Беллатрикс. Перезагрузка

Казалось, что по комнате скользят тени, холодные, тяжёлые и липкие тени, опасные, враждебные. И сам воздух стал холоднее, а главное — тяжелее, он будто сгустился и теперь проходил в лёгкие с некоторым усилием — небольшим, но всё же заметным. За окном было ещё темнее. — Который час? — спросила Стейси. — Уже темнеет? — Нет, — Северус покачал головой, всматриваясь в потемневшее небо. — Пять часов, в это время должно быть совсем светло. Мы спали всего пару часов. И, наверное, за это нужно благодарить Замок. Кажется, он усыпил нас, а теперь — разбудил. Пол и стены завибрировали, всё огромное каменное тело Замка содрогнулось. — Мощь Теневого дракона… чудовищна, — прозвучал гулкий голос, принадлежащий самому Призрачному. — Даже я не смогу защитить вас. Бегите! Или сражайтесь. Шеархат уже здесь. Я могу дать вам возможность скрыться, несмотря на её давление. — Мы не побежим, — тряхнула головой Стейси. — Я знаю, — ответил Замок. — Я буду рядом. По тёмному, будто грозовому небу пролетел слепяще-яркий огненный дракон, переливающийся всеми цветами пламени, на его спине сидел человек. — Фрей-Шейли и Арманд уже здесь, идём! — Стейси протянула руку Северусу и они мгновенно переместились на берег острова. Арманд и Фрей, уже принявшая облик человека, ждали их там. Рядом с ними на земле стояли массивные чаши из чего-то, напоминающего хрусталь, по ободу чаш ветвились древние руны. — Вот, — Фрей махнула рукой в сторону сосудов. — Это всё, чем может нам помочь Инео-Фей. Это одно из величайших сокровищ нашего мира — Чаши Стихий. Надо активировать все, а для этого нужна немалая сила. Шеархат отлично знает, что это такое, и постарается погасить Чаши, и если тот, кто активирует Чашу, не сумеет удержать её, если Теневой дракон погасит стихию, то маг, связанный с Чашей, умрёт. Северус закаменел лицом, но ничего не сказал. Арманд тоже выглядел изваянием. — Не могу поверить… — почти прошипел он. — Теневого дракона проморгали старейшины, а рисковать жизнью должна ты! — Такова судьба, — Фрей безразлично повела плечом. — Жизни старейшин тоже зависят от исхода этой схватки, и они это знают. Если Теневой дракон победит… Боюсь, что после этой победы, её не остановит уже никто. Вершина эволюции зла для дракона — Пожиратель Миров. Она всего в одном шаге от этого. — И при этом они отсиживаются в сторонке! — взорвался Арманд. — Посмотри — нас четверо, а стихий, как минимум, семь! Фрей посмотрела на него янтарными глазами, в них плясало пламя едва сдерживаемой силы. — Мы начнём. И сделаем всё, что сможем. Остальное в руках Творца. Бессмысленно обсуждать это, пока Шеархат затягивает нас всё глубже! Смотри! — Мы уже не в мире живых, мы почти наполовину в Великой Тени! И чем глубже мы погружаемся, тем больше её сила. Я начинаю, — закончила она твёрдо и взмахнула рукой. Хрустальные чаши взмыли в воздух, руны на их краях слабо засветились разными цветами. Чаши разлетелись, образуя правильный шестиугольник, одна чаша была больше и находилась в центре — ниже уровня, на котором парили остальные. — Клетка для Шеархат, — жёстко усмехнулась Фрей. — Нам осталось наполнить её Силой. — А восьмая? — спросила Стейси. — Для неё нет Чаши. Стихия Вечности должна всё скрепить и соединить. Начали! — И она взмыла в воздух пламенеющим драконом. На тёмно-сизом небе проступали очертания гигантского дракона — тень, закрывшая почти всё небо от края до края. И вокруг с каждой минутой становилось всё темнее, теперь уже казалось, что наступили поздние сумерки мрачного дня, не знавшего солнца. Ещё немного — и станет совсем темно, а за этими сумерками шествовала бесконечная ночь, и если позволить ей опуститься, рассвет уже не наступит. — Но какую стихию избрать мне? — жалобно выкрикнула Стейси вслед взлетевшей Фрей. — Прошу, помоги Фрей, — тихо сказал Арманд. — Не знаю, что будет