Армагеддон

ЖРИЦА Заан не сомневалась, что именно этот человек поможет ей найти Старка. Проблема заключалась в том, что он пребывал в жестокой отключке. С медицинской точки зрения с ним все было в порядке, но Заан слишком хорошо знала, что здесь не действуют законы никакой медицины и, во-вторых, этот человек был вовсе не болен. Возможно, его душа немного поломалась, но сознание осталось целостным – это Заан определила безошибочно. А еще здесь было пусто, и какими средствами привести его в себя, Заан даже не догадывалась. Хотя «пусто» – не совсем точное определение. Был помост, на котором без сознания валялся человек, далеко внизу – земля, во все стороны до горизонта утыканная стройными рядами высоких черных зданий. В глубине комнаты, из которой высовывался помост, виднелся разрушенный, вспыхивающий искрами растерзанной проводки, шаттл, похожий на корабль Д`Арго, но не он. С каждым микротом корабль менял очертания, постепенно исчезая или мимикрируя под темноту комнаты. – Великая богиня! – взмолилась Заан. Под руками не оказалось ничего подходящего, чтобы привести в чувство человека. Заан решила действовать этими самыми руками. Она втащила его подальше на помост, потому что он как-то неловко расположился на самом краю. Трудности не составило бы, если бы он и упал, но Заан все равно не хотелось потом отыскивать его внизу среди однообразных строений. Заан примерилась и как следует залепила мужчине пощечину. Он не отреагировал. Она еще раз повторила маневр, но врезав уже по другой щеке. Как ни странно, это сработало – человек нахмурился сквозь беспамятство, на лице промелькнуло тревожное выражение, и все. Заан ощутила, как обморок возвращается, уже гораздо более глубокий. – Нет, нет, нет! – воскликнул Заан. Она оттащила человека еще дальше, усадив его и привалив спиной к стене. Он был молод, лицо бледное, черты тонкие. Дышал глубоко и редко. Заан не знала, как он оказался здесь. Все, что ей открылось, было выстроено в короткую логическую цепочку, состоявшую из мыслеобразов: Старк – этот человек – спасение Старка. И надо всем неумолимый, яркий образ скоротечного времени, которое жестоко действовало в отношении Старка: не успеть – и все пропало. Заан шептала про себя молитвы всем своим богам. Дерзкие и умоляющие одновременно, как она всегда умела. Будь у нее побольше времени, она бы поступила иначе – разбудила этого человека своим сознанием. Но времени не оставалось почти нисколько – Старк не мог ждать. Настырный, отчаянный, бесстрашный. И неизвестно, как на этого человека подействует жреческое влияние Заан. Она сейчас совершала преступление против жизни и смерти, но что ей грозило? Какая кара от мироздания? Всему живому до нее не было никакого дела, а здесь она справится. Старк хорошо научил ее быть сильной и временами бунтовать. И вот она схватила парня за грудки и хорошенько тряхнула. – Какого фрелла ты вообще здесь, если ни на что не годен?! – закричала на него Заан. – Если твоя судьба сплошной дрен, то хоть здесь постарайся вести себя прилично! А ну очнись немедленно! – Заан тряхнула его так сильно, что он крепко приложился головой об стену, и снова на лице появилась мимика, дернулись брови, поджались губы. Заан отпустила его и стала гладить по лицу, касаясь бровей, щек, губ, уговаривая очнуться. Это возымело действие – человек открыл глаза, с трудом, как после муторного сна, но взгляд был чистым и спокойным. Сначала он огляделся вокруг, и только потом посмотрел на Заан. – Великая богиня! – снова настойчиво обратилась Заан к той, которой служила всю жизнь, и вот теперь нарушала ее законы и свои предписания. – Кто ты? – обратился к ней человек. Он