Выбор зверя

«… Влюбленный взгляд омеги навсегда остался в памяти отважного воина, закаленного самыми жестокими сражениями и непрерывными бомбежками. Кристально чистый, не омраченный болью утраты взор стал словно вторым дыханием для альфы, чью жизнь снова кинули на произвол судьбы. Только теперь у мужчины есть якорь, у него есть тот, кто будет ждать его и согревать теплом своего сердца сквозь бесконечные километры дорог. Альфа прикрыл глаза и вдруг отчетливо понял: дождется. Его омега обязательно дождется своего истинного». Так… осталось все это дело перепроверить и отправить в редакцию. Минут в двадцать все это выльется. Ну, или в полчасика… никто же не заметит, если концовка намечающегося бестселлера задержится на... примерно на... м-м-м… нет, не задержится. Я все успею. У меня еще целый вечер на это, а я уже, считай, все сделал. Единственное, что меня беспокоит, это вечный вопрос того, что, если мой текст не подойдет? Что, если мои поправки оригинального текста сочтут неуместными? Вот, например, предложение про якорь я дописал сам, хотя автор вряд ли подразумевал это в своем языке. Нет, он, конечно, может, и подразумевал, но очень неочевидно и слишком скрытно. В любом случае, конец книги выглядит прекрасно и обнадеживающе. Я сделал все, что мог. Правда. Неуверенно почесав нос, я взял чашку, до краев наполненную остывшим чаем, и задумчиво отхлебнул. На протяжении неполных шести лет я стабильно выполнял свою работу редактора с хорошей зарплатой и довольно большим объемом текстов. Вот насчет последнего я даже не знаю, что думать. Весь персонал обычно ходит со вселенской печалью на лице и жалобами на слишком активных писателей, я же довольно потираю руки в ожидании очередного завораживающего приключения и постоянно выпрашиваю какие-то невозможно огромные серии книг, в которых вплоть до последней страницы невозможно разгадать концовку. А если эту концовку еще и не дописали, а я уже перевел шесть томов с твердой уверенностью, что в следующей книге наконец узнаю, чем все закончится… и вернется ли альфа-воин к своему истинному. Но я-то знаю, что вернется. Моя интуиция меня никогда не подводила. Ну и, разумеется, последнее интервью автора, который недвусмысленно намекнул, что в последней книге всех будет ждать только самое долгожданное воссоединение пары. Постоянно работая дома, я как-то умудрялся до сих пор находиться на хорошем счету у руководства, что, несомненно, было весьма удобно. Обычно начальство с недоверием относится к так называемым «работникам на дому», но мне, к счастью, повезло и в этом. Хотя с такой текучкой кадров… За последние четыре года у нас четырежды поменялся гендиректор, а после всю огромную фирму с великим множеством филиалов и дочерних предприятий перекупил влиятельный бизнесмен, имени которого до сих пор никто не знает. Так, ладно. Я в который раз все перепроверил и уже более уверенно нажал на кнопку «отправить», подозревая, что еще найду достаточно поводов для волнения. В этом месяце меня работой практически не нагружали, приняв во внимание то, что даже бетам иногда нужны выходные. Действительно, когда мой непосредственный начальник узнал, что я уже почти год без отпуска работаю, он лениво поморщился и так же лениво скинул по почте новый график всему нашему отделу, который преимущественно раздавал время на отдых омегам, лишая альф и немногочисленных бет законного отпуска. М-да, после такого меня тут же послали доделывать запланированные на определенный срок переводы, после чего поставили перед фактом того, что на месяц я могу быть полностью свободен. И сейчас все, что мне остается, это молча пить остывший чай и наслаждаться внезапно открывшимися перспективами ничегонеделания. Со вздохом облегчения откинувшись на кресло, я перевел взгляд на уютную комнатку, в меру заставленную тумбочками и книжными полками. Сам все распределял, да. Наверное, во мне иногда просыпается маленький дизайнер, потому что другого объяснения моим внезапным порывам что-нибудь переставить или перевесить я не нахожу. Кремового цвета обои приятно контрастировали с кофейным, в черную полоску ковром, а небольшая кровать служила секретным местом для двух чемоданов дедушкиных времен с бесполезными бумажками и игрушками, которые у меня до сих пор не получалось выбросить. У противоположной стены компактно разместился еще