***
Жизнь начинала исчисляться минутами. Теперь для высокого китайца все было безразлично: что впереди, за горизонтом будущих завтра, бессметное количество лет, и даже десятилетия. Теперь он понимал, что смысл его дней исчерпан. В какое-то мгновение чувства людей, их обиды, улыбки для него казались обычными масками, которые не показывают истинное лицо. Он прятал все слезы и обиды за холодным безэмоциональным лицом, сдерживая так и мучающий его ком в горле.***
Вдох-Выдох удар... Комбинируя миллионы вариаций. И так продолжается каждый будний день. Они долгие, утомительные, без смысла, и слишком одиноки; каждый новый день был для него пасмурным. Лишь в тренажерном зале он может облегчить свою боль, только нанеся удар в боксерскую грушу ; смотря на противника, он может забыть о нынешнем мире и о его проблемах. Счастлив? Успешен? Без забот и проблем? Да,возможно. Но.. Это ведь игры на публику: в газетах, на телепередачах, в социальных сетях. Холодный принц? Да. Он холоден, словно январский снег. Его заставили быть таким. Заставили скрывать истинное лицо. Почему? Потому что это и есть карьера, это публика, это куча бумажек под названием "деньги". Но кто спросит его мнение? Да кому вообще нужно знать и уважать мнения, спрашивать о чувствах Ву Ифаня? Именно, ни-ко-му. Из-за этих мучений высокий блондин Ву Ифань бросает карьеру в Корее. Если бы это была лишь карьера... Он бросает своих друзей, которые стали для него братьями; он уходит из группы, которая стала для него семьей. И сейчас, лежа на холодном полу тренажерного зала, он понимает, насколько скучает по ребятам. По шумным и вечно ворчащим Бекхену и Чанёлю, по самым старшим в группе Минсоку и Луханю, самому маленькому с радужными волосами Сехуну, и по человеку, на котором слишком много ответственности - Чунмену. По курице-любителю Чонину, и с огромными черными мешками под глазами, которые делают его милее Тао. По зависающему Исину, и по Чену с шикарным голосом. И самый главный, по которому он скучает это До Кёнсу. Думая о Кёнсу, Ву грустно улыбается. Вспоминая грозного, но тем не менее милого паренька с огромными глазами, с губами в форме сердечка и с маленьким ростом. Вспоминая его разные, но вкусные блюда, которые Кёнсу готовил для всех мемберов после тренировок; вспоминая, как Ву уплетал за обе щеки блюда Кёнсу и хвалил, каждый раз заставляя смущаться и мило краснеть, теребя маленькими пальцами край футболки. Каждый раз смотря, как Кёнсу кусает свои пухлые губы, каждый раз на тренировках слушая его безупречно нежный голос, он терялся в ощущениях. Парень слушал бы пение Кёнсу не переставая, но его лишили этих возможностей. Теперь он слушал пение Кёнсу лишь через уже скудные динамики старых, но любимых наушников. Ведь Ву мог видеть Кёнсу лишь в дорамах и в фильмах, но он не мог прикоснуться к нему. Кёнсу был везде: на телевидении, на рекламных стендах, на каждом листке журналов, он был в мыслях Ву Ифаня, в его сердце, в его воспоминаниях, но, как больно это признавать, не рядом. Он не мог теперь обнимать его хрупкое тело и держать его за руки. Теперь он не чувствовал тепло Кёнсу, не ощущал его присутствие рядом с собой. Оно и естественно, ведь Ву в Китае, а Кёнсу слишком далеко. Один концерт за другим. И Ву думает "а вспоминает ли обо мне Кёнсу?" Но он прекрасно понимает, что Кёнсу это ни к чему. Ведь он не любил Ву Ифаня, а уважал как друга и мембера группы. А сейчас Ву не мембер группы ЕХО, и даже, может быть, не друг для Кёнсу больше. Ведь их уже ничего не связывает. Ниточки воспоминаний, бывшие канатами