дотронулся до лба кончиками пальцев, потер его, словно пытаясь что-то вспомнить. – Где?.. – и он замолчал, снова осматриваясь вокруг уже внимательно и цепко. – Как тебя зовут? – спросила Заан. – Нео, – ответил человек и собрался спросить о чем-то, но Заан его перебила. – Нам нужно спешить, пожалуйста, – и добавила, – Нео. Заан обняла его сбоку, чтобы помочь подняться, но Нео отстранился. Он пристально посмотрел Заан в лицо, оглядел ее фигуру в синем платье и мягком шерстяном плаще, очень пуховом на вид. Нео протянул руку и погладил ее по плечу, или по плащу, и Заан положила свою ладонь на его руку. – Ты какая-то странная, – сказал Нео, и Заан обрадовалась, что он заметил их различие хотя бы в цвете кожи – значит, начал соображать быстрее. Она собралась повторить просьбу, но Нео странно напрягся и спросил: – Где все? – спросил он. – Кто? – сказала Заан. – Пойдем, нам пора. Нео замер в раздумьях, а потом выдавил: – Архитектор, – и немного погодя, будто его осенило: – Тринити! Где они? Кто ты такая? – его голос окреп, зазвучали строгие командные нотки. – Меня зовут Заан, – она слегка поклонилась. – И мне нужна твоя помощь. Вставай, – и она в очередной раз взяла его под локоть и потащила вверх. Но Нео решил справиться сам. Он с трудом поднялся на слабых ногах и зашаркал туда, где находился разбитый шаттл, но тот исчез. Заан не заметила, в какой момент корабль перестал существовать. Нео вышел из комнаты, остановился, держась за косяк, и стал разглядывать небо и город внизу. На помосте задувал ветер, приносящий странную горчинку на язык, как будто мелкий-мелкий песок – его не чувствуешь, а вкус есть. Заан не знала, о чем думает Нео, но решила дать ему несколько микрот, чтобы получше прийти в себя. Хотя каждый из них терзал ее сердце, напоминая об упущенном, неумолимом времени. Заан заметила, что мир вокруг почти незаметно, но определенно меняется. Что-то не так стало с воздухом, он приобрел невидимый, но другой цвет; небо, клубящееся плотными серо-синими тучами, успокоилось, как перед проливным дождем. На поверхности сознания мелькнуло, что здесь не бывает дождей, и Заан этому поверила. Наверняка, и Нео заметил какие-то различия с тем, что было раньше. Он молчал некоторое время, вцепившись в косяк, пальцы покрылись белыми и красными пятнами, а потом внезапно сказал: – Я умер, – он утверждал, не спрашивал. – Да, – ответила Заан. ПОИСК – Старк, дружище, это очень плохая идея, - Райджел с трудом поспевал за решительно пробивающимся сквозь толпу баником, мысленно успев уже раз десять проклясть навигационный маршрут, приведший их сюда, к этой фрелловой планете, и дреновы мозги существ, не желающих смириться с потерей. - Сначала Айрин, теперь еще и ты… Что вы все надеетесь здесь отыскать? Мертвые не возвращаются! Хайнир осекся, осознав, что сморозил глупость. Если бы это соответствовало действительности, то разве вернулась бы к ним Айрин Сун, ради которой они и спустились на эту планету? Точнее сказать, ради нее это сделал Райджел. Старк, как заподозрил вскоре после спуска на планету доминар, на самом деле искал здесь нечто совсем иное. Вернее, кое-кого другого. А теперь, когда они нашли офицера Сун, доминар был в этом абсолютно уверен. - Баник, - Райджел в очередной раз попытался воззвать к здравому смыслу бывшего раба, если у этого чокнутого он, конечно, имелся. - Заан мертва. Оставь ее в покое! Старк резко остановился. Не оборачиваясь, он тихо спросил: - А если я не могу? Если с тех пор, как ее не стало, меня окружает безмолвный, холодный космос. И не только за пределами Талина? Тьма и холод везде, Райджел, везде – внутри и снаружи. Можешь ты