дальше, нам остаётся надеяться только на чудо. Но сейчас, когда загорится всего одна Чаша, Шеархат постарается её загасить. Чаша всего одна, никто более не отвлекает силы Теневого дракона! Я сейчас возьму на себя воздух, но… — он усмехнулся с непередаваемой горечью. — Боюсь, что я не то чудо, которое может помешать Шеархат раздавить Фрей своей мощью! Языком пламени метался в тёмном небе яркий огненный дракон, яростно разрезая взмахами крыльев сгущающийся мрак. Было видно, что Фрей-Шейли нелегко даже держаться в воздухе — таком густом и враждебном, напитанном теневой силой. Над одной из Чаш взметнулось оранжево-золотое пламя, ярко вспыхнул рунный рисунок. Арманд пошире расставил ноги, расправил плечи, взмахнул обеими руками — вторая Чаша начала светиться, руны разгорались всё ярче, над Чашей взметнулся полупрозрачный вихрь. От его рук текли почти физически ощутимые потоки силы. И тут сверху будто упала бетонная плита, так что все трое — Арманд, Северус и Стейси едва не упали на колени. Пламенный дракон будто попал в воздушную яму — Фрей-Шейли тоже прижимало к земле. Воздух сгустился ещё сильнее. Было видно, как она с усилием пытается подняться выше! Полёт дракона связан с его стихийной силой. Огонь в Чаше начал меркнуть, воздушный смерч над второй Чашей стал ниже. Стейси и Северус молниеносно обменялись взглядами и без слов поняли друг друга. Стейси простёрла руки к Чаше Огня — сила хлынула мощным потоком, пламя взвилось вверх, руны стали ярче. Арманд упал на одно колено, на бледном лбу выступила испарина. Северус одной рукой обхватил его, а другую вытянул в направлении Чаши. Вихрь взметнулся вверх, руны вспыхнули бело-голубым сиянием. — Это тупик… — прошептал Арманд. — Она вытянет наши силы и всё… Фрей… — он с отчаянием смотрел на упрямо держащегося в воздухе, мечущегося над озером оранжево-золотого солнечного дракона, такого неуместного в выцветшем тёмном мире, нереальном мире, где, казалось, не осталось ничего живого, кроме них четверых, отдающих все силы, чтобы не угасли две — всего две! — Чаши. — Уходи домой, Фрей, прошу тебя, уходи! Я останусь… Ждать Чуда, в которое ты веришь. Останусь. Уходи, умоляю! Ради ребёнка! — А Стейси? — прохрипел Северус. — Она теперь тоже связана с Чашей Огня! — О нет… — простонал Арманд. — Прости… Да… — Они подпирали друг друга, Северус пытался поддержать и Стейси, но ей пока что не нужна была поддержка. Она стояла прямо, ярость пылала в её глазах. Она не позволит уничтожить свою любовь и своих друзей! Пока жива. Пока есть хоть капля сил. Конечно, силы скоро кончатся. Тогда они уйдут — вместе… Сила пылала и бурлила внутри, текла по жилам раскалённой лавой, и она ощущала почти облегчение оттого, что не нужно её сдерживать, можно дать этой огненной мощи полную волю, позволить изливаться свободно и широко, хотя разум и кричал, что её силы не бесконечны, они скоро иссякнут… Но что ещё она может сделать? Ничего. Больше ничего. Только отдать всё до капли. Несмотря на все их усилия, в небе сгущалась чернильная тьма, обретая всё более отчётливые очертания дракона — настолько огромного, что Фрей на его фоне выглядела светлячком. Остров под их ногами содрогнулся, рядом появились три домовика. Впереди — решительный Букер, за ним Пайки и Добби. Они подняли руки. На третьей Чаше вспыхнули коричневые и зелёные руны, из неё всплыл камень, светящийся тёпло-янтарным светом, в окружении зелёных побегов. Позади раздался странный звук — скрежет, стон, гулкий раскат. Стейси обернулась. К домовикам лился поток силы от самого Замка. Призрачный давал силу, домовики её направляли. Поверхность Лох-Эрихт вспенилась, показалось нечто, что поначалу можно было принять за шлейф пены, но это стелились густые пряди серебряных волос, над водой появилась Дева Моря. Она простёрла руки к четвёртой Чаше. Мгновенно вспыхнули синим руны, фонтаном