более старый шкаф, который упорно вмещал в себе мои вещи и вещи Вердэна — огромного доброго альфы, который жил со мной вот уже на протяжении нескольких лет. Это вообще длинная история. Ввиду того, что все без исключения жители нашей планеты делятся на хищников* и лиури*, то нам приходится принимать во внимание повышенную агрессивность и жестокость доминирующего пола, которые до воссоединения со своей парой обязательно наблюдаются у специалистов. Так как я причисляю себя к мирной касте «лиури», я уже заранее внесен в государственные списки, которые постоянно обновляются и дополняются, с расчетом на то, что если ребенок, исключительно альфа — хищник, останется без родителей, то прямым долгом каждого беты является его воспитание и обучение. Почему-то правительство считает бет залогом мира и добропорядочности, хотя порой и очень сильно ошибается. Бывает, беты попросту используют маленьких альф, чтобы получить приличную сумму от государства и потратить все на себя, оставляя ребенка ни с чем. Но, надеюсь, это всего лишь исключение из правил, и такие ситуации возникают только в самых редких случаях. Учитывая, что общая продолжительность нашей жизни составляет чуть более тысячи лет, рамки совершеннолетия определяются также по-разному для нас и хищников. Если я в свои тридцать пять мог спокойно купить себе квартиру и устроиться на работу, то несчастным существам с повышенной агрессией приходилось ждать еще пятнадцать лет, чтобы иметь возможность совершить те же самые действия. И если раньше мои хищные одноклассники вовсю возмущались этим фактом, то после того, как поподробнее узнавали историю, мгновенно переставали завидовать лиури. Чуть более двух столетий назад именно нас чуть не истребили как вид из-за общих мягких черт характера и неспособности подстраиваться под суровые реалии мира. Жестокость доминировала в мире, лишая и без того беззащитных лиури своих прав и свобод. А многочисленные войны и сражения, организованные хищниками, быстро сократили нашу популяцию чуть ли не вчетверо. Так что под конец тридцать девятого века одна особь лиури приходилась на пять хищников, что оказалось огромным шоком сразу для всего населения. Знание этого факта незамедлительно привело к тому, что начались попытки исправить весьма плачевное положение и хоть немного стабилизировать демографическую ситуацию в мире. Но даже сейчас хищникам явно не хватает собственных лиури, что тоже является довольно сомнительным обещанием оставить нас в покое и не навязывать свое мнение. Все было бы проще, если бы пары могли образовываться между хищниками или между самими лиури, ан нет. Хищник — омега обязательно встретит своего спокойного альфу, который сгладит темперамент пары. Или агрессивный по всем понятиям альфа дождется своего маленького лиури, который будет уравновешивать его вспыльчивый, местами эгоистичный характер. И это правило стабильно работает вот уже какое тысячелетие. Вот только не для меня. Я бета, а это что-то вроде исключения из нашего огромного мира. Нас очень мало, даже, можно сказать, практически нет. На тысячу альф и омег приходится всего лишь одна бета и то с огромной натяжкой. Сначала меня это обстоятельство ужасно расстроило, потому что я, как и подавляющее большинство омег, мечтал о собственной семье и, впоследствии, ребенке. А потом, когда течки не было ни на мое совершеннолетие, ни через пять лет после него, я совершенно спокойно для себя принял тот факт, что мне придется прожить всю жизнь в одиночестве. И совсем не ревел под одеялом три дня, заедая свое горе бутербродами, не-а. — Майлз! — неожиданно громкий голос, раздавшийся прямо над ухом, заставил меня вздрогнуть от неожиданности и поперхнуться едва теплым чаем. Переведя возмущенный взгляд на обладателя громкого, чуть сиплого баритона, я тут же разулыбался, но не смог нормально поприветствовать альфу, сделав вид, что совершенно не рад видеть это медведеподобное существо рядом с собой. Особенно сейчас, когда чай все еще мешает мне спокойно дышать и наслаждаться жизнью. Хотя кого я обманываю, Вердэна я рад видеть всегда, а если у меня и получится весьма искусно убедить его в обратном, то альфа не отстанет, пока не защекочет меня до икоты. В этом он мастер. — Ты же помнишь, какой сегодня день, да? Потому что, если нет, то будешь приятно удивлен, когда узнаешь, что я сегодня