себе это представить? Бесконечную боль и бесконечное одиночество… - А, может быть, - единственный глаз баника, не скрытый маской, сверкнул, когда тот развернулся к Райджелу и наклонился к его гравикреслу, практически брызгая слюной ему в лицо, - может быть, ты хочешь, чтобы я это тебе показал? Я ведь могу, Райджел, ты только скажи… Рука поднялась к маске, и хайнир в своем кресле панически прянул назад. Он хотел сказать этому безумцу, что Айрин не нашла здесь того, что искала, и нет на этой планете ничего, что могло бы привести его к Заан. Но выражение лица Старка его остановило. Доминар видел чистое, незамутненное сумасшествие – и глубокую скорбь. Он не хотел, чтобы она поглотила и его. - Как знаешь, - пробурчал он, поджав губы. - Я пытался тебя образумить. - Возвращайся на корабль, Райджел, - Старк снова выпрямился и как-то грустно посмотрел на маленького хайнира. - Возвращайся к Айрин и остальным. Предоставь меня своей судьбе. Я или найду Заан, или… Не прибавив больше ни слова, Старк развернулся, и его нескладная, вечно полусогбенная фигура неожиданно исчезла в одном из проходом, не успел хайнир и глазом моргнуть. - Глупец, - пробормотал он. - Если ты здесь что-то и найдешь, то только смерть. МЕДИУМ - Я пришел, - Старк откинул занавеску, вступив в темное, полупустое помещение. - Я знаю, что ты здесь. Я чувствую. Покажись! Зашелестели невидимые бусины, раздался сухой смешок. Странной тональности голос – не мужской и не женский – насмешливо протянул. - Пришел. И зачем же ты пришел? Из темноты выступила, соткалась тонкая фигура – гибкая, как танцовщица, но лица ее Старк, как ни старался, разглядеть не смог. - Я хочу кое-кого найти, - выдохнул он. - Все хотят, - немедленно ответил голос, и женщина – если то была, конечно, женщина, - подплыла к нему ближе. - Только не все знают, что именно ищут. Знаешь ли ты? Старк кивнул. Он был более чем уверен в цели своих поисков. - Помоги мне, - хрипло сказал он. - Помоги мне найти ее. И взамен я сделаю все, что смогу, все, что ты только пожелаешь. Фигура подошла совсем вплотную, и Старк смог, наконец, увидеть ее переливающиеся глаза. - Я помогу, - скользнувшая из складок одеяния рука легла ему на лицо, погладила по обнаженной щеке, стирая с нее выступившие капельки пота. - Я дам тебе то, чего ты так жаждешь. Старк охнул, почувствовав резкую боль. Он посмотрел вниз и наткнулся взглядом на рукоять кинжала, торчащего из груди. - Ты… - прохрипел он. - Я отправлю тебя к ней, - нежно шепнуло создание, удерживая его оседающее тело, пока кровь толчками выплескивала из него жизнь. - И к ним. Ты – не единственный баник, у которого есть желания и который обратился за помощью. Не единственный, кто жаждет освобождения. Продолжая укачивать его в объятиях, существо медленно опустило тело Старка на пол, пока металлическая маска не стукнула гулко о камень. Оно подняло голову и, посмотрев куда-то сквозь потолок, прошептало: - Он ваш. Час правосудия настал. Надеюсь, теперь вы оставите меня в покое, где бы вы не находились. Живые не должны вмешиваться в дела мертвых. СИВИЛЛА – Мы пойдем к Сивилле, – безапелляционно заявил Нео. – Куда? – поразилась Заан. Она потратила уйму времени, безумно драгоценного времени, чтобы втолковать Нео, для чего она здесь. Как он очутился здесь, Заан не знала и так и сказала ему об этом. Она рассказывала про Старка, объясняла, как тот здесь оказался, умоляла о помощи, и, казалось, Нео внял ей. Даже если он пока и не осознал свое присутствие здесь, в посмертии, то его отношение к Заан определилось пусть не доверием, но согласием помочь. И вдруг он выбросил это странное словечко. – Что такое Сивилла? – с