Сяськи-масяськи

— Да, ты прав! Тусовка — лучший способ оплакать умершего родственника, — Айрин взгромоздила на колени лучевую мини-пушку и подняла брови. — Мне надо заняться этим. Оружием. А не Чианой, — брови Айрин взлетели еще выше и выразительнее. — Айрин… Айрин вскинула руку в сердитом жесте и отрицательно покачала головой. Джон попытался сказать что-то еще, но она так странно то ли дернула, то ли тряхнула тяжеленную пушку, что он замолчал на первом звуке. — У каждого народа свои обычаи. Для небарийцев срок траура уже прошел, — примирительно сказала Заан. — Верно! Чиана как раз говорила об этом, — обрадовался Джон поддержке. Он повернулся к Заан: — Вот! Ты-то понимаешь, что… — Нет, Джон, — мягко оборвала его Заан, — я не только не могу пойти с Чианой, но и не хочу этого. Кроме того, на Мойе накопилось слишком много дел. Заан указала на еще не распакованные ящики, полные реагентов, приборов и сосудов для лаборатории. В недавней высадке жрица основательно затарилась наукообразными приспособлениями, и Чиана вряд ли смогла стать препятствием к их освоению. Заан улыбнулась тепло и ласково, и Джону, наверное, показалось — лукаво. Он махнул руками на двух упрямых женщин и решил разыскать третью. На выходе из отсека он столкнулся с Д'арго, поправлявшем на плече большой мешок и получше прилаживавшем меч. — Знаю, — не останавливаясь, бросил Джон, — еда. Оружие, Мойя и еда. Д'арго, как и Заан, улыбнулся вслед Крайтону. Д'арго полагал, что иногда Джону нужна передышка от хозяйственных забот. Да. Лаксианин довольно прищурил глаза и поторопился к шаттлу, право на пользование которым выбил в яростных дебатах. Единоличное право. И одноразовое. — Эй, Чи! Где ты, сокровище мое?! — Джон размашисто шагал по коридорам Мойи, время от времени похлопывая по янтарным стенам. Какой-то дроид пискнул и откатил с дороги решительного настроенного Джона. Незаметно, как это всегда происходило, все сумели разозлить Крайтона и потыкать носом в его же бесполезность, бестолковость и ничтожность. Все, кроме Чианы. Крайтону ничего не оставалось, как великодушно простить остальных и продолжить взывать к Чи, хотя до ее каюты оставался целый уровень. Чиана что-то увлеченно раскладывала на своей постели и не заметила подошедшего Крайтона. Тот побарабанил по косяку: — Привет, кнопка! Чиана вздрогнула и резко обернулась на оклик. На лице одновременно отразились смятение и озорство. — А, это ты, — Чиана ухмыльнулась и загородила собой что-то лежащее на кровати. — Тебе чего? — Новость принес, — сказал Джон. — Да? И какую же? — Чиана стояла на одном месте, и Крайтон счел за лучшее не выглядывать, что же она там прячет. — Я лечу с тобой, — объявил Крайтон, и Чиана явно обрадовалась. — Правда? — спросила она на всякий случай. — Правда. У меня выходной, и мы проведем его вместе — будем пить и танцевать, танцевать и пить, и… — Крайтон неопределенно помахал в воздухе рукой, но Чиана его поняла. — Фрелл, — сказала Чи, — а ты бываешь клевым. — А то, — ответил Джон. — Собирайся, мы вылетаем. Он повернулся, чтобы уйти, но Чиана его остановила. — Иди сюда, что-то покажу. Крайтон зашел в каюту, а Чиана закрыла дверь. — Смотри, — она показала на кровать. Джон подошел ближе и увидел платье. Мини-платье с длинными рукавами, сплошь расшитое зеркальными прямоугольниками. В платье отражался потолок каюты, стены каюты, Крайтон, Чиана, само платье — и все отражалось в украшениях-зеркальцах снова и снова. У Джона закружилась голова. — Как думаешь, мне пойдет? — спросила Чиана, заглядывая Крайтону в лицо смеющимися глазами. — Да, кнопка! — не соврал Джон. — Ты будешь идеальной… диско в этом наряде. — Точно! — согласилась Чиана. Она не знала, что значит это слово, но ей понравилось. *** Переодеваться на корабле Чиана все же не решилась, но с ловкостью проделала это, пока Крайтон вел шаттл к планете. Насколько позволяло тесное пространство кабины, Чиана показалась Джону, и тот решил, что сильно погорячился с определением "мини" для платья. Вот "микро" было в самый раз. Наряд украсил Чиану, придав ей блеска в прямом смысле слова и в переносном — она светилась от удовольствия, чувствуя себя красивой, привлекательной, притягательной. А что еще было нужно в этот вечер! А потом были танцы, вкусная выпивка странная музыка, странные существа, с которыми танцевал Крайтон. Он надеялся, что все это женщины. Была сверкающая со всех сторон Чиана. И больше всех Крайтон танцевал с ней, а она с ним. Крайтон был звездой танцпола. Он вспомнил все танцы, какие умел и не умел танцевать, вспомнил все, что видел в фильмах, и отжег так, что его выступление запомнили многие на несколько недель вперед. Чиана, опрокидывавшая в себя то один, то другой коктейль, подбадривала Крайтона воплями: — Давай, Джонни! И он давал, а потом валился за столик с гудевшими ногами, они хохотали с Чианой друг у друга на плече, закусывали какой-то сочной и разноцветной едой и снова шли танцевать. Крайтон быстро подстроился под ритмы чужеродной музыки, он уловил ее темп, а ди-джей был почти такой же, как дома — задавал настроение танцполу и воодушевлял быстрой музыкой в сочетании со вспышками разноцветных огней под потолком. Крайтон любовался Чианой, кружившейся в свете сиреневых, зеленых, оранжевых всполохов, и радовался, что она приходит в себя после пережитой трагедии. Торопиться было некуда, и они не следили за прошедшим временем. С корабля никто не вызывал, и не надо было в этот вечер, в эту ночь, никаких вызовов. Пусть будет только музыка, огни и танцы. В какой-то момент Крайтону показалось, что он выдохся, и Чиана словно почуяла его настроение — она взяла его под локоть и потащила к выходу. — Пойдем проветримся, — сказала Чиана. — Погоди, — сказал Джон, — надо… — Уже, — ответила Чиана и помахала перед носом Джона бутылкой с ярко-красной жидкостью. — Умница, — похвалил ее Джон и чмокнул в лоб. Они обнялись и пошли отыскивать выход с дискотеки. *** Они лежали на пляже, освещенном серо-зеленой туманностью, которая раскинулась высоко в небе; ее края скрывались в облаках темной космической пыли, зато середина светилась, наверняка подсвеченная изнутри какой-то звездой. В платье Чианы отражался этот сумеречный зеленый свет, окутывавший пляж и море, тяжело и глухо рокотавшее в ночи. Чиана лежала на плече Крайтона и говорила, говорила, время от времени тыча его в грудь пальцем. Ее отпустило, комок обиды, копившийся внутри после гибели брата, прорвался, и она, не умолкая, рассказывала о брате, об их детстве, об их бегстве. Но больше вспоминала хорошие и веселые моменты. Голос ее звучал ясно и порой весело. Крайтон даже ничего не спрашивал, все, о чем Чиана хотела сказать, она говорила сама, без подсказок и направлений. Потом они долго лежали молча, вглядываясь то в темноту, то в звезды, у которых на планете были какие-то свои, неизвестные им двоим, названия. — Ты о чем сейчас думаешь? — спросила Чиана. Джон немного помолчал, а потом ответил: — Жалко, что на Земле нет такой туманности. Людям бы она понравилась. — А море там есть? — Да. На Земле много морей и пляжей. Все, как здесь. Они снова замолчали. Чиана сползла с плеча Крайтона, легла на спину на песок, стала смотреть куда-то вверх, пока не почувствовала, что глаза закрываются и почему-то захотелось нестерпимо спать. — Эй, Крайтон, — позвала Чиана. — М? — Крайтон, видимо тоже уже проваливался в дремоту. — Спасибо. Крайтон ничего не ответил, но обнял Чиану и снова уложил ее себе на плечо. Обоим было тепло и спокойно. — Вылетим с рассветом, — сказал он. Немного погодя Чиана снова спросила: — Как думаешь — как называется то, что сейчас между нами? Крайтон хмыкнул и покрепче обнял Чиану. Произнести пафосное и высокопарное "романтика" ему и в голову не пришло, и он сказал: — Сяськи-масяськи. Микробы-переводчики оказались бессильны перевести очередной лингвистический выкрутас Крайтона, и Чиана попыталась просто по буквам повторить непонятное словечко. После нескольких попыток сюсюканья, она оставила эту затею. — Мне нравится, — сказала Чиана. Она обняла Крайтона поперек груди и закрыла глаза. Мерно грохотал о берег океан, а в вышине парила зеленая туманность, разукрашивая ночной воздух фосфористым свечением.