взметнулась вода. — Проснуласссь, — издевательски прошипел голос, разом заполнивший всё пространство. Это был шёпот, но шёпот этот был оглушителен! Казалось, он проникал в каждую клеточку тела и растворялся в крови ледяным ядом. — Я ждала! Не раздавила сразу этих жалких созданий. Хотела посмотреть на ещё более жалкую тебя! Всё так же слаба… Давление усилилось. Люди начали задыхаться, Фрей-Шейли пошла вниз и едва не упала в озеро. В последний момент она выровнялась и, резко взмахивая крыльями начала подниматься, отвоёвывая буквально по метру. Но было ясно, что их сопротивления надолго не хватит. Сирена запела. Волшебный струящийся голос рассеивал мрак, разрезал душащую темноту, он пытался взлететь, так же как старалась набрать высоту пламенная Фрей. Тьма давила, пригибала к воде, но Сирена пела, вкладывая всю силу души, любви и надежды. И песня поднималась, взлетала всё выше! — Я знаю, что помощь придёт, — различила Стейси в переливах невероятно прекрасного голоса. — Я жду тебя, Аллирин! Крылатое Сердце Вод… В сизо-чёрном давящем небе появилось сине-белое пятнышко. И уже через несколько мгновений оно превратилось в сказочно-прекрасного синего дракона с серебряным гребнем. Его даже можно было бы принять за Инео-Фея, но этот дракон был… полупрозрачным. Возлюбленный Сирены явился на её призыв из-за грани жизни и смерти, и вдохнул новую силу в Чашу Воды. Четыре Стихии. Они активировали четыре Стихии и удерживали их, несмотря на чудовищное давление. Но больше они не могли ничего! Тьма, Свет, Хаос — откуда взять их? Стейси знала, что могла бы активировать Чашу любой из этих Стихий, была уверена, что Северус тоже сможет взять на себя, к примеру Тьму, она ощущала, что эта стихия ему ведома. Но все их силы уходят на поддержание четырёх Чаш. Сизое небо разрезала молния. Рядом появилась Арина. — Не ждали меня, ребятушки? — усмехнулась она. — А я вот пожаловала. Да не одна. — У её ног материализовался чёрный кот. — Уж больно ядрёна зверюга эта! Не островного масштаба тварюга. Всю Землю-Матушку в Тень потянет, ежели не сдюжим! Третью Мировую затеет сволочуга паскудная… Арина раскинула руки в стороны, и от неё сила потекла во все четыре Чаши! Стало немного светлее и легче дышать. Фрей-Шейли свечкой взметнулась ввысь. Призрачный Аллирин стелился над водой — ближе к любимой. Стихия Воды требовала особенно много усилий, ведь когда-то Шеархат владела силой именно этой стихии. Баюн перетёк в человеческое тело и поднял руку почти ленивым движением. Чёрные руны засветились на пятой чаше, над ней появилась облако совершенной черноты — чуть искрящейся и манящей. Тьма! "Силён Баюн", — уважительно подумала Стейси, ощущая, что её собственная сила скоро иссякнет. Каково же Северусу и Арманду?! Оба бледные и измученные, они подпирали друг друга спинами. Рука Арманда, протянутая к Чаше, слегка дрожала, Северус подставил свою снизу, чтобы поддержать. Да… долго они не протянут. Никто из них. Даже Арина, отдававшая силу столь щедро, что за несколько мгновений успела побледнеть. Где им взять Свет и Хаос?! — У неё-то силушки сколько угодно, у паскуды, — прошипела Арина. — Она злобой людской накачалась под завязку… Ну-ка, внученька, отцепись от Огня, без тебя продержимся. Выдай-ка нам Свет! — А Хаос где взять?! — выкрикнула Стейси. — Не твоя забота, — буркнула Арина. Стейси опустила руки и голову. Свет… Было бы легче выпустить Хаос! Гнев бушевал внутри — гнев! Хаос… он бурлит и поднимается, затапливает её… Все остатки сил — всё — так легко выплеснуть Хаосом! — Не смей! — рявкнула Арина. — Будет тебе Хаос, а ты не смей! Всех нас погубить хочешь?! Думай о жизни, о тех, кто дорог! Ну! О тех кто дорог… кто дорог… Северус… Замок, дядя Гарольд, Арина, бабушка… Арманд, Фрей-Шейли, Белла… Они все должны жить! Жить, бороться, радоваться, любить! Она подняла голову. Инстинктивным движением