отчаянием спросила Заан. – Она нам поможет, – ответил Нео. – Тебе и мне. Он заспешил, и Заан ничего не оставалось, как следовать за ним. Нео объяснял Заан: – Сивилла – не человек. – Божество? – Нет. Хотя в моем мире и была мифическая богиня с таким именем, – Нео подумал и поправился. – В том мире, где я жил сначала. Потом Сивилла оказалась программой. Ты знаешь, что такое компьютерная программа? – он посмотрел на Заан, та утвердительно кивнула. Они пробирались через нагромождения огромных поломанных балок, груды кирпичей, через наваленные кучи ржавых железок и арматуры. Нео взбирался и перескакивал, не ища обходных путей. Он взял Заан за руку и тащил за собой, чтобы не потеряться в этом бетонном хаосе. Заан сначала подумала, что сверху этого не было видно, а потом догадалась, что вряд ли тот помост, где она нашла Нео, был вообще верхом. Помост был просто там, сейчас они шли или бежали здесь. Нео продолжал: – Сивилла – это компьютерная программа, она странно функционирует, но ее деятельность направлена на помощь людям. Она предсказывает им будущее. Заан не до конца понимала намерения Нео и боялась сбить его расспросами, но все же рискнула: – Почему ты думаешь, что Сивилла здесь? – Она ответит на твой вопрос и на мои тоже, – опасное упрямство прозвучало в ответе Нео. – Это всего лишь программа! – воскликнула запыхавшаяся Заан. Здесь можно было устать от бега по обломкам. – Здесь нет программ, нет машин, нет компьютеров! Стой! – уже просительно крикнула Заан в спину тащившего ее Нео. Он остановился и обернулся. – Здесь ничего нет. И никого, кроме нас с тобой. – И Старка, – подсказал Нео. – Но здесь нет людей, Сивилле здесь некому помогать, – сказала Заан и решилась: – Я не человек, а ты здесь лишь ради меня. Она не была уверена в том, что говорит правду, но нелепое стремление Нео отыскать в царстве мертвых компьютерную программу вывело ее из себя. Заан вырвала руку из руки Нео. – Я повторю тебе еще раз, зачем я здесь, и для чего ты здесь! Я буду говорить и говорить об этом, пока ты просто-напросто не примешь мои слова. Безо всяких выдумок и философий. Ты умер, Нео. И я, и Старк. Мертвы, мы все мертвы, – сама того не осознавая, Заан твердила слова Старка, которые тот повторял, как мантру. Нео слушал и не возражал. Он не бунтовал, не искал своих причин, может, он просто не понимал. На Заан это не волновало. – Ты здесь по одной-единственной причине – чтобы помочь мне отыскать Старка. Мне все равно, мне безразлично, хочешь ты этого или нет, доступно ли это твоему сознанию или нет, выживешь ты здесь или нет. В последних словах не было логики или насмешки, но оба поняли их смысл – сразу и бесповоротно. Заан не стремилась испытывать гнев, но если он станет ключом к нахождению Старка – Заан не будет его сдерживать. Она допустит любую сокрушительную эмоцию, стихийную, бесконтрольную, если это послужит ее цели. И Заан чувствовала, как страх уступает злости. Пусть она тоже многого не понимает здесь, но то, что она уловила своим сознанием, она теперь ни за что не забудет, пока не выполнит, а там пусть и полное беспамятство – не жаль. Сейчас был Старк и Нео, который приведет к Старку, и она, которая, вытолкнет Старка отсюда. – Избранный, – вдруг сказал Нео. Заан насторожилась, будто прозвучало то самое, что и должно была. Она не спросила, что это значит. И Нео, действительно, продолжил сам: – Так меня называли там. Кажется, я был тем, кто должен был все изменить. Вокруг наступила тишина, как будто раньше ее не было. Но теперь она стала еще тише или только что родилась, а раньше были громы. – Нео, - сказала Заан, – кто такая Сивилла? – Прорицательница, – ответил