Когда жизнь подсовывает лимон.

      Быть неудачником - самое ужасное, неблагодарное дело. Неудачники, они, конечно, от жизни заранее ничего хорошего не ожидают. А уж если что приятное и случится, судьба вскоре подкинет кислющий такой лимон и заставит слопать с кожурой и без сахара. Как бы ни морщился, как бы зубы ни ломило, а съесть придётся.       У неудачников горькая судьба. Хотя правильнее сказать - кислая. Алиса в этом убедилась на собственном опыте. А быть толстой неудачницей хуже вдвойне.       За свою пока недолгую жизнь Малышкиной лимонов хватило с лихвой, и казалось, что ещё пару лет такой диеты - и у неё на сей цитрус выработается аллергия. Того и гляди пятнами покроется. А тут ещё один лимон появился, только на сей раз у него имя имеется. Артём. Порой его судьба даже сахарком посыпает, отчего у Алисы возникают сомнения: неудача или всё-таки везение? Тяжело сказать однозначно, ведь Артём - цитрус противоречивый.       Рядом с ним - как на минном поле. Часто не знаешь, как к нему подступиться, какие правильные слова подобрать, чтобы не обидеть. Уж больно ранимая у него душа. И дела он редко доводит до конца. Вот, бывает, загорается чем-то, а затем так же быстро угасает. Не выносит критику, а чуть что - злится как чёрт. И это только верхушка айсберга! С Артёмом очень нелегко, практически невыносимо.       Малышкина думает, что Артём её ненавидит с самой первой их встречи. А Князев считает, что Алиса всей своей необъятной душой (прямо пропорциональной её фигуре) на дух его не переносит. Однако по какой-то непонятной для обоих причине Артём доверяет Алисе мысли, которыми не делился ни с кем другим, а она терпеливо выслушивает и высказывает своё объективное мнение. Он даже не задумывается над тем, что в такие вещи посвящал раньше только лучшего друга, а она - что мнение её на деле вовсе не объективное по одной причине, ясной как божий день.       Совсем недавно Алисе пришлось разжевать ещё один лимон, особенно кислый. Новость о должности будто обухом по голове ударила, и всё в который раз пошло наперекосяк, вот прямо перевернулось с ног на голову. Только-только (с таким титаническим трудом!) удалось установить с Артёмом шаткий мир, и – бух! – без особых усилий его разломали, как карточный домик. Зато какой нехилый удар по самооценке Князева! И вот у него уже Алиска - враг номер один и предательница. А Алисе эта должность как кость в горле: ей бы сидеть спокойненько за родным столом, редактировать текст да Артёму бумажки подносить. Ну вот какой из неё начальник?! И ведь не докажешь, что это не по её вине так получилось. Она бы ни за что не согласилась на эту должность, если бы её старший Князев не разжалобил. Мужчины уж больно искусно давят на жалость.       В какой-то момент Алиса решила, что всё потеряно. Наверное, когда на её столе появилось заявление об увольнении. Грудную клетку на пару секунд сжало в нечеловечески сильных тисках, а потом и это чувство отступило: осталась только твёрдая решимость. Отпустить Артёма было равносильно главнейшему провалу в жизни Алисы. И в тот момент она осознавала это настолько чётко, как никогда прежде. Князев - якорь, который удерживал девушку в этой фирме, на этом самом месте, здесь и сейчас. А не будет Артёма - на кой ей здесь задерживаться? Чувство вины кольнуло практически незаметно: а как же Киноман? Да кто такой, этот Князев, по сравнению с Киноманом? Общение длиной в полгода - это тебе не хухры-мухры! И понимали они друг друга, о стольком говорили, мечтали вместе... Остановить Артёма удалось, но чувство вины ещё долго терзало Алису после этого случая.       Артём дулся только первое время. Потом осознал, что поступает как глупец, что Алиса сама не в восторге от новой должности и полученных вместе с ней привилегий. Творческой частью заниматься поручили именно Артёму, и он сложившейся ситуацией был вполне доволен. Конечно, обитать вместе с новой начальницей в одном кабинете, буквально впритык друг к другу, было не слишком удобно, но что теперь сделаешь? Слово Алисы Анатольевны - закон. Именно поэтому Князев старается печатать сообщение для драгоценной Дюймовочки как можно незаметнее. Вот только как-то неприятно режет по ушам и скребёт в груди, когда он слышит оповещения о новых сообщениях со стороны компьютера Алисы. Чатится с кем-то. Бессовестно, прямо у него под носом! Уже, небось, считает, что ей всё можно, поскольку начальница?       — Позвольте поинтересоваться, Алиса Анатольевна, — Князев на стуле к ней оборачивается и в демонстративно-насмешливой улыбке кривит губы, — а кто это имеет наглость отвлекать Вас во время рабочего процесса? Не в первый раз, между прочим.       Алиса холодно окидывает подчинённого взглядом, выдавив из себя некое подобие улыбки, и откидывается на спинку удобного кресла: это не то, что на её прежнем рабочем месте. А у самой уже руки чешутся поскорее написать Киноману ответ. Он, бедняжка, наверняка дожидается у компьютера, отбивает нервную дробь пальцами по столешнице и бормочет себе под нос: "Дюймовочка, милая моя, ну давай же, ответь мне".       — Во-первых, Артём Алексеевич, это никак не влияет на продуктивность моей работы, — свысока отвечает Алиса, — а во-вторых, не Вашего ума дело, с кем я общаюсь.       Артём удивлённо приподнимает брови и усмехается. Ну ничего себе! И впрямь решила, что ей всё дозволено! И что это за разговоры у неё такие, которые не могут потерпеть до вечера?       — Со своими личными делами, будьте так добры, разбирайтесь за пределами "Князева Двора", — не остаётся в долгу Артём. Он уже забывает и об открытом окне чата, и о том, что в таком нетерпении ждал ответа от Дюймовочки. Диалог с Алисой или, иначе, обмен любезностями занимает всё его внимание и где-то в глубине души даже доставляет удовольствие. Артёму вообще нравится спорить с Алисой, как бы странно это ни звучало. Пусть он сам в этом себе не признаётся. Толстушка эта пробуждает в нём какой-то азарт, и Артём ещё долго не может успокоиться, стараясь навязать ей свою точку зрения, доказать, что он абсолютно прав. Как правило, такие разговоры заканчиваются полным провалом для обеих сторон, но от самого процесса остаётся сладкое послевкусие. Правда, только в том случае, если спор закончится примирением.       Алиса подозрительно щурит глаза, взглянув на Князева. Ну вот что он делает? Снова отнимает у неё драгоценное время, которое Малышкина могла бы потратить на диалог со своим Киноманом. Тот уже наверняка не просто дробь по столу отбивает, а чешется от нетерпения. А всё из-за Артёма, который из вредности своей не хочет оставить начальницу в покое. И всё-таки девушке удаётся наскоро написать небольшой ответ и оповестить Киномана, что нужно уладить некоторые рабочие моменты. Некоторый рабочий момент - и есть Артём. Аппетитный лимончик, посыпанный сахаром.       В тот же самый момент на компьютер Князева приходит новое сообщение. Алиса, немало раздраконенная его предыдущими словами, вскакивает со своего рабочего места и стремительно (насколько позволяет ей комплекция) приближается к столу своего подчинённого.       — Так! А кто-то обещал мне решать личные дела вне рабочего времени. Случайно не знаете, кто бы это мог быть, а, Артём Алексеевич? — Малышкина исподтишка заглядывает в монитор Князева, видя, как он поспешно сворачивает окно чата. И с кем же он там, интересно, переписывается? А Артём, будто посягнули на что-то очень дорогое его сердцу, разворачивается к Алисе и поднимается со стула-вертушки.       — Так на начальство равняемся, Алиса Анатольевна.       Алиса улыбается, заметив проскользнувшую тень улыбки на губах Артёма. Это значит только одно: игра началась. То есть, очередной спор начинается, в ходе которого они наверняка вновь поссорятся. А потом опять помирятся, потому что по-другому не бывало. Алиса вообще думает, что это у Артёма забава такая - выводить её на спор. И от этой мысли, казалось бы, обычной на первый взгляд, приятно тянет в районе живота.       Иногда Малышкина думает, что знает Артёма всю свою жизнь. Ну, или пару лет как минимум. Конечно, он такой непредсказуемый, и не всегда можно угадать его настроение, что он выкинет в следующий момент. Но между ними было... взаимопонимание. Далеко не всегда, но всё-таки было же!       И они снова начинают спорить (о работе, о том, что личные дела необходимо отложить до лучших времён, о том, что Алиса непозволительно много указывает, а Артём слишком много себе позволяет), не замечая никого вокруг. Не замечая, что редкие работники, которые ещё не собрались домой, с интересом заглядывают в их кабинет через прорези жалюзи; что в порыве эмоций начинают размахивать руками и держатся друг к другу непозволительно близко; что их бойкая речь, отчаянно перекрывающая голоса друг друга, прерывается из-за поцелуя, неожиданного для обоих.       