не протянула руки к Чаше, а раскинула их в стороны. Прямо из груди хлынул поток света. Чаша вспыхнула ослепительно-белым. Над озером появилось огромное чёрно-золотое тело. Огненные крылья, три головы на длинных шеях, одновременно выдыхающие пламя. Они все остолбенели бы, даже Фрей-Шейли, если бы не были настолько сосредоточены на том, чтобы не позволить Шеархат угасить силу Стихий в Чашах. — Явился, — любовно протянула Арина. — Только тебя и ждали, голубчик. Давай, Горыныч, жахни! И Чаша Хаоса яростно взбурлила! Руны на ней вспыхнули всеми цветами и тут же поплыли, смешиваясь, сливаясь, образуя один-единственный цвет — серый, и внутри клубился серый всеуничтожающий Хаос. Чаша стала шире, её содержимое вспенилось, перехлестнуло через края, закрутилось смертоносной воронкой. Сверху к воронке потянулась тёмная субстанция, давящий мрак, накрывавший их всех, пригибавший к земле, вернее — это воронка затягивала его! — Попалась, голуба… — прошептала Арина. — Сейчас её затянет, а нам крышку для этого горшка соорудить нужно! — Крышку? — растерянно переспросила Стейси. Сила по-прежнему легко лилась-рвалась из груди, вот только ноги уже подгибались, и даже мушки замельтешили перед глазами. Оказывается, умирать от истощения магических сил — легко и приятно… Ощущаешь себя лёгкой, как воздушный шарик, из которого выпускают воздух… — Эй, Настёна, не спи — замёрзнешь! — рявкнула Арина. — Звезда нужна! Ну-ка, подумай о том, кого любишь! Любишь ведь?! — Люблю… — прошептала Стейси, улыбаясь бездумно-счастливой улыбкой. Она и не заметила, когда опустилась на землю, привалившись к боку тяжело дышащего Северуса — он поддерживал её одной рукой. Когда Арманд упал на колени? Когда Фрей-Шейли опустилась на берег, всё ещё взмахивая крыльями? — явно из последних — уже самых-самых последних сил. Арину поддерживал Баюн, голос Сирены был едва слышен. И только Горыныч был полон сил, но им он помочь не мог. Он делал то, что должен: воронка Хаоса стремительно затягивала Теневого дракона в круг Стихий. Но сами Стихии вот-вот угаснут! Шеархат не погружалась больше, она явно собиралась выбраться из воронки, она… — впитывала силу Хаоса! — Пора! — крикнула Арина. — Или не успеем! Ну же, внучка! Соберись! Или зря Северус десять лет пахал, как вол, чтобы тебе помочь?! "Северус…" Слёзы навернулись на глаза, мир затуманился. Северус! Золотая Звезда Стихии Вечности вспыхнула в центре — над Чашами. Яркая, сияющая! — Давайте, ребятушки, не подведите! — крикнула Арина. Золотой луч протянулся к Звезде от Северуса, от Арманда, от Фрей-Шейли, от Сирены и призрачного Аллирина. — Восемь лучей нужны! — крикнул Баюн. — А у нас только шесть! Ещё один луч пронзил небо. Откуда? Да это же Замок! Призрачный тоже умеет любить — сильно и преданно. — Ещё один треба… — прохрипела Арина. — Люблю я тебя внучка и Северуса люблю… Однако боюсь, всё же не та это любовь… Много учеников у меня было… все дороги… да только тут такая любовь нужна… чтоб всё отдать, до края дойти и с того света вернуться… "До края дойти… — думала Стейси. — Кажется, они уже на краю… Сейчас силы закончатся и тогда все они погибнут, а Теневого дракона уже некому будет остановить… Если он убьёт Ягу, Баюна и Горыныча — дракона-стража потустороннего мира… то точно станет Пожирателем Миров, и первым пожрёт их мир…" Перед глазами как живой встал Инео-Фей, и вспомнились его слова, запечатанные в памяти магией дракона: "Когда настанет решающий момент, ты должна отдать ради победы самое дорогое". Не человек — вещь… Самая дорогая вещь… Что это? Не Призрачный же! Он не вещь! Рука сама потянулась к груди, и Зеркальный камень тоже будто сам скользнул в ладонь. Отдать родовой камень?! Это же… всё равно что уничтожить свой род… Но она же не отказывается от него, она должна! Вещи дороже у неё нет. Она успела сродниться с камнем, он стал