Нео. – Жрица. Невидимый и неслышный ветер закрутил подол платья Заан вокруг ее ног. Жрица, значит… Она все еще не понимала, какой смысл имеют для нее эти его слова, но чувствовала – звенья невидимой цепи начинают смыкаться. Ее, однако, волновало не это. – Я покажу тебе Старка. Они взобрались на самую высокую поблизости кучу обломков; на ее верху лежала ровная плита, на которую Заан встала коленями. Нео без приглашения так же, на колени, опустился рядом с ней. Заан ощущала шершавую поверхность плиты, мелкие камешки, колющие ноги через платье. Сухой воздух время от времени превращался в маленькие смерчи, не вздымавшие даже пыль, но трепавшие рукава одеяния Заан. – Смотри внимательно, – предупредила она. Заан взяла лицо Нео в ладони, почувствовала то самое неизъяснимое тепло, присущее всем и любому существу во Вселенной, и, закрыв глаза, прижалась лбом ко лбу Нео. Несколько неглубоких вдохов, усмирить бунтующие эмоции, вглядеться мыслями в мысли другого. Заан показала Старка, не примешивая свое волнение и надежду. Нео увидел его, вздрогнул и оторвал от себя Заан. Она, недоумевая, снова протянула к нему руки, но Нео взял ее за запястья, останавливая, и покачал головой. – Это агент. Я сражался против них, когда... До того, как оказаться здесь. Заан наклонила голову, заглядывая Нео в глаза. – Это компьютерная программа, – сказал Нео. Заан уронила руки, но их поддержал Нео. Морщина-линия пролегла между бровей, придав лицу Заан скорбное и удивленное выражение. Несколько мгновений прошли или пролетели, растекшись между двумя разными существами, еще такими смелыми и живыми здесь, в краю сухих ветров и бездождевого неба. РАБ Они увидели Старка, стоящего перед огромной, бесчисленной толпой полупрозрачных существ. Их можно было назвать и людьми, хотя очертания подавляющего большинства были аморфны. Сквозь них виднелись остальные, которые тоже просвечивали и пропускали сквозь себя мутный свет еще других и других сотен. От этого однообразного, переливающегося тусклым светом скопища зарябило в глазах, и Нео на секунду зажмурился. Открыв глаза, он увидел, как Старк повалился на колени пред этой толпой, заламывая руки в таком усилии, что, казалось, даже здесь, на расстоянии, послышался хруст пальцев. Рот Старка был открыт то ли в призыве, то ли в восклицании, а глаз, не закрытый маской, смотрел неподвижно, с ужасом и скорбью. – Армагеддон, – сказал Нео. – Что? – не поняла Заан. Нео оглянулся на жрицу – полы ее плаща развевались и хлопали под редкими порывами ветра. На лице проступило выражение той же скорби, что и у Старка. Она смотрела то на него, то на бесчисленный народ и, казалось, набиралась духу объяснить Нео, кто все эти люди. – Мы идем к нему? – спросил Нео. Заан подумала несколько мгновений, а потом ответила: – Да, мы должны. Расстояния здесь вели себя странно, впрочем, как и время, затраченное на их преодоление. Идущие не приближались к цели, но были уверены в обратном. Земля вечности, расстилавшаяся под их ногами, разматывала бескрайние мили и парсеки под каждым новым шагом. Приближение, хотя бы и иллюзорное, явственно ощущалось сгущением времени. Оно уплотнялось, становясь наиболее реальным изо всего, находящегося вокруг. Заан заговорила первая. – Это народ Старка. Его соотечественники. Они все погибли, а он выжил. Нео не понял, что именно скрывалось за этими словами, но спрашивать не стал. Через некоторое время, когда звук шуршащих камешков под ногами стал совсем унылым, Заан снова сказала: - Их казнили. Враз. Пятнадцать тысяч баников. Нео встал, как вкопанный. Заан тоже пришлось остановиться. – А что они делают здесь? – спросил