раньше, разрываются одна за другой, как и нервы парня. Думая об этом, сердце Ву больно сжимается и на глазах наворачиваются горькие слезы. Парни не плачут. Да, конечно. Ему больно в глубине души, будто бы кошки скребут, оставляя следы своих коготков на сердце. Больно, даже слишком. Слезы оставляют маленькую соляную дорожку на щеке. Нет. Только не это. К чему это? Просто маска уже треснула, но... Ему нельзя показывать свою слабость. Ему даже не позволят этого сделать. Никому не нужны его чувства. Потому что плевать. Вдох- Выдох. Удар... Комбинируя миллионы вариаций.***
- Крис, - позвала его Нина в процессе очередных тренировок, но Крис ее не слышал, он думал о чем-то своем. Или же о ком-то. Не суть. Нина - Нина Добрев. Канадская знакомая и хорошая подруга. А сейчас они и готовились к предстоящему фильму, в котором они должны совместно сниматься. Но, видя состояние Криса, она поняла, что сегодня ничего не выйдет, и все съемки пойдут к коту под хвост А в мыслях Ву было лишь то, что Кёнсу и вся группа едит в Китай. Он узнал что ЕХО едут в Китай на фан-встречу после концертного тура "EXO'luXion" . Узнал, что Кёнсу будет совсем рядом, но понимал, что им встречаться запрещено.. Почему? Потому что за ними следят журналисты, СМИ, один неверный шаг - будут сплетни, бредовые статьи. Он может прийти и посмотреть на людей, по которым он скучал все это время, но он понимал, что может навредить не только себе, но и группе, а в особенности, он не хотел, чтобы пострадал и Кёнсу. Пожирая себя изнутри, сжимая кулаки до хруста костей, нанеся удар в мешок с каждым разом все сильнее и сильнее, понимал, что ему запрещено идти к Кёнсу. Если бы вместо мешка был бы человек, то его забрали бы в больницу с множествами переломов, быть может он вообще не выдержал бы и умер. Но мешок лишь покачивался туда-сюда, получая более сильные удары от Криса. Вдох-Выдох. Удар. Комбинируя миллионы вариаций.***
Дни проходят слишком медленно, а циферблат часов будто бы замер, застыл. Каждый день съемки, фотосессии, из одного города в другой. Аэропорт, ожидание рейса, самолет, фанатки и сасенки, которые все время находятся рядом. Каждый день одно и тоже. Жизнь без определенного смысла. И сейчас, после очередных съемок, Ву возвращается домой. Привычными движениями открывает дверь, кидает сумку прямо на пол в коридоре, бросает обувь куда-то в сторону и, дойдя до гостиной, валит свою тушку прямо на диван, не снимая верхней одежды. И сейчас его абсолютно не волнует, что эти брендовые одежды стоят целое состояние. Хотя, его уже давно ничего не волнует. Лениво проходясь взглядом по дому, он понимает, насколько ему одиноко. Ему определенно не хватает теплой улыбки Кёнсу, не хватает паренька, который вечно крутится возле плиты. Он скучает по Кёнсу. Точный Кенсунедостаток, который ничем уже не исчисляется.***
- Крис, сегодня последний день фан-встреч вместе с ЕХО, ты точно не хочешь пойти? - бережно и тихим голосом спросила Нина, потому что она знала, что разговоры об ЕХО теперь больная тема для Криса. Услышав вопрос Нины, Крис заметно напрягся и через силу ему пришлось ответить. - Нет, я не пойду. Ох, как же ему хотелось ответить "да", ведь он больше всего хотел пойти туда, но нельзя. И это больно. Желание напиться возрастает в геометрической прогрессии. в тот же день ночью Сидя в темной гостиной и наливая себе очередную порцию дорогого виски, он думал лишь об одном. О Кёнсу. Наверное, фан-встречи уже кончились, и ребята снова отправились в Корею, может даже вместе сидят в комнате Чунмена и обсуждают