защитником, помощью, отражением души… Подчиняясь хозяйке, зачарованная цепочка, подарок дяди Гарольда, разжала серебряные лапки, удерживающие камень. Пусть так, пусть не будет больше рода Грей. Останется она сама, останется Северус. А ему всё равно, какого она рода. Её род… — Бабушка… — прошептала Стейси, с размаху бросая Зеркальный камень в сторону такой яркой, но всё ещё недостаточно сильной Звезды Вечности. Камень угодил точно в цель. Звезда вспыхнула, отражая лучи, что уже приняла в себя, преломляя их и посылая в полёт — уже десятками, сотнями, тысячами лучиков! Зеркальный камень… тот, что отражает! И умножает. Рядом кто-то появился. Знакомая высокая и прямая фигура призрачно светилась. — Бабушка… — выдохнула Стейси. Алевтина улыбнулась внучке, и от неё к Звезде рванулся золотой луч — восьмой, последний. Лучи прорезали пространство, мгновенно преодолевая огромные расстояния. Они касались людей, их сердец и душ. Людей, что и не подозревали о битве, исход которой погубит их всех или даст ещё один шанс. Души и сердца откликались на касание незримых лучей, люди вдруг вспоминали тех, кто им дорог — будь то живых или уже ушедших за грань, кто-то с улыбкой думал о любимом деле, о друзьях, даже о книжных героях, полюбившихся и занявших свой уголок в душе. Они отражали лучи любви и умножали их — тысячи людей, сами того не сознавая по капле умножали силу Звезды Вечности. Звезда вспыхнула ослепительно, лучи превратились в мощные потоки золотого света, замкнувшего пространство между Чашами. Гигантскую тень на глазах втянула и поглотила бурлящая воронка Хаоса. Чаши Стихий угасли и медленно спланировали на землю. И только Звезда Вечности ещё мерцала какое-то время — нежная, трепетная и самая сильная из всех сил, какие только есть в мире. Вокруг посветлело, и оказалось, что их окружает не давящее нечто, чем и дышать-то почти невозможно, а прозрачный воздух раннего летнего вечера. Косые солнечные лучи скользили по глади Лох-Эрихт, плясали мягкими бликами. Сирена не отрываясь всматривалась в бледнеющий силуэт синего дракона. Она протянула руки и… взмыла над водой, тело её будто истончилось, тоже стало полупрозрачным… Аллирин подставил крыло, и Сирена скользнула на его мощную спину. Несколько взмахов крыльев — и оба они растаяли в небе… — Дождались, — прошептала оказавшаяся рядом Фрей-Шейли. — Теперь они вместе… — Она полулежала на земле, склонившись головой на плечо Арманда. Он явно с трудом удерживался в сознании, но бережно обнимал любимую. — Как… ребёнок… — прошептал он. — Не пострадал? — Конечно, нет, — Фрей тихо фыркнула. — Всё в порядке. — Она заглянула в глаза Арманда, и лицо её озарилось нежностью, словно отблесками пламени, хотя сама она была бледна, как полотно. Стейси тоже почти лежала на земле, и её обнимал Северус, но она сейчас смотрела не на него. Ведь он останется с ней, а бабушка… — Спасибо тебе, сестра, — сказала Алевтина, обращаясь к Арине. — Да что уж, — махнула рукой та. — Это тебе спасибо. Такой родне я только рада! — Я горжусь тобой, внучка, — тихо и серьёзно сказала Алевтина. — Всё было не зря. Не напрасно. Будь счастливой, и сердце своё золотое — сохрани! Настя хотела кинуться к ней, хоть и понимала, что бабушку не обнять, руки ощутят лишь пустоту, и всё равно — хотела! Но сил не осталось совершенно, сознание меркло, она проваливалась в обморок. — Добби виноват! — заголосили у неё над ухом. — Добби не уберёг леди Грей! Добби плохой домовик! — Просто ужасный… так орать… — прошептал Северус в её второе ухо и подгрёб Стейси поближе к себе, и, кажется, даже поцеловал куда-то — в висок или затылок — куда дотянулся, в общем. Они провалились в забытьё, и Стейси так и не успела ничего сказать бабушке, но в последний миг, когда она ещё была в сознании, поняла, что ничего говорить и не нужно. Их души соприкоснулись, и словами этого не передать.