Нео, выделив последнее слово, хотя уже знал ответ. – Они пришли судить Старка. Нео кивнул и зашагал дальше. – Армагеддон, – повторил он. Каждый шаг давался с трудом, но они продолжали идти. Фигуры, маячившие впереди, казалось, не обращали никакого внимания на их приближение. Они были полностью поглощены разворачивающимся действием, словно исполняли одним им известный ритуал. Или следовали программе. Когда они приблизились, Нео всем существом ощутил непонятность и неправдоподобность происходящего перед его глазами. Ему захотелось содрать это чувство нездешности с кожи, с души. – Старк, – необыкновенная женщина, чьи вены в тусклом, сумрачном свете этого мира отливали серебристо-ртутной синевой, разлепила голубоватые губы и с болью в голосе позвала. – Старк, это я, Заан. Мужчина не отозвался на этот зов, не изменил коленопреклонённой позы, лишь повернул голову, и в глазах его блеснул какой-то огонек. Секундой позже Нео осознал, что это было. Узнавание. – Заан? – его голос дрогнул, хриплый, словно искаженный помехами. – Зачем ты здесь? – Я пришла за тобой, – просто отозвалась спутница Нео. Старк покачал головой. По его лицу скатилась одинокая слезинка и с шипением испарилась, не достигая земли. – Поздно, – заметил он, оглянувшись на безмолвную, полупрозрачную толпу позади себя. – Слишком поздно. Мне пора платить за свои грехи. Они и так слишком долго ждали. Одна из призрачных фигур отделилась от остальных и медленно подошла к мужчине. – Пришел твой черед, – безжизненным и спокойным голосом произнесла она. Все уже давно было решено. Не здесь, не сейчас и не ими. – За то, что ты погубил свой народ, Старк, мы признаем тебя виновным и приговариваем к смерти. Тот, кого Заан и остальные называли Старком, не шелохнулся – лицо его выражало полную покорность судьбе. В отличие от Заан. – Нет, – шепнула она, и слово это стеклянными гранями разбилось среди порывов ветра, который внезапно усилился, практически заглушив тихо упавшее слово. Полупрозрачные тени подступили ближе, окружая Старка полукольцом, сжимая его теснее. – Нет, – громче и уверенней повторила женщина, и на этот раз ее голос зазвенел сталью. Но на нее не обращали внимания. Одна из теней протянула руку и положила ее на плечо мужчине. Лицо Старка исказилось от боли, он скорчился и зашипел, словно это прикосновение само по себе отнимало у него силы. – Нет! – крик лезвием вспорол воздух, и Заан медленно поднялась на ноги. – Нет. – Твердо повторила она, и Нео увидел, что глаза ее полыхнули алым. АРМАГЕДДОН Боль рождалась глубоко внутри – пульсирующая точка в области сердца, разрастающаяся с каждым микротом. Она росла и ширилась – достаточно было только взглянуть на Старка, на его искаженное мукой лицо. Боль заполняла собой все вокруг. И Заан приветствовала эту боль. Она была как раз тем чувством, которое было ей необходимо. Боль рвалась – изнутри наружу – и хотела заполнить собой все пространство этого небытия. Заан позволила ей поглотить свое сознание. Боль трансформировалась в ярость. Гнев, с которым она так долго боролась, разбудил дремавшую в глубине тьму, с которой она боролась столько долгих циклов. Но сейчас лишь она могла спасти Старка. И Заан дала ей волю. Она сделала шаг навстречу тому банику, который осмелился нарушить черту, и закричала. Яростный, бессловесный клич, подкрепленный болью, сжиравшей ее изнутри, и решимостью, полыхающий в ее взгляде, заставил тень на секунду отшатнуться. – Заан, – позвал ее Старк, чье лицо прояснилось. И в голосе его слышалась глухая тоска и отчаянная мольба. Просьба не совершать непоправимое. – Ты сказал правду, – она опустила руку на освободившееся плечо