график на следующий день. Сердце больно сжимается, и он залпом опустошает полный стакан. Спустя несколько лет у него был шанс встретиться с бывшими мемберами, но не выдержал бы на себе разочарованного взгляда Кенсу. Но... Звонок в дверь. Кто это? Неважно. Слишком сложно даже видеть кого-то сейчас. Пить из горла уже не кажется столь проблематично, как казалось раньше. Серая пелена накрывает глаза, и взгляд расфокусирован. Погружаясь в поверхностный сон, парень снова видел перед собой лицо Кёнсу. Он выглядел как во времена "Growl": хрупкого телосложения с молочной кожей и с бордовыми волосами, с выбритыми висками. Кенсу даже во сне Криса репетировал свои партии песен и танцев. Тело двигалось плавно в такт музыке, а от каждого движения его челка так и норовилась прикрыть собой его большие глаза, но... Неожиданно Кёнсу споткнулся об свою ногу и упал, медленно оборачиваясь, он посмотрел в сторону Ву и, протянув руку, спросил: "Хен, помоги встать." от этого "Хен" Криса будто ударило током, и как ошпаренный, он открыл глаза и огляделся по сторонам, поняв, что это очередной сон. Тяжело вздыхая от безысходности, Ву поднимется с дивана. И только сейчас до него дошло, что в дверь все еще звонят. Он все же направился в ее сторону. Голова чуть кружилась, ноги заплетались, а в глазах темнело. Открыл дверной замок. Открыв дверь, перед собой он видит невысокого и достаточно накаченного паренька со смуглой кожей и с короткой стрижкой, он пытается лучше рассмотреть ночного гостя и замечает его улыбку, его огромные глаза. "Кёнсу.. " - думает он, не веря своим глазам, он подходит ближе и чуть наклоняется, а тишину нарушает гость своим бархатным голосом: - Хен, ты спал? Он не верит свои ушам так же, как и глазам, неужели это правда Кенсу? Его Кенсу? Но как? Он осторожным движением касается лица Кенсу и большим пальцем обводит контур его губ. Не веря самому себе Ву одним рывком тянет Кенсу к себе и обнимает крепко-крепко, зарываясь носом куда-то в шею паренька, и глубоко вдыхает запах Кенсу. Сердце бешено бьется, будто сейчас разорвет грудную клетку и выпрыгнет оттуда. А Кенсу уже готов его ловить, поэтому обнимает Ву в ответ за шею и легко касается губами щеки парня. От касания губ Кенсу у Криса просто взрыв эмоций. Он, конечно, мечтал о Кенсу, он хотел его обнимать, прижиматься всем телом к нему, держать его за руку и чувствовать его тепло, но он никогда не думал о поцелуях или о чем-то большем. Нет, он даже представить себе не мог, что между ними что то может быть. А пора бы и подумать. - Хен, мне нечем дышать...ослабь хватку, - чуть хихикая, сказал Кенсу, когда в легких воздуха стало не хватать. Ву отстраняется, не отрывая своего взгляда с лица Кенсу медленно делает шаг назад, его брови нахмурены, губы пересохшие, глаза мокрые от наступивших слез. Он хочет крепко обнять Кенсу и не отпускать никогда, чтобы всегда были вместе, утром просыпались вместе, вечером засыпали, вместе обедали, ужинали, завтракали, вместе отдыхали вместе гуляли. Он смотрит на Кенсу такими же влюбленными глазами, только в этих глазах теперь и тоска. Кенсу видит несметное количество эмоций в лице напротив: одиночество, усталость, злость, ревность, нежность, тоску, радость, влюбленность и озадаченность, будто Крис замер и не знает, что делать, поэтому Кенсу приближается к Крису в вплотную, обнимает за шею, встает на носочки и целует в губы так невесомо. Крис стоит, не двигаясь, боясь спугнуть свое счастье. Но, почувствовав уверенность, он притянул к себе Кёнсу за талию. Целует сам. Нежно, бережно и