметил. Он остался даже несмотря на то, что ему хотелось вывернуться из своей кожи: так тяжело Оливии давались упражнения. Он сидел в своем углу, сосредоточенно работая на ноутбуке. Ему это всегда помогало. Он даже не понял, насколько привык к речи Оливии, пока отчетливо не расслышал: – Стив, а у тебя клевый бойфренд. Тони вдавил пальцы в клавиатуру. Фывапролджфывапролдж. – О да, – со смехом согласился Стив. – После нашего занятия мы пойдем на танцы. – Я читала о нем в интернете, – несмотря на невнятную, отрывистую речь, в голосе Оливии легко можно было различить лукавство. – Я тоже. Он гений. – Завидую. – Это нормально. Он тут как раз изобретает реактивный ранец или что-нибудь подобное. Тони понимал, что она совсем другое имела в виду: она завидует Тони из-за Стива. Он чуть ли не уткнулся носом в экран ноутбука. – Эй, Тони, – позвал Стив. – Иди сюда. Он подошел и серьезно пожал руку подростку. На самом деле она была милой девчушкой, понял он, посмотрев на нее вблизи. Парализованные мышцы изогнули ее тело, но… не было никаких «но». Она была милой девчушкой с церебральным параличом, сообразительным ребенком со своими талантами. Стив всегда пытался улучшить жизнь детей, но никогда не пробовал исправлять их. Иногда жизнь можно сделать лучше, даже если исправить ничего нельзя. Инженеру тяжело это принять. Особенно тяжело – когда собственная жизнь нуждается в улучшениях без исправлений. – Это моя подопечная, Оливия, – представил Стив. – Она учит меня танцевать. – Стив такой дуралей, – поделилась Оливия. Они действительно часто включали музыку и двигались под нее. – У него нет никакого чувства ритма. – Оливия любит математику. Она из твоей породы. – Я так и думал, что это было наше секретное рукопожатие, – сказал Тони, и девочка вся засветилась от радости. – Ты тоже дуралей, – сказала она. – Идеальная пара. – Рад, что ты одобряешь, – Тони действительно был рад и надеялся только, что суховатый тон скрыл часть его чувств. Оливия с некоторым трудом пошла к лифту. Пока Стив прибирался, Тони провел небольшое исследование. Он просмотрел вспомогательные средства передвижения для больных ДЦП. Все они были такими несовершенными… – Я рад, что никто не возмущается, видя тебя с мужчиной, – сказал Тони. – А я рад, что ты преодолел свою стеснительность, – отозвался Стив. – Я и стеснительность? Я не стесняюсь. Это общеизвестно. Может, у меня и есть трудности в социальном общении, но точно не стеснение. Стив рассмеялся. – Ты всегда видишь, когда я вру, – пожаловался Тони. Двери лифта открылись; Стив подождал, пока они закроются. Наконец, они остались одни. Стив обнял Тони и нежно ткнулся в его лоб своим. – Да, – вполголоса согласился Стив. – Я вижу тебя насквозь.