И Алиса, и Артём не сразу понимают, что делают. Прежде чем они осознают это сполна, проходит около тридцати секунд, руки Князева успевают приобнять Малышкину за плечи, а губы Алисы - начать податливо двигаться в унисон его губам. Голова кружится у обоих, как будто они не спорили вовсе, а всё это время вальсировали по кабинету. У Алисы губы тёплые, приятные. А у Артёма - даже горячие. И влажные, потому что у него есть привычка постоянно облизывать их при разговоре. У Князева в голове проплывает всего лишь одна мысль: не хотелось бы, чтобы поцелуй заканчивался. Малышкина успевает подумать, что с Артёмом надо спорить почаще.       Но всё заканчивается так же быстро, как началось. Артём отстраняет Алису за плечи и ошалело заглядывает ей в глаза. Девушка же поражённо прикладывает кончики пальцев к губам, ощущая, как всё внутри неё переворачивается от осознания того, что только что случилось. Она помнила, как Князев, словно во сне, замолкает и, пока она, опешив, непонимающе заглядывает ему в лицо, склоняется к ней ближе, целует. Невероятно. Может, она просто спит? Может, ей почудилось всё? Алиса старается как можно незаметнее себя ущипнуть за предплечье.       — Что... это... Ты зачем меня поцеловала? — настороженно прищурившись, Артём смотрит на Малышкину в ожидании ответа. У бедняжки чуть челюсть не отваливается.       — Погоди... Я тебя поцеловала?!       — Ну а кто? Не я же!       Алиса несколько секунд стоит в изумлении, широко распахнув глаза. Но ведь она точно помнит, что это Артём, Артём наклонился к ней и поцеловал. Не она на цыпочки приподнималась, чтобы достать до него и прикоснуться к его губам своими. А наоборот совсем! Этот Князев... ух, этот Князев! Всегда виноватых ищет. Все кругом виноватые, один он паинька! Ну конечно, может, он ещё и попутал с кем-то Алиску, когда её целовал? В порыве ссоры и не заметил, что это не, скажем, Мариночка его любимая перед ним стоит? Разумеется. "Получай, Малышкина. Ну какой нормальный мужчина будет целовать толстуху вроде тебя? Сейчас скажет, что у него разум помутился"... Девушка разочарованно вздохнула. Рано радовалась. И чего ей теперь тут делать? Как в глаза Артёму смотреть? Он-то уже наверняка жалеет о содеянном. Какой позор. А ведь Алиса ничего не сделала. Ну, разве что на поцелуй ответила.       — Стой, Малышкина, — ни с того ни с сего смущённо бормочет Артём, заметив, что Алиса торопится к выходу. И берёт её за запястье, останавливает. Девушка в свою очередь готова провалиться сквозь землю. Ну чего он ещё хочет? Унизить её сильнее? — Может, ты права. Может, это я поцеловал.       "Господи, да какая разница? Какая разница?! Поцелуй ведь был... необыкновенный", - вздыхает про себя Алиса, старательно отводя взгляд. Нет никаких сил смотреть на Артёма. Поэтому она не замечает, что он от смущения еле заметно покраснел.       — Извини, я не хотел... — Ну вот, ещё нелегче! Князев её без ножа режет! Не хотел. Зачем он так над ней издевается? И так ситуация не самая приятная. Хотя поцелуй - приятный, и Алиса, если честно, была бы только рада повторить. И сейчас перетерпеть этот разговор она тоже готова. Поцелуй того стоил. — Ну, то есть, я хотел, — продолжает скомканно Артём, и Малышкина решается поднять на него растерянный взгляд, — но я не понимал, что я делаю. И вообще, — Князев хмурится, быстро раздумывая над тем, как выкрутиться из этой ситуации, — когда я... ну... целовал... я думал не о тебе!       С губ Алисы поневоле слетает тихая усмешка. Конечно, он о ней вообще не думает. И о её чувствах тоже. Не боится задеть либо просто не замечает, что Малышкина в него по уши втрескалась.       — Я устала. — Девушка убрала руку Артёма с своего запястья и, подойдя к рабочему столу, выключила компьютер. Даже пропало желание общаться с Киноманом. — Я пойду уже, — продолжила она, натягивая на себя потёртое розовое пальто.       А Артём стоит, как будто воды в рот набрал. Смотрит, как Алиса уходит, и ничего не предпринимает. Потому что сам в растерянности и пытается осознать, что это такое было. Этим же вечером он говорит с Валерой, в красках расписывая ему произошедшее. А Алиса сидит дома и заедает те крохи униженного самолюбия бабушкиными пирожками. Думать о поцелуе приятно и отвратительно одновременно. Сахара явно было маловато, слишком уж кислой оказалась ситуация на вкус. Хотя чего ещё Малышкина ожидала?       Князев терзается в их общем с Алисой кабинете, рассказывает засыпающему на диванчике лучшему другу о том, что, к его пущему удивлению, поцелуй оказался очень приятным. Артёму обидно за то, что он так несносно поступил с Алисой, наговорив всяких глупостей, и досадно от того, что этот поцелуй расценивается как предательство по отношению к Дюймовочке. Которая сегодня так ему больше и не писала. А Валера... Валера в полудрёме думает о том, что его друг втюрился в начальницу-толстушку, но сказать об этом вслух так и не решается.       