Старка. – Уже слишком поздно. Заан чувствовала себя как во время цветения. Она знала, что совершает еще один непростительный проступок – страшнее всех предыдущих. Но какая теперь была разница? Она и так перешла все мыслимые границы. Осталось перейти последнюю. И Старк ей в этом поможет, как и всегда, – хочет он того или нет. Заан посмотрела в глаза полупрозрачному духу, подкрепляя этот взгляд своей волей, и под его воздействием он начал обретать плоть. Сосуды наполнились кровью, кожа медленно начала нарастать над мясом, приобретающим привычную телу форму, – и в этот момент уплотнения Заан протянула свободную ладонь и, прорвавшись сквозь не до конца сформировавшуюся ткань, с силой рванула сердце к себе. Только наполнившийся биением жизни орган был вырван ею из груди – Заан слышала, как с коротким, отвратительным звуком – словно вздохом обреченного – рвались соединительные ткани, и сжала сердце в руке, заставив его лопнуть как перезревший плод. Кровь брызнула ей в лицо. Но дело было не только в физической смерти – одновременно с этим Заан устремила свое сознание на то, чтобы уничтожить не только тело, но и дух – чтобы он уже никогда не смог преследовать Старка. Она чувствовала, что только в этом странном месте возможно осуществить полное и окончательное уничтожение души, и понимала, что вот этому нет уже совсем никакого прощения. Ей было все равно. Она улыбалась. Улыбка сияла на лице Заан, когда она снова встала на колени, на сей раз – перед Старком. Она обняла его на бесконечно долгое мгновение, и вокруг разлилось умиротворение, неуместное в этом мире. Пусть тихом, глухом, но вечно бунтующем внутри своих невидимых измерений и напластований. Двое в бесконечности – Старк и Заан, раб и жрица – поправшие свои и чужие законы, бросившие вызов жизни и смерти. – Я искал тебя. Я слышал тебя. Твой голос был повсюду, и я пошел за ним. Меня не хотели пускать, но я всегда буду идти за тобой. Ты мое спасение, ты моя Заан, – Старк шептал и шептал, уткнувшись в плечо Заан. Полусвязные, исполненные горечи и надежды слова, радость путника, обретшего покой и дом – чувства Старка обрушивались на Заан, погребали ее в своих мечтаниях. Бесплодных, выжженных, как земля, на которой они стояли. Он все еще продолжал верить – даже после увиденного. А она знала, что для них надежды нет – вернуться сможет только один. Заан оторвала от себя Старка, поцеловала его в лоб. Половина поцелуя пришлась на холодную маску, и с небывалой прежде остротой Заан почувствовала, до чего неуместен здесь Старк. Он перешагнул границу дозволенного еще дальше нее. И в это мгновение взгляд его стал безумен, потому что он прочитал в лице возлюбленной свой приговор – возвращение в жизнь. – Они… – обреченно и взволнованно сказал Старк, но Заан взяла его голову в ладони и стала целовать в щеку, лоб, глаз, подбородок, она покрывала поцелуями железную маску, и слезы текли из ее закрытых глаз, подкрашивая синюю кожу свечением. Нео стоял позади этих двоих и смотрел на толпу призраков. Он заметил, что они не могли двинуться дальше некоей невидимой линии, но что именно их сдерживало, Нео не знал. Внутри него все свернулось в тугой комок нервов. Что-то происходило там, в дальних рядах, еще не докатившееся досюда. И через некоторое время Нео увидел. Они гибли. Перед исчезновением каждое существо обретало не просто форму, но кровь и плоть – в этом Нео мог поклясться. Горло сдавил животный ужас, но он не шелохнулся. А существа умирали, гибли, исчезали. Они взрывались изнутри – головы, грудные клетки, руки, ноги –ошметки тел разлетались в стороны и испарялись, так и не упав. Сотни, тысячи жертв. "Еще раз", – пронеслось