медленно, смакуя каждое движение. Смелость и желание почувствовать эти мягкие губы на своих становятся сильнее и крепче. Их сладкий поцелуй становится все более глубоким и более властный, Ву наслаждается, то проходясь острым языком по нёбу, то очерчивая ровные зубы, чуть посасывая и кусая язык Кенсу , сплетая их. От столь нежных действий Кенсу стонет ему в губы, чем вызывает улыбку Ву. Руки китайца блуждает по всему тела Кенсу, дрожащими пальцами пробираясь под рубашку и уже оглаживает мягкую кожу, дразня затвердевшие от возбуждения соски. И снова поцелуй, на этот раз ещё более страстный и влажный, такой, что Ву бедрами почувствовал возбужденного Кёнсу и, не медля, китаец поднял парня на руки и направился в сторону спальни. Кенсу вовсе и не понял, как оказался на большой кровати, как избавился от верхней одежды, и сейчас он был лишь в черных брюках, а его губы вовлечены в страстный поцелуй. Он уже давно представлял себе ночь вместе с Ву, давно хотел чувствовать его губы на своих, хотел оказаться во властных и нежных руках китайца, хотел его обнимать, целовать, и.. Его мысли были настолько интимными что, представляя это, он улыбался. И наконец сегодня его желания и фантазии воплощаются в жизнь, потому что именно сейчас над ним нависает Ифань и со своим непритворно-возбужденным взглядом смотрит на Кёнсу. Он снова наклоняется и целует, окончательно срывая все шлагбаумы, преграждающие путь. Воздуха в легких стало катастрофически мало и ему пришлось отстраниться, чтобы восстановить дыхание, как тут же вернулся, выцеловывая шею, оставляя багровые засосы, расцветающие на коже парня яркими бутонами. В знак памяти, хоть и ненадолго. Он переходил то к ключицам, то возвращался к шее. Взгляд Криса заскользил по обнажённой коже младшего. Не сдержавшись, Крис покрывал поцелуями тело Кёнсу. Парень закрыл глаза и отдался этим нужным ласкам. Крис сел на колени между раздвинутых ног своего мальчика и обхватил руками возбуждённое естество Кенсу через ткань, снимая брюки и боксёры. Прикоснувшись губами к набухшей головке, Крис вдохнул мускусный запах. Кенсу слегка толкнулся бёдрами и Крис, не став его дольше мучить, насадился ртом на член Кенсу , чем вызвал его довольный стон. Не ожидая дальнейших помыканий со стороны младшего, Крис увлечённо отсасывал, лаская Кенсу языком и губами, выводя узоры на стволе, и находя каждую венку. Расслабив горло, китаец почти заглатывал возбуждённый орган, при этом мурлыча от удовольствия, посылая вибрации по всей длине члена. Кенсу зарылся руками в густую шевелюру своего хена. От получаемого удовольствия у Кенсу даже пальцы на ногах поджались. Пальцы Криса тоже не остались без дела: он водил ими по своему истекающему смазкой стволу. Увлекшись процессом, китаец потянулся за тюбиком смазки в тумбочке. Выдавив прозрачной субстанции, он провёл пальцами от мошонки к розовому колечку мышц ануса. Кенсу нагнул ноги еще шире для более приятных ощущений. Он начитался о том, насколько это больно, поэтому просто решил расслабиться. Пальцы легко и быстро вошли, Крис разводил их, оглаживая нежные стеночки и, найдя с первой же попытки простату, стал надавливать на неё, заводя младшего ещё больше. Кенсу выгибался и метался, стараясь насадиться на длинные пальцы китайца, что скрывали его разум, именуемый в простонародье крышей, который даже ручкой не помахал на прощание. Вытащив пальцы, Крис устроился между ног Кёнсу и, перекинув их себе на плечи, осторожно вошел в него. Сначала миллиметрами, чтобы не навредить своему мальчику, а когда уже достиг полной длины, замер, давая Кёнсу привыкнуть к его нехилому такому размеру. Кёнсу издал болезненный стон и поморщился от боли, а Крис целовал его, чтобы хоть немного отвлечь. Через некоторое время Кёнсу сам насаживался на член Ифаня. Потому что это его первый раз. Желанный. Который он вряд ли когда-нибудь забудет. Комнату наполняли пошлые шлепки двух тел, громкие стоны и запах секса. От каждого толчка у Криса расцветали сиреневые пятна под веками, а Кёнсу стонал, подаваясь вперёд. - К..