Следующее утро радует Алису только тем, что наступило воскресенье. Не придётся идти на работу, смотреть Артёму в глаза, делать вид, что ничего не произошло. Дома, с пирожками и горячим, сладким чаем, гораздо спокойнее.       Артёма же это утро не радует совсем, потому что он вообще забыл о сне, и голова у него тяжёлая, готовая лопнуть от любого резкого звука, будто с похмелья. Он практически не помнит, как ночью добрался до дома, как долго ворочался в постели и неустанно думал о произошедшем. И как Валера храпел под боком, забывшись крепким сном младенца. Этой ночью присутствие лучшего друга абсолютно не успокаивало, а мысли об Алисе и Дюймовочке не давали ни минуты покоя. Вчера Валера спросил, нравится ли ему Малышкина, а Артём так и не дал ответа на этот вопрос. Только одна навязчивая мысль колотила по затылку: если он думает о том, что тот поцелуй с Алисой равносилен предательству, значит, он действительно имел для Артёма очень большое значение. Как бы там ни было, а налаживать отношения с начальством необходимо. Иначе в понедельник они даже не решатся заглянуть друг другу в глаза, не то что обсуждать производственные вопросы.       Князев прогоняет друга домой, пьёт кофе, наспех собирается и покупает в цветочной палатке букет разномастных гербер. А после - мчится к Малышкиной по адресу, который добыл у секретаря из офиса.       Вопреки ожиданиям Алисы, еда не помогает ей отвлечься от мыслей об Артёме. Даже вареники кажутся не такими вкусными, как раньше.       — И сколько ещё мне придётся за жизнь слопать этих лимонов, — разочарованно бормочет себе под нос Алиса, ковыряя уже развороченный вареник вилкой.       — Чего говоришь? — повернувшись к внучке, спрашивает бабушка, но Алиска только качает головой. В дверь раздаётся звонок. Наверное, это Алла. Или Света. Может, хоть им рассказать о вчерашнем. Нормальные девушки после поцелуя с любимым человеком обычно окрылённые, одна Малышкина - исключение из правил. Недовольная, как будто лимон съела. Хотя на деле так оно и есть! — Я открою, — оторвавшись от плиты, отзывается бабушка и мчится к двери.       И как же грустно всё-таки. Вон, Аллочка себе горя не знает, не переживает из-за всяких там чувств. Она вообще никого не любит, кроме денег! А у Светы хоть и есть проблемы, зато любовь взаимная. Алиса не завидовала, конечно, и искренне за неё радовалась. Но иногда хочется и самой побыть счастливой.       — Алиса, это к тебе. Мужчина. — На кухню вернулась удивлённая бабушка. Алиса отмахивается от любых надежд: наверняка это к Алле или к Свете, знают уже, что они часто тут бывают. — Позовите мне, говорит, Алису Малышкину. Симпатичный такой, тёмненький.       У Алисы обрывается сердце. Неужели Артём? А если Артём, то чего он от неё хочет? Опять просить прощения за вчерашний случай? Слушать это хотелось меньше всего, но заставлять Князева ждать Малышкина не хотела. Она неохотно поднялась из-за стола и вышла в прихожую, где её уже поджидал Артём.       — Доброе утро, — взволнованно сглотнув, проговорил он. — А это... это тебе. — И протянул ей букет гербер.       Алиса не сдержала улыбки, когда пробежалась по Артёму взглядом. Взъерошенный, помятый, взволнованный, будто на первом свидании. И щёки чуть покрасневшие с прохлады. Смотрит на неё огромными глазами, хоть какой-то реакции дожидается. И девушка принимает букет из его рук. Он такой трогательный, что Алиса поневоле забывает все свои обиды.       — Спасибо. Зайдёшь? Бабушка вареники приготовила. Знал бы ты, какие у неё отменные вареники! — Малышкина от удовольствия даже глаза прикрыла: так неожиданно у неё аппетит пробудился. А Артём, наблюдая за ней до неприличия нежным взглядом, улыбнулся.       — Раз приглашаешь... с удовольствием.       За свою пока недолгую жизнь Малышкиной лимонов хватило с лихвой, и казалось, что ещё пару лет такой диеты - и у неё на сей цитрус выработается аллергия. А Артём - лимон ещё тот. Порой его судьба даже сахарком посыпает, отчего у Алисы возникают сомнения: неудача или всё-таки везение? Тяжело сказать однозначно, ведь Артём - цитрус противоречивый. Однако сегодня, уплетая за обе щеки бабушкины вареники в его компании, Алиса может с уверенностью заявить: Артём Князев - самый вкусный и сладкий лимон в её жизни.