в голове, и Нео почувствовал осевший на лице запах крови, вязкий и смрадный запах настоящей человеческой крови. Ему захотелось, чтобы его вырвало, но вряд ли его позыв будет оценен здесь, где все ненастоящее. Кроме умирающих людей. Он покосился на коленопреклоненную пару и сразу же соотнес поцелуи жрицы Заан с творившимся кошмаром среди баников. Вздрагивание ее пальцев отправляло их… Куда? Куда, Нео? В преисподнюю?! Он коротко вскрикнул, стараясь при этом не рассмеяться. Старк дернулся. Заан рывком поставила Старка на ноги и приказала: – Возвращайся. – Нет, Заан, – умоляюще начал он. – Пожалуйста, только не это! Не оставляй меня! Я не смогу жить один, я не хочу жить с этим, я не справлюсь, Заан! Мир вокруг дрогнул, по нему пробежала рябь, исказившая все и всех. Небо превратилось в белый шум, а земля в океан, вздымавший дома, почву, мусор, как гигантские волны. Заан чувствовала, что слепнет, но отчаянно выталкивала Старка прочь, навсегда, на край всех вселенных, лишь бы отсюда. Старк умолял, плакал, взывал к своей любимой, но остановить ее не мог. Ресурсов не хватало, сила, рвущаяся изнутри, была слишком велика, чтобы удержать ее в себе, она опустошала Заан, выжимая ее до капли. Жрица слышала голос баника, но ответить уже не могла – она из последних сил сражалась с тканью этого мироздания, не желавшего отпускать попавшую в его сети жертву. Это была прочная, непреодолимая преграда, но она чувствовала брешь в сплошной стене и налегла на нее, пока та не треснула, пропуская свет. И свет этот ударил по полуослепшим глазам Заан, выжигая сетчатку, – острая боль смешалась с не менее острым наслаждением от фотооргазма, и она вновь закричала, громко и пронзительно – срывая голос. Напряжение было слишком сильным – кровь брызнула из лопнувших сосудов ее глаз, но перед тем, как погрузиться во тьму, жрица испытала сильнейшее ликование в своей жизни – увидев, как фигура Старка, тянущего к ней руки сливается со светом и растворяется в нем. В глубинах растревоженного посмертия послышался гул. Край вечного сумрака был недоволен, он возроптал и исторг из себя бурю, прокатившуюся от горизонта до горизонта. Буря пожрала все, скопившееся на поверхности за многие вечности. Земля очистилась и, издав последний недовольный стон, успокоилась. ПЕРЕЗАГРУЗКА На обрыве стояли двое, взявшись за руки. Внизу, в пропасти, ворочались звездные скопления, еще совсем юные, едва ли не новорожденные. Они подвергались обработке цифровым кодом, деловито шелестевшим среди тишины, шершавой, как первая зелень на давно позабытых деревьях. – Сивилла, – позвал Нео, и лицо женщины, скрытое под капюшоном, повернулось на звук его голоса. Слепые глаза посмотрела сквозь него, но он чувствовал, что каким-то своим внутренним зрением она его видит. – Да, Избранный? – голос ее звучал глухо и хрипло, скрипел, как заевшая игла, царапал воздух. Голосовые связки так и не восстановились. Как и зрение. Сейчас Заан казалась намного старше. Сила, прошедшая сквозь нее, забрала так много. И ничего не оставила взамен. Но жрица была спокойна. – Скажи мне, что это того стоило, – пробормотал он, глядя на зарождающийся внизу мир, в котором программы продолжали формировать отформатированное пространство. – Как бы то ни было, – рука сжала его ладонь крепче, слепые глаза вновь обратились куда-то в даль, которую Нео не мог себе даже представить. – Мы выполнили пророчество. Разве не этого ты хотел? Нео скосил на нее глаза, затем улыбнулся, зная, что она почувствует тепло его улыбки. – Может быть, – тихо заметил он. – Может быть. И потом, разве у них был выбор? В конце концов, иногда смерть – это еще не конец.