купил, — Дэн многозначительно поиграл бровями и улыбнулся. — Кто-то с сегодняшнего дня в отпуске? — Ага… на месяц, — со вздохом поднявшись с кресла, я задумчиво прикусил губу и взял чашку. — Что я буду делать всё это время, а? Вот ты мне скажи, неужели так сложно прислушаться ко мне и оставить одну неделю, за которую я и так устану от безделья? Но нет, начальство же всегда лучше всех знает, кому и сколько отдыхать, — кашлянув, я увел довольного альфу на кухню и принялся разогревать остывший борщ и картошку с рыбными котлетами. — Начальник еще вчера мне все высказал, а спорить с ним себе дороже: если он что-то решил, а он решил, то всем обязательно надо слушаться и улыбаться во избежание, так сказать. Так что готовься – эти выходные пройдут для тебя незабываемо,— многообещающе улыбнувшись, я перевел взгляд на разом нахмурившегося Дэна, который уже начал что-то подозревать. — Даже то, что я месяца три как совершеннолетний не позволит тебе так поступить со мной, — Вердэн расширившимися глазами наблюдал за мной и нервно поглядывал в сторону коридора. — Май… Май, ты же… ты же не сделаешь этого, да? Ты же не заставишь пройти меня через этот ад снова… Май? — У нас впереди выходные, которые на этот раз мы проведем, как надо. Ты уже понимаешь, да? Что я тебя никуда не отпущу, — смешливо фыркнув, я перевернул котлеты и, выключив другую конфорку, поставил глубокую тарелку борща на стол. — В общем, у нас завтра генеральная уборка. И тебе не сбежать, даже если у тебя внезапно проснется совесть и ты захочешь поделать задания из универа, — пытаясь сохранить серьезное лицо, вручил Дэну ложку и присел на соседний стул. — Без вариантов. — Я думал, этот день больше никогда не наступит, — грустно посмотрев на меня, Вердэн взглядом выразил все свое недовольство по поводу моей идеи, а потом с удовольствием принялся за наваристый суп. — Но он наступает каждый… внимание, каждые полгода. Признайся, тебе просто нравится смотреть на мои мучения. — Не без этого, — хмыкнув, я вернулся к плите, передвигая «второе» на холодную конфорку. — Подожди, ты что-то говорил про фильм? Какой у нас сегодня фильм? Если опять что-то про дом, полный жаждущих крови призраков, то что-то мне подсказывает, что вечером у меня появится гора неотложных дел. — Сказал Май в первый день отпуска, — альфа фыркнул и выловил в супе сочный кусок курицы. — Хочешь? —Вердэн любопытно посмотрел на меня, а потом, грустно посмотрев на кусочек, пожал плечами: — А вот если бы хотел, я бы поделился. Я бы даже сказал, что мы сегодня будем смотреть "Время". Давно уже в прокат вышел, но что-то я его проглядел, — альфа поднялся со своего места, тут же становясь выше меня чуть ли не на две головы, и прошел к раковине, добросовестно положив свою тарелку в посудомоечную машину. — Сегодня была моя очередь выбирать фильм, так что ничего, кроме фантастики с элементами боевика я не нашел. Но тебе понравится. — В прошлый раз ты тоже был уверен, что мне понравится, — пронаблюдав, как явно ненаевшийся Дэн переложил в свою тарелку все содержимое сковородки, а именно картофельное пюре и две рыбные котлеты, я включил чайник и с любопытством заглянул в холодильник. — Будешь пирожки? Я их тоже сегодня сделал. — Конечно, спрашиваешь еще, — Вердэн нетерпеливо улыбнулся и с удовольствием вонзил вилку в горячую котлету. — Ты готовишь так, что даже лишние часы в спортзале не заставят меня отказаться от этого, — альфа подмигнул мне и, похоже, вспомнил что-то важное: — Мы же пойдем в бассейн во вторник? — Ну да, наверное, — достав тарелку, доверху заложенную пирожками, выбрал четыре штуки и оперативно впихнул их в микроволновку. — Хотя, может и нет. Во вторник ко мне Мирро придет, у которого до сих пор сложности с иностранным. Думаю, меньше чем за два часа я от него не отделаюсь. А по времени он может только вечером, потому что днем он то ли работает, то ли учится, я уже не помню, — сделав нам с Дэном чай, я поставил перед альфой тарелку с пирожками, а себе сделал бутерброд с джемом. — Так что тогда либо в среду, либо в понедельник, ладно? — В понедельник? — Верден закатил глаза и недовольно выдал: — Тебя в отпуск отправили, чтобы ты себе учеников набрал? Нет, серьезно. Ты отдыхать вообще будешь когда-нибудь? — Да в смысле «отдыхать»? Мне же нравится и заниматься с детьми, и работать тоже