к..Крис..- стонал он имя парня при каждом толчке . Они не разрывали зрительного контакта, что казалось ещё более интимным. Кёнсу будто бы тонул в глазах Криса. Они как море. Темное Северное море, в котором хотелось утопать миллионы раз подряд. Крис с каждым разом проникал в Кёнсу все глубже и резче, заставляя младшего не только стонать, но и кричать во весь голос, ему нравилось слушать стоны Кёнсу. Они были особенными для него. Мелодичнее и нужнее, чем игра богинь Олимпа на арфах. Крис увеличил темп и ласкал член младшего в такт своим движениям. Последние толчки, и Кёнсу кончает в руку Криса, громко произнося его имя: - Криииис...- стенки ануса сжимаются, внутри горячо, и Крис кончает в Кенсу и с характерным звуком выходит из него, сваливаясь рядом. Они лежат, сплетая пальцы и восстанавливая дыхание. Крис наблюдает за подрагивающими ресницами, за по красневшими щеками, вспотевшими прядями волос, которые прилипли от пота ко лбу Кёнсу. Очерчивая скулы младшего большим пальцем, Крис замечает, насколько изменился Кёнсу: стал более взрослым и совсем не таким, как раньше. Приближаясь, целует его в макушку и обнимает. Он чувствует Кёнсу, его тепло, дыхание, это просто рай для Криса. Ведь он ждал только этого. Ждал, когда его маленькое солнце снова взойдет, рассекая всю тьму его жизни. - Хен, а мы поздоровались? - с сарказмом спрашивает Кёнсу, обнимая за талию Криса после долгого молчания, слушая спокойный ритм сердца. - Я скучал по тебе, - первое, что произносит Крис. Он сжигает свои маски, мысленно развевая их пепел над рекой Хан. Ведь они ему больше не нужны. - Раз скучал, так почему не пришел? Мы ведь тоже ждали и скучали по тебе, - говорит Кёнсу, обиженно пряча лицо в широкую грудь Криса. - Я боялся... Боялся увидеть твой безразличный взгляд, - сказал Крис правду, жалея о том, насколько он все-таки трус...- прости. - Дурак ты, Ву Ифань, - произнёс Кёнсу, целуя своего глупого хена в уголки губ. - Как ты пришел сюда? Вокруг репортеры и сасенки ведь! А что, если бы тебе навредили? - со строгим, но тихим голосом проговорил Крис. - Мне менеджер-хен помог, не переживай. И ребята передавали привет. - Спасибо, - сказал Ву после долгого молчание. Увидев немой вопрос Кёнсу, он продолжил : - Спасибо, что не забыли обо мне и не возненавидели меня. За то, что дали возможность еще раз увидеть тебя и прикоснуться к тебе . Кёнсу, я люблю тебя. Даже очень. Будь у меня возможность, я бы никогда не оставил бы группу и тебя, но так вышло, и я жалею об этом. Я хочу каждые минуты и секунды находиться рядом с тобой. Ты себе даже не представляешь, насколько ты мне нужен. Как вода и воздух, - его голос был взволнованным и немного обреченным. Он и сам обречен. На любовь. Кёнсу, ничего не ответив, взял в свои ладони лицо Криса и поцеловал его, смешивая свою любовь с вкусом губ Криса. Да, они и до этого уже поцеловались, но этот поцелуй был совсем другим. Нужным и особенным. Ставящим точку на всей их неопределенности. И, отстранившись от губ Криса, Кёнсу произнес: - We are one ... Хен, мы всегда будем единым целым.