нравится, — пихнув альфу под столом ногой, я отхлебнул горячий чай и довольно прищурился, когда заметил, что пирожки были оценены по достоинству. — Я бы понял еще, если бы мне в офис приходилось каждый день мотаться, так нет. Мне разрешают спокойно редактировать дома, делать все дома, даже с коллегами разговаривать из дома. Единственное, что мне надо не забыть, это потом все отослать в редакцию. — То есть то, что у тебя зрение минус пять, тоже тебя не волнует? — Вердэн сурово посмотрел на меня и, явно не обнаружив ни капли раскаяния, нахмурился. — Ладно… без проблем. Только теперь каждое утро я лично буду следить за тем, как ты надеваешь коррекционные линзы. По-другому к компьютеру и телефону путь тебе заказан, — твердо окинув меня взглядом, Дэн загрузил оставшиеся тарелки в посудомойку и запустил ее легким движением руки. В доказательство серьезности своих намерений альфа ловко выхватил из моих рук телефон, который тут же спрятал к себе в карман и обнадеживающе похлопал по нему. — Только после линз, Май. — Знаешь, сколько их надо носить, чтобы исправить зрение? Знаешь? — посмотрев на свою руку, в которой еще секунду назад был тепленький смартфон, недовольно прищурился, потому что, в отличие от альфы, понимал, что лет пять минимум мне придется заморачиваться с тонкими и скользкими пластинками, так и норовившими выскользнуть из рук при каждой попытке засунуть их, куда требуется. — Зато они помогут. Не скоро, но ты хотя бы будешь видеть, куда идешь, — Дэн серьезно посмотрел на меня, а потом неожиданно улыбнулся, взъерошив мне волосы. — Не обижайся. Пять лет — это не такой уж и большой срок. Молча покачав головой, я вздохнул и вынужденно согласился с Вердэном, который сразу же почувствовал себя увереннее и моментально увел нас в комнату. Из-за того, что альфа сегодня был не только в универе, но еще и ходил на тренировку, его обед неторопливо перетек в ужин. К тому же время уже плавно приближалось к семи, а нашу маленькую традицию мы пока не спешили воплощать в жизнь. Да, вечер пятницы мы всегда посвящаем какому-нибудь фильму, причем выбор кино каждый раз предоставляется либо мне, либо Вердэну, и, соответственно, у нас попеременно чередуются фантастика, боевики и триллеры против комедий, мелодрам и редких фэнтези. Сегодня, например, Вердэн, не спрашивая моего разрешения, усадил нас на диван, а голову устроил у меня на коленях, на что мне оставалось только вздыхать и ерзать, когда уже совсем все затекало. Зато альфа всем своим видом излучал спокойствие и умиротворение, что не могло не радовать. Я даже осторожно устроил руку в его волосах, уже не переживая из-за того, что на меня могут разозлиться из-за испорченной прически или чего-то еще. Вердэн никогда не злился. Даже когда я случайно выбросил какие-то очень нужные бумаги, альфа молча вздохнул и ушел переделывать всю работу с нуля, в чем я ему активно и немного виновато помогал, находя информацию в интернете или передиктовывая со скриншотов в его телефоне. Именно в тот момент, почти через полгода совместной жизни, я внезапно понял, что доставшийся мне альфа очень даже добрый и совсем не похожий по описанию на других хищников. Ну, а если альфа не злой и совершенно не страшный, то смысла его сторониться и опасаться я больше не видел. — Ты сегодня ложиться собираешься? — Вердэн выглянул на меня из-под одеяла и призывно пошевелил бровями. — Если да, то я все еще согласен спать у стенки. — Ты всегда спишь у стенки, — хмыкнув, я быстро стянул с себя домашнюю одежду и поспешил в нагретую теплым Дэном кровать. — Потому что, если я буду спать не у стенки, то ты меня будешь сталкивать на пол, — Вердэн гостеприимно подвинулся и откинул одеяло. — А на полу, знаешь, какой сквозняк? Там же продувает до костей. Там даже не то что продувает, там выдувает из комнаты. Знаешь, я даже не удивлюсь, если однажды проснусь в коридоре. — О боже, — обняв отвернувшегося к стенке альфу рукой, я привычно закинул на него ногу и уткнулся лбом в широкую спину. — Спи. _______ *Хищники – в большинстве своем альфы, у которых проблемы с самоконтролем, агрессией и нормальными социальными отношениями в целом. Единственное, что может сгладить острые углы их характера – это лиури, являющиеся по своей сути их полной противоположностью. * Лиури — чаще всего омеги или беты. Спокойны, не конфликтны и отходчивы.